Архетип трикстера в романе Ч. Диккенса "Посметрные записки пиквикского клуба"
Информация - Литература
Другие материалы по предмету Литература
°нг вечного.
Трикстер - это ребенок, точнее, тот, о котором мы можем сказать: Его душа есть душа ребенка, его дух есть дух философа. Это ребенок, еще не отделяющий тела от мира, трогающий собственную кожу, враждующий и играющий с частями тела, и первоначально познающий их как нечто отстраненное, чуждое.
В повседневной жизни человек слеп. Чтобы реальность стала зримой, необходимы некие исключительные обстоятельства, необходимо творчество. Но это не простое творчество, а творчество, не имеющее никакой ценности с точки зрения социума, творчество, не созидающее, но разрушающее мир.
Образ трикстера зарождается в ранних мифологиях. В наше время трикстер скорее имя нарицательное, объединяющее множество персонажей фольклора, литературы, искусства, что говорит о хаосе, присущем нынешней культуре в целом, а на заре человеческой истории каждая культура знала своего трикстера, с которого, собственно, и брал начало миф народа, этноса.
Трикстериада занимает в исследовательской литературе [1, 2, 4, 5] весьма заметное место. Но в исследовательской литературе [1, 2, 4, 5] основное внимание привлекала не она [1, 2, 4, 5], а сам образ трикстера. Радин в исследовании Трикстер - мифы североамериканских индейцев показывает, как повествование о мифологическом плуте переходит в сказку о животных.
Архетипы находят свое содержание в народных сказаниях, мифах, легендах. Каждая легенда, каждый миф несет в себе скрытый способ решения той или иной жизненной проблемы. Хотя вопрос о том, когда, где и каким образом возник миф о Трикстере, не предполагает точного ответа, он не должен отвлекать внимание читателя от самого героя и от того, как ведется о нем рассказ. Он определяет эту манеру в ее основных чертах.
Употребление у виннебаго для обозначения Трикстера имени собственного - Вакджункага - не избавляет нас от противоречия, так как из комментария Пола Радина нам известно, что, несмотря на затемненную этимологию этого имени, оно означает Трикстер или хитрец[4]. Как мы видим, это значение имеет глубокие корни. Разъяснение, которое дает сам
рассказчик, содержит то же противоречие: Но называя меня так, меня и вправду превратили в Глупца, Трикстера! Каким бы ни было отношение к этой фразе, от противоречия невозможно избавиться иначе, как только упразднив самого героя. Герой, однако, гораздо более устойчив и последователен, чем те истории, которые о нем рассказываются.
Соединение культурного героя и божественного шута П. Радин относит ко времени появления человека в качестве социального существа (в отличие от животного). В проанализированном им североамериканском цикле мифов о Вакджункаге[4] Радин усматривает изображение эволюции человека от природной стихийности к героической сознательности. Специалист по античной мифологии К. Кереньи, признавая фигуру трикстера весьма древней, связывает её с так называемой поздней архаикой[4.С.265], стилю которой свойственны груборазвлекательные моменты. Двойной аспект восприятия мира и человеческой жизни существовал уже на самых ранних стадиях развития культуры. В фольклоре первобытных народов рядом с серьезными (по организации и тону) культами существовали и смеховые культы, высмеивавшие и срамословившие божество ("ритуальный смех"), рядом с серьезными мифами - мифы смеховые и бранные, рядом с героями - их пародийные двойники-дублеры.
К.Г. Юнг, основатель аналитической психологии, утверждал, что существуют психические структуры (архетипы), присутствующие в каждом из нас[2. С.142]. Т.е. так же как гены определяют наше физиологическое развитие, так архетипы определяют характер нашего психологического развития. Он рассматривал трикстера как архетип, воплощающий антисоциальные, инфантильные и неприемлемые аспекты я.
Тема трикстера возникает не только в мифической форме, она проявляется и у современного человека. Всегда, когда он попадает в сеть случайностей, которые с явной злонамеренностью препятствуют его воле и его действиям, он говорит о порче и сглазе или о законе подлости. Юнг определил этот компонент образа, назвав его тенью. Он утверждает, что мы не осознаем того факта, что в карнавальных обычаях и им подобных присутствуют пережитки коллективного образа тени. Под воздействием цивилизации этот коллективный образ постепенно разрушается, оставляя трудно распознаваемые следы в фольклоре. Но его главная часть внедряется в личность и становится предметом личной ответственности.
Чтобы понять, каким образом разнородные атрибуты, которые мы видим в европейских божествах-трикстерах, не только уживаются в одном образе, но и взаимодействуют между собой столь успешно, что имеют самое широкое распространение, может быть полезно сочетать теорию архетипов Юнга с другими теориями, которые возникли в ходе антропологических, фольклористических и религиозных исследований и могут больше сказать о характере социокультурной и духовной реальности, например, с представлениями о трикстере как о воплощении позитивного, жизнеутверждающего духа свободы, позволяющего нарушать табу и выходить за рамки жестко обусловленного социального контекста.
Беспорядок - неотъемлемая часть жизни, и трикстер - воплощенный дух этого беспорядка. Его функцией в архаическом обществе, вернее, функцией мифологических сюжетов, о нем повествующих, является внесение беспорядка в порядок, и таким образом, создание целого, включение в рамки дозволенного опыта недозволенного. Эти ф?/p>