Сочинение

  • 4421. Разнообразие метрических средств характеризации шекспировского героя (Марк Антоний в трагедии «Антоний и Клеопатра»)
    Литература

    Разница между II и III-ми иктами двух пьес становится более значительной, чем в предыдущей оппозиции. Но сила I и V иктов значительно возрастает. В данном случае немаловажную роль играет душевное состояние Антония. Спокойстие, сосредоточенность делают его более уверенным в себе и, как следствие этого, его речь становится четой, убедительной. Это ясно показывает анализ монолога «Oh, mighty Caesar…», когда Антоний обращается к публике. Сила практически всех иктов равна между собой и количество отклонений от иктовых позиций достаточно мало (не менее 80 %). В речи отсутствуют переносы и «женские» окончания. Это свидетельствует о том, что Антоний следит за тем, что и как он говорит. Но в моменты волнения и тревоги меняется эмоциональное состояние героя и в результате этого меняется его речь она становится ритмически неправильной. B момент разговора с Клеопатрой (монолог III. XIV) и перед тем как покончить с собой (IV. XIV) Антоний нервничает, его психика эмоционально неустойчива и это отражается на манере его речи. Проанализировав монолог «If that thy father live…» из «Антония и Клеопатры», мы можем говорить о низкой ударности отдельных иктов (I, IV, ниже 75%), наличии в монологе трех «женских» окончаний и одного переноса. В этом случае уже имеет место оппозиция "разумный персонаж импульсивный персонаж". В монологе « I have lived in such dishonor…» мы также можем выделить низкую ударность иктов, но уже в других позициях II, IV икты, два «женских» окончания и один перенос. Данные признаки деканонизации стиха подтверждают нашу гипотезу о том, что душевное состояние влияет на правильность речи Антония.

  • 4422. Разнообразные формы проведения уроков музыки
    Разное

    Кого из героев ты выбрал? Почему? Как бы ты поступил в подобной ситуации? Почему считаешь, что так лучше? (разбор конфликтной ситуации), или например, как разбудить воображение школьника? Наибольшая активность фантазии ребенка проявляется при выполнении юмористических заданий. Вот такое задание: Что бы ты подарил на 8 Марта! Бабе Яге?, или можно выписать на доске ряд слов из любой сказки, ну например Чипполино - (все главные персонажи - тыква, синьор Помидор, Принц Лимон, Вишенка и вертолет), ребята сразу улавливают новое слово, которое не вписывается в тему, и мы плавно можем перейти на слушание и если была воспроизведена мелодия, в ней бы было вкрапление инородного звука. (Слушаем и видим)

  • 4423. Разночинец-демократ в "дворянском гнезде"
    Литература

    Возвратимся к началу романа, рисующему приезд разночинца Евгения Базарова со своим другом и последователем Аркадием в родовое имение Кирсановых. Здесь и происходит встреча героя со своим будущим идейным противником, дядей Аркадия. Подробное описание внешности этих героев показывает, насколько они противоположны друг другу. Весь "изящный и породистый" облик Павла Петровича, его точеные, классические черты лица, белоснежные накрахмаленные воротнички, "красивая рука с длинными розовыми ногтями" обличают в нем богатого изнеженного дворянина-аристократа. В портрете Базарова автор настойчиво подчеркивает такие детали, как "широкий лоб", "крупные выпуклости просторного черепа", которые говорят о том, что перед нами человек умственного труда, представитель разночинной, трудовой интеллигенции. Внешность героев, их одежда и манера поведения сразу вызывают сильную взаимную неприязнь, которая и определяет их дальнейшие отношения. Значит, при первом знакомстве с ними бросается в глаза их противоположность, тем более, что автор настойчиво противопоставляет "плебейские манеры" Базарова изысканному аристократизму Павла Петровича. Но нельзя не заметить и сходства между ними. И Базаров, и Кирсанов две умные, сильные и волевые личности, которые не поддаются чужому влиянию, а, наоборот, умеют подчинить себе других. Павел Петрович явно подавляет своего кроткого, добродушного брата. А Аркадий находится в сильной зависимости у своего друга, воспринимая все его высказывания как непреложную истину. Павел Петрович горд и самолюбив, называя аналогичные черты своего противника "сатанинской гордостью". Что же все-таки разделяет этих героев? Конечно, их совершенно разные взгляды, различное отношение к окружающим людям, народу, дворянству, науке, искусству, любви, семье, всему государственному укладу современной русской жизни. Эти разногласия отчетливо проявляются в их спорах, которые затрагивают многие социальные, экономические, философские, культурные вопросы, которые волновали русское общество в начале 60-х годов XIX века. Но обращает на себя внимание особый характер споров Кирсанова с Базаровым, их пристрастие к отвлеченным, общим предметам, таким, например, как авторитеты и принципы. Если Павел Петрович утверждает незыблемость авторитетов, то Базаров не признает этого, считая, что всякая истина должна подвергаться проверке сомнением. Во взглядах Павла Петровича проявляется его консерватизм, благоговение перед старыми авторитетами. Сословная барская спесь не позволяет ему воспринимать новые общественные явления, относиться к ним с пониманием. Все новое он принимает в штыки, твердо отстаивая устоявшиеся жизненные принципы. Если бы Кирсанов по-отечески мудро относился к молодому поколению, прощая ему максимализм и заносчивость, то, возможно, он смог бы понять и оценить Базарова. Но и герой-разночинец отнюдь не по-сыновнему относится к старшему поколению, с гордым презрением отрицая все культурные и нравственные ценности прошлого. Он смеется, видя Николая Петровича, играющего на виолончели, раздражается, когда Аркадий, по его мнению, "говорит красиво". Он не принимает деликатной вежливости Николая Петровича и барского высокомерия его брата.

  • 4424. Разные лица Владимира Высоцкого
    Литература

    Как ему это удавалось? Сказать, что он знал жизнь, не значит ответить на вопрос. В мире немало людей с куда большим жизненным опытом, чем у него, родившегося и выросшего в Москве, работавшего в столичном театре. Но он обладал редким даром сочувствия. Когда говорил от чьего-то лица (и как актер, и как поэт-певец), перевоплощался полностью, не оставляя зазора между собой и своим героем. Он находил в каждом нечто созвучное себе. Он сам был упрям и решителен, как те, о ком пел:

  • 4425. Рамаяна
    Литература

    Между тем Рама, Лакшмана и Сита поселяются в выстроенной ими хижине в лесу Дандаке, где Рама, оберегая покой святых отшельников, истребляет досаждающих им чудовищ и демонов. Однажды к хижине Рамы является сестра Раваны безобразная Шурпанакха. Влюбившись в Раму, она из ревности пытается проглотить Ситу, и разгневанный Дакшмана обрубает ей мечом нос и уши. В унижении и ярости Шурпанакха подстрекает напасть на братьев огромное войско ракшасов во главе со свирепым Кхарой. Однако ливнем неотразимых стрел Рама уничтожает и Кхару, и всех его воинов. Тогда Шурпанакха обращается за помощью к Раване. Она призывает его не только отомстить за Кхару, но, соблазнив его красотой Ситы, похитить ее у Рамы и взять себе в жены. На волшебной колеснице Равана летит из Ланки в лес Дандаку и приказывает одному из своих подданных, демону Мариче, превратиться в золотого оленя и отвлечь Раму и Лакшману подальше от их жилья. Когда Рама и Лакшмана по просьбе Ситы углубляются вслед за оленем в лес, Равана насильно сажает Ситу в свою колесницу и переносит ее по воздуху на Ланку. Ему пытается преградить путь царь коршунов Джатаюс, но Равана смертельно ранит его, отрубив крылья и ноги, На Ланке Равана предлагает Сите богатства, почет и власть, если только она согласится стать его женою, а когда Сита с презрением отвергает все его притязания, заключает ее под стражу и грозит наказать смертью за ее строптивость.

  • 4426. Рамон Дель Валье-Инклан. Сонаты. Записки маркиза де Брадомина
    Литература

    Дочери княгини Мария дель Кармен, Мария дель Пилар, Мария де ла Соледад, Мария де лас Ньевес похожи на нее. Лишь у старшей, двадцатилетней Марии дель Росарио, черные глаза, особенно заметные на бледном лице. Маркиз мгновенно влюбляется в Марию-Росарио, которая вот-вот должна уйти в монастырь. «Глядя на нее, я чувствовал, что в сердце моем разгорается любовь, пылкая и трепетная, как некое мистическое пламя. Все страсти мои словно очистились в этом священном огне; теперь они источали аромат, как арабские благовония…» Монсеньор Гаэтано умирает. Его хоронят в монастыре францисканцев. Звонят колокола. Вернувшись во дворец княгини, маркиз застает Марию-Росарио у дверей часовни, где она раздает милостыню толпе нищих. Лицо девушки светится кротостью и лаской, как лицо мадонны. Она полна простодушной веры, она и в своем дворце живет, как в святой обители, от нее исходит покой. Маркизу де Брадомину пора возвращаться в Рим, но княгиня просит его остаться еще на несколько дней, и по её поручению Мария-Росарио пишет письмо его святейшеству с просьбой разрешить маркизу задержаться. Тем временем из монастыря кармелиток приносят белую рясу, которую Марии-Росарио предстоит носить до конца дней. Девушка надевает её. Она кажется Брадомину святой, но это лишь усиливает его влечение к ней. При его приближении девушка всякий раз смущается и старается скрыться. Донжуанское самолюбие маркиза польщено, его подстегивает юношеский задор. Брадомин убежден, что Мария-Росарио влюблена в него, и вместе с тем сердцем его овладевает странное и тревожное предчувствие. Как-то ночью он подкрадывается к окну Марии-Росарио и впрыгивает в него. Девушка вскрикивает и падает без чувств. Брадомин поднимает её и укладывает на кровать. Гасит лампу и уже касается края кровати, как вдруг слышит чьи-то шаги. Затем невидимый человек подходит к окну и вглядывается в глубь комнаты. Когда шаги удаляются, Брадомин выскакивает из окна и крадучись идет по террасе. Не успевает он сделать нескольких шагов, как в плечо ему вонзается клинок кинжала. Наутро, встретившись с княгиней, Брадомин видит в её глазах неприкрытую ненависть. Маркиз собирается уезжать. Он застает Марию-Росарио в зале, она расставляет цветы в вазы для часовни. Разговор маркиза и Марии-Росарио полон страсти. Девушка молит Брадомина уйти он кажется ей дьяволом. В дверях залы появляется младшая из сестер, пятилетняя Мария-Ньевес. Мария-Росарио зовет её, и девочка сначала рассказывает маркизу и сестре долгую путаную историю своей куклы, затем убегает на другой конец залы. Время от времени Мария-Росарио подзывает её, боясь остаться наедине с Брадомином. Маркиз объясняется Марии-Росарио: «Всюду, даже в монастырскую келью, за вами последует моя мирская любовь. Зная, что я буду жить в ваших воспоминаниях и в ваших молитвах, я умру счастливым». Мария-Росарио, бледная как смерть, дрожащими руками тянется к девочке, которую перед этим посадила на подоконник. Вдруг окно распахивается, и Мария-Ньевес падает за окно, на ступеньки каменной лестницы. «Дьявол!.. Дьявол!..» кричит Мария-Росарио. Маркиз поднимает умирающую девочку и передает её подбежавшим сестрам. «Дьявол!.. Дьявол!» доносится из глубины комнат. Маркиз с помощью слуги закладывает карету и уезжает второпях.

  • 4427. Ранневизайтийская литература: авторы и произведения
    Литература

    Пселл пишет о том, как изменился Михаил к царице Зое: сначала государь «сохранял доброе расположение» к ней, а потом «запер на женской половине». Автор объясняет это болезнью императора: тот страдал эпилепсией. Далее читатель узнаёт, что припадки у Михаила случались неожиданно, а потому он «почти не устраивал выходов и неохотно появлялся на людях». Однажды император упал в припадке, когда переправлялся на коне через ручей. «Я поведал о больном императоре посмотрим теперь на него в добром здравии», переходит к другой теме повествования Пселл. Следует короткий рассказ о государственной деятельности Михаила о его внешней политике, налогах и устройстве войска. И вновь автор возвращается к болезни: слабое здоровье заставляет подумать о возможных преемниках. Эти размышления Пселл представил в виде разговора Михаила с братом Иоанном, предлагающим императору усыновить «сына сестры Марии Михаила-младшего, которому доверено начальствование над... телохранителями». Иоанн убеждает брата: «Получит он только звонкий титул, служить тебе станет лучше прежнего, для тебя будет рабом и место займёт самое низкое». Михаил последовал совету, и это явилось для Пселла поводом рассказать о племяннике императора. Выясняется, что отец Михаила-младшего «происходил из самой захудалой деревни в какой-то глуши», но потом стал баловнем судьбы. Однако, едко замечает Пселл, «как вообразивший себя Гераклом пигмей ни старается уподобиться герою, как ни заворачивается в львиную шкуру и ни пыхтит над палицей, всё равно его легко можно распознать по виду». Сам же Михаил-младший был ужасным лицемером «питал злые намерения и желания, пренебрегал своими благодетелями», но «всё это он умел прятать под притворной маской». И снова автор «Хронографии» возвращается к теме болезни: император стал страдать от водянки. Пытаясь избавиться от недуга, Михаил отстроил монастырскую церковь, «сообщил неописуемую красоту гармонии зданий... озарил весь храм сиянием золотых мозаик и искусством художников... Но всё было впустую, срок его жизни подходил к концу, тело разлагалось, и поэтому он стал готовить себя к грядущему суду и захотел удалить с души налипшую на неё грязь». Для этого царь щедро одарял монастыри, оказывал почитание святым аскетам, «надевал на себя их рубище, укладывал подвижников на царскую постель, а сам растягивался на низком ложе, подложив себе под голову большой камень».

  • 4428. Раннее романтическое творчество М. Горького
    Литература

    Принципиален для Горького и вопрос о свободе человека. Тема свободного человека главная тема его первого рассказа “Макар Чудра”, а также многих других произведений, в том числе “Песни о Соколе”. Понятие “свобода” для писателя связано с понятиями “правда” и “подвиг”. Если в рассказе “Макар Чудра” Горького интересует свобода “от чего-либо”, то в “Старухе Изергиль” свобода “во имя”. Ларра сын орла и женщины недостаточно человек, чтобы быть с людьми, но и недостаточно орел, чтобы обойтись без людей. Его несвобода в его себялюбии, и потому он наказан одиночеством и бессмертием, а после него остается только тень. Данко же, напротив, оказывается более свободным человеком, потому что он свободен от самого себя и живет ради других. Поступок Данко можно назвать подвигом, ибо подвиг для Горького это высшая степень свободы от любви к себе.

  • 4429. Раннее творчество Пушкина
    Литература

    Эволюция творчества Пушкина соотносилась с литературным процессом в России первой трети XIX в. довольно сложно. Взаимоотношения Пушкина с литературным движением его времени строились качественно неоднородно по десятилетиям: в 1810-е гг., когда он входил в литературу, учился литературному мастерству и был, так сказать, одним из многих; в 1820-е гг., когда он был признан первым русским поэтом, и в 1830-е гг., когда критика того времени заявила о падении влияния Пушкина на современную литературу. Историко-литературное качество ранней поэзииПушкина следует определять по школе легкой поэзии, к которой он в то время принадлежал и которая была по-своему прекрасной школой для молодого поэта, обретавшего в ней не только гармоническую точность стиля, но и оптимистическую ясность просветительского взгляда на жизнь. Такое настроение не исключало и более принципиального вольномыслия и высоких тем, поэтому в раннем творчестве Пушкина ощущается и струя высокого классицизма (Воспоминания в Царском Селе, Александру, Лицинию), и сатирическая, прежде всего литературно-пародийная, направленность. В середине 1810-х гг. в лирику Пушкина вторгаются элегические мотивы. Но характерно, что, обогащенная этими мотивами, поэзия Пушкина остается верной своим началам. Любопытно, что южные поэмы Пушкина критического отпора почти не вызвали: они не посягали на классицистические жанры, принадлежа уже к иной романтической жанровой системе. Но основные споры по проблемам романтизма в русской критике развернулись именно в связи с южными поэмами и с этих пор под прямым пушкинским влиянием в русской литературе надолго утверждается в качестве ведущего жанр романтической поэмы. Для оценки литературной ситуации первой половины 1820-х гг. принципиальное значение имел вопрос о творческих взаимоотношениях Пушкина и литераторов-декабристов. Романтический период творчества Пушкина с его пиком, стихотворениями Свободы сеятель пустынный и Демон, был чрезвычайно стремительным (1821 1823 гг.) и, в сущности, явился следствием кризиса просветительских идеалов поэта, убедившегося на примере подавленных национально-освободительных движений 1820-х гг. в недостижимости немедленного воплощения в жизнь заветов Разума и разочаровавшегося в современном ему просвещенном поколении, эгоистически разобщенном и отравленном скепсисом. Апогей прижизненной славы Пушкина падает на первые годы после возвращения поэта из ссылки. Во второй половине 1820-х гг. выходит девятнадцать пушкинских изданий из тридцати четырех, вообще опубликованных при его жизни. Многие пушкинские произведения появились в это время вторым изданием (а поэма Бахчисарайский фонтан даже третьим). В своем творчестве Пушкин уходил стремительно вперед, а в литературном сознании того времени он оставался романтиком, и в пору окончательного упрочения романтических тенденций русской литературы, связанных с духовным кризисом, который переживало русское общество последекабристской эпохи, в Пушкине видят безусловного лидера литературного движения. В Литературных мечтаниях (1834) Белинский, выражая общее мнение, писал: Пушкин царствовал десять лет: ..Борис Годунов" был последним великим его подвигом; в третьей части полного собрания его стихотворений замерли звуки его гармонической лиры. В литературоведении не раз была предпринята попытка оспорить резкое противопоставление Белинским пушкинского и гоголевского периодов русской литературы. Но факт остается фактом: в 1830-е гг. Пушкин перестал быть властителем дум. Точнее живое значение в ту пору было признано лишь за романтическими произведениями поэта, прежде всего за его поэмами (в толковании Белинского и других критиков середины XIX в. поэмами считались и Борис Годунов , и Евгений Онегин) После 1825 г. русская литература вступила в эпоху расцвета романтизма, причем романтизма нового качества, так называемого философского, основанного па эстетических системах Шеллинга, Фихте, Гегеля. Пушкинское творчест-во не избежало этого общего движения: нельзя нс заметить с конца 1820-х гг. до второй Болдинской осени (1833) осложнения реалистической системы Пушкина романтическими мотивами.

  • 4430. Раннехристианские легенды в произведениях Н. С. Лескова
    Литература

    Греко-римско-византийский мир представал аналогом окружающей Лескова действительности, обнажал в главных чертах его социальные механизмы. Утопический же идеал рисовался как бы осуществленным некогда в легендарной действительности былого, а позже затоптанным в историческом движении народов и разве что сохранившимся в душах горсточки праведников. Но Лесков не «уходит» окончательно в ветхозаветную историю, он обличает современную ему действительность, сопоставляя два исторических момента. Поэтому он писал Л. Н. Толстому: «Я хочу остаться выметальщиком сора, а не толкователем талмуда». Мудрыми глазами художника и русского патриота смотрел Лесков на современную ему жизнь, видя ее печали и недостатки. Будучи честным человеком и талантливым писателем, он не мог не отразить в своем творчестве главную «проблему» времени гибель народа в нищете и забвении и обогащение кучки «счастливцев» на фоне всеобщего разорения. Но эта же тема актуальна и сегодня, не потому ли произведения Лескова так популярны в наши дни?!

  • 4431. Ранние московские впечатления Толстого Л.Н. и их отражение в повестях Детство, Отрочество , Юность
    Литература

    янстве Володе, но, торопясь от стыда в беспокойстве, которое я доставлял услужливому магазинщику, выбрать поскорее, я взял гуашью сделанную женскую голову, стоявшую на окне, и заплатил за неё двадцать рублей. Однако, заплатив в магазине двадцать руб-
    лей, мне всё-таки казалось совестно, что я обеспокоил двух красиво одетых магазинщиков такими пустяками, и притом казалось, что они всё ещё слишком небрежно на меня смотрят. Желая им дать почувствовать, кто я такой, я обратил внимание на серебряную штучку, которая лежала под стеклом, и, узнав, что это был porte-crayon, который стоил восемнадцать рублей, попросил завернуть его в бумажку и, заплатив деньги и узнав ещё, что хорошие чубуки и табак можно найти рядом в табачном магазине, учтиво поклоняясь обоим магазинщикам, вышел на улицу с картиной под мышкой. В соседнем магазине, на вывеске которого был написан негр, курящий сигару, я купил, тоже из желания не подражать никому, не Жукова, а султанского табаку, стамбулку трубку и два липовых и розовых чубука»3.

  • 4432. Ранние повести «Материнское поле» и «Первый учитель»
    Литература

    Грустно признавать, что порой мы просто привыкаем к людям, которые причастны к великим событиям, к незабываемым годам прошлого нашей страны. Ч. Айтматов создал живую легенду об одном из таких людей о первом учителе из аила Куркуреу Дюйшене Таштанбекове. Этот образ очень реален. Поймет ли современный образованный человек титанический труд и беспримерное мужество этого человека, подвиг, совершенный им, сможет ли он хотя бы приблизительно представить себе условия и обстоятельства, в которых пришлось работать Дюйшену. Эта повесть укладывается всего в двух печатных листах, а какой накал страстей, какие социальные и психологические проблемы и сложный авторский замысел. Куркуреу аил небольшой. После революции большинство населения Киргизии жило именно в таких маленьких, глухих аилах. Для них советская власть еще не означала освобождения от вековых традиций, тьмы и отсталости. Возможно, дехкане Куркуреу совсем бы выгнали Дюйшена, не будь у него официальной бумаги. Ибо, в сущности, кто для них такой Дюйшен? Сын бедняка. Но бумага с печатью останавливает людей. “В ней вся сила”, говорят аильчане. Дюйшен страстно берется за дело. Чистит и ремонтирует под школу заброшенную байскую конюшню, помогает детям, кого на руках, кого на спине переносит в школу через обжигающий ноги ледяной ручей, мужественно защищает свою лучшую ученицу Алтынай. Как трудно было им заложить фундамент знаний, на котором вырастут будущие ученые, инженеры, летчики, учителя строители культуры, нашего будущего.

  • 4433. Ранняя лирика Есенина
    Литература

    Вся природа, как и характерно для языческого сознания, предстает одушевленной, мистически преобразованной, антропоморфной. О язычестве раннего Есенина говорит и название его первой книги “Радуница”. Радуница это церковный праздник поминовения усопших, восходящий к дохристианскому празднованию в честь Рода, божества-предка. Богородица сливается с образом богини-матери, земли, творящей силы природы. Спас также предстает чуть ли не языческим божеством.

  • 4434. Раскол в Русской Церкви. "Житие" протопопа Аввакума
    Литература

    Иногда очень сложный характер человека раскрывается через реально-бытовую деталь. Таково, например, проанализированное А.С. Деминым изображение в "Житии" воеводы Пашкова. Это "дивий зверь", злодей, мучитель, довольно характерный для житийного жанра. Аввакум много рассказывает о его злодействах и сравнивает его с медведем, который хочет проглотить правоверного. Но уже сложившееся представление перечеркивает одна деталь: Пашков напоминает протопопу белого медведя, которого он не раз мог видеть на Севере: "Пашков же, возвед очи свои на мя, слово в слово что медведь моръской белой". Это сравнение, взятое из мира природы, изображает вспоминаемую Аввакумом кудлатую седину Пашкова, которому в это время было уже около 50 или за 50 лет. Упоминание о седине противника, злодея, как замечает А.С. Демин, совершенно необычно. Древнерусские авторы обычно отмечают седину достойных людей, святых страдальцев и т. п., начиная с "добролепных седин" Владимира в "Сказании о Борисе и Глебе" и "серебряной седины" Святослава в "Слове о полку Игореве" и кончая иконами времен Аввакума. Но в этом эпизоде страдальцем выглядит Пашков. Ведь только что вернулся из неудачного похода по Даурии его сын Еремей, раненый и чудом оставшийся в живых один из всего отряда. Пашков идет к сыну "яко пьяной с кручины". И в той кручине даже к Аввакуму обращается со вздохом: "вздохня говорит". Седина показывает стареющего, страдающего, вдруг посмирневшего человека. И окружен Пашков в этот момент смиренными людьми: кланяющимися Аввакумом, сыном Еремеем, о котором в предыдущем рассказе "Жития" сказано, что он "разумен и добр человек: уж у него и своя седа борода, а гораздо почитает отца и боится его". В том же рассказе, где упоминается седая борода пашковского сына, рассказывается, как Пашков плакал и каялся в грехах. Так подготавливается изображение в воеводе Пашкове совсем других свойств человека, другой, "человеческой" стороны злодея. И реально-бытовая деталь играет здесь очень важную роль. Но самое интересное, как считает А.С. Демин, заключается в том, что указанная деталь отражает сразу две особенности литературного таланта Аввакума: и его "природоведческую" наблюдательность, и его лирический подход к человеку, даже к своему врагу.

  • 4435. Расколдованные любовью
    Литература

    «Русская душа любит чудеса и все граничащее с ними: предчувствия, приметы, сны», замечает писательница в одном из рассказов эмигрантского периода («Сон? Жизнь?»). «Все фактическое» большею частью так скучно и несовершенно, развивает эту мысль в другом рассказе («Яркая жизнь»), что принимать его в голом виде часто бывает неприятно, как нечто художественно не удачное. И вот есть на свете натуры, которые этих нудных, бытовых фактов принять не могут... Они, эти люди, эстетически быта не воспринимающие, поправляют его своей фантазией...». К таким людям принадлежит Лиза, героиня одноименного рассказа, которая «все в жизни видит... в двойном, в тройном размере и врет, как нанятая». Этот же персонаж встречается и в рассказе «Вурдалак». Подруги верят Лизе «целиком, иначе уж очень скучно и просто было бы на белом свете». Рассказчики цикла «Ведьма» в большинстве своем принадлежат именно из такому типу людей «поправляющих быт» фантазией или их доверчивых слушателей. Однако персонажи Тэффи отнюдь не лгуны, рационально преследующие при обмане практическую цель. Это неисправимые, неистощимые фантазеры, разновозрастные дети сколько бы лет им ни было. Они одиноки в чуждом им холодном, пустом мире «нудных, бытовых фактов» и, осознав однажды свою одинокость, ищут, к кому бы прижаться, чтобы согреться, ищут любви. И это ожидание любви, готовность к встрече с ней, готовность полюбить всякого доктора Веревкина («Старухи»), студента Егорова («Весна») или игрушку («Неживой зверь»), пронизывает все творчество Тэффи. Любовь растворена во всем, и любовью называется все: принесенный с базара чертик в баночке или курок от сломанного пистолета. Таким видят мир ее персонажи нестареющие дети.

  • 4436. Раскольников и его "двойники"
    Литература

    О Петре Петровиче Лужине читатель впервые узнаёт из письма матери Раскольникову. А впервые встречаются сразу после болезни Родиона - Лужин приходит знакомится с будущими родственниками. С начала беседы Раскольников ожесточается против Лужина, а причиной тому является теория "целого кафтана". Лужин - двойник Раскольникова, а его теория - аналог теории героя, чего не мог не заметить и не ужаснуться этому герой. Теория "целого кафтана" заключается в том, что любой человек должен стремиться, прежде всего, к достижению своих целей, жить для себя одного, употребляя все силы и все возможные средства. Свою точку зрения Лужин подтверждает примером: имеется у какого-то человека кафтан, а рядом сидит человек без кафтана. Что лучше: разорвать кафтан, поделиться с неимущим, и обоим замёрзнуть, или хотя бы одному остаться в целом кафтане и выжить? Понятно, что Лужину предпочтительней второй вариант.

  • 4437. Раскольников и Соня
    Литература

    Исповедь Мармеладова убеждает, что Соня ''переступила'', чтобы спасти от голодной смерти сестёр, чахоточную мачеху Катерину Ивановну и пьяницу-отца. Глубину душевных мук Раскольникова суждено разделить Сонечке Мармеладовой, именно ей, а не Порфирию решает поведать Раскольников свою страшную, мучительную тайну. Заметим, что герой испытывает при этом уже знакомые нам противоречия между своими мыслями и поступками, между головой и сердцем. Само желание открыться перед Сонечкой у Раскольникова получает двойственную мотивировку. Сознательно он так определяет цель своего визита к Сонечке: "Он должен был объявить ей, кто убил Лизавету". Объявить! Этот вариант признания Раскольников рассматривает как вызов "безропотной" героине, "дрожащей твари", как попытку пробудить и в ней гордый протест и найти союзницу по преступлению. Но одновременно что-то сопротивляется в душе героя такой "вызывающей" форме признания, он тут же отталкивается от принятого решения, "точно отмахиваясь от него руками: "Надо ли сказывать, кто убил Лизавету?". И тут подхватывает героя другое, странное, необъяснимое чувство, "что не только нельзя не сказать, но даже и отдалить эту минуту... невозможно. Он еще не знал, почему невозможно". Но мы-то уже знаем, почему. В его душе нарастает желание признаться по иным, не совсем ясным, подсознательным мотивам: Раскольников больше не может держать в себе мучительное чувство преступности. В первый момент встречи он еще искушает Сонечку, пытается пробудить и в ней чувство индивидуалистического бунта. Но Достоевский подмечает "выделанно-нахальный" и "бессильно-вызывающий" тон искушения. Герой уже не может осуществить задуманный им "вызывающий" вариант признания: "Он хотел улыбнуться, но что-то бессильное и недоконченное сказалось в его бледной улыбке". В лице Сони Раскольников встречает человека, который пробуждается в нем самом и которого он еще преследует как слабую и беспомощную "дрожащую тварь": "Он вдруг поднял голову и пристально поглядел на нее; но он встретил на себе беспокойный и до муки заботливый взгляд ее; тут была любовь; ненависть его исчезла, как призрак". "Натура" требует от героя, чтобы он поделился с Сонечкой страданиями от преступности своей, а не вызывающей манифестацией ее. К такому варианту признания зовет Раскольникова христиански-сострадательная Сонечкина любовь. Не случайно, что мотив признания перекликается в романе с эпизодом убийства Лизаветы. Ощущения героя в обоих случаях в чем-то аналогичны. Ведь и в момент преступления он рассчитывал на хладнокровие, но, когда пробил час, все вышло не так. Столь же неожиданным получилось и признание. "Он совсем, совсем не так думал открыть ей, но вышло так". Раскольников хотел найти в Соне союзницу по преступлению, а нашел союзницу по наказанию. Вместо того чтобы сыграть роль демона-искусителя, он обернул к Соне "мертвенно-бледное лицо" несчастного страдальца. Дьявольское уступило место христианскому, человеческому. "Нет, нет тебя несчастнее никого теперь в целом свете?" - воскликнула она, как в исступлении, не слыхав его замечания, и вдруг заплакала навзрыд, как в истерике. Давно уже незнакомое чувство волной хлынуло в его душу и разом размягчило ее. Он не сопротивлялся ему: две слезы выкатились из его глаз и повисли на ресницах". Не случайна тут скрытая цитата Достоевского из лермонтовского "Демона":

  • 4438. Расскажите о творчестве одного из поэтов "серебряного века"
    Литература

    В целом поэзии Н.Гумилева не свойственно стремление к дерзости поисков в области формы стиха, скорее, он тяготеет к классическим традициям. Поэзия его более зрительная, чем слуховая, образы чаще видимые, чем звучащие, и поэзии его, например, не свойственна есенинская напевность, но свойственна, например, необычайная яркость, многоцветие, сила лирического напора, которая делает читателя как бы соавтором поэта, соучастником его размышлений и чувств. Мне хотелось бы подробнее остановиться на стихотворении Н.Гумилева "Слово". "В оный день, когда над миром новым Бог склонял лицо свое, тогда Солнце останавливали словом, Словом разрушали города, И орел не взмахивал крылами. Звезды жались в ужасе к луне. Если, точно розовое пламя, Слово проплывало в вышине. А для низкой жизни были числа Как домашний, подъяремный скот, Потому, что все оттенки смысла Умное число передает. Патриарх седой себе под руку Покоривший и добро и зло, Не решаясь обратиться к звуку, Тростью на песке чертил число Но забыли мы, что осиянно Только слово средь земных тревог, И в Евангелии от Иоанна Сказано, что слово это - Бог. Мы ему поставили пределом Скудные пределы естества И, как пчелы в улье опустелом, Дурно пахнут мертвые слова". Стихотворение это относится к поздней лирике Н.Гумилева. Оно было впервые напечатано в 1921 году. В произведении звучат философские размышления автора о природе слова. Противопоставлены друг другу два пути познания мира: логический, необходимый для повседневной жизни, для практических целей - выражением его является "умное слово" и высший, божественный путь, воплощенный в слове. Стихотворение продолжает традицию, восходящую к поэзии Пушкина, Лермонтова - в стихотворении можно видеть переклички с пушкинским "Пророком", лермонтовским стихотворением "Поэт". Именно поэт в современном мире, в котором люди забыли Божественную суть слова, напоминает о ней людям. Утверждая свою мысль, Н.Гумилев обращается к самому высокому авторитету для человека христианской культуры - к Евангелию. В соответствии с темой, стихотворение отличает высокий стиль. Для его создания поэт использует архаизмы (оный час, осиянно), что соответствует традициям русской поэзии. По самой своей интонации, произведение звучит, как торжественное заклинание. Оно написано пятистопным хореем, тем же размером, которым написано стихотворение М.Лермонтова "Выхожу один я на дорогу...". В произведении выражена глубокая философская мысль поэта, особенно значительная в то время, когда нередко брал слово маузер. Произведение Н.Гумилева продолжает классическую традицию русской поэзии. Н.Гумилев стал одним из символов культуры серебряного века. И в его гибели есть не только трагическая, но и символическая сущность. Культурный ренессанс в России был уничтожен, как был убит и его поэт.

  • 4439. Рассказ «Стланик» В. Т. Шаламова
    Литература

    Рассказ “Стланик” был написан русским писателем Варламом Тихоновичем Шаламовым в пятидесятых годах нашего столетия, во время его проживания в Калинин кой области, и относится к циклу “Колымские рассказы”. Как и многие другие писатели того времени, Вар лам Тихонович стал жертвой тоталитаризма. Бесконечные ссылки, золотые прииски, таежные командировки, больничные койки... В 1949 году на Колыме он впервые начал записывать свои произведения. В документально-философской прозе Шаламов выразил весь многострадальный опыт сверхчеловеческих испытаний в сталинских лагерях строгого режима. Голод, холод, побои и унижения прекратились лишь после того, как в 1956 году писатель был реабилитирован. Но это событие, увы, не было концом всех перенесенных страданий. Как писателя, автора множества глубокомысленных произведений, его ожидало самое страшное: бойкот со стороны различных литературных изданий, полное игнорирование творчества. Рассказы Шаламова не печатались. Мотивировалось это тем, что в них не хватало энтузиазма, лишь один абстрактный гуманизм. Но как мог человек, столько претерпевший от этого режима, возносить ему дифирамбы? Несмотря на то что его рассказы постоянно возвращались редакцией, он продолжал писать. Тяжелейшее состояние здоровья не позволяло делать это самому, поэтому он диктовал свои стихи, воспоминания. Лишь по прошествии пяти лет с момента смерти писателя, в 1987 году, были опубликованы первые его работы: произведения из колымских тетрадей. Среди них рецензируемый мною рассказ.

  • 4440. Рассказ «Тапер» у А. И. Куприна и у А. П. Чехова
    Литература

    Главный герой рассказа спивающийся тапер, бывший студент консерватории Петр Рублев. Когда-то он подавал надежды, но жизнь его не сложилась: “Ехал в Москву за две тысячи верст, метил в композиторы и пианисты, а попал в таперы...” У него “необыкновенно острые, словно воспаленные глаза”, “бледное... испитое и поношенное лицо”. Он понимает всю унизительность своего положения: “Тапер, прислуга... официант, умеющий играть!”, привык к грубости заказчиков: “У купцов тыкают и на чай дают, и... нисколько не обидно!.. Прежде, действительно, больно было, а теперь плевать!” Петра пригласили играть на свадьбе дочери отставного полковника Присвистова с купеческим сыном Ескимосовым. Неожиданно для самого Петра у него завязывается разговор о музыке с одной барышней, которая, как оказывается впоследствии, не подозревала, с кем она разговаривает. Когда барышне объясняют, что ее собеседник тапер (“...подплывает толстая пава... и что-то шепчет ей на ухо...”), она “вспыхивает, хватается за щеки и, как ужаленная, отскакивает от рояля...”. Некоторое время Рублев пытается держать себя в руках, “закатывает вальсы, кадрили-монстры да гремучие марши”, но вдруг с ним случается истерика, и его выпроваживают из дома. Придя в номер гостиницы, где он живет, Рублев рассказывает об этом “скандале” своему соседу-писателю (от его лица ведется повествование), такому же неудачнику, как он сам. Тут Рублева настигает второй приступ.