Книги, научные публикации Pages:     | 1 |   ...   | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |   ...   | 11 |

ПАМЯТНИКИ ЛИТЕРАТУРЫ ПАМЯТНИКИ ЛИТЕРАТУРЫ.М. Достоевскiй.М. Достоевскiй ИДIОТЪ ИДIОТЪ Романъ въ четырехъ частяхъ Романъ въ четырехъ частяхъ ImWerdenVerlag Mnchen Ч Москва 2007 й - ...

-- [ Страница 5 ] --

А почему же онъ, князь, не подошелъ теперь къ нему самъ и повернулъ отъ него, какъ бы ничего не замтивъ, хотя глаза ихъ и встртились. (Да, глаза ихъ встртились! и они посмотрли другъ на друга.) Вдь онъ же самъ хотлъ давеча взять его за руку и пойдти туда вмст съ нимъ? Вдь онъ самъ же хотлъ завтра идти къ нему и сказать, что онъ былъ у нея? Вдь отрекся же онъ самъ отъ своего демона, еще идя туда, на половин дороги, когда радость вдругъ наполнила его душу? Или въ самомъ дл было что то такое въ Рогожин, то-есть въ цломъ сегодняшнемъ образ этого человка, во всей совокупности его словъ, движенiй, поступковъ, взглядовъ, что могло оправдывать ужасныя предчувствiя князя и возмущающiя нашептыванiя его демона?

Нчто такое, что видится само собой, но что трудно анализировать и разказать, невозможно оправдать достаточными причинами, но что однакоже производитъ, несмотря на всю эту трудность и невозможность, совершенно цльное и неотразимое впечатлнiе, невольно переходящее въ полнйшее убжденiе?...

Убжденiе въ чемъ? (О, какъ мучила князя чудовищность, лунизительность этого убжденiя, лэтого низкаго предчувствiя, и какъ обвинялъ онъ себя самого!) Скажи же, если смешь, въ чемъ?

говорилъ онъ безпрерывно себ, съ упрекомъ и съ вызовомъ, Ч формулируй, осмлься выразить всю свою мысль, ясно, точно, безъ колебанiя! О, я безчестенъ! повторялъ онъ съ негодованiемъ и съ краской въ лиц, Ч какими же глазами буду я смотрть теперь всю жизнь на этого человка! О, что за день! О, Боже, какой кошмаръ!

Была минута, въ конц этого длиннаго и мучительнаго пути съ Петербургской стороны, когда вдругъ неотразимое желанiе захватило князя, Ч пойдти сейчасъ къ Рогожину, дождаться его, обнять его со стыдомъ, со слезами, сказать ему все и кончить все разомъ. Но онъ стоялъ уже у своей гостиницы... Какъ не понравились ему давеча эта гостиница, эти корридоры, весь этотъ домъ, его номеръ, не понравились съ перваго взгляду;

онъ нсколько разъ въ этотъ день съ какимъ-то особеннымъ отвращенiемъ припоминалъ, что надо будетъ сюда воротиться... Да что это я, какъ больная женщина, врю сегодня во всякое предчувствiе! подумалъ онъ съ раздражительною насмшкой, останавливаясь въ воротахъ. Одно сегодняшнее обстоятельство особенно представилось ему въ это мгновенiе, но представилось холодно, съ полнымъ разсудкомъ, луже безъ кошмара. Ему вдругъ припомнился давешнiй ножъ на стол у Рогожина. Но почему же, въ самомъ дл, Рогожину не имть сколько угодно ножей на своемъ стол! ужасно удивился онъ вдругъ на себя, и тутъ же, оцпенвъ отъ изумленiя, представилъ себ вдругъ и свою давешнюю остановку у лавки ножевщика. Да какая же, наконецъ, тутъ можетъ быть связь!... вскричалъ было онъ, и не докончилъ.

Новый, нестерпимый приливъ стыда, почти отчаянiя, приковалъ его на мст, при самомъ вход въ ворота. Онъ остановился на минуту.

Такъ иногда бываетъ съ людьми;

нестерпимыя внезапныя воспоминанiя, особенно сопряженныя со стыдомъ, обыкновенно останавливаютъ, на одну минуту, на мст. Да, я человкъ безъ сердца и трусъ! повторилъ онъ мрачно, и порывисто двинулся идти, но... опять остановился.

Въ этихъ воротахъ, и безъ того темныхъ, въ эту минуту было очень темно: надвинувшаяся грозовая туча поглотила вечернiй свтъ, и въ то самое время какъ князь подходилъ къ дому, туча вдругъ разверзлась и пролилась. Въ то же время, когда онъ порывисто двинулся съ мста, посл мгновенной остановки, онъ находился въ самомъ начал воротъ, у самаго входа подъ ворота съ улицы. И вдругъ онъ увидлъ въ глубин воротъ, въ полутемнот, у самаго входа на стницу, одного человка. Человкъ этотъ какъ будто чего-то выжидалъ, но быстро промелькнулъ и исчезъ.

Человка этого князь не могъ разглядть ясно и конечно никакъ бы не могъ сказать наврно: кто онъ таковъ? Къ тому же тутъ такъ много могло проходить людей;

тутъ была гостиница, и безпрерывно проходили и пробгали въ корридоры и обратно. Но онъ вдругъ почувствовалъ самое полное и неотразимое убжденiе, что онъ этого человка узналъ, и что этотъ человкъ непремнно Рогожинъ.

Мгновенiе спустя князь бросился вслдъ за нимъ на стницу.

Сердце его замерло. Сейчасъ все разршится! съ страннымъ убжденiемъ проговорилъ онъ про себя.

Лстница, на которую князь взбжалъ изъ-подъ воротъ, вела въ корридоры перваго и втораго этажей, по которымъ и были расположены номера гостиницы. Эта стница, какъ во всхъ давно строенныхъ домахъ, была каменная, темная, узкая и вилась около толстаго каменнаго столба. На первой забжной площадк, въ этомъ столб оказалось углубленiе, въ род ниши, не боле одного шага ширины и въ полшага глубины. Человкъ однакоже могъ бы тутъ помститься. Какъ ни было темно, но взбжавъ на площадку, князь тотчасъ же различилъ, что тутъ, въ этой ниш, прячется зачмъ-то человкъ. Князю вдругъ захотлось пройдти мимо и не глядть направо. Онъ ступилъ уже одинъ шагъ, но не выдержалъ и обернулся.

Два давешнiе глаза, т же самые, вдругъ встртились съ его взглядомъ. Человкъ, таившiйся въ ниш, тоже усплъ уже ступить изъ нея одинъ шагъ. Одну секунду оба стояли другъ передъ другомъ почти вплоть. Вдругъ князь схватилъ его за плечи и повернулъ назадъ, къ стниц, ближе къ свту: онъ ясне хотлъ видть лицо.

Глаза Рогожина засверкали, и бшеная улыбка исказила его лицо. Правая рука его поднялась, и что-то блестнуло въ ней;

князь не думалъ ее останавливать. Онъ помнилъ только, что, кажется, крикнулъ:

Ч Паренъ, не врю!...

Затмъ вдругъ какъ бы что-то разверзлось предъ нимъ:

необычайный внутреннiй свтъ озарилъ его душу. Это мгновенiе продолжалось, можетъ-быть, полсекунды;

но онъ однакоже ясно и сознательно помнилъ начало, самый первый звукъ своего страшнаго вопля, который вырвался изъ груди его самъ собой и который никакою силой онъ не могъ бы остановить. Затмъ сознанiе его угасло мгновенно, и наступилъ полный мракъ.

Съ нимъ случился припадокъ эпилепсiи, уже очень давно оставившей его. Извстно, что припадки эпилепсiи, собственно самая падучая, приходятъ мгновенно. Въ это мгновенiе вдругъ чрезвычайно искажается лицо, особенно взглядъ. Конвульсiи и судороги овладваютъ всмъ тломъ и всми чертами лица.

Страшный, невообразимый и ни на что не похожiй вопль вырывается изъ груди;

въ этомъ вопл вдругъ исчезаетъ какъ бы все человческое, и никакъ невозможно, по крайней мр очень трудно, наблюдателю вообразить и допустить, что это кричитъ этотъ же самый человкъ. Представляется даже, что кричитъ какъ бы кто-то другой, находящiйся внутри этого человка. Многiе по крайней мр изъясняли такъ свое впечатлнiе, на многихъ же видъ человка въ падучей производитъ ршительный и невыносимый ужасъ, имющiй въ себ даже нчто мистическое.

Надо предположить, что такое впечатлнiе внезапнаго ужаса, сопряженнаго со всми другими страшными впечатлнiями той минуты, Ч вдругъ оцпенили Рогожина на мст и тмъ спасли князя отъ неизбжнаго удара ножомъ, на него уже падавшаго.

Затмъ, еще не успвъ догадаться о припадк и увидвъ, что князь отшатнулся отъ него и вдругъ упалъ навзничь, прямо внизъ по стниц, съ розмаху ударившись затылкомъ о каменную ступень, Рогожинъ стремглавъ бросился внизъ, обжалъ лежавшаго, и почти безъ памяти выбжалъ изъ гостиницы.

Отъ конвульсiй, бiенiя и судорогъ, тло больнаго спустилось по ступенькамъ, которыхъ было не боле пятнадцати, до самаго конца стницы. Очень скоро, не боле какъ минутъ черезъ пять, замтили лежавшаго, и собралась толпа. Цлая лужица крови около головы вселяла недоумнiе: самъ-ли человкъ расшибся или былъ какой грхъ? Скоро однакоже нкоторые различили падучую;

одинъ изъ номерныхъ призналъ въ княз давешняго постояльца. Смятенiе разршилось наконецъ весьма счастливо по одному счастливому обстоятельству.

Коля Иволгинъ, общавшiйся быть къ четыремъ часамъ въ Всахъ и похавшiй вмсто того въ Павловскъ, по одному внезапному соображенiю отказался лоткушать у генеральши Епанчиной, а прiхалъ обратно въ Петербургъ и поспшилъ въ Всы, куда и явился около семи часовъ вечера. Узнавъ, по оставленной ему записк, что князь въ город, онъ устремился къ нему по сообщенному въ записк адресу. Извстившись въ гостиниц, что князь вышелъ, онъ спустился внизъ, въ буфетныя комнаты и сталъ дожидаться, кушая чай и слушая органъ.

Случайно услышавъ разговоръ о приключившемся съ кмъ-то припадк, онъ бросился на мсто, по врному предчувствiю, и узналъ князя. Тотчасъ же были приняты надлежащiя мры. Князя перенесли въ его номеръ;

онъ хоть и очнулся, но въ полное сознанiе довольно долго не приходилъ. Докторъ, приглашенный для осмотра разбитой головы, далъ примочку и объявилъ, что опасности отъ ушибовъ нтъ ни малйшей. Когда же, уже чрезъ часъ, князь довольно хорошо сталъ понимать окружающее, Коля перевезъ его въ карет изъ гостиницы къ Лебедеву. Лебедевъ принялъ больнаго съ необыкновеннымъ жаромъ и съ поклонами. Для него же ускорилъ и перездъ на дачу;

на третiй день вс уже были въ Павловск.

VI.

Дача Лебедева была небольшая, но удобная и даже красивая.

Часть ея, назначавшаяся въ наемъ, была особенно изукрашена. На террас, довольно помстительной, при вход съ улицы въ комнаты, было наставлено нсколько померанцевыхъ, лимонныхъ и жасминныхъ деревьевъ, въ большихъ зеленыхъ деревянныхъ кадкахъ, что и составляло, по разчету Лебедева, самый обольщающiй видъ. Нсколько изъ этихъ деревьевъ онъ прiобрлъ вмст съ дачей, и до того прельстился эффектомъ, который они производили на террас, что ршился, благодаря случаю, прикупить для комплекту такихъ же деревьевъ въ кадкахъ на аукцiон. Когда вс деревья были, наконецъ, свезены на дачу и разставлены, Лебедевъ нсколько разъ въ тотъ день сбгалъ по ступенькамъ террасы на улицу и съ улицы любовался на свое владнiе, каждый разъ мысленно надбавляя сумму, которую предполагалъ запросить съ будущаго своего дачнаго жильца.

Разслабленному, тоскующему и разбитому тломъ князю дача очень понравилась. Впрочемъ, въ день перезда въ Павловскъ, то-есть на третiй день посл припадка, князь уже имлъ по наружности видъ почти здороваго человка, хотя внутренно чувствовалъ себя все еще неоправившимся. Онъ былъ радъ всмъ, кого видлъ кругомъ себя въ эти три дня, радъ Кол, почти отъ него не отходившему, радъ всему семейству Лебедева (безъ племянника, куда-то исчезнувшаго), радъ самому Лебедеву;

даже съ удовольствiемъ принялъ постившаго его еще въ город генерала Иволгина. Въ самый день перезда, состоявшагося уже къ вечеру, вокругъ него на террас собралось довольно много гостей: сперва пришелъ Ганя, котораго князь едва узналъ, Ч такъ онъ за все это время перемнился и похудлъ. Затмъ явились Варя и Птицынъ, тоже павловскiе дачники. Генералъ же Иволгинъ находился у Лебедева на квартир почти безсмнно, даже, кажется, вмст съ нимъ перехалъ. Лебедевъ старался не пускать его къ князю и держать при себ;

обращался онъ съ нимъ по-прiятельски;

повидимому, они уже давно были знакомы. Князь замтилъ, что вс эти три дня они вступали иногда другъ съ другомъ въ длинные разговоры, нердко кричали и спорили, даже, кажется, объ ученыхъ предметахъ, что, повидимому, доставляло удовольствiе Лебедеву. Подумать можно было, что онъ даже нуждался въ генерал. Но т же самыя предосторожности, какъ относительно князя, Лебедевъ сталъ соблюдать и относительно своего семейства съ самаго перезда на дачу: подъ предлогомъ чтобы не безпокоить князя, онъ не пускалъ къ нему никого, топалъ ногами, бросался и гонялся за своими дочерьми, не исключая и Вры съ ребенкомъ, при первомъ подозрнiи, что они идутъ на террасу, гд находился князь, несмотря на вс просьбы князя не отгонять никого.

Ч Вопервыхъ, никакой не будетъ почтительности, если ихъ такъ распустить;

а вовторыхъ, имъ даже и неприлично....

объяснилъ онъ, наконецъ, на прямой вопросъ князя.

Ч Да почему же? усовщевалъ князь: Ч право, вы меня всми этими наблюденiями и стороженiемъ только мучаете. Мн одному скучно, я вамъ нсколько разъ говорилъ, а сами вы вашимъ безпрерывнымъ маханiемъ рукъ и хожденiемъ на ципочкахъ еще больше тоску нагоняете.

Князь намекалъ на то, что Лебедевъ хоть и разгонялъ всхъ домашнихъ подъ видомъ спокойствiя, необходимаго больному, но самъ входилъ къ князю во вс эти три дня чуть не поминутно, и каждый разъ сначала растворялъ дверь, просовывалъ голову, оглядывалъ комнату, точно увриться хотлъ, тутъ ли? не убжалъ ли? и потомъ уже на ципочкахъ, медленно крадущимися шагами, подходилъ къ креслу, такъ что иногда невзначай пугалъ своего жильца. Безпрерывно освдомлялся, не нужно ли ему чего, и когда князь сталъ ему, наконецъ, замчать, чтобъ онъ оставилъ его въ поко, послушно и безмолвно оборачивался, пробирался обратно на ципочкахъ къ двери и все время, пока шагалъ, махалъ руками, какъ бы давая знать, что онъ только такъ, что онъ не промолвитъ ни слова и что вотъ онъ ужь и вышелъ, и не придетъ, и однакожь чрезъ десять минутъ или, по крайней мр, чрезъ четверть часа являлся опять. Коля, имвшiй свободный входъ къ князю, возбуждалъ тмъ самымъ въ Лебедев глубочайшее огорченiе и даже обидное негодованiе. Коля замтилъ, что Лебедевъ по получасу простаиваетъ у двери и подслушиваетъ что они говорятъ съ княземъ, о чемъ, разумется, и извстилъ князя.

Ч Вы точно меня себ присвоили, что держите подъ замкомъ, протестовалъ князь, Ч по крайней мр на дач-то я хочу чтобы было иначе, и будьте уврены, что буду принимать кого угодно и выходить куда угодно.

Ч Безъ самомалйшаго сомннiя, замахалъ руками Лебедевъ.

Князь пристально оглядлъ его съ головы до ногъ.

Ч А что, Лукьянъ Тимоеевичъ, вы свой шкапчикъ, который у васъ надъ кроватью въ головахъ вислъ, перевезли сюда?

Ч Нтъ, не перевезъ.

Ч Неужели тамъ оставили?

Ч Невозможно везти, выламывать изъ стны надо.... Крпко, крпко.

Ч Да, можетъ, здсь точно такой же есть?

Ч Даже лучше, даже лучше, съ тмъ и дачу купилъ.

Ч А-а. Это кого вы давеча ко мн не пускали? Часъ назадъ.

Ч Это.... это генерала-съ. Дйствительно не пускалъ, и ему къ вамъ не стать. Я, князь, человка этого глубоко уважаю;

это....

это великiй человкъ-съ;

вы не врите? Ну, вотъ увидите, а все таки.... лучше бы, сiятельнйшiй князь, вамъ не принимать его у себя-съ.

Ч А почему бы такъ, позвольте васъ спросить? И почему, Лебедевъ, вы стоите теперь на ципочкахъ, а подходите ко мн всегда точно желаете секретъ на ухо сообщить?

Ч Низокъ, низокъ, чувствую, неожиданно отвчалъ Лебедевъ, съ чувствомъ постукивая себя въ грудь, Ч а генералъ для васъ не слишкомъ ли будетъ гостепрiименъ-съ?

Ч Слишкомъ будетъ гостепрiименъ?

Ч Гостепрiименъ-съ. Вопервыхъ, онъ ужь и жить у меня собирается;

это бы пусть-съ, да азартенъ, въ родню тотчасъ зетъ.

Мы съ нимъ родней уже нсколько разъ сосчитались, оказалось, что свояки. Вы тоже ему по матери племянникомъ двоюроднымъ оказываетесь, еще вчера мн разъяснялъ. Если вы племянникъ, стало-быть, и мы съ вами, сiятельнйшiй князь, родня. Это бы ничего-съ, маленькая слабость, но сейчасъ уврялъ, что всю его жизнь, съ самаго прапорщичьяго чина и до самаго одиннадцатаго iюня прошлаго года у него каждый день меньше двухъ сотъ персонъ за столъ не садилось. Дошелъ, наконецъ, до того, что и не вставало, такъ что и обдали, и ужинали, и чай пили часовъ до пятнадцати въ сутки тъ тридцать сряду безъ малйшаго перерыва, едва время было скатерть перемнить. Одинъ встаетъ, уходитъ, другой приходитъ, а въ табельные и царскiе дни и до трехъ сотъ человкъ доходило. А въ день тысячелтiя Россiи такъ семьсотъ человкъ начелъ. Это вдь страсть-съ;

этакiя извстiя Ч признакъ очень дурной-съ;

этакихъ гостепрiимцевъ и принимать даже у себя страшно, я и подумалъ: не слишкомъ ли для насъ съ вами будетъ этакой гостепрiименъ?

Ч Но вы, кажется, съ нимъ въ весьма хорошихъ отношенiяхъ?

Ч По-братски и принимаю за шутку;

пусть мы свояки: мн что, Ч больше чести. Я въ немъ даже и сквозь двухъ сотъ персонъ и тысячелтiе Россiи замчательнйшаго человка различаю.

Искренно говорю-съ. Вы, князь, сейчасъ о секретахъ заговорили-съ, будто бы, то-есть, я приближаюсь точно секретъ сообщить желаю, а секретъ какъ нарочно и есть: извстная особа сейчасъ дала знать, что желала бы очень съ вами секретное свиданiе имть.

Ч Для чего же секретное? Отнюдь. Я у ней буду самъ, хоть сегодня.

Ч Отнюдь, отнюдь нтъ, замахалъ Лебедевъ, Ч и не того боится чего бы вы думали. Кстати: извергъ ровно каждый день приходитъ о здоровьи вашемъ навдываться, извстно ли вамъ?

Ч Вы что-то очень часто извергомъ его называете, это мн очень подозрительно.

Ч Никакого подозрнiя имть не можете, никакого, поскоре отклонилъ Лебедевъ, Ч я хотлъ только объяснить, что особа извстная не его, а совершенно другаго боится, совершенно другаго.

Ч Да чего же, говорите скорй, допрашивалъ князь съ нетерпнiемъ, смотря на таинственныя кривлянiя Лебедева.

Ч Въ томъ и секретъ.

И Лебедевъ усмхнулся.

Ч Чей секретъ?

Ч Вашъ секретъ. Сами вы запретили мн, сiятельнйшiй князь, при васъ говорить.... пробормоталъ Лебедевъ, и насладившись тмъ, что довелъ любопытство своего слушателя до болзненнаго нетерпнiя, вдругъ заключилъ: Ч Аглаи Ивановны боится.

Князь поморщился и съ минуту помолчалъ.

Ч Ей-Богу, Лебедевъ, я брошу вашу дачу, сказалъ онъ вдругъ. Ч Гд Гаврила Ардалiоновичъ и Птицыны? У васъ? Вы ихъ тоже къ себ переманили.

Ч Идутъ-съ, идутъ-съ. И даже генералъ вслдъ за ними. Вс двери отворю и дочерей созову всхъ, всхъ, сейчасъ, сейчасъ, испуганно шепталъ Лебедевъ, махая руками и кидаясь отъ одной двери къ другой.

Въ эту минуту Коля появился на террас, войдя съ улицы, и объявилъ, что вслдъ за нимъ идутъ гости, Лизавета Прокофьевна съ тремя дочерьми.

Ч Пускать или не пускать Птицыныхъ и Гаврилу Ардалiоновича? Пускать или не пускать генерала? подскочилъ Лебедевъ, пораженный извстiемъ.

Ч Отчего же нтъ? Всхъ, кому угодно! Увряю васъ, Лебедевъ, что вы что-то не такъ поняли въ моихъ отношенiяхъ въ самомъ начал;

у васъ какая-то безпрерывная ошибка. Я не имю ни малйшихъ причинъ отъ кого-нибудь таиться и прятаться, засмялся князь. Глядя на него, почелъ за долгъ засмяться и Лебедевъ. Лебедевъ, несмотря на свое чрезвычайное волненiе, былъ тоже видимо чрезвычайно доволенъ.

Извстiе, сообщенное Колей, было справедливо;

онъ опередилъ Епанчиныхъ только нсколькими шагами, чтобъ ихъ возвстить, такъ что гости явились вдругъ съ обихъ сторонъ, съ террасы Епанчины, а изъ комнатъ Ч Птицыны, Ганя и генералъ Иволгинъ.

Епанчины узнали о болзни князя, и о томъ что онъ въ Павловск, только сейчасъ, отъ Коли, до того же времени генеральша была въ тяжеломъ недоумнiи. Еще третьяго дня генералъ сообщилъ своему семейству карточку князя;

эта карточка возбудила въ Лизавет Прокофьевн непремнную увренность, что и самъ князь прибудетъ въ Павловскъ для свиданiя съ ними немедленно слдъ за этою карточкой. Напрасно двицы увряли, что человкъ, не писавшiй полгода, можетъ-быть, далеко не будетъ такъ торопливъ и теперь, и что, можетъ-быть, у него и безъ нихъ много хлопотъ въ Петербург, Ч почемъ знать его дла?

Генеральша ршительно осердилась на эти замчанiя и готова была биться объ закладъ, что князь явится по крайней мр на другой же день, хотя лэто уже будетъ и поздно. На другой день она прождала цлое утро;

ждали къ обду, къ вечеру, и когда уже совершенно смерклось, Лизавета Прокофьевна разсердилась на все и перессорилась со всми, разумется, въ мотивахъ ссоры ни слова не упоминая о княз. Ни слова о немъ не было упомянуто и во весь третiй день. Когда у Аглаи сорвалось невзначай за обдомъ, что maman сердится, потому что князь не детъ, на что генералъ тотчасъ же замтилъ, что вдь онъ въ этомъ не виноватъ, Ч Лизавета Прокофьевна встала и во гнв вышла изъ-за стола.

Наконецъ къ вечеру явился Коля со всми извстiями и съ описанiемъ всхъ приключенiй князя, какiя онъ зналъ. Въ результат Лизавета Прокофьевна торжествовала, но во всякомъ случа Кол крпко досталось: То по цлымъ днямъ здсь вертится и не выживешь, а тутъ хоть бы знать-то далъ, если ужь самъ не разсудилъ пожаловать. Коля тотчасъ же хотлъ было разсердиться за слово не выживешь, но отложилъ до другаго раза, и еслибы только самое слово не было ужь слишкомъ обидно, то пожалуй и совсмъ извинилъ бы его: до того понравилось ему волненiе и безпокойство Лизаветы Прокофьевны при извстiи о болзни князя. Она долго настаивала на необходимости немедленно отправить нарочнаго въ Петербургъ, чтобы поднять какую-то медицинскую знаменитость первой величины и примчать ее съ первымъ поздомъ. Но дочери отговорили;

он, впрочемъ, не захотли отстать отъ мамаши, когда та мигомъ собралась, чтобы постить больнаго.

Ч Онъ на смертномъ одр, говорила, суетясь, Лизавета Прокофьевна, Ч а мы тутъ будемъ еще церемонiи наблюдать?

Другъ онъ нашего дома иль нтъ?

Ч Да и соваться, не спросясь броду, не слдуетъ, замтила было Аглая.

Ч Ну, такъ и не ходи, и хорошо даже сдлаешь: Евгенiй Павлычъ прiдетъ, некому будетъ принять.

Посл этихъ словъ Аглая, разумется, тотчасъ же отправилась вслдъ за всми, что, впрочемъ, намрена была и безъ этого сдлать. Князь Щ., сидвшiй съ Аделаидой, по ея просьб, немедленно согласился сопровождать дамъ. Онъ еще и прежде, въ начал своего знакомства съ Епанчиными, чрезвычайно заинтересовался, когда услышалъ отъ нихъ о княз. Оказалось, что онъ съ нимъ былъ знакомъ, что они познакомились гд-то недавно и недли дв жили вмст въ какомъ-то городк. Это было назадъ тому мсяца съ три. Князь Щ. даже много о княз разказывалъ и вообще отзывался о немъ весьма симпатично, такъ что теперь съ искреннимъ удовольствiемъ шелъ навстить стараго знакомаго.

Генерала Ивана едоровича на этотъ разъ не было дома. Евгенiй Павловичъ тоже еще не прiзжалъ.

До дачи Лебедева отъ Епанчиныхъ было не боле трехсотъ шаговъ. Первое непрiятное впечатлнiе Лизаветы Прокофьевны у князя Ч было застать кругомъ него цлую компанiю гостей, не говоря уже о томъ, что въ этой компанiи были два-три лица ей ршительно ненавистныя;

второе Ч удивленiе при вид совершенно на взглядъ здороваго, щеголевато одтаго и смющагося молодаго человка, ступившаго имъ навстрчу, вмсто умирающаго на смертномъ одр, котораго она ожидала найдти. Она даже остановилась въ недоумнiи, къ чрезвычайному удовольствiю Коли, который, конечно, могъ бы отлично объяснить, еще когда она и не трогалась съ своей дачи, что никто ровно не умираетъ, и никакого смертнаго одра нтъ, но не объяснилъ, лукаво предчувствуя будущiй комическiй гнвъ генеральши, когда она, по его разчетамъ, непремнно разсердится за то, что застанетъ князя, своего искренняго друга, здоровымъ. Коля былъ даже такъ неделикатенъ, что вслухъ высказалъ свою догадку, чтобъ окончательно раздразнить Лизавету Прокофьевну, съ которою постоянно и иногда очень злобно пикировался, несмотря на связывавшую ихъ дружбу.

Ч Подожди, любезный, не торопись, не испорти свое торжество! отвчала Лизавета Прокофьевна, усаживаясь въ подставленныя ей княземъ кресла.

Лебедевъ, Птицынъ, генералъ Иволгинъ бросились подавать стулья двицамъ. Агла подалъ стулъ генералъ. Лебедевъ подставилъ стулъ и князю Щ., причемъ даже въ сгиб своей поясницы усплъ изобразить необыкновенную почтительность.

Варя, по обыкновенiю, съ восторгомъ и шепотомъ здоровалась съ барышнями.

Ч Это правда, что я думала, князь, тебя чуть не въ постели застать, такъ со страху преувеличила, и, ни за что гать не стану, досадно мн стало сейчасъ ужасно на твое счастливое лицо, но божусь теб, это все минута, пока еще не успла размыслить. Я, какъ размыслю, всегда умне поступаю и говорю;

я думаю, и ты тоже. А по-настоящему, выздоровленiю роднаго сына, еслибъ онъ былъ, была бы, можетъ-быть, меньше рада чмъ твоему;

и если ты мн въ этомъ не повришь, то срамъ теб, а не мн. А этотъ злобный мальчишка позволяетъ со мной и не такiя шутки шутить.

Ты, кажется, его протежируешь;

такъ я предупреждаю тебя, что въ одно прекрасное утро, поврь мн, откажу себ въ дальнйшемъ удовольствiи пользоваться честью его знакомства.

Ч Да чмъ же я виноватъ? кричалъ Коля: Ч да сколько бъ я васъ ни уврялъ, что князь почти уже здоровъ, вы бы не захотли поврить, потому что представить его на смертномъ одр было гораздо интересне.

Ч Надолго ли къ намъ? обратилась къ князю Лизавета Прокофьевна.

Ч На все то и, можетъ-быть, дольше.

Ч Ты вдь одинъ? Не женатъ?

Ч Нтъ, не женатъ, улыбнулся князь наивности пущенной шпильки.

Ч Улыбаться нечего;

это бываетъ. Я про дачу: зачмъ не къ намъ перехалъ? У насъ цлый флигель пустой. Впрочемъ, какъ хочешь. Это у него нанимаешь? У этого? прибавила она вполголоса, кивнувъ на Лебедева. Ч Что онъ все кривляется?

Въ эту минуту изъ комнатъ вышла на террасу Вра, по своему обыкновенiю, съ ребенкомъ на рукахъ. Лебедевъ, извивавшiйся около стульевъ и ршительно не знавшiй куда двать себя, но ужасно не хотвшiй уйдти, вдругъ набросился на Вру, замахалъ на нее руками, гоня прочь съ террасы, и даже, забывшись, затопалъ ногами.

Ч Онъ сумашедшiй? прибавила вдругъ генеральша.

Ч Нтъ, онъ....

Ч Пьянъ, можетъ-быть? Не красива же твоя компанiя, отрзала она, захвативъ въ своемъ взгляд и остальныхъ гостей;

Ч а впрочемъ, какая милая двушка! Кто такая?

Ч Это Вра Лукьяновна, дочь этого Лебедева.

Ч А!... Очень милая. Я хочу съ ней познакомиться.

Но Лебедевъ, разслышавшiй похвалы Лизаветы Прокофьевны, уже самъ тащилъ дочь, чтобы представить ее.

Ч Сироты, сироты! таялъ онъ, подходя: Ч и этотъ ребенокъ на рукахъ ея Ч сирота, сестра ея, дочь Любовь, и рождена въ наизаконнйшемъ брак отъ новопреставленной Елены, жены моей, умершей тому назадъ шесть недль, въ родахъ, по соизволенiю Господню.... да-съ.... вмсто матери, хотя только сестра и не боле какъ сестра.... не боле, не боле....

Ч А ты, батюшка, не боле какъ дуракъ, извини меня. Ну, довольно, самъ понимаешь, я думаю, отрзала вдругъ Лизавета Прокофьевна въ чрезвычайномъ негодованiи.

Ч Истинная правда! почтительнйше и глубоко поклонился Лебедевъ.

Ч Послушайте, господинъ Лебедевъ, правду про васъ говорятъ, что вы Апокалипсисъ толкуете? спросила Аглая.

Ч Истинная правда.... пятнадцатый годъ.

Ч Я о васъ слышала. О васъ и въ газетахъ печатали, кажется?

Ч Нтъ, это о другомъ толковател, о другомъ-съ, и тотъ померъ, а я за него остался, вн себя отъ радости проговорилъ Лебедевъ.

Ч Сдлайте одолженiе, растолкуйте мн когда-нибудь на дняхъ, по сосдству. Я ничего не понимаю въ Апокалипсис.

Ч Не могу не предупредить васъ, Аглая Ивановна, что все это съ его стороны одно шарлатанство, поврьте, быстро ввернулъ вдругъ генералъ Иволгинъ, ждавшiй точно на иголочкахъ и желавшiй изо всхъ силъ какъ-нибудь начать разговоръ;

онъ услся рядомъ съ Аглаей Ивановной;

Ч конечно, дача иметъ свои права, продолжалъ онъ, Ч и свои удовольствiя, и прiемъ такого необычайнаго интруса для толкованiя Апокалипсиса есть затя какъ и другая, и даже затя замчательная по уму, но я.... Вы, кажется, смотрите на меня съ удивленiемъ? Генералъ Иволгинъ, имю честь рекомендоваться. Я васъ на рукахъ носилъ, Аглая Ивановна.

Ч Очень рада. Мн знакомы Варвара Ардалiоновна и Нина Александровна, пробормотала Аглая, всми силами крпясь чтобы не расхохотаться.

Лизавета Прокофьевна вспыхнула. Что-то давно накопившееся въ ея душ вдругъ потребовало исхода. Она терпть не могла генерала Иволгина, съ которымъ когда-то была знакома, только очень давно.

Ч Лжешь, батюшка, по своему обыкновенiю, никогда ты ея на рукахъ не носилъ, отрзала она ему въ негодованiи.

Ч Вы забыли, maman, ей-Богу носилъ, въ Твери, вдругъ подтвердила Аглая. Ч Мы тогда жили въ Твери. Мн тогда тъ шесть было, я помню. Онъ мн стрлку и лукъ сдлалъ, и стрлять научилъ, и я одного голубя убила. Помните, мы съ вами голубя вмст убили?

Ч А мн тогда каску изъ картона принесъ и шпагу деревянную, и я помню! вскричала Аделаида.

Ч И я это помню, подтвердила Александра. Ч Вы еще тогда за раненаго голубя перессорились, и васъ по угламъ разставили;

Аделаида такъ и стояла въ каск и со шпагой.

Генералъ, объявившiй Агла, что онъ ее на рукахъ носилъ, сказалъ это такъ, чтобы только начать разговоръ, и единственно потому, что онъ почти всегда такъ начиналъ разговоръ со всми молодыми людьми, если находилъ нужнымъ съ ними познакомиться.

Но на этотъ разъ случилось, какъ нарочно, что онъ сказалъ правду и, какъ нарочно, правду эту онъ и самъ забылъ. Такъ что, когда Аглая вдругъ подтвердила теперь, что она съ нимъ вдвоемъ застрлила голубя, память его разомъ освтилась, и онъ вспомнилъ обо всемъ объ этомъ самъ до послдней подробности, какъ нердко вспоминается въ тахъ преклонныхъ что-нибудь изъ далекаго прошлаго. Трудно передать, что въ этомъ воспоминанiи такъ сильно могло подйствовать на бднаго и, по обыкновенiю, нсколько хмльнаго генерала;

но онъ былъ вдругъ необыкновенно растроганъ.

Ч Помню, все помню! вскричалъ онъ. Ч Я былъ тогда штабсъ-капитаномъ. Вы Ч такая крошка, хорошенькая. Нина Александровна.... Ганя.... Я былъ у васъ.... принятъ. Иванъ едоровичъ....

Ч И вотъ, видишь, до чего ты теперь дошелъ! подхватила генеральша. Ч Значитъ, все-таки не пропилъ своихъ благородныхъ чувствъ, когда такъ подйствовало! А жену измучилъ. Чмъ бы дтей руководить, а ты въ долговомъ сидишь. Ступай, батюшка, отсюда, зайди куда-нибудь, стань за дверь въ уголокъ и поплачь, вспомни свою прежнюю невинность, авось Богъ проститъ. Поди-ка, поди, я теб серiозно говорю. Ничего нтъ лучше для исправленiя какъ прежнее съ раскаянiемъ вспомнить.

Но повторять о томъ что говорятъ серiозно было нечего:

генералъ, какъ и вс постоянно хмльные люди, былъ очень чувствителенъ, и какъ вс слишкомъ упавшiе хмльные люди, не легко переносилъ воспоминанiя изъ счастливаго прошлаго. Онъ всталъ и смиренно направился къ дверямъ, такъ что Лизавет Прокофьевн сейчасъ же и жалко стало его.

Ч Ардалiонъ Александрычъ, батюшка! крикнула она ему вслдъ: Ч остановись на минутку;

вс мы гршны;

когда будешь чувствовать, что совсть тебя меньше укоряетъ, приходи ко мн, посидимъ, поболтаемъ о прошломъ-то. Я вдь еще, можетъ, сама тебя въ пятьдесятъ разъ гршне;

ну, а теперь прощай, ступай, нечего теб тутъ.... испугалась она вдругъ, что онъ воротится.

Ч Вы бы пока не ходили за нимъ, остановилъ князь Колю, который побжалъ-было вслдъ за отцомъ. Ч А то черезъ минуту онъ подосадуетъ, и вся минута испортится.

Ч Это правда, не тронь его;

черезъ полчаса поди, ршила Лизавета Прокофьевна.

Ч Вотъ что значитъ хоть разъ въ жизни правду сказать, до слезъ подйствовало! осмлился вклеить Лебедевъ.

Ч Ну ужь и ты-то, батюшка, должно-быть, хорошъ, коли правда то что я слышала, осадила его сейчасъ же Лизавета Прокофьевна.

Взаимное положенiе всхъ гостей, собравшихся у князя, мало-по-малу опредлилось. Князь, разумется, въ состоянiи былъ оцнить и оцнилъ всю степень участiя къ нему генеральши и ея дочерей и, конечно, сообщилъ имъ искренно, что и самъ онъ сегодня же, еще до посщенiя ихъ, намренъ былъ непремнно явиться къ нимъ, несмотря ни на болзнь свою, ни на позднiй часъ. Лизавета Прокофьевна, поглядывая на гостей его, отвтила, что это и сейчасъ можно исполнить. Птицынъ, человкъ вжливый и чрезвычайно уживчивый, очень скоро всталъ и отретировался во флигель къ Лебедеву, весьма желая увести съ собой и самого Лебедева. Тотъ общалъ придти скоро;

тмъ временемъ Варя разговорилась съ двицами и осталась. Она и Ганя были весьма рады отбытiю генерала;

самъ Ганя тоже скоро отправился вслдъ за Птицынымъ. Въ т же нсколько минутъ, которыя онъ пробылъ на террас при Епанчиныхъ, онъ держалъ себя скромно, съ достоинствомъ, и нисколько не потерялся отъ ршительныхъ взглядовъ Лизаветы Прокофьевны, два раза оглядвшей его съ головы до ногъ. Дйствительно, можно было подумать знавшимъ его прежде, что онъ очень измнился. Это очень понравилось Агла.

Ч Вдь это Гаврила Ардалiоновичъ вышелъ? спросила она вдругъ, какъ любила иногда длать, громко, рзко, прерывая своимъ вопросомъ разговоръ другихъ и ни къ кому лично не обращаясь.

Ч Онъ, отвтилъ князь.

Ч Едва узнала его. Онъ очень измнился и.... гораздо къ лучшему.

Ч Я очень радъ за него, сказалъ князь.

Ч Онъ былъ очень боленъ, прибавила Варя съ радостнымъ соболзнованiемъ.

Ч Чмъ это измнился къ лучшему? въ гнвливомъ недоумнiи, и чуть не перепугавшись, спросила Лизавета Прокофьевна: Ч откуда взяла? Ничего нтъ лучшаго. Что именно теб кажется лучшаго?

Ч Лучше рыцаря бднаго ничего нтъ лучшаго!

провозгласилъ вдругъ Коля, стоявшiй все время у стула Лизаветы Прокофьевны.

Ч Это я самъ тоже думаю, сказалъ князь Щ. и засмялся.

Ч Я совершенно того же мннiя, торжественно провозгласила Аделаида.

Ч Какого рыцаря бднаго? спрашивала генеральша, съ недоумнiемъ и досадой оглядывая всхъ говорившихъ, но увидвъ что Аглая вспыхнула, съ сердцемъ прибавила: Ч Вздоръ какой нибудь! Какой такой рыцарь бдный?

Ч Разв въ первый разъ мальчишк этому, фавориту вашему, чужiя слова коверкать! съ надменнымъ негодованiемъ отвтила Аглая.

Въ каждой гнвливой выходк Аглаи (а она гнвалась очень часто), почти каждый разъ, несмотря на всю видимую ея серiозность и неумолимость, проглядывало столько еще чего-то дтскаго, нетерпливо школьнаго и плохо припрятаннаго, что не было возможности иногда, глядя на нее, не засмяться, къ чрезвычайной, впрочемъ, досад Аглаи, не понимавшей чему смются и какъ могутъ, какъ смютъ они смяться. Засмялись и теперь сестры, князь Щ., и даже улыбнулся самъ князь Левъ Николаевичъ, тоже почему-то покраснвшiй. Коля хохоталъ и торжествовалъ. Аглая разсердилась не на шутку и вдвое похорошла. Къ ней чрезвычайно шло ея смущенiе и тутъ же досада на самое себя за это смущенiе.

Ч Мало онъ вашихъ-то словъ перековеркалъ, прибавила она.

Ч Я на собственномъ вашемъ восклицанiи основываюсь!

прокричалъ Коля. Ч Мсяцъ назадъ вы Донъ- ихота перебирали и воскликнули эти слова, что нтъ лучше рыцаря бднаго. Не знаю, про кого вы тогда говорили: про Донъ-Кихота или про Евгенiя Павлыча, или еще про одно лицо, но только про кого-то говорили, и разговоръ шелъ длинный....

Ч Ты, я вижу, ужь слишкомъ много позволяешь себ, мой милый, съ своими догадками, съ досадой остановила его Лизавета Прокофьевна.

Ч Да разв я одинъ? не умолкалъ Коля: Ч вс тогда говорили, да и теперь говорятъ;

вотъ сейчасъ князь Щ. и Аделаида Ивановна и вс объявили, что стоятъ за рыцаря бднаго, стало быть, рыцарь-то бдный существуетъ и непремнно есть, а по моему, еслибы только не Аделаида Ивановна, такъ вс бы мы давно ужь знали кто такой рыцарь бдный.

Ч Я-то чмъ виновата, смялась Аделаида.

Ч Портретъ не хотли нарисовать Ч вотъ чмъ виноваты!

Аглая Ивановна просила васъ тогда нарисовать портретъ рыцаря бднаго и разказала даже весь сюжетъ картины, который сама и сочинила, помните сюжетъ-то? Вы не хотли....

Ч Да какъ же бы я нарисовала, кого? По сюжету выходитъ, что этотъ рыцарь бдный Съ лица стальной ршетки Ни предъ кмъ не подымалъ.

Какое же тутъ лицо могло выйдти? Что нарисовать: ршетку?

Анонимъ?

Ч Ничего не понимаю, какая тамъ ршетка! раздражалась генеральша, начинавшая очень хорошо понимать про себя кто такой подразумвался подъ названiемъ (и, вроятно, давно уже условленнымъ) рыцаря бднаго. Но особенно взорвало ее, что князь Левъ Николаевичъ тоже смутился и наконецъ совсмъ сконфузился, какъ десятилтнiй мальчикъ. Ч Да что, кончится или нтъ эта глупость? Растолкуютъ мн или нтъ этого рыцаря бднаго? Секретъ что ли какой-нибудь такой ужасный, что и подступиться нельзя?

Но вс только продолжали смяться.

Ч Просто-за-просто, есть одно странное русское стихотворенiе, вступился наконецъ князь Щ., очевидно желая поскоре замять и перемнить разговоръ: Ч про рыцаря бднаго, отрывокъ безъ начала и конца. Съ мсяцъ назадъ какъ-то разъ смялись вс вмст посл обда и искали, по обыкновенiю, сюжета для будущей картины Аделаиды Ивановны. Вы знаете, что общая семейная задача давно уже въ томъ, чтобы сыскать сюжетъ для картины Аделаиды Ивановны. Тутъ и напали на рыцаря бднаго, кто первый, не помню....

Ч Аглая Ивановна! вскричалъ Коля.

Ч Можетъ-быть, согласенъ, только я не помню, продолжалъ князь Щ. Ч Одни надъ этимъ сюжетомъ смялись, другiе провозглашали, что ничего не можетъ быть и выше, но чтобъ изобразить рыцаря бднаго во всякомъ случа надо было лицо;

стали перебирать лица всхъ знакомыхъ, ни одно не пригодилось, на этомъ дло и стало;

вотъ и все;

не понимаю, почему Николаю Ардалiоновичу вздумалось все это припомнить и вывести? Что смшно было прежде и кстати, то совсмъ неинтересно теперь.

Ч Потому что новая глупость какая-нибудь подразумвается, язвительная и обидная, отрзала Лизавета Прокофьевна.

Ч Никакой нтъ глупости, кром глубочайшаго уваженiя, совершенно неожиданно важнымъ и серiознымъ голосомъ вдругъ произнесла Аглая, успвшая совершенно поправиться и подавить свое прежнее смущенiе. Мало того, по нкоторымъ признакамъ можно было подумать, глядя на нее, что она сама теперь радуется, что шутка заходитъ все дальше и дальше, и весь этотъ переворотъ произошелъ въ ней именно въ то мгновенiе, когда слишкомъ явно замтно стало возраставшее все боле и боле и достигшее чрезвычайной степени смущенiе князя.

Ч То хохочутъ какъ угорлые, а тутъ вдругъ глубочайшее уваженiе явилось! Бшеные! Почему уваженiе? Говори сейчасъ, почему у тебя, ни съ того, ни съ сего, такъ вдругъ глубочайшее уваженiе явилось?

Ч Потому глубочайшее уваженiе, продолжала также серiозно и важно Аглая въ отвтъ почти на злобный вопросъ матери, Ч потому что въ стихахъ этихъ прямо изображенъ человкъ, способный имть идеалъ, вовторыхъ, разъ поставивъ себ идеалъ, поврить ему, а повривъ, слпо отдать ему всю свою жизнь. Это не всегда въ нашемъ вк случается. Тамъ, въ стихахъ этихъ, не сказано въ чемъ собственно состоялъ идеалъ рыцаря бднаго, но видно, что это былъ какой-то свтлый образъ, лобразъ чистой красоты, и влюбленный рыцарь, вмсто шарфа, даже четки себ повязалъ на шею. Правда, есть еще тамъ какой-то темный, недоговоренный девизъ, буквы А, Н, Б, которыя онъ начерталъ на щит своемъ....

Ч А, Н, Д, поправилъ Коля.

Ч А я говорю А, Н, Б и такъ хочу говорить, съ досадой перебила Аглая, Ч какъ бы то ни было, а ясное дло, что этому бдному рыцарю уже все равно стало: кто бы ни была и что бы ни сдлала его дама. Довольно того, что онъ ее выбралъ и поврилъ ея чистой красот, а затмъ уже преклонился предъ нею на вки;

въ томъ-то и заслуга, что еслибъ она потомъ хоть воровкой была, то онъ все-таки долженъ былъ ей врить и за ея чистую красоту копья ломать. Поэту хотлось, кажется, совокупить въ одинъ чрезвычайный образъ все огромное понятiе средневковой рыцарской платонической любви какого-нибудь чистаго и высокаго рыцаря;

разумется, все это идеалъ. Въ рыцар же бдномъ это чувство дошло уже до послдней степени, до аскетизма;

надо признаться, что способность къ такому чувству много обозначаетъ, и что такiя чувства оставляютъ по себ черту глубокую и весьма съ одной стороны похвальную, не говоря уже о Донъ-Кихот. Рыцарь бдный тотъ же Донъ Ч Кихотъ, но только серiозный, а не комическiй. Я сначала не понимала и смялась, а теперь люблю рыцаря бднаго, а главное, уважаю его подвиги.

Такъ кончила Аглая, и глядя на нее, даже трудно было понять, серiозно она говоритъ или смется.

Ч Ну, дуракъ какой-нибудь, и онъ, и его подвиги! ршила генеральша. Ч Да и ты матушка завралась, цлая лекцiя;

даже не годится, по-моему, съ твоей стороны. Во всякомъ случа непозволительно. Какiе стихи? Прочти, врно знаешь! Я непремнно хочу знать эти стихи. Всю жизнь терпть не могла стиховъ, точно предчувствовала. Ради Бога, князь, потерпи, намъ съ тобой, видно, вмст терпть приходится, обратилась она къ князю Льву Николаевичу. Она была очень раздосадована.

Князь Левъ Николаевичь хотлъ было что-то сказать, но ничего не могъ выговорить отъ продолжавшагося смущенiя. Одна только Аглая, такъ много позволившая себ въ своей лекцiи, не сконфузилась ни мало, даже какъ будто рада была. Она тотчасъ же встала, все попрежнему серiозно и важно, съ такимъ видомъ, какъ будто заране къ тому готовилась и только ждала приглашенiя, вышла на средину террасы и стала напротивъ князя, продолжавшаго сидть въ своихъ креслахъ. Вс съ нкоторымъ удивленiемъ смотрли на нее, и почти вс, князь Щ., сестры, мать, съ непрiятнымъ чувствомъ смотрли на эту новую приготовлявшуюся шалость, во всякомъ случа нсколько далеко зашедшую. Но видно было, что Агла нравилась именно вся эта аффектацiя, съ которою она начинала церемонiю чтенiя стиховъ.

Лизавета Прокофьевна чуть было не прогнала ее на мсто, но въ ту самую минуту какъ только было Аглая начала декламировать извстную балладу, два новые гостя, громко говоря, вступили съ улицы на террасу. Это были генералъ Иванъ едоровичъ Епанчинъ и вслдъ за нимъ одинъ молодой человкъ. Произошло маленькое волненiе.

VII.

Молодой человкъ, сопровождавшiй генерала, былъ тъ двадцати восьми, высокiй, стройный, съ прекраснымъ и умнымъ лицомъ, съ блестящимъ, полнымъ остроумiя и насмшки взглядомъ большихъ черныхъ глазъ. Аглая даже и не оглянулась на него и продолжала чтенiе стиховъ, съ аффектацiей продолжая смотрть на одного только князя и обращаясь только къ нему одному. Князю стало явно, что все это она длаетъ съ какимъ-то особеннымъ разчетомъ. Но по крайней мр новые гости нсколько поправили его неловкое положенiе. Завидвъ ихъ, онъ привсталъ, любезно кивнулъ издали головой генералу, подалъ знакъ, чтобы не прерывали чтенiя, а самъ усплъ отретироваться за кресла, гд, облокотясь вою рукой на спинку, продолжалъ слушать балладу уже, такъ-сказать, въ боле удобномъ и не въ такомъ смшномъ положенiи, какъ сидя въ креслахъ. Съ своей стороны, Лизавета Прокофьевна повелительнымъ жестомъ махнула два раза входившимъ, чтобъ они остановились. Князь между прочимъ слишкомъ интересовался новымъ своимъ гостемъ, сопровождавшимъ генерала;

онъ ясно угадалъ въ немъ Евгенiя Павловича Радомскаго, о которомъ уже много слышалъ и не разъ думалъ. Его сбивало одно только штатское платье его;

онъ слышалъ, что Евгенiй Павловичъ военный. Насмшливая улыбка бродила на губахъ новаго гостя во все время чтенiя стиховъ, какъ будто и онъ уже слышалъ кое-что про рыцаря бднаго.

Можетъ-быть, самъ и выдумалъ, подумалъ князь про себя.

Но совсмъ другое было съ Аглаей. Всю первоначальную аффектацiю и напыщенность, съ которою она выступила читать, она прикрыла такою серiозностью и такимъ проникновенiемъ въ духъ и смыслъ поэтическаго произведенiя, съ такимъ смысломъ произносила каждое слово стиховъ, съ такою высшею простотой проговаривала ихъ, что въ конц чтенiя не только увлекла всеобщее вниманiе, но передачей высокаго духа баллады какъ бы и оправдала отчасти ту усиленную аффектированную важность, съ которою она такъ торжественно вышла на средину террасы. Въ этой важности можно было видть теперь только безграничность и, пожалуй, даже наивность ея уваженiя къ тому, что она взяла на себя передать. Глаза ея блистали, и легкая, едва замтная судорога вдохновенiя и восторга раза два прошла по ея прекрасному лицу.

Она прочла:

Жилъ на свт рыцарь бдный, Молчаливый и простой, Съ виду сумрачный и блдный, Духомъ смлый и прямой.

Онъ имлъ одно виднье, Непостижное уму, И глубоко впечатлнье Въ сердце врзалось ему.

Съ той поры, сгорвъ душою, Онъ на женщинъ не смотрлъ, Онъ до гроба ни съ одною Молвить слова не хотлъ.

Онъ себ на шею четки Вмсто шарфа навязалъ, И съ лица стальной ршетки Ни предъ кмъ не подымалъ.

Полонъ чистою любовью, Вренъ сладостной мечт, A. M. D. своею кровью Начерталъ онъ на щит.

И въ пустыняхъ Палестины, Между тмъ какъ по скаламъ Мчались въ битву паладины, Именуя громко дамъ, Lumen coeli, sancta Rosa!

Восклицалъ онъ, дикъ и рьянъ, И какъ громъ его угроза Поражала мусульманъ.

Возвратясь въ свой замокъ дальный, Жилъ онъ, строго заключенъ, Все безмолвный, все печальный, Какъ безумецъ умеръ онъ.

Припоминая потомъ всю эту минуту, князь долго въ чрезвычайномъ смущенiи мучался однимъ неразршимымъ для него вопросомъ: какъ можно было соединить такое истинное, прекрасное чувство съ такою явною и злобною насмшкой? Что была насмшка, въ томъ онъ не сомнвался;

онъ ясно это понялъ и имлъ на то причины: во время чтенiя Аглая позволила себ перемнить буквы А. М. Д. въ буквы Н. Ф. Б. Что тутъ была не ошибка и не ослышка съ его стороны, Ч въ томъ онъ сомнваться не могъ (въ послдствiи это было доказано). Во всякомъ случа выходка Аглаи, Ч конечно, шутка, хоть слишкомъ рзкая и легкомысленная, Ч была преднамренная. О рыцар бдномъ вс говорили (и смялись) еще мсяцъ назадъ. А между тмъ, какъ ни припоминалъ потомъ князь, выходило, что Аглая произнесла эти буквы не только безъ всякаго вида шутки, или какой-нибудь усмшки, или даже какого-нибудь напиранiя на эти буквы, чтобы рельефне выдать ихъ затаенный смыслъ, но, напротивъ, съ такою неизмнною серiозностью, съ такою невинною и наивною простотой, что можно было подумать, что эти самыя буквы и были въ баллад, и что такъ было въ книг напечатано. Что-то тяжелое и непрiятное какъ бы уязвило князя. Лизавета Прокофьевна, конечно, не поняла и не замтила ни подмны буквъ, ни намека. Генералъ Иванъ едоровичъ понялъ только, что декламировали стихи. Изъ остальныхъ слушателей очень многiе поняли и удивились и смлости выходки, и намренiю, но смолчали и старались не показать виду. Но Евгенiй Павловичъ (князь даже объ закладъ готовъ былъ побиться) не только понялъ, но даже старался и видъ показать что понялъ: онъ слишкомъ насмшливо улыбался.

Ч Экая прелесть какая! воскликнула генеральша въ истинномъ упоенiи, только-что кончилось чтенiе: Ч чьи стихи?

Ч Пушкина, maman, не стыдите насъ, это совстно!

воскликнула Аделаида.

Ч Да съ вами и не такой еще дурой сдлаешься! горько отозвалась Лизавета Прокофьевна: Ч Срамъ! Сейчасъ какъ придемъ, подайте мн эти стихи Пушкина!

Ч Да у насъ, кажется, совсмъ нтъ Пушкина.

Ч Съ незапамятныхъ временъ, прибавила Александра, Ч два какiе-то растрепанные тома валяются.

Ч Тотчасъ же послать купить въ городъ, едора иль Алекся, съ первымъ поздомъ, Ч лучше Алекся. Аглая, поди сюда!

Поцлуй меня, ты прекрасно прочла, но Ч если ты искренно прочла, прибавила она почти шепотомъ, Ч то я о теб жалю;

если ты въ насмшку ему прочла, то я твои чувства не одобряю, такъ что во всякомъ случа лучше бы было и совсмъ не читать.

Понимаешь? Ступай, сударыня, я еще съ тобой поговорю, а мы тутъ засидлись.

Между тмъ князь здоровался съ генераломъ Иваномъ едоровичемъ, а генералъ представлялъ ему Евгенiя Павловича Радомскаго.

Ч На дорог захватилъ, онъ только-что съ поздомъ;

узналъ, что я сюда и вс наши тутъ....

Ч Узналъ, что и вы тутъ, перебилъ Евгенiй Павловичъ, Ч и такъ какъ давно ужь и непремнно предположилъ себ искать не только вашего знакомства, но и вашей дружбы, то и не хотлъ терять времени. Вы не здоровы? Я сейчасъ только узналъ....

Ч Совсмъ здоровъ и очень радъ васъ узнать, много слышалъ и даже говорилъ о васъ съ княземъ Щ., отвтилъ Левъ Николаевичъ, подавая руку.

Взаимныя вжливости были произнесены, оба пожали другъ другу руку и пристально заглянули другъ другу въ глаза. Въ одинъ мигъ разговоръ сдлался общимъ. Князь замтилъ (а онъ замчалъ теперь все быстро и жадно и даже, можетъ, и то, чего совсмъ не было), что штатское платье Евгенiя Павловича производило всеобщее и какое-то необыкновенно сильное удивленiе, до того что даже вс остальныя впечатлнiя на время забылись и изгладились.

Можно было подумать, что въ этой перемн костюма заключалось что-то особенно важное. Аделаида и Александра съ недоумнiемъ разспрашивали Евгенiя Павловича. Князь Щ., его родственникъ, даже съ большимъ безпокойствомъ;

генералъ говорилъ почти съ волненiемъ. Одна Аглая любопытно, но совершенно спокойно поглядла съ минуту на Евгенiя Павловича, какъ бы желая только сравнить, военное или штатское платье ему боле къ лицу, но чрезъ минуту отворотилась и уже не глядла на него боле. Лизавета Прокофьевна тоже ни о чемъ не захотла спрашивать, хотя, можетъ-быть, и она нсколько безпокоилась. Князю показалось, что Евгенiй Павловичъ какъ будто у ней не въ милости.

Ч Удивилъ, изумилъ! твердилъ Иванъ едоровичъ въ отвтъ на вс вопросы. Ч Я врить не хотлъ, когда еще давеча его въ Петербург встртилъ. И зачмъ такъ вдругъ, вотъ задача? Самъ первымъ дломъ кричитъ, что не надо стулья ломать.

Изъ поднявшихся разговоровъ оказалось, что Евгенiй Павловичъ возвщалъ объ этой отставк уже давнымъ-давно;

но каждый разъ говорилъ такъ не серiозно, что и поврить ему было нельзя. Да онъ и о серiозныхъ-то вещахъ говорилъ всегда съ такимъ шутливымъ видомъ, что никакъ его разобрать нельзя, особенно если самъ захочетъ чтобы не разобрали.

Ч Я вдь на время, на нсколько мсяцевъ, самое большое годъ въ отставк пробуду, смялся Радомскiй.

Ч Да надобности нтъ никакой, сколько я по крайней мр знаю ваши дла, Ч все еще горячился генералъ.

Ч А помстья объхать? Сами совтовали;

а я и за границу къ тому же хочу....

Разговоръ, впрочемъ, скоро перемнился;

но слишкомъ особенное и все еще продолжавшееся безпокойство все-таки выходило, по мннiю наблюдавшаго князя, изъ мрки, и что-то тутъ наврно было особенное.

Ч Значитъ, бдный рыцарь опять на сцен? спросилъ было Евгенiй Павловичъ, подходя къ Агла.

Къ изумленiю князя, та оглядла его въ недоумнiи и вопросительно, точно хотла дать ему знать, что и рчи между ними о рыцар бдномъ быть не могло, и что она даже не понимаетъ вопроса.

Ч Да поздно, поздно теперь въ городъ посылать за Пушкинымъ, поздно! спорилъ Коля съ Лизаветой Прокофьевной, выбиваясь изо всхъ силъ: Ч три тысячи разъ говорю вамъ: поздно.

Ч Да, дйствительно, посылать теперь въ городъ поздно, подвернулся и тутъ Евгенiй Павловичъ, поскоре оставляя Аглаю;

Ч я думаю, что и лавки въ Петербург заперты, девятый часъ, подтвердилъ онъ, вынимая часы.

Ч Столько ждали не хватились, можно до завтра перетерпть, ввернула Аделаида.

Ч Да и неприлично, прибавилъ Коля, Ч великосвтскимъ людямъ очень-то литературой интересоваться. Спросите у Евгенiя Павлыча. Гораздо приличне желтымъ шарабаномъ съ красными колесами.

Ч Опять вы изъ книжки, Коля, замтила Аделаида.

Ч Да онъ иначе и не говоритъ какъ изъ книжекъ, подхватилъ Евгенiй Павловичъ, Ч цлыми фразами изъ критическихъ обозрнiй выражается. Я давно имю удовольствiе знать разговоръ Николая Ардалiоновича, но на этотъ разъ онъ говоритъ не изъ книжки. Николай Ардалiоновичъ явно намекаетъ на мой желтый шарабанъ съ красными колесами. Только я ужь его промнялъ, вы опоздали.

Князь прислушивался къ тому что говорилъ Радомскiй.... Ему показалось, что онъ держитъ себя прекрасно, скромно, весело, и особенно понравилось, что онъ съ такимъ совершеннымъ равенствомъ и по-дружески говоритъ съ задиравшимъ его Колей.

Ч Что это? обратилась Лизавета Прокофьевна къ Вр, дочери Лебедева, которая стояла предъ ней съ нсколькими книгами въ рукахъ, большаго формата, превосходно переплетенными и почти новыми.

Ч Пушкинъ, сказала Вра. Ч Нашъ Пушкинъ. Папаша веллъ мн вамъ поднести.

Ч Какъ такъ? Какъ это можно? удивилась Лизавета Прокофьевна.

Ч Не въ подарокъ, не въ подарокъ! не посмлъ бы!

выскочилъ изъ-за плеча дочери Лебедевъ: Ч за свою цну-съ. Это собственный, семейный, фамильный нашъ Пушкинъ, изданiе Анненкова, которое теперь и найдти нельзя, Ч за свою цну-съ.

Подношу съ благоговнiемъ, желая продать и тмъ утолить благородное нетерпнiе благороднйшихъ литературныхъ чувствъ вашего превосходительства.

Ч А, продаешь, такъ и спасибо. Своего не потеряешь, небось;

только не кривляйся, пожалуста, батюшка. Слышала я о теб, ты, говорятъ, преначитанный, когда-нибудь потолкуемъ;

самъ что ли снесешь ко мн?

Ч Съ благоговнiемъ и.... почтительностью! кривлялся необыкновенно довольный Лебедевъ, выхватывая книги у дочери.

Ч Ну мн, только не растеряй, снеси, хоть и безъ почтительности, но только съ уговоромъ, прибавила она, пристально его оглядывая, Ч до порога только и допущу, а принять сегодня тебя не намрена. Дочь Вру присылай хоть сейчасъ, мн она очень нравится.

Ч Что же вы про тхъ-то не скажете? нетерпливо обратилась Вра къ отцу: Ч вдь они, коли такъ, сами войдутъ:

шумть начали. Левъ Николаевичъ, Ч обратилась она къ князю, который взялъ уже свою шляпу, Ч тамъ къ вамъ давно уже какiе-то пришли, четыре человка, ждутъ у насъ и бранятся, да папаша къ вамъ не допускаетъ.

Ч Какiе гости? спросилъ князь.

Ч По длу, говорятъ, только вдь они такiе, что не пустить ихъ теперь, такъ они и дорогой остановятъ. Лучше, Левъ Николаевичъ, пустить, а потомъ ужь и съ плечъ ихъ долой. Ихъ тамъ Гаврила Ардалiоновичъ и Птицынъ уговариваютъ, не слушаются.

Ч Сынъ Павлищева! Сынъ Павлищева! Не стоитъ, не стоитъ!

махалъ руками Лебедевъ: Ч Ихъ и слушать не стоитъ-съ;

и безпокоить вамъ себя, сiятельнйшiй князь, для нихъ неприлично.

Вотъ-съ. Не стоятъ они того....

Ч Сынъ Павлищева! Боже мой! вскричалъ князь въ чрезвычайномъ смущенiи: Ч я знаю.... но вдь я.... я поручилъ это дло Гаврил Ардалiоновичу. Сейчасъ Гаврила Ардалiоновичъ мн говорилъ...

Но Гаврила Ардалiоновичъ вышелъ уже изъ комнатъ на террасу;

за нимъ слдовалъ Птицынъ. Въ ближайшей комнат заслышался шумъ и громкiй голосъ генерала Иволгина, какъ бы желавшаго перекричать нсколько голосовъ. Коля тотчасъ же побжалъ на шумъ.

Ч Это очень интересно! замтилъ вслухъ Евгенiй Павловичъ.

Стало-быть, знаетъ дло! подумалъ князь.

Ч Какой сынъ Павлищева? И.... какой можетъ быть сынъ Павлищева? съ недоумнiемъ спрашивалъ генералъ Иванъ едоровичъ, съ любопытствомъ оглядывая вс лица и съ удивленiемъ замчая, что эта новая исторiя только ему одному неизвстна.

Въ самомъ дл возбужденiе и ожиданiе было всеобщее.

Князь глубоко удивился, что такое совершенно личное дло его уже успло такъ сильно всхъ здсь заинтересовать.

Ч Это будетъ очень хорошо, если вы сейчасъ же и сами это дло окончите, сказала Аглая, съ какою-то особенною серiозностiю подходя къ князю, Ч а намъ всмъ позволите быть вашими свидтелями. Васъ хотятъ замарать, князь, вамъ надо торжественно оправдать себя, и я заране ужасно рада за васъ.

Ч Я тоже хочу, чтобы кончилась наконецъ эта гнусная претензiя, вскричала генеральша, Ч хорошенько ихъ, князь, не щади! Мн уши этимъ дломъ прожужжали, и я много крови изъ-за тебя испортила. Да и поглядть любопытно. Позови ихъ, а мы сядемъ. Аглая хорошо придумала. Вы объ этомъ что-нибудь слышали, князь? обратилась она къ князю Щ.

Ч Конечно, слышалъ, у васъ же. Но мн особенно на этихъ молодыхъ людей поглядть хочется, отвтилъ князь Щ.

Ч Это самые и есть нигилисты, что ли?

Ч Нтъ-съ, они не то чтобы нигилисты, шагнулъ впередъ Лебедевъ, который тоже чуть не трясся отъ волненiя, Ч это другiе съ, особенные, мой племянникъ говорилъ, что они дальше нигилистовъ ушли-съ. Вы напрасно думаете ихъ вашимъ свидтельствомъ сконфузить, ваше превосходительство;

они не сконфузятся-съ. Нигилисты все-таки иногда народъ свдущiй, даже ученый, а эти Ч дальше пошли-съ, потому что прежде всего дловые-съ. Это собственно нкоторое послдствiе нигилизма, но не прямымъ путемъ, а по наслышк и косвенно, и не въ статейк какой-нибудь журнальной заявляютъ себя, а ужь прямо на дл-съ;

не о безсмысленности напримръ какого-нибудь тамъ Пушкина дло идетъ, и не насчетъ напримръ необходимости распаденiя на части Россiи;

нтъ-съ, а теперь уже считается прямо за право, что если очень чего-нибудь захочется, то ужь ни предъ какими преградами не останавливаться, хотя бы пришлось укокошить при этомъ восемь персонъ-съ. Но, князь, я все-таки вамъ не совтовалъ бы....

Но князь уже шелъ отворять дверь гостямъ.

Ч Вы клевещете, Лебедевъ, проговорилъ онъ, улыбаясь, Ч васъ очень огорчилъ вашъ племянникъ. Не врьте ему, Лизавета Прокофьевна. Увряю васъ, что Горскiе и Даниловы только случаи, а эти только.... ошибаются.... Только мн бы не хотлось здсь, при всхъ. Извините, Лизавета Прокофьевна, они войдутъ, я ихъ вамъ покажу, а потомъ уведу. Пожалуйте, господа!

Его скоре безпокоила другая мучительная для него мысль.

Ему мерещилось: ужь не подведено ли кмъ это дло теперь, именно къ этому часу и времени, заране, именно къ этимъ свидтелямъ и, можетъ-быть, для ожидаемаго срама его, а не торжества? Но ему слишкомъ грустно было за свою чудовищную и злобную мнительность. Онъ умеръ бы кажется, еслибы кто-нибудь узналъ, что у него такая мысль на ум, и въ ту минуту какъ вошли его новые гости, онъ искренно готовъ былъ считать себя, изъ всхъ, которые были кругомъ его, послднимъ изъ послднихъ въ нравственномъ отношенiи.

Вошло пять человкъ, четыре человка новыхъ гостей и пятый вслдъ за ними генералъ Иволгинъ, разгоряченный, въ волненiи и въ сильнйшемъ припадк краснорчiя. Этотъ-то за меня непремнно! съ улыбкой подумалъ князь. Коля проскользнулъ вмст со всми: онъ горячо говорилъ съ Ипполитомъ, бывшимъ въ числ постителей;

Ипполитъ слушалъ и усмхался.

Князь разсадилъ гостей. Вс они были такой молоденькiй, такой даже несовершеннолтнiй народъ, что можно было подивиться и случаю, и всей происшедшей отъ него церемонiи.

Иванъ едоровичъ Епанчинъ, напримръ, ничего не знавшiй и не понимавшiй въ этомъ новомъ дл, даже вознегодовалъ, смотря на такую юность, и наврно какъ-нибудь протестовалъ бы, еслибы не остановила его странная для него горячность его супруги къ партикулярнымъ интересамъ князя. Онъ, впрочемъ, остался отчасти изъ любопытства, отчасти по доброт сердца, надясь даже помочь и во всякомъ случа пригодиться авторитетомъ;

но поклонъ ему издали вошедшаго генерала Иволгина привелъ его снова въ негодованiе;

онъ нахмурился и ршился упорно молчать.

Въ числ четырехъ молоденькихъ постителей одинъ, впрочемъ, былъ тъ тридцати, отставной поручикъ изъ рогожинской компанiи, боксеръ и самъ дававшiй по пятнадцати цлковыхъ просителямъ. Угадывалось, что онъ сопровождаетъ остальныхъ для куража, въ качеств искренняго друга и, буде окажется надобность, для поддержки. Между остальными же первое мсто и первую роль занималъ тотъ, за которымъ числилось названiе сына Павлищева, хоть онъ и рекомендовался Антипомъ Бурдовскимъ. Это былъ молодой человкъ, бдно и неряшливо одтый, въ сюртук, съ засаленными до зеркальнаго лоску рукавами, съ жирною, застегнутою до верху жилеткой, съ исчезнувшимъ куда-то бльемъ, съ чернымъ шелковымъ замасленнымъ до нельзя и скатаннымъ въ жгутъ шарфомъ, съ немытыми руками, съ чрезвычайно угреватымъ лицомъ, блокурый и, если можно такъ выразиться, съ невинно-нахальнымъ взглядомъ.

Онъ былъ не низкаго роста, худощавый, тъ двадцати двухъ. Ни малйшей иронiи, ни малйшей рефлексiи не выражалось въ лиц его;

напротивъ, полное, тупое упоенiе собственнымъ правомъ и въ то же время нчто доходившее до странной и безпрерывной потребности быть и чувствовать себя постоянно обиженнымъ.

Говорилъ онъ съ волненiемъ, торопясь и запинаясь, какъ будто не совсмъ выговаривая слова, точно былъ косноязычный или даже иностранецъ, хотя, впрочемъ, былъ происхожденiя совершенно русскаго.

Сопровождалъ его, вопервыхъ, извстный читателямъ племянникъ Лебедева, а вовторыхъ Ипполитъ. Ипполитъ былъ очень молодой человкъ, тъ семнадцати, можетъ-быть и восемнадцати, съ умнымъ, но постоянно раздраженнымъ выраженiемъ лица, на которомъ болзнь положила ужасные слды.

Онъ былъ худъ какъ скелетъ, блдно-желтъ, глаза его сверкали, и два красныя пятна горли на щекахъ. Онъ безпрерывно кашлялъ;

каждое слово его, почти каждое дыханiе сопровождалось хрипомъ.

Видна была чахотка въ весьма сильной степени. Казалось, что ему оставалось жить не боле двухъ, трехъ недль. Онъ очень усталъ и прежде всхъ опустился на стулъ. Остальные при вход нсколько зацеремонились и чуть не сконфузились, смотрли однакоже важно и видимо боялись какъ-нибудь уронить достоинство, что странно не гармонировало съ ихъ репутацiей отрицателей всхъ безполезныхъ свтскихъ мелочей, предразсудковъ, и чуть ли не всего на свт, кром собственныхъ интересовъ.

Ч Антипъ Бурдовскiй, торопясь и запинаясь провозгласилъ сынъ Павлищева.

Ч Владимiръ Докторенко, ясно, отчетливо и какъ бы даже хвалясь что онъ Докторенко, отрекомендовался племянникъ Лебедева.

Ч Келлеръ! пробормоталъ отставной поручикъ.

Ч Ипполитъ Терентьевъ, неожиданно, визгливымъ голосомъ провизжалъ послднiй. Вс наконецъ разслись въ рядъ на стульяхъ напротивъ князя, вс отрекомендовались тотчасъ же, нахмурились и для бодрости переложили изъ одной руки въ другую свои фуражки, вс приготовились говорить, и вс однакожь молчали, чего-то выжидая съ вызывающимъ видомъ, въ которомъ такъ и читалось: нтъ, братъ, врешь, не надуешь! Чувствовалось, что стоитъ только кому-нибудь для началу произнести одно только первое слово, и тотчасъ же вс они заговорятъ вмст, перегоняя и перебивая другъ друга.

VIII.

Ч Господа, я никого изъ васъ не ожидалъ, началъ князь, Ч самъ я до сего дня былъ боленъ, а дло ваше (обратился онъ къ Антипу Бурдовскому) я еще мсяцъ назадъ поручилъ Гаврил Ардалiоновичу Иволгину, о чемъ тогда же васъ и увдомилъ.

Впрочемъ, я не удаляюсь отъ личнаго объясненiя, только согласитесь, такой часъ.... я предлагаю пойдти со мной въ другую комнату, если не надолго.... Здсь теперь мои друзья и поврьте....

Ч Друзья... сколько угодно, но однакоже позвольте, перебилъ вдругъ весьма наставительнымъ тономъ, хотя все еще не возвышая очень голоса, племянникъ Лебедева, Ч позвольте же и намъ заявить, что вы могли бы съ нами поступить поучтиве, а не заставлять насъ два часа прождать въ вашей лакейской....

Ч И конечно.... и я.... и это по-княжески! И это.... вы, стало быть, генералъ! И я вамъ не лакей! И я, я.... забормоталъ вдругъ въ необыкновенномъ волненiи Антипъ Бурдовскiй, съ дрожащими губами, съ разобиженнымъ дрожаньемъ въ голос, съ брызгами, летвшими изо рта, точно весь лопнулъ или прорвался, но такъ вдругъ заторопился, что съ десяти словъ его ужь и понять нельзя было.

Ч Это было по-княжески! прокричалъ визгливымъ, надтреснутымъ голосомъ Ипполитъ.

Ч Еслибъ это было со мной, проворчалъ боксеръ, Ч то-есть, еслибъ это прямо ко мн относилось, какъ къ благородному человку, то я бы на мст Бурдовскаго.... я....

Ч Господа, я всего съ минуту узналъ что вы здсь, ей-Богу, повторилъ опять князь.

Ч Мы не боимся, князь, вашихъ друзей, кто бы они ни были, потому что мы въ своемъ прав, заявилъ опять племянникъ Лебедева.

Ч Какое однакожь, позвольте васъ спросить, имли вы право, провизжалъ опять Ипполитъ, но уже чрезвычайно разгорячаясь, Ч выставлять дло Бурдовскаго на судъ вашихъ друзей? Да мы, можетъ, и не желаемъ суда вашихъ друзей;

слишкомъ понятно, что можетъ значить судъ вашихъ друзей!...

Ч Но вдь если вы наконецъ, господинъ Бурдовскiй, не желаете здсь говорить, удалось наконецъ вклеить князю, чрезвычайно пораженному такимъ началомъ, Ч то говорю вамъ, пойдемте сейчасъ въ другую комнату, а о васъ всхъ, повторяю вамъ, сiю минуту только услышалъ....

Ч Но права не имете, права не имете, права не имете!...

вашихъ друзей.... Вотъ!... залепеталъ вдругъ снова Бурдовскiй, дико и опасливо осматриваясь кругомъ и тмъ боле горячась, чмъ больше не доврялъ и дичился, Ч вы не имете права! Ч и, проговоривъ это, рзко остановился, точно оборвалъ, и безмолвно выпучивъ близорукiе, чрезвычайно выпуклые съ красными толстыми жилками глаза, вопросительно уставился на князя, наклонившись впередъ всмъ своимъ корпусомъ. На этотъ разъ князь до того удивился, что и самъ замолчалъ и тоже смотрлъ на него выпучивъ глаза и ни слова не говоря.

Ч Левъ Николаевичъ! позвала вдругъ Лизавета Прокофьевна: Ч вотъ прочти это сейчасъ, сiю же минуту, это прямо до твоего дла касается.

Она торопливо протянула ему одну еженедльную газету изъ юмористическихъ и указала пальцемъ статью. Лебедевъ, когда еще входили гости, подскочилъ сбоку къ Лизавет Прокофьевн, за милостями которой ухаживалъ, и ни слова не говоря, вынувъ изъ боковаго своего кармана эту газету, подставилъ ей прямо на глаза, указывая отчеркнутый столбецъ. То, что уже успла прочесть Лизавета Прокофьевна, поразило и взволновало ее ужасно.

Ч Не лучше ли однако не вслухъ, пролепеталъ князь, очень смущенный, Ч я бы прочелъ одинъ.... посл....

Ч Такъ прочти же лучше ты, читай сейчасъ, вслухъ! вслухъ!

обратилась Лизавета Прокофьевна къ Кол, съ нетерпнiемъ выхвативъ изъ рукъ князя газету, до которой тотъ едва еще усплъ дотронуться: Ч всмъ вслухъ, чтобы каждому было слышно.

Лизавета Прокофьевна была дама горячая и увлекающаяся, такъ что вдругъ и разомъ, долго не думая, подымала иногда вс якоря и пускалась въ открытое море, не справляясь съ погодой.

Иванъ едоровичъ съ безпокойствомъ пошевелился. Но покамсть вс въ первую минуту поневол остановились и ждали въ недоумнiи, Коля развернулъ газету и началъ вслухъ, съ показаннаго ему подскочившимъ Лебедевымъ мста:

Пролетарiи и отпрыски, эпизодъ изъ дневныхъ и вседневныхъ грабежей! П р о г р е с с ъ ! Р е ф о р м а ! С п р а в е д л и вость! Странныя дла случаются на нашей такъ-называемой святой Руси, въ нашъ вкъ реформъ и компанейскихъ иницiативъ, вкъ нацiональности и сотенъ миллiоновъ, вывозимыхъ каждый годъ за границу, вкъ поощренiя промышленности и паралича рабочихъ рукъ! и т. д. и т. д. всего не перечтешь, господа, а потому прямо къ длу. Случился странный анекдотъ съ однимъ изъ отпрысковъ миновавшаго помщичьяго нашего барства (de profundis!), изъ тхъ, впрочемъ, отпрысковъ, которыхъ еще дды проигрались окончательно на рулеткахъ, отцы принуждены были служить въ юнкерахъ и поручикахъ и по обыкновенiю умирали подъ судомъ за какой-нибудь невинный прочетъ въ казенной сумм, а дти которыхъ, подобно герою нашего разказа, или ростутъ идiотами, или попадаются даже въ уголовныхъ длахъ, за что впрочемъ, въ видахъ назиданiя и исправленiя, оправдываются присяжными;

или наконецъ кончаютъ тмъ, что отпускаютъ одинъ изъ тхъ анекдотовъ, которые дивятъ публику и позорятъ и безъ того уже довольно зазорное время наше. Нашъ отпрыскъ, назадъ тому съ полгода, обутый въ штиблеты по-иностранному и дрожа въ ничмъ не подбитой шинелишк, воротился зимой въ Россiю изъ Швейцарiи, гд чился отъ идiотизма (sic!). Надо признаться, что ему везло-таки счастье, такъ что онъ, ужь и не говоря объ интересной болзни своей, отъ которой чился въ Швейцарiи (ну можно ли читься отъ идiотизма, представьте себ это?!!), могъ бы доказать собою врность русской пословицы: лизвстному разряду людей Ч счастье! Разсудите сами: оставшись еще груднымъ ребенкомъ по смерти отца, говорятъ, поручика, умершаго подъ судомъ за внезапное исчезновенiе въ картишкахъ всей ротной суммы, а можетъ-быть и за пересыпанную съ излишкомъ дачу розогъ подчиненному (старое-то время помните, господа!), нашъ баронъ взятъ былъ изъ милости на воспитанiе однимъ изъ очень богатыхъ русскихъ помщиковъ. Этотъ русскiй помщикъ, Ч назовемъ его хоть П., владтель въ прежнее золотое время четырехъ тысячъ крпостныхъ душъ (крпостныя души! понимаете ли вы, господа, такое выраженiе? Я не понимаю. Надо справляться съ толковымъ словаремъ: свжо преданiе, а врится съ трудомъ), былъ, по-видимому, одинъ изъ тхъ русскихъ лежебокъ и тунеядцевъ, что проводили свою праздную жизнь за границей, томъ на водахъ, а зимой въ парижскомъ Шато-де-Флур, гд и оставили въ свой вкъ необъятныя суммы. Можно было положительно сказать, что по крайней мр одна треть оброку всего прежняго крпостнаго состоянiя получалась содержателемъ парижскаго Шато-де-Флура (то-то счастливый-то человкъ!). Какъ бы то ни было, а безпечный П. воспиталъ сиротку барченка по княжески, нанималъ ему гувернеровъ и гувернантокъ (безъ сомннiя, хорошенькихъ), которыхъ кстати самъ привозилъ изъ Парижа. Но послднiй въ род барскiй отпрыскъ былъ идiотъ.

Шато-де-флурскiя гувернантки не помогли и до двадцати тъ нашъ воспитанникъ не научился даже говорить ни на какомъ язык, не исключая и русскаго. Послднее, впрочемъ, простительно.

Наконецъ въ русскую крпостниковую голову П. зашла фантазiя, что идiота можно научить уму въ Швейцарiи, Ч фантазiя, впрочемъ, логическая: тунеядецъ и пропрiетеръ естественно могъ вообразить, что за деньги даже и умъ на рынк можно купить, тмъ боле въ Швейцарiи. Прошло пять тъ ченiя въ Швейцарiи у извстнаго какого-то профессора, и денегъ истрачены были тысячи:

идiотъ, разумется, умнымъ не сдлался, но на человка, говорятъ, все-таки сталъ походить, безъ сомннiя, съ грхомъ пополамъ.

Вдругъ П. умираетъ скоропостижно. Завщанiя, разумется, никакого, дла по обыкновенiю въ безпорядк, наслдниковъ жадныхъ куча, и которымъ уже нтъ ни малйшаго дла до послднихъ въ род отпрысковъ, чимыхъ изъ милости отъ родоваго идiотизма въ Швейцарiи. Отпрыскъ, хоть и идiотъ, а все таки попробовалъ было надуть своего профессора и два года, говорятъ, усплъ пролчиться у него даромъ, скрывая отъ него смерть своего благодтеля. Но профессоръ былъ самъ шарлатанъ порядочный;

испугавшись наконецъ безденежья, а пуще всего аппетита своего двадцатипятилтняго тунеядца, онъ обулъ его въ свои старые штиблетишки, подарилъ ему свою истрепанную шинель и отправилъ его изъ милости, въ третьемъ класс, nach Russland, Ч съ плечъ долой изъ Швейцарiи. Казалось бы, счастье повернулось къ нашему герою задомъ. Не тутъ-то было-съ: фортуна, убивающая голодною смертью цлыя губернiи, проливаетъ вс свои дары разомъ на аристократика, какъ Крыловская Туча, пронесшаяся надъ изсохшимъ полемъ и разлившаяся надъ океаномъ. Почти въ самое то мгновенiе какъ явился онъ изъ Швейцарiи въ Петербургъ, умираетъ въ Москв одинъ изъ родственниковъ его матери (бывшей, разумется, изъ купчихъ), старый бездтный бобыль, купецъ, бородачъ и раскольникъ, и оставляетъ нсколько миллiоновъ наслдства, безспорнаго, круглаго, чистаго, наличнаго и (вотъ бы намъ съ вами, читатель!) все это нашему отпрыску, все это нашему барону, чившемуся отъ идiотизма въ Швейцарiи! Ну, тутъ уже музыка заиграла не та. Около нашего барона въ штиблетахъ, прiударившаго было за одною извстною красавицей-содержанкой, собралась вдругъ цлая толпа друзей и прiятелей, нашлись даже родственники, а пуще всего цлыя толпы благородныхъ двъ, алчущихъ и жаждущихъ законнаго брака, и чего же лучше:

аристократъ, миллiонеръ, идiотъ Ч вс качества разомъ, такого мужа и съ фонаремъ не отыщешь, и на заказъ не сдлаешь!... Ч Это.... это ужь я не понимаю! вскричалъ Иванъ едоровичъ въ высочайшей степени негодованiя.

Ч Перестаньте, Коля! вскричалъ князь умоляющимъ голосомъ. Раздались восклицанiя со всхъ сторонъ.

Ч Читать! Читать во что бы то ни стало! отрзала Лизавета Прокофьевна, видимо съ чрезвычайнымъ усилiемъ себя сдерживая.

Ч Князь! если оставятъ читать Ч мы поссоримся.

Нечего было длать, Коля, разгоряченный, красный, въ волненiи, взволнованнымъ голосомъ сталъ продолжать чтенiе:

Но между тмъ какъ скоросплый миллiонеръ нашъ находился, такъ-сказать, въ эмпиреяхъ, произошло совершенно постороннее обстоятельство. Въ одно прекрасное утро является къ нему одинъ поститель, съ спокойнымъ и строгимъ лицомъ, съ вжливою, но достойною и справедливою рчью, одтый скромно и благородно, съ видимымъ прогрессивнымъ оттнкомъ въ мысли, и въ двухъ словахъ объясняетъ причину своего визита: онъ Ч извстный адвокатъ;

ему поручено одно дло однимъ молодымъ человкомъ;

онъ является отъ его имени. Этотъ молодой человкъ есть ни боле ни мене какъ сынъ покойнаго П., хотя носитъ другое имя. Сладострастный П., обольстивъ въ своей молодости одну честную, бдную двушку, изъ дворовыхъ, но европейски воспитанную (причемъ, разумется, примшались баронскiя права миновавшаго крпостнаго состоянiя), и замтивъ неминуемое, но ближайшее послдствiе своей связи, выдалъ ее поскоре замужъ за одного промышляющаго и даже служащаго человка съ благороднымъ характеромъ, уже давно любившаго эту двушку.

Сначала онъ помогалъ новобрачнымъ, но скоро ему въ принятiи отъ него помощи было отказано благороднымъ характеромъ ея мужа.

Прошло нсколько времени, и П. мало-по-малу усплъ забыть и о двушк, и о прижитомъ съ нею сын своемъ, а потомъ, какъ извстно, и умеръ безъ распоряженiй. Между тмъ его сынъ, родившiйся уже въ законномъ брак, но возросшiй подъ другою фамилiей и совершенно усыновленный благороднымъ характеромъ мужа его матери, тмъ не мене въ свое время умершимъ, остался совершенно при однихъ своихъ средствахъ и съ болзненною, страдающею, безъ ногъ, матерью въ одной изъ отдаленныхъ губернiй;

самъ же въ столиц добывалъ деньги ежедневнымъ благороднымъ трудомъ отъ купеческихъ уроковъ и тмъ содержалъ себя сначала въ гимназiи, а потомъ слушателемъ полезныхъ ему лекцiй, имя въ виду дальнйшую цль. Но много ли получишь отъ русскаго купца за уроки по гривеннику, да еще съ болзненною безъ ногъ матерью, которая наконецъ и своею смертью въ отдаленной губернiи совсмъ почти не облегчила его? Теперь вопросъ: какъ по справедливости долженъ былъ разсудить нашъ отпрыскъ? Вы, конечно, думаете, читатель, что онъ сказалъ себ такъ: Я всю жизнь мою пользовался всми дарами П.;

на воспитанiе мое, на гувернантокъ и на излченiе отъ идiотизма пошли десятки тысячъ въ Швейцарiю;

и вотъ я теперь съ миллiонами, а благородный характеръ сына П., ни въ чемъ не виноватаго въ проступкахъ своего легкомысленнаго и позабывшаго его отца, погибаетъ на урокахъ. Все то, что пошло на меня, по справедливости, должно было пойдти на него. Эти громадныя суммы, на меня истраченныя, въ сущности не мои. Это была только слпая ошибка фортуны;

он слдовали сыну П. На него должны были быть употреблены, а не на меня, Ч порожденiе фантастической прихоти легкомысленнаго и забывчиваго П. Еслибъ я былъ вполн благороденъ, деликатенъ, справедливъ, то я долженъ бы былъ отдать его сыну половину всего моего наслдства;

но такъ какъ я прежде всего человкъ разчетливый и слишкомъ хорошо понимаю, что это дло не юридическое, то я половину моихъ миллiоновъ не дамъ. Но по крайней мр ужь слишкомъ низко и безстыдно (отпрыскъ забылъ, что и не разчетливо) будетъ съ моей стороны, если я не возвращу теперь тхъ десятковъ тысячъ, которые пошли на мой идiотизмъ отъ П., его сыну. Тутъ одна только совсть и справедливость! Ибо что бы со мной было, еслибы П. не взялъ меня на воспитанiе, а вмсто меня заботился бы о своемъ сын? Но нтъ, господа! Наши отпрыски разсуждаютъ не такъ.

Какъ ни представлялъ ему адвокатъ молодаго человка, взявшiйся хлопотать за него единственно изъ дружбы и почти противъ его воли, почти насильно, какъ ни выставлялъ предъ нимъ обязанности чести, благородства, справедливости и даже простаго разчета, швейцарскiй воспитанникъ остался непреклоненъ, и что жь? Это все бы еще ничего, а вотъ что уже дйствительно непростительно и никакою интересною болзнью неизвинимо: этотъ едва вышедшiй изъ штиблетъ своего профессора миллiонеръ не могъ даже и того смекнуть, что не милости и не вспоможенiя проситъ отъ него благородный характеръ молодаго человка, убивающiй себя на урокахъ, а своего права и своего должнаго, хотя бы и не юридическаго, и даже не проситъ, а за него только друзья ходатайствуютъ. Съ величественнымъ видомъ и упоенiемъ отъ полученной возможности безнаказанно давить людей своими миллiонами, нашъ отпрыскъ вынимаетъ пятидесяти-рублевую бумажку и посылаетъ благородному молодому человку въ вид наглаго подаянiя. Вы не врите, господа! Вы возмущены, вы оскорблены, вы прорываетесь крикомъ негодованiя: но онъ сдлалъ это однакоже! Разумется, деньги тотчасъ же были ему возвращены, такъ сказать, брошены обратно въ лицо. Чмъ же остается разршить это дло! Дло не юридическое, остается одна только гласность! Мы передаемъ анекдотъ этотъ публик, ручаясь за его достоврность. Говорятъ, одинъ изъ извстнйшихъ юмористовъ нашихъ обмолвился при этомъ восхитительною эпиграммой, достойною занять мсто не только въ губернскихъ, но и въ столичныхъ очеркахъ нашихъ нравовъ:

Лева Шнейдера шинелью Пятилтiе игралъ И обычной канителью Время наполнялъ.

Возвратясь въ штиблетахъ узкихъ, Миллiонъ наслдства взялъ, Богу молится по-русски А студентовъ обокралъ. Когда Коля кончилъ, то передалъ поскорй газету князю, и ни слова не говоря, бросился въ уголъ, плотно уткнулся въ него и закрылъ руками лицо. Ему было невыносимо стыдно, и его дтская, еще не успвшая привыкнуть къ грязи впечатлительность была возмущена даже сверхъ мры. Ему казалось, что произошло что-то необычайное, все разомъ разрушившее, и что чуть-ли ужь и самъ онъ тому не причиной, ужь тмъ однимъ, что вслухъ прочелъ это.

Но и вс, казалось, ощущали нчто въ этомъ же род.

Двицамъ было очень неловко и стыдно. Лизавета Прокофьевна сдерживала въ себ чрезвычайный гнвъ и тоже, можетъ-быть, горько раскаивалась, что ввязалась въ дло;

теперь она молчала. Съ княземъ происходило то же, что часто бываетъ въ подобныхъ случаяхъ съ слишкомъ застнчивыми людьми: онъ до того застыдился чужаго поступка, до того ему стало стыдно за своихъ гостей, что въ первое мгновенiе онъ и поглядть на нихъ боялся. Птицынъ, Варя, Ганя, даже Лебедевъ, Ч вс имли какъ бы нсколько сконфуженный видъ. Странне всего, что Ипполитъ и сынъ Павлищева были тоже какъ-бы чмъ-то изумлены;

племянникъ Лебедева былъ тоже видимо недоволенъ. Одинъ боксеръ сидлъ совершенно спокойный, покручивая усы, съ видомъ важнымъ и нсколько опустивъ глаза, но не отъ смущенiя, а напротивъ, казалось, какъ-бы изъ благородной скромности и отъ слишкомъ очевиднаго торжества. По всему видно было, что статья ему чрезвычайно нравится.

Ч Это чортъ знаетъ что такое, проворчалъ вполголоса Иванъ едоровичъ, Ч точно пятьдесятъ лакеевъ вмст собирались сочинять и сочинили.

Ч А па-азвольте спросить, милостивый государь, какъ можете вы оскорблять подобными предположенiями? заявилъ и весь затрепеталъ Ипполитъ.

Ч Это, это, это для благороднаго человка... согласитесь сами, генералъ, если благородный человкъ, то это ужь оскорбительно!

проворчалъ боксеръ, тоже вдругъ съ чего-то встрепенувшись, покручивая усы и подергивая плечами и корпусомъ.

Ч Вопервыхъ, я вамъ не милостивый государь, а вовторыхъ, я вамъ никакого объясненiя давать не намренъ, рзко отвтилъ ужасно разгорячившiйся Иванъ едоровичъ, всталъ съ мста, и не говоря ни слова, отошелъ къ выходу съ террасы и сталъ на верхней ступеньк, спиной къ публик, Ч въ величайшемъ негодованiи на Лизавету Прокофьевну, даже и теперь не думавшую трогаться съ своего мста.

Ч Господа, господа, позвольте же наконецъ, господа, говорить, Ч въ тоск и въ волненiи восклицалъ князь, Ч и сдлайте одолженiе, будемте говорить такъ, чтобы понимать другъ друга. Я ничего, господа, насчетъ статьи, пускай, только вдь это, господа, все неправда, что въ стать напечатано;

я потому говорю, что вы сами это знаете;

даже стыдно. Такъ что я ршительно удивляюсь, если это изъ васъ кто-нибудь написалъ.

Ч Я ничего до этой самой минуты не зналъ про эту статью, заявилъ Ипполитъ;

Ч я не одобряю эту статью.

Ч Я хотя и зналъ что она написана, но... я тоже не совтовалъ бы печатать, потому что рано, прибавилъ племянникъ Лебедева.

Ч Я зналъ, но я имю право... я... забормоталъ сынъ Павлищева.

Ч Какъ! Вы сами все это сочинили? спросилъ князь, съ любопытствомъ смотря на Бурдовскаго: Ч да быть же не можетъ!

Ч Можно однакоже и не признавать вашего права къ подобнымъ вопросамъ, вступился племянникъ Лебедева.

Ч Я вдь только удивился, что г. Бурдовскому удалось... но...

я хочу сказать, что если вы уже предали это дло гласности, то почему же вы давеча такъ обидились, когда я при друзьяхъ моихъ объ этомъ же дл заговорилъ?

Ч Наконецъ-то! пробормотала въ негодованiи Лизавета Прокофьевна.

Ч И даже, князь, вы изволили позабыть, проскользнулъ вдругъ между стульями неутерпвшiй Лебедевъ, чуть не въ лихорадк, Ч изволили позабыть-съ, что одна только добрая воля ваша и безпримрная доброта вашего сердца была ихъ принять и прослушать, и что никакого они права не имютъ такъ требовать, тмъ боле, что вы дло это уже поручили Гаврил Ардалiоновичу, да и то тоже по чрезмрной доброт вашей такъ поступили, а что теперь, сiятельнйшiй князь, оставаясь среди избранныхъ друзей вашихъ, вы не можете жертвовать такою компанiей для этихъ господъ-съ, и могли бы всхъ этихъ господъ, такъ сказать, сей же часъ проводить съ крыльца-съ, такъ что я, въ качеств хозяина дома, съ чрезвычайнымъ даже удовольствiемъ-съ..

Ч Совершенно справедливо! прогремлъ вдругъ изъ глубины комнаты генералъ Иволгинъ.

Ч Довольно, Лебедевъ, довольно, довольно;

Ч началъ было князь, но цлый взрывъ негодованiя покрылъ его слова.

Ч Нтъ, извините, князь, извините, теперь ужь этого не довольно! почти перекричалъ всхъ племянникъ Лебедева: Ч теперь надо дло ясно и твердо постановить, потому что его видимо не понимаютъ. Тутъ юридическiе крючки замшались, и на основанiи этихъ крючковъ намъ угрожаютъ вытолкать насъ съ крыльца! Да неужели же, князь, вы почитаете насъ до такой уже степени дураками, что мы и сами не понимаемъ до какой степени наше дло не юридическое, и что если разбирать юридически, то мы и одного цлковаго съ васъ не имемъ права потребовать по закону? Но мы именно понимаемъ, что если тутъ нтъ права юридическаго, то за то есть право человческое, натуральное;

право здраваго смысла и голоса совсти, и пусть это право наше не записано ни въ какомъ гниломъ человческомъ кодекс, но благородный и честный человкъ, то-есть все равно что здравомыслящiй человкъ, обязанъ оставаться благороднымъ и честнымъ человкомъ даже и въ тхъ пунктахъ, которые не записаны въ кодексахъ. Потому-то мы и вошли сюда, не боясь что насъ сбросятъ съ крыльца (какъ вы угрожали сейчасъ) за то только, что мы не просимъ, а требуемъ, и за неприличiе визита въ такой позднiй часъ (хотя мы пришли и не въ позднiй часъ, а вы же насъ въ лакейской прождать заставили), потому-то, говорю, и пришли, ничего не боясь, что предположили въ васъ именно человка съ здравымъ смысломъ, то-есть съ честью и совстью. Да, это правда, мы вошли не смиренно, не какъ прихлебатели и искатели ваши, а поднявъ голову, какъ свободные люди, и отнюдь не съ просьбой, а съ свободнымъ и гордымъ требованiемъ (слышите, не съ просьбой, а требованiемъ, зарубите себ это!). Мы съ достоинствомъ и прямо ставимъ предъ вами вопросъ: признаете ли вы себя въ дл Бурдовскаго правымъ или неправымъ? Признаете ли вы себя облагодтельствованнымъ и даже, можетъ-быть, спасеннымъ отъ смерти Павлищевымъ? Если признаете (что очевидно), то намрены ли вы, или находите ли вы справедливымъ по совсти, въ свою очередь получивъ миллiоны, вознаградить нуждающагося сына Павлищева, хотя бы онъ и носилъ имя Бурдовскаго? Да или нтъ?

Если да, то-есть, другими словами, если въ васъ есть то, что вы называете на язык вашемъ честью и совстью, и что мы точне обозначаемъ названiемъ здраваго смысла, то удовлетворите насъ, и дло съ концомъ. Удовлетворите безъ просьбъ и безъ благодарностей съ нашей стороны, не ждите ихъ отъ насъ, потому что вы длаете не для насъ, а для справедливости. Если же вы не захотите насъ удовлетворить, то-есть отвтите: нтъ, то мы сейчасъ уходимъ, и дло прекращается;

вамъ же въ глаза говоримъ, при всхъ вашихъ свидтеляхъ, что вы человкъ съ умомъ грубымъ и съ развитiемъ низкимъ;

что называться впредь человкомъ съ честью и совстью вы не смете и не имете права, что это право вы слишкомъ дешево хотите купить. Я кончилъ. Я постановилъ вопросъ. Гоните же теперь насъ съ крыльца, если смете. Вы можете это сдлать, вы въ сил. Но вспомните, что мы все-таки требуемъ, а не просимъ. Требуемъ, а не просимъ!...

Племянникъ Лебедева, очень разгорячившiйся, остановился.

Ч Требуемъ, требуемъ, требуемъ, а не просимъ!... залепеталъ Бурдовскiй и покраснлъ какъ ракъ.

Посл словъ племянника Лебедева послдовало нкоторое всеобщее движенiе, и поднялся даже ропотъ, хотя во всемъ обществ вс видимо избгали вмшиваться въ дло, кром разв одного только Лебедева, бывшаго точно въ лихорадк. (Странное дло: Лебедевъ, очевидно, стоявшiй за князя, какъ будто ощущалъ теперь нкоторое удовольствiе фамильной гордости посл рчи своего племянника;

по крайней мр съ нкоторымъ особеннымъ видомъ довольства оглядлъ всю публику.) Ч По моему мннiю, началъ князь довольно тихо, Ч по моему мннiю, вы, господинъ Докторенко, во всемъ томъ, что сказали сейчасъ, на половину совершенно правы, даже я согласенъ, что на гораздо большую половину, и я бы совершенно былъ съ вами согласенъ, еслибы вы не пропустили чего-то въ вашихъ словахъ.

Что именно вы тутъ пропустили, я не въ силахъ и не въ состоянiи вамъ точно выразить, но для полной справедливости въ вашихъ словахъ, конечно, чего-то не достаетъ. Но обратимся лучше къ длу, господа, скажите, для чего напечатали вы эту статью? Вдь тутъ что ни слово, то клевета;

такъ что вы, господа, по-моему, сдлали низость.

Ч Позвольте!...

Ч Милостивый государь!...

Ч Это.... это.... это.... послышалось разомъ со стороны взволнованныхъ гостей.

Ч Насчетъ статьи, визгливо подхватилъ Ипполитъ, Ч насчетъ этой статьи я уже вамъ сказалъ, что я и другiе не одобряемъ ея! Написалъ ее вотъ онъ (онъ указалъ на рядомъ сидвшаго съ нимъ боксера), написалъ неприлично, согласенъ, написалъ безграмотно и слогомъ, которымъ пишутъ такiе же какъ и онъ отставные. Онъ глупъ и сверхъ того промышленникъ, я согласенъ, я это прямо ему и въ глаза каждый день говорю, но все таки на половину онъ былъ въ своемъ прав: гласность есть законное право всякаго, а стало-быть и Бурдовскаго. За нелпости же свои пусть самъ отвчаетъ. Что же касается до того, что я отъ лица всхъ протестовалъ давеча насчетъ присутствiя вашихъ друзей, то считаю нужнымъ вамъ, милостивые государи, объяснить, что я протестовалъ единственно чтобы заявить наше право, но что въ сущности мы даже желаемъ, чтобы были свидтели, и давеча, еще не входя сюда, мы вс четверо въ этомъ согласились. Кто бы ни были ваши свидтели, хотя бы и ваши друзья, но такъ какъ они не могутъ не согласиться съ правомъ Бурдовскаго (потому что оно, очевидно, математическое), то даже еще и лучше, что эти свидтели Ч ваши друзья;

еще очевидне представится истина.

Ч Это правда, мы такъ согласились, подтвердилъ племянникъ Лебедева.

Ч Такъ изъ-за чего же давеча съ первыхъ словъ такой крикъ и шумъ вышелъ, если вы такъ и хотли! удивился князь.

Ч А насчетъ статьи, князь, ввернулъ боксеръ, ужасно желавшiй вставить свое словцо и прiятно оживляясь (можно было подозрвать, что на него видимо и сильно дйствовало присутствiе дамъ), Ч насчетъ статьи, то признаюсь, что дйствительно авторъ я, хотя болзненный мой прiятель, которому я привыкъ прощать по его разслабленiю, сейчасъ и раскритиковалъ ее. Но сочинялъ я и напечаталъ въ журнал искренняго друга, въ вид корреспонденцiи.

Одни только стихи дйствительно не мои и дйствительно принадлежатъ перу извстнаго юмориста. Бурдовскому я только прочелъ, и то не все, и тотчасъ отъ него получилъ согласiе напечатать, но согласитесь, что я могъ печатать и безъ согласiя.

Гласность есть право всеобщее, благородное и благодтельное.

Надюсь, что вы сами, князь, до того прогрессивны, что не станете этого отрицать....

Ч Ничего не стану отрицать, но согласитесь, что въ вашей стать....

Ч Рзко, хотите сказать? Но вдь тутъ, такъ-сказать, польза обществу, согласитесь сами, и, наконецъ, возможно ли пропустить вызывающiй случай? Тмъ хуже виновнымъ, но польза общества прежде всего. Что же касается до нкоторыхъ неточностей, такъ сказать, гиперболъ, то согласитесь и въ томъ, что прежде всего иницiатива важна, прежде всего цль и намренiе;

важенъ благодтельный примръ, а уже потомъ будемъ разбирать частные случаи, и наконецъ, тутъ слогъ, тутъ, такъ-сказать, юмористическая задача, и, наконецъ Ч вс такъ пишутъ, согласитесь сами! Ха-ха!

Ч Да, совершенно ложная дорога! Увряю васъ, господа, вскричалъ князь, Ч вы напечатали статью въ томъ предположенiи, что я ни за что не соглашусь удовлетворить г. Бурдовскаго, а стало-быть, чтобы меня за это напугать и чмъ-нибудь отмстить.

Но почему вы знали: я, можетъ-быть, и ршилъ удовлетворить Бурдовскаго? Я вамъ прямо, при всхъ теперь заявляю, что я удовлетворю....

Ч Вотъ, наконецъ, умное и благородное слово умнаго и благороднйшаго человка! провозгласилъ боксеръ.

Ч Господи! вырвалось у Лизаветы Прокофьевны.

Ч Это невыносимо! пробормоталъ генералъ.

Ч Позвольте же, господа, позвольте, я изложу дло, умолялъ князь: Ч недль пять назадъ ко мн явился въ З. уполномоченный и ходатай вашъ, господинъ Бурдовскiй, Чебаровъ. Вы его ужь очень лестно описали, господинъ Келлеръ, въ вашей стать, обратился князь, вдругъ засмявшись, къ боксеру;

Ч но онъ мн совсмъ не понравился. Я только понялъ съ перваго разу, что въ этомъ Чебаров все главное дло и заключается, что, можетъ-быть, онъ-то и подучилъ васъ, господинъ Бурдовскiй, воспользовавшись вашею простотой, начать это все, если говорить откровенно.

Ч Это вы не имете права.... я.... не простой.... это....

залепеталъ въ волненiи Бурдовскiй.

Ч Вы не имете никакого права длать такiя предположенiя, назидательно вступился племянникъ Лебедева.

Ч Это въ высшей степени обидно! завизжалъ Ипполитъ: Ч предположенiе обидное, ложное и не идущее къ длу!

Ч Виноватъ, господа, виноватъ, торопливо повинился князь:

Ч пожалуста, извините;

это потому, что мн подумалось, что не лучше ли намъ быть совершенно откровенными другъ съ другомъ, но ваша воля, какъ хотите. Я Чебарову сказалъ, что такъ какъ я не въ Петербург, то немедленно уполномочиваю прiятеля повести это дло, а васъ, господинъ Бурдовскiй, о томъ извщу. Я прямо вамъ скажу, господа, что мн показалось это дло самымъ мошенническимъ, именно потому что тутъ Чебаровъ.... Охъ, не обижайтесь, господа! Ради Бога не обижайтесь! испуганно вскричалъ князь, видя снова проявленiе обиднаго смятенiя Бурдовскаго, волненiе и протестъ въ его друзьяхъ: Ч это не можетъ до васъ относиться лично, если я говорю, что считалъ это дло мошенническимъ! Вдь я никого изъ васъ не зналъ тогда лично, и фамилiй вашихъ не зналъ;

я судилъ по одному Чебарову;

я говорю вообще, потому что.... если бы вы знали только какъ меня ужасно обманывали съ тхъ поръ, какъ я получилъ наслдство!

Ч Князь, вы ужасно наивны, насмшливо замтилъ племянникъ Лебедева.

Ч И при этомъ Ч князь и миллiонеръ! При вашемъ, можетъ быть, и въ самомъ дл добромъ и простоватомъ сердц, вы все таки не можете, конечно, избавиться отъ общаго закона, провозгласилъ Ипполитъ.

Ч Можетъ быть, очень можетъ быть, господа, торопился князь, Ч хоть я и не понимаю про какой вы общiй законъ говорите;

но я продолжаю, не обижайтесь только напрасно;

клянусь, я не имю ни малйшаго желанiя васъ обидть. И что это въ самомъ дл, господа: ни одного-то слова нельзя сказать искренно, тотчасъ же вы обижаетесь! Но, вопервыхъ, меня ужасно поразило, что существуетъ сынъ Павлищева и существуетъ въ такомъ ужасномъ положенiи, какъ объяснилъ мн Чебаровъ. Павлищевъ, мой благодтель и другъ моего отца. (Ахъ, зачмъ вы такую неправду написали, господинъ Келлеръ, въ вашей стать про моего отца? Никакой растраты ротной суммы и никакихъ обидъ подчиненнымъ не было Ч въ этомъ я положительно убжденъ, и какъ у васъ рука поднялась такую клевету написать?) А то, что вы написали про Павлищева, то ужь совершенно невыносимо: вы называете этого благороднйшаго человка сладострастнымъ и легкомысленнымъ такъ смло, такъ положительно, какъ будто вы и въ самомъ дл говорите правду, а между тмъ это былъ самый цломудренный человкъ, какiе были на свт! Это былъ даже замчательный ученый;

онъ былъ корреспондентомъ многихъ уважаемыхъ людей въ наук и много денегъ въ помощь науки употребилъ. Что же касается до его сердца, до его добрыхъ длъ, о, конечно, вы справедливо написали, что я тогда былъ почти идiотомъ и ничего не могъ понимать (хотя я по-русски все-таки говорилъ и могъ понимать), но вдь могу же я оцнить все что теперь припоминаю....

Ч Позвольте, визжалъ Ипполитъ, Ч не слишкомъ ли это будетъ чувствительно? Мы не дти. Вы хотли идти прямо къ длу, десятый часъ, это вспомните.

Ч Извольте, извольте, господа, тотчасъ же согласился князь;

Ч посл первой недоврчивости я ршилъ, что я могу ошибаться, и что Павлищевъ дйствительно могъ имть сына. Но меня поразило ужасно, что этотъ сынъ такъ легко, то-есть, я хочу сказать, такъ публично выдаетъ секретъ своего рожденiя и, главное, позоритъ свою мать. Потому что Чебаровъ уже и тогда пугалъ меня гласностiю....

Ч Какая глупость! закричалъ племянникъ Лебедева.

Ч Вы не имете права.... не имете права! вскричалъ Бурдовскiй.

Ч Сынъ не отвчаетъ за развратный поступокъ отца, а мать невиновата, съ жаромъ провизжалъ Ипполитъ.

Ч Тмъ скоре, казалось бы, надо было щадить... робко проговорилъ князь.

Ч Вы, князь, не только наивны, но, можетъ-быть, еще и подальше пошли, злобно усмхнулся племянникъ Лебедева.

Ч И какое право имли вы!... завизжалъ самымъ неестественнымъ голосомъ Ипполитъ.

Ч Никакого, никакого! поспшно перебилъ князь: Ч въ этомъ вы правы, признаюсь, но это было невольно, и я тотчасъ же сказалъ себ тогда же, что мои личныя чувства не должны имть влiянiя на дло, потому что если я самъ себя признаю уже обязаннымъ удовлетворить требованiя господина Бурдовскаго, во имя чувствъ моихъ къ Павлищеву, то долженъ удовлетворить въ какомъ бы то ни было случа, то-есть, уважалъ бы, или не уважалъ бы я господина Бурдовскаго. Я потому только, господа, началъ объ этомъ, что мн все-таки показалось неестественнымъ, что сынъ такъ публично открываетъ секретъ своей матери.... Однимъ словомъ, я, главное, поэтому и убдился, что Чебаровъ долженъ быть каналья и самъ наустилъ господина Бурдовскаго, обманомъ, на такое мошенничество.

Ч Но вдь это ужь невыносимо! раздалось со стороны его гостей, изъ которыхъ нкоторые даже повскакали со стульевъ.

Ч Господа! Да я потому-то и ршилъ, что несчастный господинъ Бурдовскiй долженъ быть человкъ простой, беззащитный, человкъ, легко подчиняющiйся мошенникамъ, стало быть, тмъ пуще я обязанъ былъ помочь ему, какъ сыну Павлищева, Ч вопервыхъ, противодйствiемъ господину Чебарову, вовторыхъ, моею преданностью и дружбой, чтобъ его руководить, а втретьихъ, назначилъ выдать ему десять тысячъ рублей, то-есть все, что, по разчету моему, могъ истратить на меня Павлищевъ деньгами....

Ч Какъ! Только десять тысячъ! закричалъ Ипполитъ.

Ч Ну, князь, вы очень не сильны въ ариметик, или ужь очень сильны, хоть и представляетесь простячкомъ, вскричалъ племянникъ Лебедева.

Ч Я на десять тысячъ несогласенъ, сказалъ Бурдовскiй.

Ч Антипъ! Согласись! скорымъ и явственнымъ шепотомъ подсказалъ боксеръ, перегнувшись сзади чрезъ спинку стула Ипполита: Ч согласись, а потомъ посл увидимъ!

Ч Па-аслушайте, господинъ Мышкинъ, визжалъ Ипполитъ;

Ч поймите, что мы не дураки, не пошлые дураки, какъ думаютъ, вроятно, о насъ вс ваши гости и эти дамы, которыя съ такимъ негодованiемъ на насъ усмхаются, и особенно этотъ великосвтскiй господинъ (онъ указалъ на Евгенiя Павловича), котораго я, разумется, не имю чести знать, но о которомъ, кажется, кое-что слышалъ....

Ч Позвольте, позвольте, господа, вы опять меня не поняли!

въ волненiи обращался къ нимъ князь: Ч вопервыхъ, вы, господинъ Келлеръ, въ вашей стать чрезвычайно не точно обозначили мое состоянiе: никакихъ миллiоновъ я не получалъ: у меня, можетъ быть, только восьмая или десятая доля того, что вы у меня предполагаете;

вовторыхъ, никакихъ десятковъ тысячъ на меня въ Швейцарiи истрачено не было: Шнейдеръ получалъ по шестисотъ рублей въ годъ, да и то всего только первые три года, а за хорошенькими гувернантками въ Парижъ Павлищевъ никогда не здилъ;

это опять клевета. По-моему, на меня далеко еще меньше десяти тысячъ всего истрачено, но я положилъ десять тысячъ, и, согласитесь сами, что, отдавая долгъ, я никакъ не могъ предлагать господину Бурдовскому боле, даже еслибъ я его ужасно любилъ, и не могъ уже по одному чувству деликатности, именно потому что отдавалъ ему долгъ, а не посылалъ ему подаянiе. Я не знаю, господа, какъ вы этого не понимаете! Но я все это хотлъ вознаградить потомъ моею дружбой, моимъ дятельнымъ участiемъ въ судьб несчастнаго господина Бурдовскаго, очевидно обманутаго, потому что не могъ же онъ самъ, безъ обмана, согласиться на такую низость, какъ напримръ сегодняшняя огласка въ этой стать господина Келлера про его мать.... Да что же вы, наконецъ, опять выходите изъ себя, господа! Вдь, наконецъ, мы совершенно не будемъ понимать другъ друга! Вдь вышло же на мое! Я теперь собственными глазами убдился, что моя догадка была справедлива, убждалъ разгоряченный князь, желая утишить волненiе и не замчая того, что только его увеличивалъ.

Ч Какъ? Въ чемъ убдились? приступали къ нему чуть не съ остервененiемъ.

Ч Да помилуйте, вопервыхъ, я усплъ самъ отлично разглядть господина Бурдовскаго, я вдь вижу самъ теперь каковъ онъ.... Это человкъ невинный, но котораго вс обманываютъ! Человкъ беззащитный.... и потому-то я и долженъ его щадить, а вовторыхъ, Гаврила Ардалiоновичъ, Ч которому поручено было дло, и отъ котораго я давно не получалъ извстiй, такъ какъ былъ въ дорог и три дня потомъ боленъ въ Петербург, Ч вдругъ теперь, всего часъ назадъ, при первомъ нашемъ свиданiи, сообщаетъ мн, что намренiя Чебарова онъ вс раскусилъ, иметъ доказательства, и что Чебаровъ именно то, чмъ я его предположилъ. Я вдь знаю же, господа, что меня многiе считаютъ идiотомъ, и Чебаровъ, по репутацiи моей, что я деньги отдаю легко, думалъ очень легко меня обмануть, и именно разчитывая на мои чувства къ Павлищеву. Но главное то, Ч да дослушайте же, господа, дослушайте! Ч главное то, что теперь вдругъ оказывается, что господинъ Бурдовскiй вовсе и не сынъ Павлищева! Сейчасъ Гаврила Ардалiоновичъ сообщилъ мн это и увряетъ, что досталъ доказательства положительныя. Ну, какъ вамъ это покажется, вдь поврить невозможно посл всего того, что уже натворили! И слушайте: положительныя доказательства! Я еще не врю, самъ не врю, увряю васъ;

я еще сомнваюсь, потому что Гаврила Ардалiоновичъ не усплъ еще сообщить мн всхъ подробностей, но что Чебаровъ каналья, то въ этомъ уже нтъ теперь никакого сомннiя! Онъ и несчастнаго господина Бурдовскаго, и васъ всхъ, господа, которые благородно пришли поддержать вашего друга (такъ какъ онъ въ поддержк очевидно нуждается, вдь я понимаю же это!), онъ всхъ васъ надулъ и всхъ васъ запуталъ въ случай мошенническiй, потому что вдь это въ сущности плутовство мошенничество!

Ч Какъ мошенничество!... Какъ не сынъ Павлищева?...

Какъ это можно!... раздавались восклицанiя. Вся компанiя Бурдовскаго была въ невыразимомъ смятенiи.

Ч Да разумется, мошенничество! Вдь если господинъ Бурдовскiй окажется теперь не сынъ Павлищева, то вдь въ такомъ случа требованiе господина Бурдовскаго выходитъ прямое мошенническое (то-есть, разумется, еслибъ онъ зналъ истину!), но вдь въ томъ-то и дло, что его обманули, потому-то я и настаиваю чтобъ его оправдать;

потому-то я и говорю, что онъ достоинъ сожалнiя, по своей простот, и не можетъ быть безъ поддержки;

иначе вдь онъ тоже выйдетъ по этому длу мошенникомъ. Да вдь я уже самъ убжденъ, что онъ ничего не понимаетъ! Я самъ тоже былъ въ такомъ положенiи до отъзда въ Швейцарiю, также лепеталъ безсвязныя слова, Ч хочешь выразиться, и не можешь....

Я это понимаю;

я могу очень сочувствовать, потому что я самъ почти такой же, мн позволительно говорить! И наконецъ я все таки, Ч несмотря на то что уже нтъ теперь сына Павлищева, и что все это оказывается мистификацiей, Ч я все-таки не измняю своего ршенiя и готовъ возвратить десять тысячъ, въ память Павлищева. Я вдь хотлъ же до господина Бурдовскаго эти десять тысячъ на школу употребить, въ память Павлищева, но вдь теперь это все равно будетъ, что на школу, что г-ну Бурдовскому, потому что господинъ Бурдовскiй, если и не сынъ Павлищева, то вдь почти какъ сынъ Павлищева: потому что вдь его самого такъ злобно обманули;

онъ самъ искренно считалъ себя сыномъ Павлищева! Выслушайте же, господа, Гаврилу Ардалiоновича, кончимъ это, не сердитесь, не волнуйтесь, садитесь! Гаврила Ардалiоновичъ сейчасъ намъ все это объяснитъ, и я, признаюсь, чрезвычайно желаю самъ узнать вс подробности. Онъ говоритъ, что здилъ даже въ Псковъ къ вашей матушк, господинъ Бурдовскiй, которая вовсе не умирала, какъ васъ заставили въ стать написать.... Садитесь, господа, садитесь!

Князь слъ и усплъ опять посадить повскакавшую съ мстъ компанiю господина Бурдовскаго. Въ послднiя десять или двадцать минутъ онъ говорилъ, расгорячившись, громко, нетерпливою скороговоркой, увлекшись, стараясь всхъ переговорить, перекричать, и ужь, конечно, пришлось ему потомъ горько раскаяться въ иныхъ вырвавшихся у него теперь словечкахъ и предположенiяхъ. Еслибы не разгорячили и не вывели его почти изъ себя, Ч не позволилъ бы онъ себ такъ обнаженно и торопливо высказать вслухъ иныя догадки свои и излишнiя откровенности. Но только что слъ онъ на мсто, какъ одно жгучее раскаянiе до боли пронзило его сердце: Кром ужь того, что онъ лобидлъ Бурдовскаго, такъ гласно предположивъ и въ немъ ту же болзнь, отъ которой самъ чился въ Швейцарiи, Ч кром того, предложенiе десяти тысячъ, вмсто школы, было сдлано, по его мннiю, грубо и неосторожно, какъ подаянiе, и именно тмъ, что при людяхъ вслухъ было высказано. Надо было бы переждать и предложить завтра наедин, Ч тотчасъ же подумалъ князь, Ч а теперь, пожалуй, ужь не поправишь! Да, я идiотъ, истинный идiотъ! ршилъ онъ про себя въ припадк стыда и чрезвычайнаго огорченiя.

Между тмъ Гаврила Ардалiоновичъ, до сихъ поръ державшiйся въ сторон и молчавшiй упорно, вышелъ по приглашенiю князя впередъ, сталъ подл него и спокойно и ясно принялся излагать отчетъ по порученному ему княземъ длу. Вс разговоры умолкли мгновенно. Вс слушали съ чрезвычайнымъ любопытствомъ, особенно вся компанiя Бурдовскаго.

IX.

Ч Вы не станете, конечно, отрицать, началъ Гаврила Ардалiоновичъ, прямо обращаясь къ слушавшему его изо всхъ силъ Бурдовскому, выкатившему на него отъ удивленiя глаза и очевидно бывшему въ сильномъ смятенiи, Ч вы не станете, да и не захотите, конечно, отрицать серiозно, что вы родились ровно два года спустя посл законнаго брака уважаемой матушки вашей съ коллежскимъ секретаремъ господиномъ Бурдовскимъ, отцомъ вашимъ. Время рожденiя вашего слишкомъ легко доказать фактически, такъ что слишкомъ обидное для васъ и для матушки вашей искаженiе этого факта въ стать господина Келлера объясняется одною только игривостью собственной фантазiи господина Келлера, полагавшаго усилить этимъ очевидность вашего права и тмъ помочь интересамъ вашимъ. Господинъ Келлеръ говоритъ, что предварительно читалъ вамъ статью, хоть и не всю.... безъ всякаго сомннiя, онъ не дочиталъ вамъ до этого мста....

Ч Не дочиталъ, дйствительно, перервалъ боксеръ, Ч но вс факты сообщены были мн компетентнымъ лицомъ, и я....

Ч Извините, господинъ Келлеръ, остановилъ его Гаврила Ардалiоновичъ, Ч позвольте мн говорить. Увряю васъ, что до вашей статьи дойдетъ дло въ свою очередь, тогда вы и заявите ваше объясненiе, а теперь будемъ лучше продолжать по порядку.

Совершенно случайно, при помощи сестры моей, Варвары Ардалiоновны Птицыной, я досталъ отъ короткой прiятельницы ея, Вры Алексевны Зубковой, помщицы и вдовы, одно письмо покойнаго Николая Алексевича Павлищева, писанное къ ней отъ него двадцать четыре года назадъ изъ-за границы. Сблизившись съ Врой Алексевной, я, по ея указанiю, обратился къ отставному полковнику Тимоею едоровичу Вязовкину, дальнему родственнику и большому въ свое время прiятелю съ господиномъ Павлищевымъ. Отъ него мн удалось достать еще два письма Николая Андреевича, тоже писанныя изъ-за границы. По этимъ тремъ письмамъ, по числамъ и по фактамъ въ нихъ обозначеннымъ, доказывается математически, безо всякой возможности опроверженiя и даже сомннiя, что Николай Андреевичъ выхалъ тогда за границу (гд и пробылъ сряду три года) ровно за полтора года до вашего рожденiя, господинъ Бурдовскiй. Ваша матушка, какъ извстно вамъ, никогда изъ Россiи не вызжала.... Въ настоящую минуту я не стану читать этихъ писемъ. Теперь уже поздно;

я только заявляю, во всякомъ случа, фактъ. Но если вамъ угодно, господинъ Бурдовскiй, назначить хоть завтра же утромъ у меня свиданiе и привести вашихъ свидтелей (въ какомъ угодно числ) и экспертовъ для сличенiя почерка, то для меня нтъ никакого сомннiя, что вамъ нельзя будетъ не убдиться въ очевидной истин сообщеннаго мною факта. Если же такъ, то, разумется, все это дло падаетъ и само собою прекращается.

Опять послдовало всеобщее движенiе и глубокое волненiе.

Самъ Бурдовскiй вдругъ всталъ со стула:

Ч Если такъ, то я былъ обманутъ, обманутъ, но не Чебаровымъ, а давно, давно;

не хочу экспертовъ, не хочу свиданiя, я врю, я отказываюсь.... десять тысячь не согласенъ.... прощайте....

Онъ взялъ фуражку и отодвинулъ стулъ чтобъ уйдти.

Ч Если можете, господинъ Бурдовскiй, тихо и сладко остановилъ его Гаврила Ардалiоновичъ, Ч то останьтесь еще минутъ хоть на пять. По этому длу обнаруживается еще нсколько чрезвычайно важныхъ фактовъ, особенно для васъ, во всякомъ случа, весьма любопытныхъ. По мннiю моему, вамъ нельзя не познакомиться съ ними, и самимъ вамъ, можетъ-быть, прiятне станетъ, если дло будетъ совершенно разъяснено....

Бурдовскiй услся молча, немного опустивъ голову, и какъ бы въ сильной задумчивости. Услся вслдъ за нимъ и племянникъ Лебедева, тоже вставшiй было его сопровождать;

этотъ хоть и не потерялъ головы и смлости, но видимо былъ озадаченъ сильно.

Ипполитъ былъ нахмуренъ, грустенъ и какъ бы очень удивленъ. Въ эту минуту, впрочемъ, онъ до того сильно закашлялся, что даже замаралъ свой платокъ кровью. Боксеръ былъ чуть не въ испуг:

Ч Эхъ, Антипъ! крикнулъ онъ съ горечью. Ч Вдь говорилъ я теб тогда.... третьяго дня, что ты, можетъ, и въ самомъ дл не сынъ Павлищева!

Раздался сдержанный смхъ, двое-трое разсмялись громче другихъ.

Ч Фактъ, сiю минуту сообщенный вами, господинъ Келлеръ, подхватилъ Гаврила Ардалiоновичъ, Ч весьма драгоцненъ. Тмъ не мене, я имю полное право, по самымъ точнымъ даннымъ, утверждать, что господину Бурдовскому хотя, конечно, и была слишкомъ хорошо извстна эпоха его рожденiя, но совершенно не было извстно обстоятельство этого пребыванiя Павлищева за границей, гд господинъ Павлищевъ провелъ большую часть жизни, возвращаясь въ Россiю всегда на малые сроки. Кром того, и самый этотъ фактъ тогдашняго отъзда весьма не замчателенъ самъ по себ, чтобъ о немъ помнить, посл двадцати слишкомъ тъ, даже знавшимъ близко Павлищева, не говоря уже о господин Бурдовскомъ, который тогда и не родился. Конечно, навести теперь справки оказалось не невозможнымъ;

но я долженъ признаться, что справки, полученныя мною, достались мн совершенно случайно и очень могли не достаться;

такъ что для господина Бурдовскаго и даже Чебарова эти справки были дйствительно почти невозможны, еслибы даже имъ и вздумалось ихъ навести. Но вдь имъ могло и не вздуматься....

Ч Позвольте, господинъ Иволгинъ, раздражительно прервалъ его вдругъ Ипполитъ, Ч къ чему вся эта галиматья (извините меня)? Дло теперь объяснилось, главному факту мы соглашаемся врить, зачмъ же тянуть дале тяжелую и обидную канитель? Вы, можетъ-быть, желаете похвалиться ловкостью вашихъ изысканiй, выставить предъ нами и предъ княземъ какой вы хорошiй слдователь, сыщикъ? Или ужь не намрены ли предпринять извиненiе и оправданiе Бурдовскаго тмъ, что онъ ввязался въ дло по невднiю? Но это дерзко, милостивый государь! Въ оправданiяхъ вашихъ и въ извиненiяхъ Бурдовскiй не нуждается, было бы вамъ извстно! Ему обидно, ему и безъ того теперь тяжело, онъ въ неловкомъ положенiи, вы должны были угадать, понять это....

Ч Довольно, господинъ Терентьевъ, довольно, удалось перебить Гаврил Ардалiоновичу, Ч успокойтесь, не раздражайте себя;

вы, кажется, очень нездоровы? Я вамъ сочувствую. Въ такомъ случа, если хотите, я кончилъ, то-есть принужденъ буду сообщить только вкратц т факты, которые, по моему убжденiю, не лишнее было бы узнать во всей полнот, прибавилъ онъ, замтивъ нкоторое всеобщее движенiе, похожее на нетерпнiе. Ч Я желаю только сообщить, съ доказательствами, для свднiя всхъ заинтересованныхъ въ дл, что ваша матушка, господинъ Бурдовскiй, потому единственно пользовалась расположенiемъ и заботливостью о ней Павлищева, что была родною сестрой той дворовой двушки, въ которую Николай Алексевичъ Павлищевъ былъ влюбленъ въ самой первой своей молодости, но до того, что непремнно бы женился на ней, еслибъ она не умерла скоропостижно. Я имю доказательства, что этотъ семейный фактъ, совершенно точный и врный, весьма малоцвтенъ, даже совсмъ забытъ. Дале я бы могъ объяснить, какъ ваша матушка еще десятилтнимъ ребенкомъ была взята господиномъ Павлищевымъ на воспитанiе вмсто родственницы, что ей отложено было значительное приданое, и что вс эти заботы породили чрезвычайно тревожные слухи между многочисленною родней Павлищева, думали даже, что онъ женится на своей воспитанниц, но кончилось тмъ, что она вышла по склонности (и это я точнйшимъ образомъ могъ бы доказать) за межеваго чиновника, господина Бурдовскаго, на двадцатомъ году своего возраста. Тутъ у меня собрано нсколько точнйшихъ фактовъ, для доказательства, какъ отецъ вашъ, господинъ Бурдовскiй, совершенно не дловой человкъ, получивъ пятнадцать тысячъ въ приданое за вашею матушкой, бросилъ службу, вступилъ въ коммерческiя предпрiятiя, былъ обманутъ, потерялъ капиталъ, не выдержалъ горя, сталъ пить, отчего заболлъ и наконецъ преждевременно умеръ, на восьмомъ году посл брака съ вашею матушкой. Затмъ, по собственному свидтельству матушки вашей, она осталась въ нищет и совсмъ погибла бы безъ постоянной и великодушной помощи Павлищева, выдававшаго ей до шести сотъ рублей въ годъ вспоможенiя. Затмъ есть безчисленныя свидтельства, что васъ, ребенка, онъ полюбилъ чрезвычайно. По этимъ свидтельствамъ и опять-таки по подтвержденiю матушки вашей выходитъ, что полюбилъ онъ васъ потому преимущественно, что вы имли въ дтств видъ косноязычнаго, видъ калки, видъ жалкаго, несчастнаго ребенка (а у Павлищева, какъ я вывелъ по точнымъ доказательствамъ, была всю жизнь какая-то особая нжная склонность ко всему угнетенному и природой обиженному, особенно въ дтяхъ, Ч фактъ, по моему убжденiю, чрезвычайно важный для нашего дла).

Наконецъ, я могу похвалиться точнйшими изысканiями о томъ главномъ факт, какъ эта чрезвычайная привязанность къ вамъ Павлищева (старанiями котораго вы поступили въ гимназiю и учились подъ особымъ надзоромъ) породила, наконецъ, мало-по малу, между родственниками и домашними Павлищева мысль, что вы сынъ его, и что вашъ отецъ былъ только обманутый мужъ. Но главное въ томъ, что мысль эта укрпилась до точнаго и всеобщаго убжденiя только въ послднiе годы жизни Павлищева, когда вс испугались за завщанiе, и когда первоначальные факты были забыты, а справки невозможны. Безъ сомннiя, мысль эта дошла и до васъ, господинъ Бурдовскiй, и завладла вами вполн. Ваша матушка, съ которою я имлъ честь познакомиться лично, хоть и знала про вс эти слухи, но даже и до сихъ поръ не знаетъ (я тоже скрылъ отъ нея), что и вы, ея сынъ, находились подъ обаянiемъ этого слуха. Многоуважаемую матушку вашу, господинъ Бурдовскiй, я засталъ въ Псков въ болзняхъ и въ самой крайней бдности, въ которую впала она по смерти Павлищева. Она со слезами благодарности сообщила мн, что только чрезъ васъ и чрезъ помощь вашу и живетъ на свт;

она много ожидаетъ отъ васъ въ будущемъ и горячо вритъ въ будущiе ваши успхи....

Ч Это, наконецъ, невыносимо! громко и нетерпливо заявилъ вдругъ племянникъ Лебедева. Ч Къ чему весь этотъ романъ?

Ч Омерзительно неприлично! сильно пошевелился Ипполитъ.

Но Бурдовскiй ничего не замтилъ и даже не шевельнулся.

Ч Къ чему? Зачмъ? лукаво удивился Гаврила Ардалiоновичъ, ядовито готовясь изложить свое заключенiе. Ч Да вопервыхъ, господинъ Бурдовскiй теперь, можетъ-быть, вполн убжденъ, что господинъ Павлищевъ любилъ его изъ великодушiя, а не какъ сына. Ужь одинъ этотъ фактъ необходимо было узнать господину Бурдовскому, подтвердившему и одобрившему господина Келлера давеча, посл чтенiя статьи. Говорю такъ потому, что считаю васъ за благороднаго человка, господинъ Бурдовскiй.

Вовторыхъ, оказывается, что тутъ вовсе не было ни малйшаго воровства-мошенничества даже со стороны Чебарова;

это важный пунктъ даже и для меня, потому что князь давеча, разгорячившись, упомянулъ, будто и я того же мннiя о воровств-мошенничеств въ этомъ несчастномъ дл. Тутъ, напротивъ, было полное убжденiе со всхъ сторонъ, и хоть Чебаровъ, можетъ-быть, и дйствительно большой мошенникъ, но въ этомъ дл онъ высказывается не боле какъ крючокъ, подъячiй, промышленникъ.

Онъ надялся нажить большiя деньги какъ адвокатъ, и разчетъ его былъ не только тонкiй и мастерской, но врнйшiй: онъ основывался на легкости, съ которою князь даетъ деньги, и на благодарно-почтительномъ чувств его къ покойному Павлищеву;

онъ основывался, наконецъ (что важне всего), на извстныхъ рыцарскихъ взглядахъ князя насчетъ обязанностей чести и совсти.

Что же касается собственно господина Бурдовскаго, то можно даже сказать, что онъ, благодаря нкоторымъ убжденiямъ своимъ, до того былъ настроенъ Чебаровымъ и окружающею его компанiей, что началъ дло почти совсмъ и не изъ интересу, а почти какъ служенiе истин, прогрессу и человчеству. Теперь, посл сообщенныхъ фактовъ, всмъ, стало-быть, и ясно, что господинъ Бурдовскiй человкъ чистый, несмотря на вс видимости, и князь теперь скоре и охотне давешняго можетъ предложить ему и свое дружеское содйствiе, и ту дятельную помощь, о которой онъ упоминалъ давеча, говоря о школахъ и о Павлищев.

Ч Остановитесь, Гаврила Ардалiоновичъ, остановитесь!

крикнулъ князь въ настоящемъ испуг, но было уже поздно.

Ч Я сказалъ, я уже три раза говорилъ, раздражительно крикнулъ Бурдовскiй, Ч что не хочу денегъ. Я не приму....

зачмъ.... не хочу.... вонъ!...

И онъ чуть не побжалъ съ террасы. Но племянникъ Лебедева схватилъ его за руку и что-то шепнулъ ему. Тотъ быстро воротился, и вынувъ изъ кармана не запечатанный письменный конвертъ большаго формата, бросилъ его на столикъ, стоявшiй подл князя.

Ч Вотъ деньги!... вы не смли.... не смли!... Деньги!...

Ч Двсти пятьдесятъ рублей, которые вы осмлились прислать ему въ вид подаянiя чрезъ Чебарова, пояснилъ Докторенко.

Ч Въ стать сказано пятьдесятъ! крикнулъ Коля.

Ч Я виноватъ! сказалъ князь, подходя къ Бурдовскому: Ч я очень виноватъ передъ вами, Бурдовскiй, но я не какъ подаянiе послалъ, поврьте. Я и теперь виноватъ.... я давеча виноватъ.

(Князь былъ очень разстроенъ, имлъ видъ усталый и слабый, и слова его были несвязны.) Я сказалъ о мошенничеств.... но это не про васъ, я ошибся. Я сказалъ, что вы.... такой же какъ я Ч больной. Но вы не такой же какъ я, вы.... даете уроки, вы мать содержите. Я сказалъ, что вы ославили вашу мать, но вы ее любите;

она сама говоритъ.... я не зналъ.... Гаврила Ардалiоновичъ мн давеча не договорилъ.... я виноватъ. Я осмлился вамъ предложить десять тысячъ, но я виноватъ, я долженъ былъ сдлать это не такъ, а теперь.... нельзя, потому что вы меня презираете....

Ч Да это сумашедшiй домъ! вскричала Лизавета Прокофьевна.

Ч Конечно домъ сумашедшихъ! не вытерпла и рзко проговорила Аглая, но слова ея пропали въ общемъ шум;

вс уже громко говорили, вс разсуждали, кто спорилъ, кто смялся. Иванъ едоровичъ Епанчинъ былъ въ послдней степени негодованiя и, съ видомъ оскорбленнаго достоинства, поджидалъ Лизавету Прокофьевну. Племянникъ Лебедева ввернулъ послднее словечко:

Ч Да, князь, вамъ надо отдать справедивость, вы таки умете пользоваться вашею.... ну, болзнiю (чтобы выразиться приличне);

вы въ такой ловкой форм сумли предложить вашу дружбу и деньги, что теперь благородному человку принять ихъ ни въ какомъ случа невозможно. Это или ужь слишкомъ невинно, или ужь слишкомъ ловко.... вамъ, впрочемъ, извстне.

Ч Позвольте, господа, вскричалъ Гаврила Ардалiоновичъ, развернувшiй между тмъ пакетъ съ деньгами, Ч тутъ вовсе не двсти пятьдесятъ рублей, а всего только сто. Я для того, князь, чтобы не вышло какого недоумнiя.

Ч Оставьте, оставьте, замахалъ руками князь Гаврил Ардалiоновичу.

Ч Нтъ, не лоставьте! прицпился сейчасъ же племянникъ Лебедева. Ч Намъ оскорбительно ваше лоставьте, князь. Мы не прячемся, мы заявляемъ открыто;

да, тутъ только сто рублей, а не вс двсти пятьдесятъ, но разв это не все равно....

Ч Н-нтъ, не все равно, съ видомъ наивнаго недоумнiя усплъ ввернуть Гаврила Ардалiоновичъ.

Ч Не перебивайте меня;

мы не такiе дураки какъ вы думаете, господинъ адвокатъ, съ злобною досадой воскликнулъ племянникъ Лебедева, Ч разумется, сто рублей не двсти пятьдесятъ рублей, и не все равно, но важенъ принципъ;

тутъ иницiатива важна, а что недостаетъ ста пятидесяти рублей, это только частность. Важно то, что Бурдовскiй не принимаетъ вашего подаянiя, ваше сiятельство, что онъ бросаетъ его вамъ въ лицо, а въ этомъ смысл все равно, что сто, что двсти пятьдесятъ. Бурдовскiй не принялъ десяти тысячъ: вы видли;

не принесъ бы и ста рублей, еслибы былъ безчестенъ! Эти сто пятьдесятъ рублей пошли въ расходъ Чебарову на его поздку къ князю. Смйтесь скоре надъ нашею неловкостiю, надъ нашимъ неумньемъ вести дла;

вы и безъ того насъ всми силами постарались сдлать смшными;

но не смйте говорить, что мы безчестны. Эти сто пятьдесятъ рублей, милостивый государь, мы вс вмст внесемъ князю;

мы хоть по рублю будемъ возвращать и возвратимъ съ процентами. Бурдовскiй бденъ, у Бурдовскаго нтъ миллiоновъ, а Чебаровъ посл поздки представилъ счетъ. Мы надялись выиграть.... Кто бы на его мст поступилъ иначе?

Ч Какъ кто? воскликнулъ князь Щ.

Ч Я тутъ съ ума сойду! крикнула Лизавета Прокофьевна.

Ч Это напоминаетъ, засмялся Евгенiй Павловичъ, долго стоявшiй и наблюдавшiй, Ч недавнюю знаменитую защиту адвоката, который, выставляя какъ извиненiе бдность своего клiента, убившаго разомъ шесть человкъ, чтобъ ограбить ихъ, вдругъ заключилъ въ этомъ род: лестественно, говоритъ, что моему клiенту по бдности пришло въ голову совершить это убiйство шести человкъ, да и кому же на его мст не пришло бы это въ голову? Въ этомъ род что-то, только очень забавное.

Ч Довольно! провозгласила вдругъ, чуть не дрожа отъ гнва, Лизавета Прокофьевна: Ч пора прервать эту галиматью!...

Она была въ ужаснйшемъ возбужденiи;

она грозно закинула голову и съ надменнымъ, горячимъ и нетерпливымъ вызовомъ обвела своимъ сверкающимъ взглядомъ всю компанiю, врядъ ли различая въ эту минуту друзей отъ враговъ. Это была та точка долго сдерживаемаго, но разразившагося, наконецъ, гнва, когда главнымъ побужденiемъ становится немедленный бой, немедленная потребность на кого-нибудь поскоре накинуться. Знавшiе Лизавету Прокофьевну тотчасъ почувствовали, что съ нею совершилось что-то особенное. Иванъ едоровичъ говорилъ на другой же день князю Щ., что съ ней это бываетъ, но въ такой степени какъ вчера даже и съ нею рдко бываетъ, такъ года въ три по одному разу, но ужь никакъ не чаще! Никакъ не чаще! прибавилъ онъ вразумительно.

Ч Довольно, Иванъ едоровичъ! оставьте меня! восклицала Лизавета Прокофьевна: Ч чего вы мн вашу руку теперь подставляете? Не умли давеча вывести;

вы мужъ, вы глава семейства;

вы должны были меня дуру за ухо вывести, еслибы я васъ не послушалась и не вышла. Хоть для дочерей-то позаботились бы! А теперь безъ васъ дорогу найдемъ, на цлый годъ стыда хватитъ.... Подождите, я еще князя хочу отблагодарить!... Спасибо, князь, за угощенiе! А я-то разслась молодежь послушать.... Это низость, низость! Это хаосъ, безобразiе, этого во сн не увидишь!

Да неужто ихъ много такихъ?... Молчи, Аглая! Молчи, Александра!

Не ваше дло!... Не вертитесь подл меня, Евгенiй Павлычъ, надоли вы мн!... Такъ ты, миленькiй, у нихъ же и прощенiя просишь, подхватила она опять обращаясь къ князю: Ч виноватъ дескать, что осмлился вамъ капиталъ предложить.... а ты чего, фанфаронишка, изволишь смяться! накинулась она вдругъ на племянника Лебедева, Ч мы дескать отъ капитала отказываемся, мы требуемъ, а не просимъ! А точно того и не знаетъ, что этотъ идiотъ завтра же къ нимъ опять потащится свою дружбу и капиталы имъ предлагать! Вдь пойдешь? Пойдешь! Пойдешь или нтъ?

Ч Пойду, Ч тихимъ и смиреннымъ голосомъ проговорилъ князь.

Ч Слышали! Такъ вдь на это-то ты и разчитываешь, Ч обернулась она опять къ Докторенк, Ч вдь ужь деньги теперь у тебя все равно что въ карман лежатъ, вотъ ты и фанфаронишь, чтобы намъ пыли задать.... Нтъ, голубчикъ, другихъ дураковъ найди, а я васъ насквозь вижу.... всю игру вашу вижу!

Ч Лизавета Прокофьевна! воскликнулъ князь.

Ч Пойдемте отсюда, Лизавета Прокофьевна, слишкомъ пора, да и князя съ собой уведемъ, Ч какъ можно спокойне и улыбаясь, проговорилъ князь Щ. Двицы стояли въ сторон, почти испуганныя, генералъ былъ положительно испуганъ;

вс вообще были въ удивленiи. Нкоторые, подальше стоявшiе, украдкой усмхались и перешептывались;

лицо Лебедева изображало послднюю степень восторга.

Ч Безобразiе и хаосъ везд, сударыня, найдешь, Ч проговорилъ, значительно впрочемъ озадаченный, племянникъ Лебедева.

Ч Да не такiе! Не такiе, батюшка, какъ теперь у васъ, не такiе! съ злорадствомъ, какъ бы въ истерик, подхватила Лизавета Прокофьевна. Ч Да оставите ли вы меня, Ч закричала она на уговаривавшихъ ее;

Ч нтъ, коли вы ужь даже сами, Евгенiй Павлычъ, заявили сейчасъ, что даже самъ защитникъ на суд объявлялъ, что ничего нтъ естественне какъ по бдности шесть человкъ укокошить, такъ ужь и впрямь послднiя времена пришли.

Этого я еще и не слыхивала. Теперь мн все объяснилось! Да этотъ косноязычный, разв онъ не заржетъ (она указала на Бурдовскаго, смотрвшаго на нее съ чрезвычайнымъ недоумнiемъ)? Да побьюсь объ закладъ, что заржетъ! Онъ денегъ твоихъ, десяти тысячъ, пожалуй, не возьметъ, пожалуй, и по совсти не возьметъ, а ночью придетъ и заржетъ, да и вынетъ ихъ изъ шкатулки. По совсти вынетъ! Это у него не безчестно! Это благороднаго отчаянiя порывъ, это лотрицанiе, или тамъ чортъ знаетъ что.... Тьфу! все навыворотъ, вс кверху ногами пошли. Двушка въ дом ростетъ, вдругъ среди улицы прыгъ на дрожки: маменька, я на дняхъ за такого-то Карлыча или Иваныча замужъ вышла, прощайте! Такъ это и хорошо такъ по-вашему поступать? Уваженiя достойно, естественно? Женскiй вопросъ? Этотъ вотъ мальчишка (она указала на Колю), и тотъ ужь намедни спорилъ, что это-то и значитъ женскiй вопросъ. Да пусть мать дура была, да ты все таки будь съ ней человкъ!... Чего вы давеча задравши головы-то вошли? Не смйте подступаться: мы идемъ. Намъ вс права подавай, а ты и заикнуться предъ нами не смй. Намъ вс почтенiя отдавай, какихъ и не бываетъ-то даже, а тебя мы хуже чмъ послдняго лакея третировать будемъ! Истины ищутъ, на прав стоятъ, а сами какъ басурмане его въ стать расклеветали.

Требуемъ, а не просимъ, и никакой благодарности отъ насъ не услышите, потому что вы для удовлетворенiя своей собственной совсти длаете! Экая мораль: да вдь коли отъ тебя никакой благодарности не будетъ, такъ вдь и князь можетъ сказать теб въ отвтъ, что онъ къ Павлищеву не чувствуетъ никакой благодарности, потому что и Павлищевъ длалъ добро для удовлетворенiя собственной совсти. А вдь ты только на эту благодарность его къ Павлищеву и разчитывалъ: вдь не у тебя же онъ взаймы деньги бралъ, не теб онъ долженъ, на что же ты разчитывалъ какъ не на благодарность? Какъ же самъ-то отъ нея отказываешься? Сумашедшiе! Дикимъ и безчеловчнымъ общество признаютъ, за то что оно позоритъ обольщенную двушку. Да вдь коли безчеловчнымъ общество признаешь, стало-быть признаешь, что этой двушк отъ этого общества больно. А коли больно, такъ какъ же ты самъ-то ее въ газетахъ передъ этимъ же обществомъ выводишь и требуешь, чтобъ это ей было не больно? Сумашедшiе!

Тщеславные! Въ Бога не вруютъ, въ Христа не вруютъ! Да вдь васъ до того тщеславiе и гордость проли, что кончится тмъ что вы другъ друга передите, это я вамъ, предсказываю. И не сумбуръ это, и не хаосъ, и не безобразiе это? И посл этого этотъ срамникъ еще прощенiя у нихъ же зетъ просить! Да много ли васъ такихъ?

Чего усмхаетесь: что я себя осрамила съ вами? Да вдь ужь осрамила, ужь нечего больше длать!... А ты у меня не усмхайся, пачкунъ! (накинулась она вдругъ на Ипполита:) самъ еле дышетъ, а другихъ развращаетъ. Ты у меня этого мальчишку развратилъ (она опять указала на Колю);

онъ про тебя только и бредитъ, ты его атеизму учишь, ты въ Бога не вруешь, а тебя еще высчь можно, милостивый государь, да тьфу съ вами!... Такъ пойдешь, князь Левъ Николаевичъ, къ нимъ завтра, пойдешь? спросила она опять князя, почти задыхаясь.

Ч Пойду.

Ч Знать же тебя не хочу посл этого! Ч Она было быстро повернулась уходить, но вдругъ опять воротилась. Ч И къ этому атеисту пойдешь? указала она на Ипполита. Ч Да чего ты на меня усмхаешься, Ч какъ-то неестественно вскрикнула она и бросилась вдругъ къ Ипполиту, не вынеся его дкой усмшки.

Ч Лизавета Прокофьевна! Лизавета Прокофьевна! Лизавета Прокофьевна! послышалось разомъ со всхъ сторонъ.

Ч Maman, это стыдно! громко вскричала Аглая.

Ч Не безпокойтесь, Аглая Ивановна, спокойно отвчалъ Ипполитъ, котораго подскочившая къ нему Лизавета Прокофьевна схватила и неизвстно зачмъ крпко держала за руку;

она стояла предъ нимъ и какъ бы впилась въ него своимъ бшенымъ взглядомъ;

Ч не безпокойтесь, ваша maman разглядитъ, что нельзя бросаться на умирающаго человка.... я готовъ разъяснить почему я смялся.... очень буду радъ позволенiю....

Тутъ онъ вдругъ ужасно закашлялся и цлую минуту не могъ унять кашель.

Ч Вдь ужь умираетъ, а все ораторствуетъ! воскликнула Лизавета Прокофьевна, выпустивъ его руку и чуть не съ ужасомъ смотря какъ онъ вытиралъ кровь съ своихъ губъ, Ч да куда теб говорить! Теб просто идти ложиться надо....

Ч Такъ и будетъ, Ч тихо, хрипло и чуть не шепотомъ отвтилъ Ипполитъ, Ч я какъ ворочусь сегодня, тотчасъ и лягу....

чрезъ дв недли я, какъ мн извстно, умру.... Мн на прошлой недл самъ Б-нъ объявилъ.... Такъ если позволите, я бы вамъ на прощаньи два слова сказалъ.

Ч Да ты съ ума сошелъ что ли? вздоръ! Лчиться надо, какой теперь разговоръ! Ступай, ступай, ложись!... испуганно крикнула Лизавета Прокофьевна.

Ч Лягу, такъ вдь и не встану до самой смерти, улыбнулся Ипполитъ, Ч я и вчера уже хотлъ было такъ лечь, чтобъ ужь и не вставать, до смерти, да ршилъ отложить до посл завтра, пока еще ноги носятъ.... чтобы вотъ съ ними сегодня сюда прiйдти.... только усталъ ужь очень....

Ч Да садись, садись, чего стоишь! Вотъ теб стулъ, вскинулась Лизавета Прокофьевна и сама подставила ему стулъ.

Ч Благодарю васъ, тихо продолжалъ Ипполитъ, Ч а вы садитесь напротивъ, вотъ и поговоримъ.... мы непремнно поговоримъ, Лизавета Прокофьевна, теперь ужь я на этомъ стою....

улыбнулся онъ ей опять. Ч Подумайте, что сегодня я въ послднiй разъ и на воздух, и съ людьми, а чрезъ дв недли наврно въ земл. Значитъ, это въ род прощанiя будетъ и съ людьми, и съ природой. Я хоть и не очень чувствителенъ, а, представьте себ, очень радъ, что это все здсь въ Павловск приключилось: все-таки хоть на дерево въ листьяхъ посмотришь.

Ч Да какой теперь разговоръ, все больше и больше пугалась Лизавета Прокофьевна, Ч ты весь въ лихорадк. Давеча визжалъ да пищалъ, а теперь чуть духъ переводитъ, задохся!

Ч Сейчасъ отдохну. Зачмъ вы хотите отказать мн въ послднемъ желанiи?... А знаете ли, я давно уже мечталъ съ вами какъ-нибудь сойдтись, Лизавета Прокофьевна;

я о васъ много слышалъ.... отъ Коли;

онъ вдь почти одинъ меня и не оставляетъ....

Вы оригинальная женщина, эксцентрическая женщина, я и самъ теперь видлъ.... знаете ли, что я васъ даже немножко любилъ.

Ч Господи, а я было, право, чуть его не ударила.

Ч Васъ удержала Аглая Ивановна;

вдь я не ошибаюсь? это вдь ваша дочь Аглая Ивановна? Она такъ хороша, что я давеча съ перваго взгляда угадалъ ее, хоть и никогда не видалъ. Дайте мн хоть на красавицу-то въ послднiй разъ въ жизни посмотрть, какою-то неловкою, кривою улыбкой улыбнулся Ипполитъ, Ч вотъ и князь тутъ, и супругъ вашъ, и вся компанiя. Отчего вы мн отказываете въ послднемъ желанiи?

Ч Стулъ! крикнула Лизавета Прокофьевна, но схватила сама и сла напротивъ Ипполита. Ч Коля, приказала она, Ч отправишься съ нимъ немедленно, проводи его, а завтра я непремнно сама....

Ч Если вы позволите, то я попросилъ бы у князя чашку чаю....

Pages:     | 1 |   ...   | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |   ...   | 11 |    Книги, научные публикации