Разграничение временных пластов в "Жизни Арсеньева" И. Бунина
Курсовой проект - Литература
Другие курсовые по предмету Литература
этом размышлении есть и прошлое: и очень жаль, что мне сказали, когда именно я родился, и настоящее: …я бы теперь и понятия не имел о свеем возрасте,- тем более, что я еще совсем не ощущаю его бремени, и даже ирреальное с установкой на будущее: …и, значит, был бы избавлен от мысли, что мне будто бы полагается лет через десять или двадцать умереть.
В последующем абзаце автор рассказывает о роде Арсеньевых. Это осознание своего происхождения в настоящем и анализ этого осознания: Знаю, что род наш знатный, хотя и захудалый, и что я всю жизнь ощущал эту знатность, гордясь и радуясь, что я не из тех, у кого нет ни рода, ни племени.
Далее идет авторская медитация.
После нее снова рассказ Арсеньева о своем роде. Стоит отметить, что здесь еще нет чистого события. Он говорит о таком прошлом, которое лежит за пределами его биологической жизни и в какой-то мере за пределами его сознания.
Т.о., первая глава говорит о том, что не вошло в сознание Арсеньева, т.е. это даже не воспоминание, это то, что лежит за границами памяти, но передается как исторический факт, как некая дата или материя: Я родился полвека тому назад, О роде Арсеньевых, о его происхождении мне почти ничего неизвестно; В гербовнике наш род отнесен к тем….
В самом начале 2-ой главы перед нами предстает время события, что актуализируется с помощью следующего: Самое первое воспоминание мое…, т.е. уже с первой фразы автор раскрывает для читателя мир своего прошлого.
В этом же начальном абзаце есть авторская медитация. Своим воспоминанием он задает тему, на которую впоследствии рефлексирует и пытается ее осмыслить.
В начале второго абзаца есть установка на прошлое, на раннее детство Арсеньева: младенчество свое я вспоминаю с печалью. Но дальше снова перед читателем авторские философствования. Здесь виден плавный переход от частного к общему: сначала автор говорит о своем младенчестве, потом: Каждое младенчество печально. Прошлое рассматривается автором через призму зрелых философских умозаключений.
В следующем абзаце автор снова от общего осуществляет переход к частному: Может быть, младенчество мое… После этого идет элемент воспоминания. Нужно отметить, что автор не просто описывает или повествует о своем прошлом, перед нами постоянное движение мысли, перед нами размышления о прошлом в настоящем. Далее снова пространство размышления расширяется: Но грустит ли в тишине, в глуши какой-нибудь сурок, жаворонок? Здесь, в этой медитации, автор пытается соотнести, сравнить природное чувствование и человеческое; человеческое знание и природное. И автор делает вывод: А я уже тогда знал все это.
Следующий абзац начинается с постановки вопроса: Где были люди в это время? Автор пытается познать истоки бытия, перед нами устремление в прошлое, но это прошлое даже не входит в рамки жизни Арсеньева, это историческое (а может, религиозное) прошлое. Это медитация в настоящем. Далее идет описание хутора Каменка. И это будет относиться к прошлому Арсеньева. В абзац вкраплен вопрос своеобразная медитация. Потом описание эпизода детства Арсеньева. Но перед нами не прошлое в чистом виде, а уже пересмотренное через призму взрослого осознания. Т.о., это воспоминание о прошлом в настоящем. Об этом говорят вопросы экзистенциального содержания и другие эмоциональные отступления.
В последнем абзаце та же ситуация. Однако за основу взят другой эпизод из детства, другое воспоминание. Абзац заканчивается рядом вопросов, что говорит о том, что рассказчик еще не может ответить на них, до конца осмыслить свое прошлое.
Третья глава начинается с утверждения о том, что детство стало связывать Арсеньева с жизнью, что у него есть фрагментарные воспоминания о прошлом. Это первый абзац.
Второй абзац обращает читателя к прошлому Арсеньева. Однако и здесь размышления о прошлом в настоящем, что подчеркивается оборотом: Помню до сих пор, Помню, что.Эти переживания детства воссоздаются в настоящем, воссоздаются не только сами факты, события, но и чувства: Зато как помню городское утро! Читатель из контекста может понять отношение автора к своему пережитому детству. И это отношение очень неоднозначно: говорится о скудости детства, но в то же время прослеживается какая-то восторженность теми событиями.
Третий абзац раскрывает перед читателем эпизод из прошлого. Причем, здесь нет авторской рефлексии. Зато здесь есть эмоциональная оценка некоторых фрагментов, что
опять-таки говорит, что это размышление о прошлом в настоящем, хотя, наверное, лучше сказать не размышление, а воспоминание в чистом виде без перехода на бытийные темы.
Последний абзац контаминация воспоминаний и философских размышлений.
Таким образом, перед нами нет чистого времени события, т.к. вес фрагменты прошлой действительности пропущены сквозь сознание автора, сквозь его накопленные философские знания, сквозь жизненный опыт (рацио + эмпиризм), читателю представлена особая реальность реальность художественная как порождение авторского сознания и памяти.
В четвертой главе перед нами почти на протяжении всего повествования рисуется прошлое Арсеньева. Но это прошлое уже не столь фрагментарное, отрывочное, безумное, как в предыдущих главах, но и не целостное прошлое: воспоминания более точны, но так же скудны, разрозненны. Здесь же автор делает оговорку филосо?/p>