Ребенок и детство в традиционной культуре хакасов
Дипломная работа - Культура и искусство
Другие дипломы по предмету Культура и искусство
тельно промывала послед водой, обмазывала маслом и укладывала на кусочке бересты в изголовье ребенка. На кiн тойы происходило захоранивание последа, которое производили в жилище (в таком месте, где никто не мог наступить на него, или в той части юрты, где родился ребенок, или под кроватью супругов, или на женской половине юрты). Иногда захоранивали послед недалеко от дома, в хозяйственных постройках или около них (также в таком месте, где никто не мог случайно или преднамеренно обнаружить его, не могла вырыть собака и т.д.). Kiн тойы проводили обязательно, считали, что без этого действия обряда ребенок не будет долго жить. Для захоранивания специально выкапывалась небольшая ямка определенной глубины, величина которой зависела от того, ждали ли еще в семье появления детей. Если женщина решала больше не рожать, то послед захоранивался очень глубоко. Обычно этот обряд проводила повитуха, причем делала она это втайне от всех, т. к. могло быть своеобразное посягательство на послед со стороны бездетных семей.
Дно ямки выстилалось белым войлоком или берестой. Послед в мешочке из белой ткани или войлока опускался в нее (предварительно его окуривали богородской травой, осыпали зерном и табаком). Иногда в ямку, поверх последа, клали ритуальную кашу потхе. После засыпки землей вокруг ямки втыкалось в землю или укладывалось девять березовых палочек, их могли также положить в ямку вместе с последом. Здесь нам кажется интересным сопоставление этого обряда с обрядом сеока Хызыл во время родового моления таих. Во время исполнения обряда представители сеока строили своеобразный дом из нескольких березок, составляя их в виде конуса. Такой дом являлся центральным культовым сооружением в обряде и олицетворял идею единства рода, символизировал священное мировое дерево, которое связывало подземный, средний и верхний миры. Схожий обряд (постройка символического дома из березок) известен у алтайцев во время исполнения свадебного обряда [Львова Э.Л., Октябрьская И.В., Сагалаев А.М., Усманова М.С., 1988. С. 60]. Очевидно, что хакасские женщины не просто захоранивали послед, а строили ему дом, который должен был защитить жизненность и здоровье ребенка. Веточки березы смазывали ритуальной пищей - кашей потхе, сваренной на сметане. С последом мальчиков некоторые группы хакасов клали модель лука и стрелы, иногда монетку или астрагал. Мешочек из войлока, по представлениям хакасов, символизировал собой одежду, которая должна была дать ребенку тепло и удобство. Обереги (лучок и стрела) охраняли его от воздействия злых сил, а пищей являлась специально приготовленная каша. Завершался церемониал обходом матери и повитухи вокруг ямки с последом, они обходили ее трижды, по ходу солнца. При этом повитуха просила богиню Умай охранять ребенка, послед (также ассоциировавшийся с ребенком), дать детям а этой семье здоровье и благополучие.
Кроме этих праздников, известен еще один, посвященный появлению у ребенка первых зубов, - mic тойы (букв. праздник зуба) [Бутанаев В.Я., 1988. С. 217]. Приглашенные гости дарили малышу всевозможные мелкие подарки, говоря при этом, что они дарятся на зубы (по-хакасски тicке). Этот обычай (подарок на зубы) распространен почти повсеместно в Хакасии и поныне, причем не только в праздник mic тойы, но и в любой другой день, при первой встрече с новорожденным и т. д.
Со временем отдельные обряды, связанные с ребенком, событиями его жизни, слились в один под общим названием пала той. На нем давалось имя, захоранивался послед, дарились подарки на зубы и т. д.
К числу особых оберегов ребенка относилась и рубашка (по-хакасски она называется хапты - мешок), в которой он родился. Как уже говорилось во 2-й главе, ее промывали, сушили, а затем зашивали в небольшой мешочек из кожи размером приблизительно в пол-ладони взрослого человека. Мать хранила хапты в своем сундуке или в специальной шкатулке. В тех случаях, когда ребенок покидал надолго дом, мать вешала этот мешочек ему на шею. После возвращения ребенка мать снова прятала рубашку в свои сундук. Ребенок, родившийся в такой рубашке, считался у хакасов счастливым и удачливым. Хакасы, уходившие на фронт во время Великой Отечественной войны, надевали себе на грудь мешочек с талисманами, у многих из них это был хапты.
Пуповина, послед и рубашка символизировали жизненность ребенка, и посягательство на них со стороны посторонних могло быть причиной несчастья, нездоровья и неудач ребенка, а иногда даже смерти.
Впервые ребенку стригли волосы, когда ему было не меньше года, считалось, что до этого возраста нельзя прикасаться к волосам ребенка острыми предметами. Первые состриженные (их нельзя было выбрасывать) волосы мать хранила в особом месте зашитыми в мешочек. Обряд кiспiк тойы (праздник чубчика) сопровождался приглашением близких родственников, приготовлением угощения из традиционных блюд хакасской кухни. Стрижку полагалось делать лицам старшего возраста, начинал ее дядя по матери. Если ребенок ко времени первой стрижки еще не умел ходить, то перед стрижкой ему следовало расстричь путы, которые якобы сдерживают ребенка. Для этого несколько раз щелкали ножницами в пространстве между ног ребенка. Считалось, что, если этого не сделать, ребенок не научится ходить. После того как дядя ребенка по матери (тайы) сострижет первую прядь, все остальные гости также состригали по пряди. Полностью утробные волосы никогда не состригали, стригли с боков по ходу часовой стре