Geum.ru

Сочинение по предмету Литература

  • 1961. История в школе, плюсы и минусы преподавания
    Сочинение, эссе Литература

    Я считаю, что преподавателям следовало бы посвятить несколько уроков только этому вопросу, а потом постоянно возвращаться к нему. А что было у нас? Большинство учеников не любило истории, считало ее второстепенным предметом. И только необходимость заставляла их учить урок, вернее зубрить. Ведь историю нужно понимать, а этому научить очень не просто. Но зато труд окупается сторицею. Успех будет только тогда, когда учащийся научится улавливать внутреннюю связь событий, понимать закономерность исторических процессов, сравнивать, сопоставлять эпохи, извлекать из прошлого уроки на будущее. Легко заметить, что пересказать параграф сможет большинство, но анализировать и доказать свое мнение - лишь единицы.

  • 1962. История и современность русского арго
    Сочинение, эссе Литература

    "Очень распространены и во французской и в английской воровской речи образования с повторением какого-либо элемента, которые Н.Я. Марр считает "древнейшими в звуковой истории человечества образованиями... В русской воровской речи мы имеем, правда немногочисленные, следующие примеры: "чик-бяк" "босиком", "просто так" и др.; "фи-фу" "компания поджигателей", "гоп-стоп" "грабеж прохожих на улице", "ца-ца" "деньги", и некоторые др. (Лихачев, 1935, 83). Круг таких образований представляется сейчас более широким. Ср.: тити-мити "деньги", тыры-пыры "туда-сюда", "так-сяк", тип-топ " все в порядке, о кэй", чики-брики / чик-брык "разом, быстро", жим-жим "трусить, бояться", аля-улю "айда", ни бум-бум "ничего не понимаю", му-му в выражении му-му тянуть "канителиться, возиться с чем-нибудь", ля-ля "болтовня, пустые разговоры", хо-хо не хо-хо? / ху-ху не хо-хо? эвфемистическое выражение в значении "не много ли ты хочешь?", тики-так "легко, запросто", чу-ча в выражении чу-чу отчубучить "выкинуть штучку, удивить", вась-вась "запанибрата" и др. Неоторые повторы фиксируются словарями разговорного языка, а в словарях литературного языка снабжены пометой прост.

  • 1963. История изучения романа М.Ю Лермонтова "Герой нашего времени"
    Сочинение, эссе Литература

    Осмысливая противоречивость и неодномерность личности Печорина в более широком, а, по сути - и более глубоком социально-философском плане современный исследователь Е.Н. Михайлова пишет: Природное, естественное, и общественное слиты в герое в противоречивом единстве... Два человека, присутствие которых чувствует в себе Печорин, это не только человек мыслящий и человек действующий: вместе с тем один из них - это естественный, потенциальный, возможный человек, и другой - человек реально действующий, детерминированный обществом. Осуждая второго, Лермонтов всецело на стороне первого. Лермонтов показывал в герое не только его детерминированность современным обществом, но и противоположные тенденции, способные данную детерминированность преодолеть. Подобной же трактовке придерживался и другой авторитетный исследователь - Б. М Эйхенбаум. Солидаризируясь со своей предшественницей в этом вопросе, он замечал: Михайлова видит в поведении Печорина власть объективных общественных условий жизни: Эгоистическая жестокость также является извращением, которое внесено обществом в натуру Печорина. По этой концепции, общество с фатальной неизбежностью извращает первозданную природную сущность человека, ион в той только мере остается человеком, в какой способен противостоять его воздействию, сохранить в себе естественного человека.

  • 1964. История как искусство членораздельности
    Сочинение, эссе Литература

    76) Начиная с середины 1920-х этот исторический драйв начинает исчезать, но сменяется не меланхолией, а некой семиотической депрессией, апатией (особенно в случае Шкловского, посвятившего описанию своей очередной внутренней деформации последнюю часть автобиографической трилогии «Третья фабрика», 1926 г.), сквозь которую декомпозиция текстов и тел видится уже не как семиозис, но как энтропия: фрагментация перестает обнажать конструкцию и порождать смысловые эффекты, теперь она производит лишенные сюжета сборники цитат, эклектичные коллажи и павильонные декорации. Хотя и в этой ситуации смены режима взаимоотношения человека и истории Шкловский через радикализацию давления истории, приобретающего в его описании форму фабричной обработки материала, достигает определенной степени рефлексивной свободы. «Мясорубка не умеет меня молоть», настаивает Шкловский, в очередной раз используя метафору как способ ускользания от невыносимого давления истории (Шкловский В.Б. Третья фабрика. С. 359). О том, как переживалась формалистами смена исторической доминанты, и о том, как отреагировали на эту смену Шкловский, Эйхенбаум и Тынянов, см.: Калинин И.А. О «полноте материала» и «нехватке мотивировки»: русские формалисты между «прошлым» и «современностью» // Тыняновский сборник. Вып. 11 (в печати). В связи с изменением ощущения времени и истории изменяется и отношение к кинематографу (и к определяющему его приему монтажа) как к средству репрезентации, моделирующему новое восприятие реальности. Первоначально перенесение элементов из одного контекста в другой, их монтаж и семантическое столкновение манифестировались формалистами как основной динамический принцип искусства, позволяющий ему обновлять стершееся восприятие реальности, поэтому кинематограф, сама технологическая природа которого обнажала его «кинематографичность» и «сделанность» производимых им эффектов реальности, выдвигался в авангард но-вого искусства и новой исторической эпохи. В середине 1920-х годов кинематографическая техника, расчлен-ющая и руинизирующая свой материал, начинает восприниматься Шкловским как рутинная практика: «Служу на Третьей Госкинофабрике и переделываю ленты. Вся голова завалена обрывками лент. Как корзина в монтажной. Случайная жизнь» (Шкловский В.Б. Третья фабрика. С. 373). У Беньямина возникает похожий ход мысли (естественно, при гораздо большей степени отстраненности), когда он пишет о диктуемом кинематографом новом монтажном характере восприятия, при котором наиболее естественным кажется наиболее искусственное, наиболее свободным от технического опосредования наиболее изощренное в техническом исполнении. Фрагментация реальности, производимая кинематографом («Картина художника целостна, картина оператора расчленена на множество фрагментов, которые затем объединяются по новому закону» (Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. С. 48)), в рассуждениях Беньямина также выступает как причина, ответственная за утрату аутентичности во-приятия (характерно, что здесь возникает уже знакомая нам хирургическая метафора: «Дерзания кинооператора и вправду сравнимы с дерзаниями оперирующего хирурга» (Там же)). И все же если для Беньямина основным сдвигом, выводящим фотографию и прежде всего кинематограф за пределы традиционной эстетики и нарушающим традиционную диспозицию между искусством и массами, является конститутивная для этих видов искусства готовность к репродукции, то для Шкловского этот момент кинематографического производства реальности оставался в тени осуществляемой кинематографом декоративной подмены и вторичности производимой им продукции, избыточность которой призвана покрыть зияния в павильонных декорациях и плохой игре актеров: «Декорации, построенные из бревен. Тысячу раз оговоренный сценарий. Декорации кусками. Тяжело сделано то, что увидит аппарат. И дырки кругом. “Приготовились, кричит режиссер, начали”. Две минуты съемки. Операторы, загорелые от света юпитеров. Операторы крутят ручки, немного присев. И аппарат, и оператор имеют та-кой вид, что они сейчас прыгнут на актера (преодолевая естественную дистанцию между художником и объектом, добавил бы Беньямин. И.К.). Если хор ламп не даст дребезжащих теней. Если актеры сработают. Получится лента и много обрезков в обшитых полотном корзи-ах монтажной. Эдди Шуб склеит. Если и не выйдет. Смонтирует. Так даже у американцев. У них пленки больше, и Мэри Пикфорд тоже лежит в корзинке при очистке пленки» (Шкловский В.Б. Третья фабрика. С. 394). Многократная опосредованность кинематографической репрезентации декорация, искусственный свет, перспектива трансфокации, монтаж отснятого материала, отправляющий фрагменты отснятой «реальности» в корзину, кроме разрушения аутентичности порождает еще один, связанный с этой утратой, эффект редукцию человеческого измерения. Реквизит и актер становятся соразмерны в пространстве кадра об этом пишет и Беньямин, ссылаясь на Арнхейма (Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. С. 3940). Причем Арнхейм выделяет (в 1932 году) эту перспективную, с его точки зрения, тенденцию к минимализации актерской игры и к использованию актера в качестве предмета реквизита как тенден-цию, заявившую о себе прежде всего в советском кинематографе (ср.: «…со временем человек станет предметом реквизита и от него будет требоваться примерно то же, что от собаки или чайника, внешний вид и присутствие» (Арнхейм Р. Кино как искусство. М., 1960. С. 113)). Арнхейм почти цитирует Шкловского, который шестью годами ранее пишет о «литературном быте» Третьей госкинофабрики: «Актеры сидят в коридоре. Растят бороды для съемки. Пьют чай. <…> Чай здесь сублимирует время» (Третья фабрика. С. 393). Шкловский выражает общее ощущение тотальной неподлинности, на которой строится великая иллюзия кинематографа. Осознание природы этой иллюзии оборачивается для него крушением авангардного мифа о власти художника подвергать реальность монтажным деформациям: «Хотел бы иначе снять жизнь, чтобы монтаж ее изменился. Я люблю длинные куски жизни. Дайте и актерам играть. Меньше чаю, меньше монтажа» (Там же. С. 394). Кинематограф заменяет индивидуальность оптической технологией и техникой монтажа, отношение к которой меняется у Шкловского в тот момент, когда владение ею переходит из рук художника к политической власти. Вскрывая связь между изменением репродуктивной техники и политикой, Беньямин писал: «Радио и кино изменяют деятельность не только профессионального актера, но точно так же и того, кто, как носитель власти, представляет в передачах и фильмах самого себя. <…> Цель [этих изменений] порождение контролируемых действий, более того, действий, которым можно было бы подражать в определенных социальных условиях. Возникает новый отбор, отбор перед аппаратурой, и победителями из него выходят кинозвезда и диктатор» (Бень-ямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. С. 42). То, что в 1935 году Беньямин фиксировал как общие для современности социальные и эстетические процессы, Шкловский переживал как личную судьбу.

  • 1965. История княгини Р. в романе Тургенева "Отцы и дети"
    Сочинение, эссе Литература

    Роман Отцы и дети чаще всего определяют как роман о конфликте дворян и разночинцев. И, конечно, сразу возникает вопрос: А зачем нужна эта история княгини Р.? Но все детали, пусть даже малейшие, несут на себе определенную нагрузку. И их роль так же велика, как и всего произведения в целом. Здесь я бы даже провела параллель с поэмой Гоголя Мертвые души. В. Г. Белинский говорил, что лирические отступления это важный недостаток Мертвых душ. Но мы-то знаем, как велика была роль этих недостатков в произведении. Точно так же велика роль истории княгини Р. в Отцах и детях. Во-первых, можно сказать, что, помещая эту историю в роман, автор сравнивает себя со своим героем. Ведь и у И. С. Тургенева была такая же несчастная любовь к Полине Виардо...

  • 1966. История любви Евгения Онегина
    Сочинение, эссе Литература

    Происходит удивительное превращение. Теперь Евгений ищет свидания с Татьяной Лариной, ставшей "равнодушною княгиней, неприступною богиней", томится, страдает. Да, Татьяна перестала быть похожей на провинциальную дворянку. Сколько царственности во взоре! Сколько величавости и небрежности! Евгений влюблен, он преследует ее, ищет ответного чувства. Но, увы! Написано письмо, но ответа на него Евгений не получил. И вот, наконец, они встретились. Какой удар, какое разочарование! Онегин отвергнут: "Я вас прошу меня оставить". "Как будто громом поражен" стоит Евгений и чувствует вдруг внутреннее опустошение, свою ненужность. Вот достойная концовка романа. А.С. Пушкин проверял своего героя истинным чувством -любовью. Но, увы, не выдержал этого испытания главный герой романа: испугался, отступил. Когда же наступило прозрение, оказалось, что уже поздно, ничего вернуть и исправить нельзя. Таким образом, роман "Евгений Онегин" - не просто рассказ об эпохе, в которой "отразился век и современный человек", но и трогательная история несостоявшейся, пропущенной любви.

  • 1967. История любви Старцева к Екатерине Ивановне
    Сочинение, эссе Литература

    В город С. приезжает Дмитрий Ионович Старцев молодой земский врач, одержимый работой, стремлением помочь людям, совершить что-то незаурядное. Работа составляет для него смысл жизни, ради неё он отказывается от развлечений. Однако ему советуют бывать в самой образованной в городе семье Туркиных, которая на самом деле была вполне посредственной, но с потугами на оригиналь-ность. Старцев начинает бывать у Туркиных, влюбляется в их дочь Екатерину Ивановну и даже пытается ухаживать за нею. Примечательно, что когда доктор поехал делать предложение Екатерине Ивановне, по дороге размышлял, сколько дадут приданого. Котик, вообразив себя талантливой пианисткой, отказывает Старцеву, и он горевал целых три(!) дня.

  • 1968. История любви Ф.И. Тютчева
    Сочинение, эссе Литература

    Прежде всего, что бросается в глаза в поэзии Федора Ивановича и резко отличает её от поэзии его современников в России это совершенное отсутствие грубого эротического содержания. Она не знает их «разымчивого хмеля», не воспевает ни «цыганок» или «наложниц», ни чувственных восторгов; в сравнении с другими поэтами одного с ним цикла его муза может называться не только скромною, но как бы стыдливою. И это не потому, чтобы психический элемент «любовь» - не давал никакого содержания его поэзии. Напротив. Важное значение в его судьбе, параллельно с жизнью ума и высшими призывами души должно быть отведено внутренней жизни сердца, и эта жизнь не могла не отразиться в его стихах. Но она отразилась в них только той стороною, которая одна и имела для него цену, - стороною чувства, всегда искреннего, со всеми своими последствиями: заблуждением, борьбой, скорбью, раскаянием, душевною мукою. Ни тени цинического ликования, нескромного торжества, ветреной радости.

  • 1969. История любви, рассказанная А. Блоком
    Сочинение, эссе Литература

    В литературный мир Блок вошел под сильным влиянием религиозно-философских идей Владимира Сергеевича Соловьева, сына знаменитого историка. Его считали своим учителем философы-идеалисты начала XX века и поэты символистского круга. В “соловьевстве” Блока привлекают представления об идеале (Мировой Душе) как о духовной сущности мира, о стремлении к нему как воплощению Вечной Женственности и гармонии, о способности Мировой Души однажды явиться в мир человеческий и преобразить его, соединив Небо и Землю. Этому идеальному образу света Блок дал имя “Прекрасная Дама”. Поэтому один из первых циклов стихотворений так и был назван “Стихи о Прекрасной Даме”. Написанные от имени лирического героя, эти мысленные монологи представляют собой мечты о встрече с прекрасной дамой своего сердца. Но в любовных переживаниях не создается объективной картины мира, ибо, желая встречи, герой желает постичь космос, мечтает о слиянии индивидуальной души с Мировой Душой. Поэтому любовь источник души поэта, стремление познать сущность бытия; она бестелесна и платонична.

  • 1970. История Маши Мироновой (по повести "Капитанская дочка")
    Сочинение, эссе Литература

    Родители Гринёва хорошо приняли Машу: "они видели благодать божию в том, что имели случай приютить и обласкать бедную сироту. Вскоре они к ней искренно привязались, потому что нельзя было её узнать и не полюбить". Любовь Гринёва к Маше уже не казалась его родителям "пустою блажью", они только и желали, чтобы их сын женился на капитанской дочке. Вскоре Гринёва арестовали. Маша очень сильно переживала, ведь она знала настоящую причину ареста и считала себя виновной в несчастьях Гринёва. "Она скрывала от всех свои слёзы и страдания и между тем непрестанно думала о средствах, как бы его спасти". Маша собралась ехать в Петербург, сказав родителям Гринёва, что "вся будущая судьба её зависит от этого путешествия, что она едет искать покровительства и помощи у сильных людей как дочь человека, пострадавшего за свою верность".

  • 1971. История одного города - сатира на прошлое России или предостережение о будущих опасностях общественного развития
    Сочинение, эссе Литература

    Но действительно ли повесть Щедрина - только пародия на Россию второй половины восемнадцатого начала девятнадцатого века, карикатура на реальные государственные события? С одной стороны, кажется, что думать так есть основания, так как автор в произведении упоминает и Сперанского, и Карамзина, и других лиц той эпохи. К тому же сквозь них можно просмотреть их же прототипы : в образе УгрюмБурчеева, Грустилова, Негодяева, ПерехватЗалихватского. И поэтому я думаю, что СалтыковЩедрин, создавая «Историю одного города», опирался на русскую действительность, события. Но все же сатира писателя состоит не только в осмеянии прошлого России, но и в предостережении о будущих опасностях общественного развития, в важнейших проблемах современности. Он сам так об этом и говорил : «Мне нет никакого дела до истории, и я имею в виду лишь настоящее. И еще: «…я совсем не историю предаю осмеянию, а известный порядок вещей». С этой точки зрения, фантастика, гротеск, ограниченность пространства все это средства художественного обобщения, создающего картины варианты государственного устройства.

  • 1972. История отечества в творчестве Пушкина
    Сочинение, эссе Литература

    Главное лицо в трагедии царь Борис Годунов. Подобно Карамзину смотрит Пушкин на Бориса, как на преступника, терзаемого угрызениями совести. От Карамзина заимствовал он идею, что подобное преступление не могло остаться безнаказанным, не могло не повлечь за собой тяжких бедствий для всего государства и, конечно, гибели самого преступника. Но у Пушкина Годунов освещен всесторонне. «Тяжела» шапка Мономаха. Особенно, если она не на Мономахе, человеке деятельном, справедливом и добросовестном. В драме Пушкина эта шапка на человеке, у которого «мальчики кровавые в глазах». А разве возможна справедливость там, где кровь? Разве есть такие благие цели, которые оправдывают преступление? Их нет и быть не может. Именно в этой драме ощущаешь, как меняется пушкинский подход к исторической теме: от беспристрастного карамзинско-го к разд умному, болезненному, беспокойному внутреннему «я» Достоевского. Да, Борис обладал качествами государственного человека (ум, широта взглядов, образованность), это сочетается в нем с энергией и сильной волей. «Не род, а ум поставлю в воеводы», это и другие благие начинания царя терпят крах. Он лишен доверия народа. Он обречен: быть царем благим и праведным, каким он обещал быть при коронации, ему не удается:

  • 1973. История официально-делового стиля и жанры деловой речи
    Сочинение, эссе Литература

    История формирования официально-делового стиля.

    • Деловые документы появились на Руси после введения в Х в. письменности. Первыми письменными документами, зафиксированными в летописи, являются тексты договоров русских с греками 907, 911, 944 и 971 гг. А в XI в. появляется первый свод законов Киевской Руси "Русская правда" - оригинальный памятник письменности, позволяющий судить о развитости системы юридической и общественно-политической терминологии в то время. В языке "Русской правды" уже можно выделить особенности словоупотребления и организации речи, которые относятся к характерным чертам делового стиля. Это высокая терминологичность, преобладание сочинения над подчинением в сложных предложениях, наличие сложных конструкций с сочинительными союзами "и", "да", "же", а также бессоюзных цепочек. Из всех видов сложноподчиненных предложений наиболее широко употребляются конструкции с придаточным условным (с союзом аще - если): В "Русской правде" уже употребляются термины, свидетельствующие о развитии правовых отношений в Древней Руси: голова (убитый), головникъ (убийца), послухъ (свидетель), вира (штраф), добытые (имущество), вено вопи кое (выкуп за невесту), куна (деньги). Юридические термины представляют важнейший лексический пласт языка древних документов.
    • После "Русской правды" древнейшим документом считается "Грамота великого князя Мстислава Володимировича и его сына Всеволода 1130 года". Начальная формула этой грамоты "Се азъ" ... ("Вот я") становится с этого времени обязательным элементом (реквизитом) древнерусских грамот: "Се азъ князь великий Всеволод дал есмь святому Георгию (Юрьеву монастырю) Терпугский погост Ляховичи с землею, и с людьми, и с коньми, и лес, и борти, и ловища на ловати..." ("з "Грамоты великого князя Всеволода Мстиславовича Юрьеву монастырю 1125-1137 годов"). Заканчивались грамоты специальной формулой, в которой указывается, кто был свидетелем сделки и кто скрепляет грамоту своей подписью.
    • А в "Генеральном регламенте" петровских Коллегий была дана уже законченная система норм документирования. "Генеральные формуляры", т.е. формы документов, предусматривали нормы оформления, этикетные нормы обращения к адресату с указанием чина, титула, звания, единые нормы наименования и самонаименования. Лексика делового языка все больше отдаляется от разговорной, живой речи, в нее проникает огромное количество иностранных слов (губерния, акт, баллотировать, апелляция и т.п.) и терминов.
    • В XIX в., когда формирование кодифицированного литературного языка в основном завершается, начинают активно формироваться функциональные его разновидности - стили. Документы служебной переписки получили в XIX в. широчайшее распространение и в количественном отношении значительно превзошли другие типы деловых текстов. Они писались на служебных бланках, включали определенный набор реквизитов. С 1811, после принятия "Общего учреждения министерств", активно формируются характерные черты канцелярского стиля: формально-логическая организация текста, неличный характер высказывания, синтаксическая громоздкость, именной характер речи, морфологическое и лексическое однообразие (превалирование именительного и родительного падежей), стандартизация. В результате реформы делопроизводства (правил оформления документации) возникла необходимость реформы канцелярского стиля, что стало осмысляться как задача государственной важности.
    • В XX в. унификация документов принимает необратимый характер. Были разработаны новые правила ведения служебной документации: в 1918 г. введена единая форма бланков делового письма. В 20-е годы ХХ в. началась работа по созданию новых стандартов делового письма, появились трафаретные тексты
  • 1974. История постепенного обновления человека
    Сочинение, эссе Литература

    Неисповедимые пути Господни, избравшие проводником маленького чиновника, свели вместе убийцу и блудницу и озарили их, не дав погрязнуть во мраке безысходности, свечой Благой Вести о воскресении и прощении. В воскресении Лазаря, о котором вдохновенно прочитала кроткая ("Блаженны кроткие, ибо они унаследуют землю") и чистая сердцем ("Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят") Соня, для обиженного на Бога и оттого неверующего повзрослевшего "бедного мальчика", в исступлении бросившегося уже не с "кулачонками", а с топором на призрак Миколки, обернувшийся старухой процентщицей, начал открываться ответ на мучительный вопрос-просьбу: "Господи! Покажи мне путь мой". После чего между двумя кошмарными снами в Раскольникове в страшных конвульсиях испустил свой злой дух теоретизирующий террорист и в не менее страшных муках родился просто человек.

  • 1975. История русского языка и его национально-культурное своеобразие
    Сочинение, эссе Литература

    Специфической чертой русских наречий является то, что многие из них произошли от сочетаний существительных с предлогами: вдобавок, вброд, вволю, вместе, вовремя. Другие наречия такого же происхождения по традиции пишутся раздельно: в придачу, в складчину, в стык. Процесс закрепления подобных оборотов в качестве наречий происходит в языке постоянно, что и создаёт трудность их правописания - рекомендации правил и справочников могут не совпадать с ощущением подобных оборотов в качестве наречий.

    • Главными особенностями русского синтаксиса являются:
    • грамматически свободный порядок слов в предложении;
    • высокая степень грамматической связанности предложения благодаря согласованию и управлению;
    • существование односоставных предложений;
    • разнообразие структур простых и сложных предложений;
    • широкое использование простых, двойных и повторяющихся союзов в сложных предложениях;
    • большие возможности для включения в предложение вставных конструкций благодаря высокой степени грамматической связанности предложения;
    • широкое использование (особенно в разговорной речи) неполных предложений;
    • предпочтение конструкций типа У меня есть… характерным для других языков конструкциям типа Я имею…;
    • отсутствие глагола-связки быть в настоящем времени.
  • 1976. История русской литературы (XVIII век и первая половина XIX века)
    Сочинение, эссе Литература

    В числе общественных и литературных явлений, вызванных упомянутым умственным возбуждением в правление Екатерины, особенно выдвинулось движение масонское. Так называемый масонский "орден" возник, как деятельное общественное явление, в начале XVIII века в Англии. Каково бы ни было его происхождение, он приобрел тогда характер замкнутого общества, принявшего своим принципом личное нравственное совершенствование, помощь собратьям, христианское благочестие, но с полной терпимостью ко всем христианским исповеданиям. Общество настаивало на глубокой тайне своих учений и обрядов; члены общества узнавали друг друга по особым знакам; в собраниях - "ложах" - совершались символические обряды. Орден, имевший форму собрания рабочих-каменщиков, возводил свое начало к строению Соломонова храма, от времен которого велось будто бы придание масонского учения и символического обряда. Из Англии масонство мало-помалу распространилось в виде тайных обществ по всем странам Европы, везде удерживая свою таинственность, тесную солидарность "братьев", но в конце концов видоизменяя свои учения. Так называемое "английское" масонство всего более сохранило первоначальную простоту; несколько более сложно было "шотландское"; в своих дальнейших разветвлениях на материке масонство все более осложнялось новыми прибавками, т. е. выдумками в учении и обрядах. Для выдумок было достаточно поводов уже в предполагаемой библейской древности ордена: развивалась, с одной стороны, обрядность, придумывались новые высокопарные титулы начальствующих "братьев"; предание о сохранении ордена со времен Соломонова храма разрабатывалось привлечением сюда же таинств египетских, халдейских, греческих и т. д.; принято было, что хранителями орденской тайны были в средние века рыцари Храма (отсюда масонское "тамплиерство") и пр. Так как религиозное учение ордена отдалялось от официальной церкви, допуская, например, полную терпимость, не придавая значения церковной обрядности и противопоставляя ей свою собственную, то являлся также большой простор для развития символизма и мистики. Наконец, в число хранителей орденской тайны были включены средневековые мистики и алхимисты, и во второй половине XVIII столетия, всего больше в Германии, развилась особая форма масонства, под названием "розенкрейцерства", или братства Розового креста (Rosenkreuzer, Rose-Croix). Начало русского масонства, по преданию, относится к временам Петра Великого; более достоверны известия о русских масонах при императрице Анне и Елизавете; но главным образом распространение масонских лож, и весьма значительное, относится ко временам Екатерины II.

  • 1977. История русской литературы (до XVII века)
    Сочинение, эссе Литература

    Курбский радуется благочестию русского народа: "вся наша земля русская, от края и до края, яко пшеница чистая, верой божьей обретается; храмы божии на лице ее водружены, подобно частым звездам небесным"; но он скорбит, что в ней нет просвещения: "мы, как аспиды, затыкаем уши от божьих словес и прельщаемся славой сего мира, ведущего нас по пространному пути в погибель". Некогда храбрый воевода в царском воинстве, он бежал в Литву, спасаясь от грозившего преследования и казни. Живя на Литве, в трудных условиях, он стал учиться; помня сожаление Максима Грека, что многие книги великих учителей еще не переведены на славянский язык, а между тем после взятия Константинополя, переведены уже на латинский, он выучился по-латыни и принялся переводить книги отеческие и ученые, трудясь над защитой православия в Западной Руси, обуреваемой тогда религиозными волнениями. Личность и деятельность Курбского вызывали противоречивые суждения историков: одни осуждали его себялюбивую боярскую тенденцию, его неверные показания в "Истории" Грозного, его личные недостатки; другие находили для него оправдание в условиях времени и, не защищая частных ошибок, высоко ценили это сознание личного достоинства, возмущенное безумным тиранством, это сознание ничтожества тогдашней книжности, исполненной, однако, самодовольства, это стремление к просвещению, побуждавшее учиться в преклонных летах, - наконец ревностную защиту православия, теснимого в родственной Западной Руси. Курбский был самым энергичным и характерным представителем просветительного движения среди общества, государства и церкви, полагавших, что достигнут уже верх славы, могущества и истины. Курбский продолжал то же дело, которое в других формах начинали Нил Сорский и Максим Грек; но это были еще немногие, разрозненные силы, и от господствующей среды им предстояло только преследование. Нил Сорский подпал уже подозрению в ереси; Максим Грек, попав в Москву, половину жизни провел в монастырских тюрьмах; Вассиан Патрикеев обвинен в ереси и заточен. Такому же обвинению подвергся и еще один из среды "заволжских старцев", Артемий: по своему благочестию и книжному знанию поставленный троицким игуменом, потом обвиненный в ереси и заточенный, он бежал в Литву, где вместе с князем Курбским был защитником православия. Всем этим ревнителям, искавшим исправления русской религиозной жизни, не удалось помочь делу. Видимо, возбужденные, они не сумели сдерживаться и давали против себя оружие: люди, преданные вере и отечеству, обвинялись как враги веры и отечества, а спасителями являлись приверженцы застоя, в котором крылась причина многих настоящих и последующих бедствий. Семнадцатый век наступал в бурях междуцарствия. Литературный труд высказался только в политических посланиях и историях того времени, составленных часть в течение событий, но обыкновенно редактированных позднее. Большей частью, это обычный книжный стиль летописи и житий, иногда доведенный до уродливости "добрословием", в котором полагалось красноречие, но не считалась обязательной историческая точность. Как видно из любопытнейших песен, сохраненных английским бакалавром Ричардом Джеймсом, который жил в России в 1619 - 20 г., народная поэзия не осталась чужда тогдашним событиям: в песнях Джеймса есть образчики самой настоящей и трогательной поэзии, но книга только один раз воспользовалась народным творчеством - в сказании о Скопине-Шуйском. Национальная жизнь вращалась на двух интересах - царства и церковной жизни. Водворение новой династии не встретило затруднений: было много непорядков и потерь, которые предстояло исправлять и вознаграждать, но сама идея царской власти была несокрушима. Она воспитывалась еще с конца XV века, в эпоху междуцарствия даже ложная тень царственности могла привлекать самозванцам приверженцев. В церковном отношении, национальное чувство было поднято тем, что с последних годов XVI века русская церковь имела своего патриарха. Среди забот восстановления ущербов, нанесенных Смутным временем, параллельно с ростом царского авторитета и политического влияния России на юге и востоке, жизнь церковная тянулась тем же старым порядком, в формах обрядового благочестия, в неподвижной приверженности к старине. Заветы Нила Сорского и Максима Грека, убеждения Курбского оставались втуне, и взамен все возрастало национальное и церковное самомнение. "Третий Рим" осуществлялся. Когда угнетенные церкви Востока и самые высшие восточные иерархи присылали в Москву посланцев с просьбами о "милостыне" и с восхвалениями русского благочестия, когда притом в Москве замечали, что на Востоке есть разница в обряде против московского, русские люди убедились, что истинное благочестие находится только у них, что греческая вера под игом поганых испортилась и упала. Но этому самомнению пришлось наконец понести тяжелые испытания. Еще в начале столетия стали сказываться церковные недоумения при встречах с южнорусскими богословами, имевшими свою ученую школу (вопрос о Катехизисе Лаврентия Зизания), при печатании священных книг.

  • 1978. История русской литературы (от первых памятников до татарского ига)
    Сочинение, эссе Литература

    К началу XII столетия относится замечательный памятник древней письменности - "Хождение" Даниила игумена, ходившего в Иерусалим в 1106 - 1108 годах. Паломничество стало распространяться с первых веков русского христианства, и до такой степени, что церковная власть нашла нужным воздерживать странников (чтобы противодействовать бродяжничеству), объясняя, что душу можно спасти и дома доброй жизнью (так - в "Вопросах Кирика" к архиепископу Нифонту ). Паломники, как особый разряд людей, подлежали церковному ведению и суду. "Хождение" Даниила, впоследствии самый распространенный памятник паломнической литературы, занимает в ней первое место и по своему литературному достоинству. Оно проникнуто благочестивым настроением, написано "верных ради человек", чтобы, слыша о святых местах, о них скорбели и получили равную мзду с теми, кто доходил до них. Автор прибавляет, однако, что большую мзду можно получить, оставаясь дома добрыми людьми. В Святой земле у Гроба Господня, Даниил молится за русскую землю и русских князей. Рассказ его отличается точностью описаний и полной верой в легендарные сказания, какие он раньше знал и здесь слышал и в которых, как в то же время в летописи, мы имеем первые свидетельства о широко распространенной потом апокрифической литературе. Около 1200 г. странствовал в Царьград новгородский архиепископ Антоний , в миру Добрыня Ядрейкович (Андрейкович). Антоний видел в Царьграде только нескончаемое множество святынь, великолепные храмы, наполненные священными предметами библейской и евангельской истории, мощами святых и мучеников и пр., - и хождение его опять сполна принадлежит области легенды и апокрифического сказания. Кроме исторического значения в судьбах русской древней письменности, хождение Даниила имеет большое значение для исследований палестинской топографии и археологии, а хождение Антония доставляет важные указания для археологии Царьграда. Из этого периода сохранились еще любопытные летописная запись от 1163 года (с продолжением от 1329 г.), как в том году из Великого Новгорода от святой Софии ходили 40 мужей-калик ко граду Иерусалиму, ко гробу Господню, как они гроб Господень целовали и рады были, взяли у патриарха благословение и святые мощи, и принесли их в Новгород; невольно вспоминаются при этом сорок калик в былине. Наконец, замечательным памятником древнего периода была летопись. Основанием ее была знаменитая "Повесть временных лет, откуда есть пошла русская земля, кто в Киеве нача первое книжити и откуда русская земля стала есть". По новым исследованиям, "Повесть" не была первым началом летописания; ей предшествовал свод известий, составленный в Киеве в половине XI столетия на основании русских записей и греческих источников. Впоследствии "Повесть", имевшая не одну редакцию, стала обычным началом летописи, в ее различных разветвлениях. Где было начало летописи, кто были летописцы? Эти вопросы вызывали разные решения; писцами, которые несколько раз себя назвали, были духовные лица, от игумена до пономаря; классическим древним летописцем представляется монах Нестор, как в поэтической реставрации Пушкина - монах Пимен; древним средоточием летописания является монастырь, но в том его значении (особливо Печерского монастыря в Киеве), какое имел он в Киевском периоде: монастырь был уже ознаменован святостью подвижников, он был близок к князю как нравственный, затем и политический авторитет; в нем собраны были ученые книжники, в нем стекались известия.

  • 1979. История трех поколений фермеров Джоудов
    Сочинение, эссе Литература

    В эпическое повествование о Джоудах Стейнбек вмонтировал небольшие по объему главы полупублицистического характера. Эти страстные лирические монологи (а иногда и многоголосые диалоги), написанные то от имени безымянного арендатора, то от имени барменши, наблюдающей вблизи мир "сытых", то от имени разоренных фермеров Оклахомы, дают автору возможность непосредственно обращаться к читателю по самым волнующим вопросам. В них идет речь о причинах классового расслоения и обнищания фермеров, разбойничьей политике правительства и монополий, страшных контрастах нищеты и богатства в стране. В лирических отступлениях Стейнбек не только декларирует свою ненависть к миру "сытых", создавая гротескные образы управляющих страной, "дышащих прибылью", "пожирающих проценты" с капитала трестов и банков, но и предрекает неизбежность гибели существующего порядка вещей.

  • 1980. Источниковедение и лексикография жаргона
    Сочинение, эссе Литература

    Изучение словарного состава русского языка вообще и лексики его неформальных вариантов в частности в последнее десятилетие ХХ века получило беспрецедентный импульс. В связи изданием многочисленных старых и новых словарей жаргонов стал доступен новый пласт лексического материала. Нельзя не согласиться с тем, что "общие закономерности, периодизация, тенденции функционирования и стратификация русской сниженной лексики (т.е. арго, жаргона, сленга и мата) уже достаточно всесторонне изучены, прежде всего социолингвистами" [Мокиенко, Никитина 2000: 5]. Однако практически все исследователи отмечают, что опубликованные в последнее время источники дают разнородный и разнокачественный материал. Практическая лексикография, лексикология, в частности изучение жаргонной и разговорной лексики в историческом аспекте, широкий круг исследований от этимологических до прикладных (в области конкретной социологии, криминологии и т.д.) не может не опираться на этот материал. Таким образом, расширение источниковедческой базы для изучения русской сниженной лексики как никогда остро ставит проблему критики источников, их комплексного источниковедческого и текстологического анализа с целью всесторонней верификации данных. В русской лексикографии источниковедческий анализ, пусть и базировавшийся на интуитивно выработанных подходах, традиционно предшествовал составлению словаря. Характеристика собственной словарной коллекции до лексикографической обработки как "склада товара сомнительной доброты" принадлежит Владимиру Ивановичу Далю, в другом месте он писал: "Все словари наши преисполнены самых грубых ошибок, нередко основанных на недомолвках, описках, опечатках, и в этом виде они плодятся и множатся" [Даль-I: XVI, XXXIV]. Если даже составление авторского словаря одним автором, в значительной степени опиравшимся на собственные наблюдения над живой речью, выводило на проблему критики и отбора лексического материала, то что говорить о современной ситуации, когда в составлении сводного словаря реально участвует обширная неформальная общность людей (творчески настроенные носители жаргона, которые выступают не только как информанты, но и активно вмешиваются в сам процесс фиксации, предлагают свои этимологические и семасиологические комментарии; энтузиасты из числа студентов и аспирантов, помогающие своим научным руководителям на стадии рутинных технических операций; штатные сотрудники лексикографических коллективов). Поскольку объект описаний не "какой-нибудь санскрит", а живое слово, среди участников этого процесса не может быть отстраненных наблюдателей, каждый из них влияет на конечный результат своей позицией, сознательно или бессознательно внося коррективы на основе своего частного опыта, вкусов и пристрастий, не всегда ясно сформулированных представлений.