Политические программы эпохи московской централизации
Информация - История
Другие материалы по предмету История
етьих Минеях и Книге Степенной царского родословия, созданных под непосредственным руководством московского митрополита.
Полностью солидарен с Макарием и протопоп Сильвестр. Рассуждая о том, что подобает делать царю, он особо выделяет два момента. Первый - это борьба с ересями и заблуждениями: царь должен праведную добродетель исполнити, и осквернившееся очистити, и заблудившееся на рамо взяти и ко Христу привести.... Второй момент - обращение в православие иноверных, язычников: подобает... еже под его областию о многих прилежати и в разум истинный привести, понеже государь - глава всем людем своим. Не оставил Сильвестр без внимания и такое обрядовое отступление от православия, как брадобритие: Преступихом заповедь Божию... строимся женскою подобою, на прелесть блудником, главу и браду и ус броем... несть на нас истинного кре-стнаго знамения. Таким образом, социальность входила в иосифлянство исключительно под углом зрения скверны и преступления, лишая тем самым политическое сознание здравых секулярных оценок и суждений. В этом кроется причина ярой ненависти Ивана Грозного к своему бывшему духовнику.
б) Теория Москва - третий Рим. Другой вариант церковной политической программы изложен в посланиях старца Филофея Псковского (1462-1542). Адресатом одного из них был великий князь Василий III, другого - псковский дьяк Мисюрь Мунехин. Основное содержание этих посланий посвящено критике астрологических учений, занесенных на Русь с Запада. Филофей трактует это как попытку искажения православия, которое в чистоте сохранилось только в Московской державе, после падения прежних его центров - Рима и Константинополя. Отныне Москва -третий Рим, до скончания мира. ...Блюди и внемли, благочестивый царю, - наставляет он Василия III, - яко вся христианская царьства снидоша в твое едино, яко два Рима падоша, а третей стоит, а четвертому не быти. В качестве довода Филофей прибегает к идее отступничества от православной веры. Два Рима пали, поскольку уклонились в ереси: первый, ветхий Рим развратился аполлинариевой ересью, второй, т.е. Константинополь - латинством. Теперь носителем и единственным хранителем богооткровенной веры является только Русское царство -третий и последний Рим; посем чаем царства, ему ж нес конца, т.е. Русь сменится царством Божьим, вечным пристанищем воскресших праведников. Отныне, поучает Филофей великого князя, един ты во всей поднебесней христианем царь, и уже твое христианьское царство инем не останется. Чтобы полнее выразить величие и объем власти московского государя, он окружил его ореолом эпитетов, полных строгой торжественности: пресветлейший, высокостольнейший, вседержавный, боговенчанный, благочестивый, святейший. Он, как Ной в ковчезе, правя и окормляя Христову церковь, несет бремя двойной ответственности: и как царь православной Руси, и как блюститель православия во всем мире. А потому подобает тебе, царю, сие держати со страхом Божиим, - пишет Филофей Василию III, напоминая об этой ответственности.
Таков историософский базис теории Москва - третий Рим; практическим же ее приложением стали две заповеди: во-первых, миссионерская - Филофей призывает великого князя обратить в христианство те народы в его царстивии, которые еще не пологают ... на себе право знамения честнаго креста, и, во-вторых, церковную - советует князю принять на себя заботу об управлении церковными делами (да не вдовьствует святая Божия церкви при твоем царствии!). Последняя заповедь намекала на преемство власти византийского василевса и московского государя. Не преступай царю, - взывает псковский старец, - заповеди, еже положиша твои прадеды, великий Константин, и блаженный святый Владимир, и великий богоизбранный Ярослав и прочий блаженнии святии, ихь ж корень и до тебе.
Теория Филофея давала широкое осмысление исторического и духовного предназначения России, включала русское государство в контекст мировой истории. И хотя она ставила политическое могущество России в прямую зависимость от сохранения истинного православия, тем не менее ее идеи вошли в дипломатический обиход русского средневековья и дали толчок развитию всей позднейшей историо-софской политологии, вплоть до Соловьева и Бердяева.
Учению Филофея Псковского созвучна концепция Максима Грека (1470-1556). Однако он более прагматичен в своих политических рекомендациях. Усиление московского государства воспринимается им как повод к освобождению греков от турок. Ему кажется, что без Константинополя не может быть благодатным восточное христианство. В послании к Василию III он пишет: Ведь Бог, якоже от нижних галлов воздвигнув великого во царех Константина, древняго Рима, зле стужима избави от нечестиваго Максентия, сице и ныне новаго Рима, тяжце волнуема от безбожных агарян, благочестивейшею державою царства твоего, да изволит свободити и от отеческих твоих престол наследника покажет и свободы свет тобою да подает нам, бедным. Воинственность Максима Грека не ограничивается призывами освободить Константинополь; в другом послании Василию III он советует великому князю начать решительную борьбу с Казанским ханством, довести до конца намерения своего отца: ...найдем и мы и нападем на християно убийць града Казани. Власть, разумеется, не оставляла без внимания советы духовных пастырей, на?/p>