Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 |   ...   | 62 |

Но мы пока помедлим делать шаг от первого ко второму, и задержимся на стадии замысла, наброска. Действительно, любое знание, будучи втянутым в академическую машину, становится наукой и мгновенно начинает не мыслить, покупая солидность цеКУЛЬТУРОЛОГИЯ: УДОВОЛЬСТВИЕ ОТ СМЫСЛА ной чуткости. Предположим, что никакой культурологии пока нет, а есть лишь наше мнение, что неплохо бы ей произойти как-то начать быть. Откуда у нас эта идея Мало ли книг хранится в библиотеках, чтобы писать новые Или нам просто не сидится на месте и снова одолел идиотский энтузиазм всезнайства К счастью наш интерес имеет существенно иное происхождение.

Как мы сказали, есть такие вечные вопросы, чтобы вечно их посвоему задавать. Это вопросы жизни и смерти, веры, любви и свободы, то есть самые бытовые, повседневные вопросы. Ответить на них нельзя, но можно их уточнять до бесконечности. Историю таких уточнение и попыток (всегда по факту неудачных!) ответа мы и называем философией, ловко подменяя академическим пиетизмом обычное усердие ума. В том, что мы называем своей жизнью нет и не может быть культуры, которая всегда во-вторых. Египетская ложечка для благовоний или римский грош, лежащий под музейным стеклом это и есть культура во вполне стандартном виде. Помнит ли этот грош того нищего, что дрался за него на площади А надобно вспомнить. Иначе грош ему цена! Слова и вещи Ч это как бы затвердевшие следы привычек, меты чьего-то ума. Время передает их нам как когда-то передавали ношенную одежду. Мы перешиваем ее на себя. Не для абстрактного знания, а для такой же ежедневной носки. Выбросить Ч жалко (пробовали уже), оставить как есть, без переделки Ч неудобно, тогда себя переделывать придется, а это труднее. Прошлое мы примериваем на себя, на самых настоящих себя, но таких, которых еще не было. Получается время.

Теперь принято больше говорить о понимании, чем о понятии, ставить во главу угла процесс, а не фиксированный результат. Наверное, это и есть синтез между пассивным лобладанием знаниями и безумно-активистским деятельным походом.

В. Верлока, МЕТАХУДОЖЕСТВЕННОЕ МЫШЛЕНИЕ И ФИЛОСОФИЯ КУЛЬТУРЫ (Драматургическая культурфилософия М.М. Бахтина.

Реконструкция и комментарии) Вадим ПРОЗЕРСКИЙ Традиционно науки о культуре разделяют на два направления:

условно говоря, одно объективное, другое - субъективное. К первому относят культурологические школы, изучающие массовидные явления и процессы в культуре, формы их организации, функционирования. Они исходят из убеждения, что культура представляет собой систему, существующую по тем же законам, что и другие живые (биологические и социальные) системы. Сюда можно отнести эволюционное направление в социологии и культурологии, структурно-функциональный анализ, теорию социального действия, семиотический анализ культуры. Другое направление сосредоточивает внимание на мотивах, смыслах и ценностных ориентациях субъектов, создающих тексты культуры. Интерпретация текстов культуры становится главным предметом понимающей культурологии, феноменологии, герменевтики. Недостатком этих направлений является то, что их анализ остается лингвоцентрическим, не преодолевающим рамки текста.

Теперь уже возникает задача, поставленная постструктурализмом, - заглянуть по ту сторону текста, осуществить действительный выход в контекст, не только в слово, но и в тело культуры.

Созвучны этим тенденциям культурологические идеи М.М. Бахтина, в которых несмотря на попытки рассортировать его теоретическое наследие по каноническим рубрикам, остается много нетривиального. Из-за сложившихся стереотипов в трактовке идей Бахтина некоторые особенности его культурфилософского метода выпали из поля зрения комментаторов. Речь идет о соотношении понятий диалогичности и драматичности.

О диалогичности Бахтина сказано много, его ставят в ряд с Бубером, Эбнером, Марселем, Шелером и другими диалогистами МЕТАХУДОЖЕСТВЕННОЕ МЫШЛЕНИЕ...

ХХ в., но упускают ту особенность его диалогической философии, что она очень близка драматическому, или драматургическому подходу к культуре, развиваемому совсем другими школами и направлениями философии и социологии (лсимволический интеракционизм, теория взаимодействия). В этих школах человеческое взаимодействие трактуется как ритуализованное, т.е.

включающее в себя наряду со словесной частью также и невербальную в виде действий, многоуровневый смысл которых поддерживается традицией, но получает и индивидуальную интерпретацию.

Необходимость обращения к действию, стоящему за словесным (устным или письменным) высказыванием, была осознана Бахтиным еще в 20-е г. и затем стала сквозной темой его жизни.

Коммуникативная ситуация по Бахтину не сводится только к обмену высказываниями. Она состоит из двух частей: словесноактуализированной (эксплицитной) и подразумеваемой (имплицитной). Все имплицитное в высказывании - это и подтекст, и внесловесный социальный контекст, в котором протекает событие встречи и общения людей. Роль передатчика энергии социального действия в работу речевого высказывания Бахтин отводит интонации. Интонация всегда лежит на границе словесного и внесловесного, сказанного и несказанного1. На долю интонации приходится оценочно-эмоциональная сторона высказывания, в интонации содержится экспрессивная окраска ситуации, диалога. Вслушивание в интонацию дает возможность различить голоса более архаических эмоциональных пластов сознания, нежели те, что выражают себя в слове. Сказанное об интонации в еще большей мере относится к жестикуляции, жесту. Самое слово, - указывает Бахтин - было первоначально языковым жестом, компонентом сложного общетелесного жеста2. Следовательно, в коммуникативной ситуации общение происходит на нескольких уровнях, образуя настоящий зрительно-слуховой кинестетический синтез, выходящий за рамки восприятия одних только вербальных значений. Здесь мы видим преодоление логоцентризма путем выведения слова (Логоса) в реальный контекст его порождения, что позволяет провести аналогию с тем, как Ж. Деррида Волошинов В.Н. Слово в жизни и слово в поэзии // Круг Бахтина. Валентин Волошинов. Философия и социология гуманитарных наук. СПб., 1995. С. 69.

Там же. С. 71.

Вадим ПРОЗЕРСКИЙ обращается к археписьму, противопоставляя его фоноцентрической речи.

Когда перед нами письменный текст, мы должны ясно осознавать, что видим лишь остатки многомерной ситуации, в которой этот текст был порожден. От нее остались лишь следы, запечатленные на бумаге графическими знаками. Естественно, возникает ассоциация с миром музыки. Нотная запись произведения, оставленная композитором, не может передать полностью все его характеристики. Восстановление произведения по его партитуре - творческий процесс, успешность которого зависит от способности к интерпретации и исполнительского мастерства музыканта.

Другим примером может служить литературный сценарий или драматургический текст, где слова, подобно нотам, фиксируют только канву, по которой должно развиваться звуко-зрительное действие. Не случайно Бахтин назвал слово сценарием события, требующего своего восстановления в первоначальной целостности: Живое понимание целостного смысла слова должно репродуцировать это событие взаимного отношения говорящих, как бы снова УразыгратьФ его3. Что значит разыграть ситуацию для понимания ее смысла Словесное высказывание и поступок (действие) по Бахтину взаимообратимы. Как по высказыванию мы эксплицируем скрытое в нем действие, так и анализ физического действия приводит нас к слову: Физическое действие человека должно быть понято как поступок, но нельзя понять поступка вне его возможного (воссоздаваемого нами) знакового выражения (мотивы, цели, стимулы, степень осознанности и т.п.).

Мы как бы заставляем человека говорить (конструируем его важные показания, объяснения, исповеди, признания, доразвиваем возможную или действительную внутреннюю речь и т.п.)4.

Прием, с помощью которого восстанавливается контекст ситуации, - выголашивание (термин М.М. Бахтина). Выголосить - значит услышать за словом голос, за голосом - интонацию, за интонацией увидеть жест как пластическую интонацию, сопровождающую слово, а иногда - опережающую его. Так через всматривание и вслушивание в энергию словесной части ситуации (энергию высказывания) восстанавливается остальная часть Там же. С. 74.

Бахтин ММ Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 239.

МЕТАХУДОЖЕСТВЕННОЕ МЫШЛЕНИЕ...

всего действа общения, всего его ритуала. Предложенный путь анализа текста очень близок способу режиссерского прочтения литературного материала, выбранного для постановки на сцене.

И тут, и там речь идет не просто об интерпретации словесного текста, но о его драматическом прочтении, где за диалогом необходимо увидеть драму (драма по-гречески - действие), исполнение, т.е. на-полнение событиями. Бахтин осознавал, что предложенная им методология трактовки слова и высказывания оставалась чуждой традиционной лингвистике: Для лингвистической точки зрения не существует, конечно, ни этого события, ни его живых участников, она имеет дело с абстрактным голым словом и его абстрактными же моментами (фонетическим, морфологическим и пр.)....Следует обратить внимание на то, какое огромное значение придавал Бахтин голосу. Для него слово было не понятием, наделенным абстрактно-всеобщим значением, а носителем индивидуального человеческого голоса, и даже не одного голоса, а двух (лдвухголосое слово) и более голосов. Недаром термин, заимствованный из музыки, - полифония - стал приоритетным в его трудах. Оппозиция голоса и логоса лежит в основе предлагаемого им противопоставления диалогики диалектике. Последнюю Бахтин относит к сфере монологизма, абстрактного теоретизма: В диалоге снимаются голоса.., снимаются интонации.., из живых слов и реплик вылущиваются абстрактные понятия и суждения, все втискивается в одно абстрактное сознание и так получается диалектика6.

Возникает вопрос: как услышать голоса, наполняющие слово как расслоить его на интонации В том и заключается тонкость филологического слуха, которую можно уподобить слуху музыкальному, чтобы слышать не только основное звучание слова, но и отголоски. Бахтин обладал тонким музыкальным слухом и совершенно своеобразной способностью оживлять слова, поверять их слухом. Способ чтения Бахтиным текста романа Рабле можно уподобить тому, как дирижер читает оркестровую партитуру - не только по горизонтали, но и по вертикали, схватывая одновременное звучание голосов разных инструментов, ведущих свои Волошинов В.Н. Ук. соч. С. 74.

Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. С. 352.

Вадим ПРОЗЕРСКИЙ партии. В тексте Рабле Бахтин эксплицирует голоса улиц и площадей Парижа, звуковые картины карнавального действа. Можно сказать также, что трактовка Бахтиным поэтики Достоевского как партитуры голосов (лполифонический роман) позволила показать, как в ней отразилась архитектоника бытия-события, каковым является жизнь Санкт-Петербурга.

В какой мере методология прочтения художественных текстов может быть перенесена на остальные тексты культуры В настоящее время признано, что в той мере, в какой возникает задача оживить культуру прошлого, создать целостный образ эпохи, невозможно обойтись без приемов художественного творчества, в частности, использования воображения. Без способности к образному постижению действительности не были бы созданы идеальные типы (модели общества) М. Вебера; давно согласились, что образы культур, обрисованные Ф. Ницше, О. Шпенглером, А. Тойнби, представляют собой продукты творческого воображения их создателя, тем не менее они получили права гражданства как формы рефлексии культуры о себе самой. Решительный шаг в сторону сближения художественных и нехудожественных текстов культуры и методов их анализа сделал постструктурализм. Он перенес акцент с универсалий, структурирующих текст, на элементы, нарушающие структурную упорядоченность, поставил в центр внимания не поиск смысла, а игру значений, аллюзий, цитаты, заимствования, превращающие каждый текст в коллаж из разных текстов, а все тексты культуры - в один бесконечный текст.

Все эти тенденции в современной культурологии можно объединить одним общим понятием метахудожественного мышления, обозначающим новый шаг в развитии методологии. Метахудожественное мышление и лежит в основе драматургического метода Бахтина.

В. Прозерский, БУКВАЛЬНЫЕ СМЫСЛЫ КУЛЬТУРЫ Анатолий ГРИГОРЕНКО Необходимые и справедливые вопросы об истоках, предмете, методе культурологического знания влекут за собой не всегда успешные попытки прояснить эти вопросы, поскольку любому вопрошанию о вообще соответствует ответ в целом, несущий на себе печать безжизненной абстракции и рассудочности, редко когда имеющими характер рассуждений о подлинном. Дело в том, что культура вообще не существует, и не только в том смысле, что есть лишь реально-исторические культуры той или иной эпохи, а скорее в отсутствии у культуры оснований для самостоятельного бытия, поскольку бытие есть всякий раз бытие сущего (М. Хайдеггер). Или как об этом писал ранее Вл. Соловьев, касаясь все той же темы различения бытия и сущего: Нельзя сказать просто и безусловно мысль есть, воля есть, потому что мысль, воля, бытие суть лишь постольку, поскольку есть мыслящий, волящий, сущий, - и еще точнее проясняя суть дела: л... нам должно прежде всего признать, что настоящий предмет философии есть сущее в его предикатах, а никак не эти предикаты сами по себе, только тогда наше познание будет соответствовать тому, что есть на самом деле, а не будет пустым мышлением, в котором ничего не мыслится.

В этом смысле и культурология имеет своим предметом не культуру в ее отвлеченных абстрактно-рассудочных формах, а человека или человечество как единого совокупного субъекта культурной деятельности. Культура следовательно выступает в роли предиката или одним из свойств, качествований человеческой деятельности.

Таким образом культурология лишается притязаний на право быть некоей метанаукой о человеческом духе и превращается в науку о человеке или человечестве.

Но такое определение культурологии все же не в полной мере отвечает намерениям оставаться на почве подлинного, конкретного знания.

Пожалуй, еще Вл. Соловьев, П. Флоренский могли, умели мыслить человечество конкретно и отчетливо как самостоятельного, самодостаточного субъекта, - последующие попытки были уже менее успешны. Для нашего времени, лишенного умения мыслить абстАнатолий ГРИГОРЕНКО рактное конкретно, в роли последнего и первого субъекта культурной деятельности выступает ее автор - человек, исток и основание любой духовной деятельности.

Pages:     | 1 |   ...   | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 |   ...   | 62 |    Книги по разным темам