Архаизмы и историзмы в творческой культуре И.А. Бунина
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
ростой диалог автор размышляет о превратностях и жестокости жизни, усиливая эти мысли словом веретье (фонетический архаизм). А теперь Тишка, сын церковного сторожа Семена, умытый, причесанный, в новой поддевке [сообразно случаю], жалостно и поспешно читал псалтырь.
Поддевка, да еще новая. Здесь и уважение, и гордость серьезной миссией, и желание выполнить все в строгом соответствии с каноном, и скрытая автором мысль о новой жизни. Старый граф уходит на погост, а этот мальчик еще в начале жизненного пути, но он звено в цепочке жизни, которая неумолимо движется туда же в направлении погоста. Прослеживается и другое отношение. Мальчик еще не осознает социальную пропасть между собой и графом. Для него граф просто человек, уходящий в мир иной. Отсюда и приличествующая случаю жалость, и поспешность из-за страха перед вечностью, на пороге которой стоит завершивший жизненный путь граф.
Морской мотив, жизнь и смерть капитана дальнего плавания прослеживаются через сны или мысли корабельной собаки Чанга. Много он поплавал со своим хозяином, знал его в дни радости, и в дни печали, а теперь влачил вместе с ним жалкое существование. Бедность и неприкаянность героев подчеркивают архаизмы: лакей, камора. Семантика этих слов дает представление о глубине жизненного кризиса героев. Лакеи были в лучшие периоды их жизни на палубе или кают-компании красивого парохода, теперь средой их обитания стала камора под крышей гостиного дома. А потом Чанг с капитаном и прочими моряками, у которых лица были кирпичные, глаза маслянистые, а лбы белые и потные, завтракал в жаркой кают-компании первого класса, под жужжащим и дующим из угла электрическим вентилятором, после завтрака вздремнул немного, после чая обедал, а после обеда опять сидел наверху, перед штурманской рубкой, где лакей поставил для капитана полотняное кресло…
Глубокий философский смысл заложен в рассказе Третьи петухи, где Фома-угодник идет поперек божьему провидению и спасает разбойников И ели, и пили, и плясали, и пели они - до самого вечера. А к вечеру повалились, пьяные по корабельным каморам, не убрав парусов, не засветив огня, не поставив ни кормчего, ни дозорного. Камора - лексический архаизм, засветив - семантический архаизм. Архаизмы подчеркивают степень удаления разбойников от благости и духовности, критичность их человеческого облика.
Многие русские писатели употребляют в художественной литературе слово ведать - (устар.) знать. Не избежал этого и Бунин. Производное от этого слова ведунья (знахарка), ведун (знахарь), веды (знания) придают любому повествованию особый колорит.
А у такого мастера слова, как И.С. Бунин, с его до гениальности простой речью, они органичны и естественны, как и сама жизнь.
Их семантика проста и незамысловата, но лексическое своеобразие придает речи особую возвышенность и поэтичность, подготавливают читателя к встрече с преданьями старины глубокой Путь твой в море и стезя твоя в водах великих и следы твои неведомы.... Так же колоритно слово стезя (тропа). Эти слова как алмазы сверкают в прозаическом тексте, придавая ему и особый блеск, и запоминающееся своеобразие, и вселенскую величину, и загадочное спокойствие вечности.
Таким образом, архаизмы в рассказах Бунина помогают автору не только полнее раскрыть образы героев, но и создать колорит и дух эпохи, места действия, взаимоотношений между действующими лицами.
2.2 Историзмы и их роль в создании образа эпохи, правдивости и неповторимости рассказа И.А. Бунина
Архаизмы плотно переплетаются в рассказах Бунина с историзмами, создавая тонкое кружево русской речи, то напевной, то нарочито грубой, но сильной своими чувствами, переживаниями, рисующей простой быт в сочетании с глубокими переживаниями героев. В таких историзмах и есть обаяние, секрет мастера русского языка Бунина.
В рассказе Клаша историческое слово лохань употребляется с тем, чтобы подчеркнуть убогость и прозу жизни гимназистки, внешне всегда аккуратно одетой, с выученными уроками, с беспечной улыбкой на лице. В том же небольшом рассказе употребляется еще несколько историзмов. В частности прасол, рыскать, чуйка, грядка, картуз, закута, мещанин. Эти слова дают представление о простом происхождении героини, настолько простом, что историзмы изобилуют в каждом предложении.
Все подруги ее по гимназии хорошо знали, что живет она, сирота, дочь неизвестного отца, из милости, среди приезжающих и уезжающих мужиков и прасолов, ест с деревянного круга требуху с хреном, ночует при лампаде и отворенных дверях в кухню, где спят постояльцы и кухарка, где тараканы и лохань с помоями, в которую всю ночь медленно каплет вода из медного рукомойника Был жаркий день, уже давно купались и купали лошадей в реке мещане, разъехались гимназисты на каникулы, отцвела сирень в монастырском саду, и цвела рожь в полях за монастырем; постоялый двор был тих и пуст, исхудавшие без призора свиньи ревели с голоду в своей жаркой закуте, с ногами лезли в пустое, измазанное засохшим тестом корыто….
Историзмы прекрасно раскрывают образ дяди Клаши Нефедова. Он и сам историчен, живет по определенным, векам?/p>