Украiнськi народнi оповiдi та перекази про легендарних людей i народи
Информация - Туризм
Другие материалы по предмету Туризм
В°водилися в попереднiй. Жив-був собi коваль, який нiколи не знав бiди. Принесуть, бувало, до нього люди роботу i нумо розповiдати той про свою бiду, а той про свою. Коваль i каже iм: РЖ яка то бiда? Що воно таке бiда? Ось уже, либонь, доживаю четвертий десяток на свiтi, а ще зроду не бачив бiди. Доведеться, мабуть, на старостi лiт йти по свiту та шукати бiду: хочу хоч поглянути на неi. Прийдуть iншi люди до нього в кузню i почнуть розповiдати про свою бiду й горе; а ковалевi так i кортить побачити самому бiду.
Треба таки подивитися, що воно таке за бiда! Завтра, люди добрi,не приходьте в кузню: вже мене ви тут не застанете пiду по свiту бiду шукати. Наступного дня замкнув вiн свою кузню та й пiшов. Йде та йде, йде та йде, зустрiне когось i питаСФ: Чи не бачили, часом, де бiда? Нi, не бачили. ПрямуСФ далi. Зайшов уже в таку землю, що нi мiста, нi села, нi куреня нiде не видно, а вiн знай iде. Вже нiкуди зайти води напитися, вже й хлiба в нього не стало, а вiн iде. Раптом бачить стоiть хатинка. Зайду, гадаСФ собi, до цiСФi хатинки та хоч вiдпочину трошки. Зайшов нема нiкого. Лiг на лавцi й заснув. А в тiй хатинцi жила одноока баба-людожерка. Прийшла баба в хатинку, бачить лежить чоловiк. Здрастуй, здрастуй, молодцю! Я ще людського мяса не куштувала!.. А вiн лежить собi. Пiдiйшла баба до нього, помацала за ребра, коли вiн худий-худющий. Вона й мiркуСФ собi: Зарiжу я барана, доки син прижене отару з поля, та нагодую його. Зарiзала барана, нагодувала коваля й питаСФ: Чому це в тебе два ока? А може, каже коваль, хочеш, щоб i в тебе було два? Хочу. Я, каже, коваль: можу вставити друге око. Добре, каже баба, встав. То лягай на лавку: я нагрiю долото. Лягла баба на лавку, а коваль нагрiв долото, взяв у руки сокиру та як хрясне i от око, яке було, й вискочило. Людожерка схопилася з лави та за ковалем. Вiн тодi чимшвидше кинувся в отару i сховався помiж баранами. Баба позачиняла скрiзь усе, сама стала на воротах i стоiть очiкуСФ коваля. Чекала вона, чекала нема коваля. Ну, каже вона тодi синовi (очевидно, тут пропуск. Авт.), час уже баранiв у поле гнати. Почав син баранiв у поле виганяти, а вона давай кожного обмацувати, щоб якось коваль не вийшов з баранами за ворота. Бачить коваль, що не випустить проклята баба, вивернув кожуха вовною назовнi, нацупив його на себе й поповз навкарачки. Пiдповз до неi. Вона помацала за спину: Баран, каже, i пропустила. Коваль вискочив за ворота та й кричить iй: Не мацай бiльше, не мацай: я вже за воротами! Почула баба голос коваля, схопила срiбну сокиру i кинула в нього; сокира влучила в дерево i ввiткнулася в нього. Коваль пiдбiг до дерева й хотiв було вийняти ту сокиру i забрати з собою; схопився за неi рукою, а рука так i прикипiла до рукiвя. Бiжить людожерка до коваля, зубами скрегоче. Бачить тодi коваль, що ускочив у халепу, вiдтяв собi руку i втiк.
Цi украiнськi оповiдi про песиголовцiв-людожерiв, найближчi за змiстом до оповiдей деяких кавказьких племен (особливо осетинiв i вотякiв), зберегли тiльки головний стрижень розповiдi Одiссеi про циклопа Полiфема i подiбно до великоруськоi оповiдi про Лихо однооке виродились у казки, що уособлюють бiду, лихо (особливо це стосуСФться записаного п. Боровиковським оповiдання Лихо), Ще своСФрiднiшою за формою СФ розповiдь про песиголовцiв-людожерiв, записана у Марiупольському повiтi. Тут дiя переноситься уже на Украiну, а не до незнаноi якоiсь краiни, на край свiту.
Йшла одна дiвчина до КиСФва Богу молитися. Довелось iй проходити крiзь дуже густий i темний байрак. Йде вона та йде, коли бачить iдуть два вершники. Пiдiхали ближче. Дiвчина поглянула на них то не люди, а песиголовцi, бо мали вони по одному оку, якраз посеред лоба, вище носа. Вона перелякалася. Песиголовцi питають дiвчину: Куди ти прямуСФш? РЖду, каже, Богу молитися. Наймись, кажуть вони, краще до нас служити. Дiвчина було не хотiла, але вони повели ii силомiць до лiсу, до землянки (в пiдземелля ?). Ведуть попiд землею та й ведуть. Привели. Коли там скрiзь на долiвцi видно слiди кровi i валяються кiстки, а посерединi землянки (пiдземелля?) лев на ланцюгу, який так i клацаСФ зубами. Привели дiвчину в кiмнату. В кiмнатi в одному кутi прилаштованi клiтi з паль, i люди так i юрмляться в цих клiтках i визирають з-за паль; в другому кутi пiч, бiля клiток з людьми скрiзь валяються цукерковi папiрцi та горiховi шкаралупи, бо песиголовцi цукерками та горiхами вiдгодовують людей на сало. Ось цi два песиголовцi залишили дiвчину дiдовi, а самi знову поiхали. Коли вони виiздили, то наказали дiдовi, щоб той залив ii окропом, а дiвчина i почула все це. Поставив дiд дiвчинi холодцю, й вона заходилася з пожадливiстю його iсти. Зiла до дна, коли дивиться, а на днi лежить рука людська, дiвчина й ложку кинула. Бачить вона тодi, що вже киплять окропи, та й каже дiдовi: Давайте я вий- му казани з пiчки, бо ви вже старi, i вам, мабуть, важко. Довго дiд не давав iй виймати, нарештi каже: Виймай. Дiвчина вийняла один казан та як хлюпне на дiда, а тодi хутчiй другий дiд на мiii так i зварився. Тодi люди, якi сидiли доти мовчки в клiтках, зрадiли i кажуть: Ну, то ж випускай i нас з неволi, та будемо тiкати! Випустила дiвчина людей, i стали вони виходити iз землянки. Лев кинувся було на втiкачiв, але вони жбурнули йому шматок мяса; лев за мясо, а вони чимшвидше вийшли i накивали пятами. На шляху трапився iм пень. Жiнки й дiвчата поскидали iз себе хто спiдницю, хто керсе