Художественная обработка металла в Удмуртии
Дипломная работа - Культура и искусство
Другие дипломы по предмету Культура и искусство
ческих обрядов проводов насекомых, основной функцией которых было вызывание дождя. Первоначальный смысл обрядов был утрачен в связи с поздними напластованиями, утратой архаических мифологических воззрений. Но не исчез из комплекса календарных ритуалов, призванных отвратить такое величайшее бедствие, как засуха. В отличие от других, более понятных ритуалов, он оказался самым насыщенным по символике.
Уже в самом начале земледельческого календаря, период встречи весны, удмурты старались отвратить возможное несчастье. Практически во всех молитвах-заклинаниях, произносимых во время весенне-летних календарных празднеств, содержится просьба к богам ниспослать дождь (зор), влагу (мускыт): … Гужем нуналын шуныт-лэськыт нуналъёстэ ке сётсал, небыт зоръёстэ сётсал ке…(В летнюю пору теплых-мягких дней если бы дал, теплых дождей если бы дал…). В целях сохранения необходимой влаги было характерно обращение непосредственно к природным силам, водным источникам. Наглядным примером является один из первых обрядов в период вскрытия рек - проводы льда (йќ келян), характерный для северных удмуртов. Вся деревня идет к реке, празднично одевшись и прихватив причитающиеся обрядовые блюда и напитки. После жертвоприношения начинается взаимное угощение и веселье, сопровождаемое песнями и плясками на мосту. В основе празднества и жертвоприношения - умилостивление рек (куасьмылысьтэм мумыос -никогда не засыхающие матери-реки, визыл бызись ю-шур мумыос - плавно текущие праматери рек-речушек), а позднее - духа реки (ву-кузё/вумурт) с пожеланиями поить водами людей и скот, орошать поля и луга, предохранять от засухи и неурожая, пожаров и мора. Важнейшим моментом отношения к воде было отношение к родникам, актуализируемое в дни летнего солнцестояния (инвожо-дыр). Статус родников, их святость подчеркиваются запретами на осквернение: В нашем роднике стирать нельзя: град будет. Болезненные напасти (чирьи, короста на теле человека) объясняются нарушением предписаний-табу. Особого внимания родники, согласно поверьям, требуют в опасное время. В полдень нельзя было черпать воду закопченными котелками, шуметь у воды. У северных удмуртов зафиксирован обычай не ходить за водой до четырех часов пополудни, прикрывать родник белой скатертью в период злого солнца, опасного переходного времени.
Наступление засухи воспринималось как кара богов за нарушение общепринятых норм, неполного выполнения ритуалов календарного цикла. Совершали обряд вызывания дождя (зор курон) - единственный, по сути, окказиональный обряд в земледельческой практике, который отправлялся ситуативно. Полагали, что ритуально-магические действия приведут к желаемому результату: у реки пожилые женщины и дети обливали водой друг друга или толкали, бросали в воду; иногда приводили барана черной или серой масти и сталкивали их в реку; в деревне обрызгивали или даже обливали всех встречных; окропляли дома, заборы, ворота. Со дна родника брали землю и кидали ее друг в друга, в оконные стекла. Грязь с окон не убирали, смыть ее должна было дождевая вода. Более скромным вариантом вызывания дождя можно считать обряд Поедание каши (Љук сиён), когда одна или две пожилые женщины собирали детей 5-6 лет у реки и варили кашу в большом котле, угощая реку и участников обряда.
Корпус обрядов вызывания дождя оказывается неполным без ритуалов проводов насекомых, в символике которых оказались переплетенными архаические и поздние напластования, что особенно ярко проявляется в акциональной их составляющей. Манипуляции с насекомыми (сбор насекомых в изношенный лапоть/ коробок/ лоскуток/ капустный лист; выбрасывание в реку/овраг) отражают древние пласты мифологических воззрений на полисемантическую связь воды и ее хозяев, реконструируемых на основании заклинательных текстов. Если наземные воды находятся под покровительством довольно позднего по происхождению духа воды водяного (вумурт - букв.: вода-человек), то вода небесная -Творящая, Первородная - под покровительством Праматери-Небесной воды. У южных удмуртов, как уже было отмечено выше, это Инву-мумы/Инву, у северных - Ю-Кылчин: Быдзым Иньмарлы, Кылчинлы, Ю-Кылчинлы, Мумы-Кылчинлы, Музъем-мумылы пияз понћськом, мед далтытоз! Њеч ардэ сёт, шуныт уйдэ сёт, шуныт зордэ сёт, лысвудэ сёт…! (Великому Инмару, Кылчин-творящей, Воде-прародительнице/ Воду-творящей-матери, Матери-прародительнице, Матери-земле за пазуху [жертву] кладём, пусть [хлеб] уродится! Доброго года подайте, теплых ночей дайте, теплых дождей дайте, росы дайте…! Божество Ю-Кылчин/ Ю кылдысь-вордысь/ Ю кылдысь-вордысь Кылдысин / Юкыуњин чаще принято соотносить с представлениями о Творце земли (Му-Кылчин) или с духом, ведающим посевами хлебов. Этимология образа, по-видимому, была выведена из созвучия ю (зерно/ хлеба) и ю (источник/вода, река) в связи с утратой в современном удмуртском языке второго значения, сохранённого в ойконимах (см. название реки Юшур на территории современного Кезского района - из ю река + шур река) и заговорно-заклинательных текстах.
К Праматери-Великой-воде наряду с триадой верховных богов и родовым божеством взывали во время молений в родовом святилище-куа (Будњым Инмаре, Инэ-вуэ, воршудэ… = Великий Инмар, Великая-Небесная-вода, воршуд…). Молитва сопровождалась игрой на гуслях, а исполняемая в этот момент мелодия была известна под названием Инву утчан гур (мелодия поисков небесной воды/росы). Она же сопровождала пляску, которой туно (ш?/p>