Французский язык в произведениях А.С.Пушкина
Информация - Литература
Другие материалы по предмету Литература
орчестве Пушкина.
Классицизм во французской литературе не оставался однородным в течении XVII и XVIII вв. Не был он однородным и при самом возникновении. В классической плеяде XVIIв. только два имени можно связывать с теми строгими правилами классического искусства, которые были канонизированы позднейшими
_________________________________________
13.Я.К. Грот Пушкин, его лицейские товарищи и наставники, с.221
Рукою Пушкина, с.737. Комовскому, по-видимому, было неизвестно происхождение прозвища Пушкина. Архаический стиль подписи Пушкина указывает на пародический характер прозвища. Оно заимствовано из объявления об освобождении Москвы от французов. Объявление это писано А.С. Шишковым. Между прочим там говорилось:" Сами французские писатели изображали нрав народа своего слиянием тигра с обезьяной". Возможно, что Пушкин знал и источник, откуда Шишков взял это выражение. Это- изречение Вольтера, ставшее поговорочным. Слова эти в разных вариантах Вольтер повторял не раз. Например, в письме Джанталю 30 августа 1769: "La nation passe un peu pour etre une jolie troupe de singes; mais parmi ces singes, il y a des tigres et il u en a foujours eu" ( Нация ныне слывет за недурное стадо обезьян, но среди этих обезьян есть и тигры и всегда были").
14.Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский дом)
АН СССР, ф.224, оп.25, №40, л.13.
И законодателями Батте и агарпом: имена Расина и Буало. Далеко не в такой чистоте классические формы воплотились в творчестве Мольера и особенно Лафонтена. Представитель старшего поколения Корнель тоже был своеобразным противовесом имени Расина. В XVIII в. мы присутствуем при явном разложении традиций "великого века". В театре - эмоциональная и сознательно тенденциозная трагедия Вольтера только самыми внешними своими чертами связаная с классической трагедией. Наконец, вторая половина века характеризуется совершенным разложением классицизма. В области поэзии одно время торжествует мелкая светская поэзия мадригалов, эпиграмм, надписей, альбомных стихов, куплетов и пр. Такова была школа Дора, за которым последовали еще более мелкие поэты, произведения которых печатались в ежегодных выпусках "Almanach des Muses" ("Альманах муз") и других подобных изданиях и широко представлены в сборнике "Anthologie francaise" ("Французская антология"), откуда широко черпали поставщики переводных эпиграмм в русские журналы. Среди таких эпиграммистов - переводчиков и подражателей был и дядя Пушкина, и И.И. Дмитриев, и многие другие. В Лицее это направление представлено было в творчистве Илличевского.
Эта измельчавшая поэзия (poesie fugitive) не была сметена и новым направлением в лирике, развивавшимся в последнюю четверть века и связанным с раiветом сентиментализма или преомантизма: направлением элегическим, представленным в первые годы стихами Э.Парни. Ранняя французская элегия выдвинула новые поэтические принципы: на смену внешнему остроумию мадригалов пришли самопризнания поэта, рассказывающего о своих радостях и горестях. Искренность стала основным критерием политического достоинства. С темой лирических признаний и утверждения человеческой личности в ее своеобразии и неповторимости соединялась тема природы экзотической, пышной. Ранняя элегия отличалась жизнерадостностью, воспеванием наслаждений, особенно любовных, но и тогда уже с этими настроениями соединялись чувства уныния и меланхолии, получившие наиболее законченное выражение уже в начале нового века в элегиях Мильвуа.
Пассивное подражание французским поэтам если и можно найти у Пушкина, то только в самых первых его стихотворениях, когда он еще пробует свое перло и нащупывает пути, не зная, чему отдать предпочтение. В этот период в его стихах можно найти общие места мелкой поэзии второй половины XVIIIв. Так, в его "Монахе" все эпизоды, вроде картин вакханалии, преследования нимф и т. п., нетрудно вывести из соответствующих эпизодов эротических поэм 70-х годов XVIII в., вроде "Искусства любви" Бернара, "Купающейся Зелис" маркиза Пезэ и других поэм, гармонировавших с увесилениями двора, где царствовала маркиза Помпадур и ее наследница Дю Барри. Это были холодные имитации мифологических эпизодов, заимствованных из поэи Овидия, лишенные всякого чувства античности, ослабленное поэтическое соответствие картинам Буше и рисункам Эйзена.
Такие стихотворения, как "Рассудок и любовь", "Блаженство", "Фавн и пастушка", - следы увлечения подобной поэзией. Но увлечение это было кратковременным и никогда не определяло основных черт ранней лирики Пушкина. Он никогда не был убежденным поклонником этой мелкоэротической поэзии петиметров и "красных каблуков". Не они определяли вкусы и склонности Пушкина. Из его признаний лицейского периода мы знаем, что всех выше он ценил Вольтера, которому он дал восторженную характеристику в "Городке" и которому пытался следовать в "Монахе", а позднее в "Бове". Следы увлечения поэмой Вольтера "Орлеанская девственница" заметны даже и в первой законченной поэме Пушкина - "Руслан и Людмила".
Будучи в Лицее, Пушкин еще безусловно склоняется перед авторитетами "великого века".Для него еще не поколеблен кодекс поэтического искусства, провозглашенный законодателем французского Парнаса, сатириком Буало. Первое печатное произведение Пушкина, послание "Другу стихотворцу", построено по всем правилам классической сатиры (или сатирического послания).
Из поэтов XVIII в. Пушкин любил Грессе и за его популярную сказку об ученом попугае "