Проблема позднего славянофильства
Статья - История
Другие статьи по предмету История
?ем дневнике: Это злодеяние было счастием (71).
Резко отрицательной становится оценка И.С. Аксаковым деятельности земского движения: он соглашается с тем, что недоверие правительства к последнему оправдано самой действительностью, и пуще всего - всеобщим (77). Но разве возврат к самобытности - не центральная идея классического славянофильства (сам же Кошелев считал, что славянофилов правильнее было бы называть самобытниками(78)), разве Хомяков, Иван Киреевский и Константин Аксаков не допускали выходок против либералов и правового порядка? Вопреки утверждению Н.И. Цимбаева, кошелевский случай как раз единичен, люди близкие к славянофильскому кружку, вроде того же Д.Ф. Самарина или В.И. Ламанского, остались в аксаковском лагере. Не говорим уже, о кошелевской идиллической картине общественной и интеллектуальной жизни России конца 1870-х гг., о якобы полном примирении самобытников и европеистов. Достаточно вспомнить неудачную попытку Ф.М. Достоевского объединить тех и других своей Пушкинской речью, вызвавшей, напротив, ожесточенные споры в русской печати. Особо нужно подчеркнуть, что Кошелев никогда не являлся теоретиком, занимаясь в основном практической, прикладной работой, а потому вряд ли его эволюцию можно считать более адекватной логике развития славянофильства, чем эволюцию Аксакова - признанного идеолога движения в пореформенную эпоху.
Другой весьма значительный сдвиг в мировоззрении И.С. Аксакова произошел по отношению к сословному вопросу. Некогда страстный пропагандист бессословности, призывавший дворянство к самоупразднению, он в 1880-х гг. вынужден был признаться: Мы слишком теоризировали, отрицая явления исторической жизни и быта - в образе сословий Соборное начало, земское, было сословное, а совсем не то, на котором основано земство современное (81).
Очевидное поправение Аксакова в 1880-х гг. сблизило его позиции по некоторым вопросам с позицией М.Н. Каткова настолько, что тот же Киреев (пожалуй, наибольший консерватор из всех поздних славянофилов) счел возможным записать в своем дневнике следующее: (82). Конечно, Киреев черес?/p>