Сочинение по предмету Литература

1921. Ирония — действенное средство художественной литературы
Сочинение, эссе Литература

Если в первых двух стихотворениях автор нам рассказывает о своих героях, выводя их в «антигерои», то в произведении «Нравственный человек» мы слышим самооценку самого действующего лица. Стихотворение написано в форме исповеди человека, достаточно уверенного в себе, живущего, по его убеждению, «безгрешно». Живя согласно с строгою моралью, Я никому не сделал в жизни зла. А перед читателем разворачивается совершенно иная картина. Жена от такого «благодетеля» сначала сбежала к любовнику, а потом «слегла в постель и умерла». В дружбе он тоже оказывается «высоконравственным человеком».
1922. Ирония Андрея Белого — мемуариста
Сочинение, эссе Литература

Несколько необходимых предварительных теоретико-литературных замечаний. Литературоведы давно уже стали относиться к литературным мемуарам как к полноценным произведениям искусства слова. Так, Л.Я.Гинзбург в книге “О литературном герое” писала:”Мемуары высшего порядка, сохраняя свою специфику, в то же время пользуются методами (нередко они обновляют их и заостряют), выработанными современной и предшествующей литературой”(3). Как явление серьезной художественной литературы рассматривал Ю. В. Манн мемуары П.В.Анненкова о Гоголе в своей статье “Мемуары как эстетический документ”(4). Художественные мемуары как весьма специфический литературный жанр выполняют в системе культуры много самых разнообразных, дополняющих друг друга функций. Эти функции определяются потенциальными запросами “потребителей” мемуарных свидетельств. К мемуарам, как и к любому другому литературному жанру, применимо понятие “жанровое ожидание”. Так называемый “простой” читатель ищет в воспоминаниях знаменитого писателя живых штрихов, ярких деталей, позволяющих разглядеть за концепированным автором реальную персону автора биографического, узнать какие-то житейские подробности из жизни самого мемуариста и описываемой им литературной среды. У такого читателя отношение к мемуарному тексту непосредственно-эмоциональное. Профессиональный историк литературы относится к мемуарам как к серьезному документу, характеризующему литературный процесс, понимая при этом все неизбежные “допуски” и “приблизительности” такого документа (субъективные оценки, фактические погрешности из-за значительной временной отдаленности отображаемого, наличие фактов, увы, принятых мемуаристом, что называется, “на веру”, взятых “из чужих рук” и т.п.). Однако, несмотря на определенную степень исторической “неточности”, мемуарные свидетельства, рассмотренные во всей своей максимально полной совокупности, дают более или менее правдивую динамичную панораму живой литературной истории, истории в лицах, эпизодах и даже анекдотах, без академической засушенности научного историко-литературного гербария. Излишне говорить, что ценность мемуарного свидетельства повышается с течением времени, когда увеличивается вероятность семантических аберраций ввиду наложения на отошедший в прошлое историко-литературный процесс тех или иных схем, его объясняющих и иногда очень “удобных” в силу своей чрезмерной и потому обманчивой простоты (пропагандистские, идеологические, социологические стереотипы и т.п.). Живое слово мемуариста нередко служит тем оселком, на котором проверяется жизненность самых хитроумных историко-литературных построений. Именно при столкновении с живым мемуарным свидетельством неангажированного автора могут совершенно жалким образом лопнуть такие внешне стройные, но на деле абсолютно бескровные схемы. Данным обстоятельством и объясняется тот факт, что многие мемуары либо не печатались совсем, либо не переиздавались.
1923. Ирония стиля: демоническое в образе России у Гоголя
Сочинение, эссе Литература

Демонически-эpотический подтекст гоголевского обpаза России выступает наpужу не только в его собственном pаннем твоpчестве, но и в последующем движении pусской литеpатуpы, пpежде всего у Александpа Блока, котоpый накpепко связал в своей поэзии два этих мотива: “демонической женственности” и “вдохновенного патpиотизма”. Обpазы колдуньи, “незнакомки”, “снежной девы”, с ее заклятиями, чаpами, волхвованьями и т. д., пpонизывают всю лиpику Блока, особенно пеpиода “Снежной маски”, и естественно пеpеходят в его патpиотические стихи, где пpославляется волшебный бег тpойки и pазбойничья кpасота России, отданная во власть чаpодею (“Россия”). Мы узнаем мистическое сладостpастие “Вия” в стихах, где лиpический геpой, заколдованный “очами девы чаpодейной” (2, 14), уносится на веpшины, падает в бездны, pаствоpяется в метели, вновь и вновь испытывает судоpогу “быстpой езды” в объятиях ведьмы, котоpую называет “Россией”. Это дpазнящая и гибельная кpасота, влекущая за собой до задыхания в бесконечность и куда-то пpопадающая. “...Чаpа так и ошеломила его, pассказывают в “Вии” пpо псаpя Микиту, котоpый еще до философа Хомы стал жеpтвой своей любви к панночке. Он, дуpень, нагнул спину и, схвативши обеими pуками за нагие ее ножки, пошел скакать, как конь, по всему полю, и куда они ездили, он ничего не мог сказать; только воpотился едва живой, и с той поpы иссохнул весь, как щепка... сгоpел совсем; сгоpел сам собою” (“Вий”, 2, 161162). Это пpостонаpодный взгляд со стоpоны на пpоделки ведьмы, а вот как “чаpа” панночки воспpинимается самим очаpованным:
1924. Исаак Башевис Зингер. Шоша
Сочинение, эссе Литература

А спустя тринадцать лет, работая в одной из нью-йоркских газет, Аарон Грейдингер предпринимает поездку в Лондон, Париж и Израиль. Он останавливается в отеле в Тель-Авиве. В газете появляется заметка о его приезде, так что его посещают писатели и журналисты, старые друзья и дальние родственники. Приходит худенький человечек с белой как снег бородой и живыми черными глазами. «Шолом, Цуцик!» приветствует он Аарона. Это варшавский друг Цуцика Хаймл Ченчинер. Он рассказывает, как жилось в Варшаве при немцах, как Селия прятала его и Файтельзона в тайном убежище. Файтельзон умер в сорок первом, а через месяц после него Селия. Хаймлу удалось уйти из Варшавы. Потом где только он не был: Вильно, Ковно, Киев, Москва, Казахстан. Свою теперешнюю жену он встретил в лагере в Ландсберге. (У Гени там погиб муж, на щеке у нее страшные шрамы следы побоев куском трубы.) Аарон рассказывает свою историю Шоша умерла на следующий день, как они ушли из Варшавы. Люди торопились, и Шоша не поспевала за ними. Она начала останавливаться каждые несколько минут. Вдруг села на землю, а через минуту уже умерла. Сам же Аарон добрался до Ковно, оттуда до Шанхая, где работал наборщиком и продолжал писать. В Америку попал в начале сорок восьмого, ему прислал аффидавит американец, военный, за которого вышла замуж Бетти.
1925. Исаак Эммануилович Бабель. Конармия
Сочинение, эссе Литература

Корреспондент газеты «Красный кавалерист» Лютов (рассказчик и лирический герой) оказывается в рядах Первой Конной армии, возглавляемой С. Буденным. Первая Конная, воюя с поляками, совершает поход по Западной Украине и Галиции. Среди конармейцев Лютов чужак. Очкарик, интеллигент, еврей, он чувствует к себе снисходительно-насмешливое, а то и неприязненное отношение со стороны бойцов. «Ты из киндербальзамов… и очки на носу. Какой паршивенький! Шлют вас, не спросясь, а тут режут за очки», говорит ему начдив шесть Савицкий, когда он является к нему с бумагой о прикомандировании к штабу дивизии. Здесь, на фронте, лошади, страсти, кровь, слезы и смерть. Здесь не привыкли церемониться и живут одним днем. Потешаясь над прибывшим грамотеем, казаки вышвыривают его сундучок, и Лютов жалко ползает по земле, собирая разлетевшиеся рукописи. В конце концов, он, изголодавшись, требует, чтобы хозяйка ею накормила. Не дождавшись отклика, он толкает ее в грудь, берет чужую саблю и убивает шатающегося по двору гуся, а затем приказывает хозяйке изжарить его. Теперь казаки больше не насмехаются над ним, они приглашают его поесть вместе с ними. Теперь он почти как свой, и только сердце его, обагренное убийством, во сне «скрипело и текло».
1926. Исаковский
Сочинение, эссе Литература

Двери среднего учебного заведения открылись для бедного крестьянского сына по счастливой случайности. В земскую четырехклассную школу в селе Осенье во время выпускных экзаменов 1913 года приехал член Ельнинской земской управы, ведавший народным образованием в уезде, Михаил Иванович Погодин, внук известного историка. Он обратил внимание на высокого худощавого мальчика в очках, блестяще ответившего на экзамене и прочитавшего свои стихи. Погодин принял горячее участие в судьбе одаренного подростка. На собственные средства он отвез его к глазным врачам в Смоленск, а затем устроил его в гимназию, выхлопотав в Ельнинкой земской управе стипендию 20 рублей в месяц. Кроме того, мальчику материально помогали учителя А.М. Васильева, А.В, Тарбаева, В.В. Свистунова. Навсегда сохранил поэт благодарную память об этих чутких, участливых людях, сыгравших такую важную роль в его жизни. В сущности, они определили его судьбу. Особенно много для него сделала Е.С. Горанская. Екатерину Сергеевну все ребята очень любили за глубокие знания, за доброту, за требовательность и справедливость. Юный Исаковский благоговел пред нею, пред той, кто учил его ценить и понимать литературу, истинную доброту и красоту: «Мы все так искренне любили ее, - говорил впоследствии поэт, - что нам было очень стыдно, если не удалось выполнить ее требований».
1927. Искусство безыскусности
Сочинение, эссе Литература

Особо показательной при рассмотрении феномена жизнетворчества в контексте дневникового жанра является фигура М.М.Пришвина, писателя с редким дневниковым даром, чья личность и творческая судьба требуют в связи с этим нового осмысления. Имя Пришвина давно находится среди имён классиков, произведения которых не вызывают споров и полемик, их тематика привычно определяется понятиями природы и нравственности. Поклонники писателя и те, кто не любит его творчества, оставляют свою позицию без лишних объяснений. И при всей своей очевидности и непроблемности пришвинская проза оказывается двулика, заключая в себе одновременно неизъяснимую тайну и общие места. Парадокс читательского восприятия обусловлен не только расхождением в стилистических вкусах и тематических предпочтениях. Главный дар Пришвина-писателя и Пришвина-человека чистота сердца, исполненного любви и благодарности к жизни, поэтому прозу Пришвина надо ещё уметь читать. Разделить с автором чувство красоты могут читатели со столь же отзывчивым сердцем.
1928. Искусство в судьбе человека По повести В.Г. Короленко Слепой музыкант
Сочинение, эссе Литература

музыкантам. Но играл он не ту интимную музыку, что в усадьбе, для себя и близких. Сейчас его игра веселила народ в праздники и ярмарки, а порой умиляла или заставляла грустить. В конце концов страдания, о которых
1929. Искусство и историческая наука
Сочинение, эссе Литература

Разумеется, были периоды, когда историческая наука, особенно ее политический, идеологический вариант чрезмерно, незаконно влиял на искусствоведческие и литературоведческие построения. Так, периодизация русской культуры долгие годы в двадцатом веке определялась этапами исторической жизни российского государства и, по существу, таким образом, история литературы, например, выступала просто как история общественной мысли, детерминированной политическими, более всего революционными событиями, и весь литературный процесс в XIX веке интерпретировался так, что дал возможность Томасу Манну назвать русскую классическую литературу первой русской революцией. Второй оказывалась, естественно, Октябрьская революция 1917 года. Это отразилось в конечном счете в самой методологии литературоведческого исследования. Так, если промышленное производство, бурно развивавшееся на рубеже XIX-XX веков, рождало, например, почти культ фабрик и заводов, то социологическому искусствознанию приходили на ум, например, такие вульгарные сопоставления. В.Шулятиков заявлял, что если фабричные и заводские трубы стали символом исторического прогресса, то надо, чтобы в живописи господствовали вертикальные линии. Подобная вульгарная методология в 20-е годы XX века получила широкое распространение в искусствознании. Прямым влиянием ее объясняются, например, такие искусствоведческие постулаты: желтый цвет на картинах Веласкеса символизирует закатное состояние испанского абсолютизма. В литературоведении торжествовал "паспортный" марксизм. Если, к примеру, социальное сословие Гоголя определялось как среднепоместное дворянство, то все, что было в повестях Гоголя, сводилось к отражению соответствующей сословной точки зрения. Вульгарная, классовая концепция искусства породила свою полную противоположность, которая была ничуть не лучше своего "родоначальника". Отказываясь в 30-е годы от классовой психоидеологии, искусствоведы и литературоведы выдвинули концепцию "единого потока". Это словосочетание предполагало существование в истории культуры лишь преобладание одинаково демократических, гуманных и хороших по форме произведений. Вдруг оказалось, что между Пушкиным, Гоголем, Тургеневым, Достоевским, Толстым и Салтыковым-Щедриным нет никаких принципиальных различий. Все они гуманны и правдивы в пафосе своих художественных творений. Непонятно, однако, как мог спорить Достоевский с Чернышевским, если у них одинаково гуманные сюжеты: Сонечка Мармеладова из "Преступления и наказания" и Настя Крюкова из "Что делать?", в равной мере изображенные сочувственно в их драматической судьбе. Согласно "единопоточной" концепции, автор "Войны и мира" Толстой и автор "Истории одного города" Щедрин - одинаково народные писатели. Но ведь Толстой поэтизирует "дубину народной войны" (поднятой против Наполеона), поэтизирует крестьянский мир, так сказать, деревенскую сходку, объединяющую людей, все сословия (пляска Наташи с ряжеными), а Щедрин смеется над населением города, называет их глуповцами, подчеркивая их неприятные черты: исступленное начальниколюбие и глупое, самоубийственное бунтарство. И если Толстой, естественно, противник радикальных действий народа, то сатирик утверждает в финале своей хроники мысль о том, что река народной жизни смела свирепого губернатора и человек, решивший перегородить реку народной жизни, устраняется из жизни ("бывый прохвост исчез, словно растаял в воздухе"). Возможно, в конечных результатах демократическое мышление Толстого и народность Щедрина и совпадают, но в содержательной "морфологии" их текстов различия более очевидны.
1930. Искусство как предмет исторического сознания
Сочинение, эссе Литература

Последний юбилей Пушкина - в 1999 году - продемонстрировал большую зрелость в литературной и общественной жизни. Имя Пушкина побуждает теперь к более точным, чем в прежние годовщины, философским и историческим заключениям. Но, к сожалению, и до сих пор Пушкин оказывается объектом критического рассмотрения, но уже по причине распространения "вседозволенности", отнюдь не художественно-эстетической. В условиях всемирного духовного стриптиза, заразившего часть интеллигенции, не должны вызывать удивления настойчиво распространяемые версии об имевшихся, якобы, у Пушкина "тайных записках 1836-1837 годов", где поэт предстает во всей моральной неприглядности и извращенности. Вряд ли бы эти записки, не признаваемые ни одним серьезным пушкинистом как принадлежащие поэту, могли бы довольно долго обсуждаться в нашей отечественной прессе, а инициаторы и поклонники издания не прислали бы русским читателям уже третий, "юбилейный", обзор в виде книги всех материалов, относящихся к теме - если бы бездоказательные версии не получили поддержки в среде нашей художественной интеллигенции. Помимо всяких иных нравственных (точнее, безнравственных) последствий увлечений подобными публикациями, последние способствуют развитию той общественной болезни, которая время от времени вспыхивает во времена активного напоминания о личности Пушкина: исключительный интерес к биографическим подробностям жизни поэта, не оставляющий места для изучения написанного им. А ведь и к Пушкину вполне относима мысль Канта о творческом человеке, у которого есть два начала: "божеское" и "житейское", и они порой не совпадают. Академические институты свидетельствуют: тысячи писем, что приходят к ним, содержат чаще всего вопрос: была ли любовь между Дантесом и Натальей Николаевной или нет. Но куда меньше обращений с просьбой помочь разобраться с тем или иным пушкинским текстом. Сейчас многое происходит в разных сферах нашей жизни: художественной, церковной, политической, научной - вопреки предупреждениям и советам Л.Толстого (прямо поветрие какое-то). Это относится и к вопросам о биографических деталях. Напомню известный эпизод. Толстой убивает на своей щеке комара. Единомышленник писателя В.Чертков восклицает: "Лев Николаевич, как Вы, Толстой, могли убить живое существо?" Толстой ответил: "Не живите так подробно". Переводя на научный язык, можно интерпретировать слова писателя так: не ищите в каждой детали происходящего подтверждение какой-то доктрины, какой-то системы знаний, да и вообще не увлекайтесь житейскими подробностями. Впрочем, не следует принимать и как будто возвышающиеся над мелкими деталями бытия Пушкина слова, претендующие на глобальное "патриотическое" определение места поэта в мировой культуре. Патриотизм, отвергаемый другом Пушкина П.Чаадаевым, ориентированный на изоляцию поэта от мирового опыта, к сожалению, в наше время не потерял в определенной среде своей привлекательности. Здесь раздаются голоса о том, что Пушкин напрасно насытил русскую речь галлицизмами, ввел не свойственную ей перифрастичность, пренебрег опытом старорусского, житийного языка древних летописей. Огорчило выступление режиссера Н.Михалкова, прозвучавшее два года назад, когда он, рассуждая о будущем России, настаивая на так называемом особом пути русской нации, сослался на Пушкина, который, якобы, в своих определениях будущего нашего отечества не принимал в расчет европейский опыт. Но у Пушкина есть тезис: "Горе стране, живущей вне европейской системы".
1931. Искусство как социальный текст
Сочинение, эссе Литература
1932. Искусство как эстетическое явление (автономность художественного творчества)
Сочинение, эссе Литература

Сторонники этой естественнонаучной концепции эстетического аргументировали свою точку зрения другими примером. В жаркий летний день корова, подойдя к весело журчащему ручью, выдавала свой восторг перед ним радостным мычанием. Человек вполне походил на животное: он столь же радостно восклицал, увидев этот ручей. Однако есть между ними и различие, вполне принципиальное: корова мычала только тогда, когда хотела пить, человек ликовал, не испытывая жажды, а просто любуясь линией бегущего ручья или наслаждаясь мелодией его журчания. Впрочем, можно было бы привести в пользу теории Уоллеса и более эстетические примеры. В Соломоновой "Песни песней" предмет эстетического восхищения выражается в таких словах: как хороша ты, у тебя мед на губах, молоко под языком. То есть предмет эстетического восторга определяется словами, доставляющими физиологическую радость. Однако в случае подобной аргументации в пользу биологических предпосылок эстетического могут выступить противоположные априорные примеры. Как, собственно, поступали исследователи этой проблемы? Они говорили: пример с библейским сюжетом возможен в эпоху синкретизма, нерасчлененности разных человеческих чувств и вкусов. Но можно ли в эпоху цивилизации считать указанный физиологизм непременно приметой эстетического? Представим, говорит современная эстетическая мысль, что в стихотворении Пушкина вслед за словами "я помню чудное мгновенье" стояли бы слова "как хороша ты, у тебя мед на губах и молоко под языком". Эпоха цивилизации определила, так сказать, специализацию названных чувств и вкусов. Но тогда, почувствовав уязвимость концепции физиологической и - шире - утилитарной основы чувства прекрасного, сторонники прагматического взгляда на красоту стали приводить примеры в защиту иной, не физиологической предпосылки, а просто принимая во внимание принцип полезности. Они приводили в пример сцену из поэмы Н.Некрасова "Кому на Руси жить хорошо". Там персонажи поэмы - крестьяне - останавливаются перед полем, засеянным рожью и пшеницей, и обсуждают преимущества - с точки зрения красоты - того и другого. Им безоговорочно нравится рожь. Некрасов объясняет это так: "ты тем перед крестьянином, пшеница, провинилася, что кормишь ты по выбору, зато не налюбуются на рожь, что кормит всех". Дескать, пшеница кормит барина, а рожь мужика, и он никогда не отдаст предпочтения первой. Но, трезво рассуждая на основе наших привычных эстетических критериев, все общество не может согласиться с крестьянской эстетикой некрасовских героев. Мы часто замечаем прямое несовпадение эстетического и утилитарного. Возможно, растущие в городах деревья и кустарники, подчас "отредактированные" людьми, ухаживающими за зелеными насаждениями в городах, могут казаться красивыми. Но они не более красивы, чем естественная крона дерева или ветки кустарников.
1933. Искусство публицистики
Сочинение, эссе Литература

Прохоров Е. П. указывал, что: "...публицистика предлагает особый тип ориентации - не столько в законах действительности и в эпохах развития общества, сколько в текущих событиях во всем их многоцветии и разнообразии. Это означает также что наука, искусство и публицистика взаимодействуют и здесь существуют переходные формы". Прохоров Е. П. отмечал, что "...публицистика призвана помочь практически процессу духовного сознания мира народными массами, способствовать правильному, глубокому, всестороннему ориентированию их в текущей действительности. Именно публицистика, нашедшая свое место прежде всего в периодической печати, затем на радио, в кино, телевидении, в наибольшей степени соответствует особенностям формирования и функционирования этого типа сознания". Известно, что специфическое социальное предназначение публицистики - формирование общественного мнения. Формирование общественного мнения является важнейшей, но не единственной функцией публицистики. Прохоров Е. П. в своих трудах указывал на две функции публицистики: социально-педагогическую и информационно-познавательную.
1934. Искусство создания характера
Сочинение, эссе Литература

Трудно недооценить мастерство Гончарова и в создании имени и фамилии своего героя. Фамилия «Обломов» означает, что герой сломлен жизнью, пасует перед её трудностями и проблемами. Имя «Илья Ильич» самозамкнуто, так как бездеятельный и бесплодный способ существования предков Обломова находит в нем конечное завершение. Поэтому образ Обломова стал нарицательным для обозначения лени, безволия и равнодушия к жизни. Тип, созданный Гончаровым, кроме того, обнаруживает черты ярко выраженной асоциальности, пассивности и эскапизма, то есть стремление уйти от действительности в мир иллюзий в ситуации кризиса, бессилия и отчуждения. Вообще, принято считать, что образ Обломова сугубо отрицательный, однако Илья Ильич рисуется Гончаровым симпатичным, душевным и нравственно чистым: «в основании натуры Обломова лежало чистое, светлое и доброе начало, исполненное глубокой симпатии ко всему, что хорошо и что только отверзалось и откликалось на зов этого простого… сердца».
1935. Исландская литература
Сочинение, эссе Литература

Одновременно с эддической поэзией в Исландии появляется и скальдическая. Одним из первых исландских скальдов был Эгиль Скаллагримсонт (900982), наиболее выдающийся из скальдов вообще, автор песни в честь Эйрика Кровавой Секиры (этой песнью Эгиль выкупил у короля свою жизнь), песни «Утрата сына» («Sonartorrek»), песни, посвященной Аринбьёрну (другу поэта) и ряда других произведений, из которых не все сохранились. Из многочисленных исландских скальдов X в. выделяются также: Глум Гейрасон (драпа королю Харальду Серошубому Haraldr Grafeldr, 960975), Кормак Эгмундарсон (Kormak Ogmimdarson, 930970; драпы, любовные песни и пр.), Эйнар Хельгасон, Халльфред Оттрасон (Hallfregr, 9671007), тесно связавший свою судьбу с королем Олафом Трюггвасоном. Наиболее знаменитые скальды XI в. странствующий поэт Гуннлауг Змеиный язык (Ormstunga), воспевший различных королей и ярлов, и Сигхват Тордарсон (Þorðarson), скальд короля Олафа Святого (оба в начале века). У поздних скальдов образные выражения делаются крайне вычурными, нагромождаются друг на друга, нередко превращаясь в своего рода словесные головоломками, и в XII в. поэзия скальдов вырождается в насквозь формалистическое искусство. В середине XII в. оркнейский ярл Рёгнвальд и исландец Халль Тораринссон совместно сочиняют «Ключ к стихотворным формам» («Háttalykill») произведение, в котором даются образцы всевозможных стихов, применявшихся скальдами. Подобным же, еще более детально разработанным, произведением является «Хаттаталь» (Háttatal) Сноррри Стурлусона, написанное им в 1222/1223 в честь короля Хакона Хаконарсона и ярла Скули. Скальдическая поэзия делается предметом анализа и изучения и постепенно сводится к более или менее искусному подражанию старым образцам. Наиболее талантливый ее представитель в XIII в. племянник Снорри Олаф. Формы скальдической и эддической поэзии уже около 1000 г. (введение христаинства в Исландии) стали применяться в христианской религиозной поэзии («Драпа Христу» Элифа Гудрунарсона, «Драпа воскресения Халльфреда).
1936. Исповедальная лирика Марины Цветаевой
Сочинение, эссе Литература

В 1939 году вслед за мужем и дочерью Цветаева с сыном возвратилась на родину. Начавшаяся война, эвакуация забросили ее в Елабугу, где 31 августа 1941 года она покончила с собой. И, конечно, все в дневнике: "Мне совестно, что я еще жива", в записке сыну: "Прости меня, но дальше было бы хуже" и в стихах: Пора гасить фонарь Наддверный... Так заканчивается "дневник" Цветаевой, ее повесть о себе ее стихи. Она знала, в чем ее беда в том, что для нее "нет ни одной внешней вещи, все в сердце и судьбе". Она так щедро расточала себя, но от этого становилась только богаче как источник: чем больше черпаешь из него, тем больше он наполняется. Цветаева нашла точную и мудрую формулу: "Равенство дара души и слова вот поэт". Ее собственный талант полностью соответствовал этой формуле. "Живу, созерцая свою жизнь, всю жизнь у меня нет возраста и нет лица. Может быть, я сама жизнь". Цветаева права, ставя знак равенства между поэтом и жизнью. Вся сила таланта пошла у нее на то, чтобы выразить эту полноту жизни. В поэзии виден весь человек. Он весь просвечивается насквозь. Нельзя скрыть ни волнение, ни пустоту, ни пошлость, ни равнодушие.
1937. Исповедь сына века. Де Мюссе Альфред
Сочинение, эссе Литература

Найденное письмо убеждает его, что Бригитта, следуя данной ему клятве, хранит ему верность, вопреки новому сердечному влечению; решившись дать ей свободу, он прощается с нею и в одиночестве уезжает из Парижа. Непостоянный, переменчивый и сам страдающий от своего непостоянства, О. является прямым наследником героев Шатобриана (Рене) и Бенжамена Констана (Адольф), чью психологию Шатобриан обозначал понятием "смутности страстей". Наделенный сильными чувствами, он не в состоянии зафиксировать их и на протяжении романа постоянно показан мятущимся; каждый его шаг совершается по мгновенному порыву и может быть отменен в следующий момент. Так, в отношениях с Бригиттой он то бросается прочь, то возвращается с полдороги, то подозревает свою любовницу, то молит ее о прощении за свои подозрения. Даже финальное его обращение к Богу мотивировано не столько внутренней духовной работой, рколько случайным, в сущности, впечатлением от креста, увиденного им на груди спящей и задержавшего уже занесенную было над ней руку с кинжалом. Вплоть до конца повествования чувства О. инфантильны, он уклоняется от ответственности за судьбу любимой, стремление к обладанию преобладает в нем над желанием доставить ей счастье; это заставляет его мучительно терзать Бригитту, и лишь в финале он приходит к более высокой морали самопожертвования, образцом которой до тех пор являлась сама Бригитта, относившаяся к О. с материнской нежностью.
1938. Использование приема антитезы у Л. Н. Толстого ("Война и мир") и Ф. М. Достоевского ("Преступление и наказание")
Сочинение, эссе Литература

Он - истинный выразитель духа нации. "Мысль семейная" противопоставляет семью Ростовых "клану" Курагиных. Антитеза "ложное - истинное" используется Толстым и при изображении душевных движений своих героев. Так, Пьер на дуэли, чувствуя всю глупость и ложность ситуации, ничего не предпринимает для ее удачного разрешения, а требует "скорее начинать" и усиленно заряжает свой пистолет. В отличие от героев Толстого, герои Достоевского никогда не изображаются однозначно: человек у Достоевского всегда противоречив, непознаваем до конца. Его герои сочетают в себе две бездны разом: бездну добра, сострадания, жертвенности и бездну зла, эгоизма, индивидуализма, порока. В каждом из героев есть два идеала: идеал Мадонны и идеал Содомский. Содержание "Преступления и наказания" составляет суд над Раскольниковым, внутренний суд, суд совести. Приемы, которые Достоевский использует в создании образной системы своего произведения, отличаются от приемов Толстого.
1939. Использование приема антитезы у Л.Н.Толстого и Ф.М.Достоевского
Сочинение, эссе Литература

Через весь роман проходит антитеза "правильность - неправильность", "внешняя красота - живое очарование". Для Толстого неправильные и даже некрасивые черты лица Наташи гораздо привлекательнее, чем античная красота Элен, жизнерадостный (пусть не к месту) смех Наташи в тысячу раз милее "неизменной" улыбки Элен. В поведении героев автор также противопоставляет стихийное разумному, естественное театральному. Для Толстого "ошибки" Наташи гораздо естественнее и натуральнее, чем рассудочное поведение Сони. Законченным воплощением начала войны в романе стал Наполеон. Он не только постоянно играет на публику, но и наедине с собой остается актером. Он мыслит себя великим полководцем, ориентируясь на некие античные образцы. Полным антиподом Наполеона является в романе Кутузов. Он - истинный выразитель духа нации.
1940. Использование символа как стилистического средства в поэзии символизма (на примере лирики Стефана Георге)
Сочинение, эссе Литература

Основы эстетики символизма сложились в период конца 60-70 годов и в творчестве французских поэтов. к первооткрывателям символизма, как в поэзии, так и изобразительном искусстве, относятся англичане Блейк и Розетти. У Вильяма Блейка акцент ставился на противостоянии природных стихий, которое изображалось им как притча о борьбе меду Богом и Люцифером , при этом извивающаяся змея была для него не только символом зла, но и символом разума, порождаемого злом. Другим первооткрывателем был Данте Габриэль Розетти ( 1828 -1882 гг.) , который позаимствовал свои темы и образы из античности, из библии и у Данте. Женская красота была для него величайшим символом. Он считал, что через красоту “можно проникнуть в глубину души и разума , в жизнь её обладательницы ”. Этот символ в своем творчестве он вкладывал в многочисленные женские образы ( Венера, Мария, Беатрис ). Французский символизм возвращается своими истоками и к имени Чарльза Бодлера, который в 1857 году опубликовал первый манифест и документ символизма. Параллельно с ним в то же самое время французский художник Густав Морей ( 1826 - 1898 гг.) рисовал слишком фантастические картины, в которых он оформлял мифологические и религиозные представления того времени и в которых он стремился к новому художественному символизму. Для другого художника, швейцарца Арнольда Бёклина ( 1827 - 1901 гг.) образы античной мифологии стали символами действующих в природе стихий. Надо сказать, что для него особую символическую ценность имели и цвета (краски). Так в разговоре с одним из художников он упоминал, что в портрете девочки ( прим. любой девочки) цвета непременно должны отражать её весеннюю свежесть.

Blog

Сочинение по предмету Литература