Политические программы эпохи московской централизации
Информация - История
Другие материалы по предмету История
лаясь на учение Стагирита, русский мыслитель доказывает, что всяк град и всяко царьство... управлятися имать от начальник в правде и известными законы праведными, а не тръпением, т.е. насилием. Там, где царит насилие, обычаи святые и благие уставы разърушены, и в царствех, и в начальствех, во градех сожительство человек живет без чину. Законы необходимы потому, что человеческий род немощен и скорее поддается влечению чувств, нежели суду разума. Поэтому люди во все времена ограждали себя от тръпения законом: сперва естественным, данным самой природой, затем - моисеовым, ветхозаветным, и вот теперь, в последние времена, благодатным, евангельским. Сего ради законом быти нужда бе, - пишет Карпов, - да тех же страхом человеческия дерзость запретится и опасно будеть меж неключимых (негодных.) неповинство. Таким образом, для дворянского публициста всякая религия, в том числе христианская, выступает синонимом закона и изменяется по мере усложнения и совершенствования человеческого сожительства, общества. Здесь отчетливо просматривается секуляристская тенденция, в полной мере выразившаяся в политической идеологии Ивана Грозного.
Очень серьезно относится Карпов к проблеме власти. Цари и правители, на его взгляд, должны, наподобие гуслей игреца Давида, приводить к согласию своих подданных, добиваться общей пользы. Для этого они должны, во-первых, грозою закона и правды усмирять блудящих и врежающих грешник и, во-вторых, побуждать добрых подвластных... к добродетелей и добрым делом, действуя не полько правдою, но и милостью. Милость и правда - две стороны одной медали. Милость бо без правды, - констатирует Карпов, - малодушьство есть, а правда без милости мучительство есть, и сиа два разрушают царьство и всяко градосожительство. В законе воплощается и кара, и награда, благодаря чему он выступает синонимом общественного блага.
б) И.С.Пересветов (перв. пол. XVI в.). По своим позициям близок к Карпову и публицист-воинник Пересветов. Большую часть жизни он провел в качестве наемника, служа то венгерскому королю Яну Заполе, то его противнику - чешскому королю Фердинанду I Габсбургу. Авантюрный склад характера привел его позднее к молдавскому господарю Петру IV, а от него он уже перебрался в Москву, надеясь сослужить нововенчанному царю Ивану Грозному. Жизненные треволнения и неудачи развили в нем наблюдательность и трезвое отношение к действительности. Он был широко эрудированным человеком, особенно в политических науках, и это отразилось в его трактатах-челобитных, которые он преподнес 8 сентября 1549 г. московскому самодержцу. Так его имя сохранилось в потомстве.
По своим убеждениям Пересветов - сторонник военной монархии. Его волнует судьба России, ее будущее, и он пытается на примере других стран, прежде всего Византии и Турции, понять, что необходимо для величия и процветания русского государства. Рассуждая о причинах падения Константинополя, он на первое место ставит чрезмерное возвышение боярства. Византийские вельможи, отмечает Пересветов, исполнивше казны свои великим богатством... почали о том мыслить, как бы царя укротити от воинства, а самим бы со упокоем пожити. И они преуспели в этом: царь имеется в виду последний византийский василевс Константин Драгас) велможам своим волю дал и сердце им веселил... а земля и царство плакало и в бедах купалося. Многие люди оказались в рабстве, и не стало больше смелых воинников: В котором царстве люди порабощены, и в том царстве люди и не храбры и к бою против недруга не смелы: порабощенный бо человек срама не боитца, а чти собе не добывает.... Оттого греки и ослабели во всем, и правду потеряли, и дали веру христианскую неверным на поругание.
Все это позволило умудриться Магмету-салтану (Мухаммеду II), завоевателю Константинополя. Пересветова особенно привлекало то, что турецкий царь выше веры ставил правду, т.е. закон, право (Бог любит правду лутчи всего). В соответствии с этим принципом Магмет-салтан отменил во всех городах наместничества и установил полатной суд - единый для всех подданных. Судей он оброчил из своей казны, строго пресекая мздоимства и кражи. На царском жаловании находилось и его войско - яны-чане, которое с коня не сседает николи же и оружия из рук не испущает. Без сильного войска, заявляет Пересветов, невозможно ввести правду в государстве, избавить его от насилия вельмож; и, адресуясь непосредственно к Ивану Грозному, добавляет: невозможно утвердить истинное христианское самодержавство.
Как видно, позиции Пересветова и Карпова совпадали; оба они считали, что государство держится не одной только верой, но и правдой. Пересветова не могла устроить апология веры у Филофея. Коли правды нет, то и всего нет, - утверждает он. Но правды не бывает и без грозы: А не мочно царю без грозы быти; как конь под царем без узды, тако и царство без грозы. В Московском царстве есть вера (красота церковная велика), есть и гроза - власть царская. Нет лишь правды, нет закона, которым возвеличиваются царства. Устами некоего Латынина Пересветов так выразил свой взгляд на преобразования России: Чтобы к той истинной вере христианской да правда турецкая, ино бы с ними ангели беседовали.
Можно не сомневаться, что Иван Грозный многое почерпнул для себя из наставлений авантюриста-воинника, тем более что они соответст