Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 |   ...   | 46 |

Мы не вошли вовнутрь, а сели на скамейкеперед глав­ным входом.Молча мы просидели около часа. Потом Эспе­ ранса повернулась ко мне; казалось, она совсем не виделаменя. Мне даже стало интересно: может быть, она забыла, что я пришла с ней исижу рядом. Не осознавая моего присутствия, она встала и отошла на пару шаговот меня, внимательно посмотрела на другой дом, скрытый деревь­ями. Прошло еще некоторое время,прежде чем она произнесла:

— Я ухожудалеко.

У меня появилось странное болезненноеощущение в желудке, но я так и не смогла понять его причины: был ли это страх,надежда или волнение. Я знала, что она имеет в виду расстояние не в смыслемиль, а говорит о других мирах.

— Меня незаботит, как далеко мы пойдем, — сказала я. Это были просто слова, далекие от того, что ячувствовала на самом деле. Я отчаянно желала знать, но не отважива­лась спросить, что случится вконце нашего путешествия.

Эсперанса раскрыла руки так широко, как будтохоте­ла обнятьсадящееся солнце. На западе небо было огненно-красным; далекие горы— темно-пурпурными.Легкий бриз прочесывал деревья; листья мелькали и шуршали.

Час молчания истек, но все оставалось насвоих местах. Наступление сумерек сделало неподвижным все вокруг нас. Звуки идвижения прекратились. Очертания кустов, де­ревьев и холмов вокруг выделялисьтак четко, что казались выгравированными на небе.

Когда тени уже сползли на нас и охватилипотемнев­шее небо, япододвинулась ближе к Эсперансе. Вид замер­шего за деревьями дома с егоогнями, мелькающими, как светляки в темноте, разбудил какие-то очень глубокиечув­ства внутри меня.В тот момент они не соответствовали ни одному и з возможных ощущений, но были похожи на смут­ную грусть, ностальгическуюпамять, теряющуюся в де­тстве.

Должно быть, меня полностью поглотилигре зы; вне­запно я обнаружила, что иду рядом с Эсперансой. Усталость и прежняя тревога полностью исчезли.Переполненная огромным количеством энергии, я шла в каком-то экстазе, молчаливосчастливая, а ноги не просто по моему желанию, но сами двигалисьвперед.

Дорога, по которой мы шли, внезапнооборвалась. Зем­ляподнялась и деревья вытянулись над нами. То тут, то там были разбросаныгигантские валуны. Откуда-то изда­лека доносился звук текущей воды, похожий на тихое ус­покаивающее пение. Почувствоваввнезапную усталость, я оперлась на один и з валунов. Мне захотелось, чтобы наше путешествие тут изакончилось.

— Мы ещене достигли цели! —крикнула Эсперанса. Она уже прошла полпути вверх по скалам и двигалась спроворством горной козы. Она не ждала меня и даже не оборачивалась назад, чтобыпосмотреть, иду ли я за ней. Короткий отдых отнял у меня последние силы.Судорожно глотая воздух, я быстро прошла по камням и стала караб­каться вверх.

На половине подъема тропа продолжаласьсреди огром­ныхкаменных глыб. Сухие и ломкие растения приятно похрустывали на темной в свете раннего вечера тропе.Воз­дух тожеизменился; он стал влажным и дышать было лег­ко. Эсперанса безошибочнодвигалась по узкому проходу, наполненному тенями, шелестом и бе змолвием. Она узна­вала каждый таинственный ночнойзвук и могла опре­делить каждый из этих криков, зовов и свистов.

Путь закончился у нескольких ступеней, вырубленных в скале.Ступени вели на холм, где было разбросано множе­ство камней.

— Возьмиодин, — предложилаона, — и положи вкарман.

Истертые, как гладкие булыжники мостовой,камни вначале казались совершенно одинаковыми. Но вниматель­но рассмотрев, я заметила, что всеони разные. Некоторые из них были такими гладкими и сияющими, что казалисьотполированными на станке.

Потребовалось некоторое время, чтобы найтиодин, ко­торый бы мнепонравился больше других. Это был тяжелый камень, который легко ложился в моюладонь. Он отсвечивал коричневым, пересеченным множеством полуп­ро зрачных молочных жил, и имел клинообразную форму.

Я уронила камень, испуганная непонятнымшумом.

— Кто-тоидет за нами, —прошептала я.

— За наминикто не идет ! — объявила Эсперанса. В ее взгляде было что-то среднее междуудовольствием и скептици змом. Видя, что я отскочила назад и спряталась за деревом,она тихо засмеялась и сказала, что вероятно это был настоящий лягушачийпрыжок.

Я хотела было сказать ей, что лягушки непрыгают в темноте, но не была уверена, что это так. Меня удивило, что я несказала это сразу же и с абсолютной уверенностью, что соответствовало моейпривычке. — Со мнойчто-то не так, Эсперанса, — ска зала я с тревогой в голосе. — Я — это не я.

— С тобойвсе в порядке, моя дорогая, — рассеянно заверила она. — На самом деле именно сейчас тыбольше являешься собой, чем когда-либо.

— Я такстранно себя чувствую... — мой голос иссяк. Я начала видеть картины всего, что случилось сомной с того самого времени, когда я приехала в дом ведьм.

— Оченьтрудно учить такой неконкретной вещи как сновидение, — сказала Эсперанса. — Особенно женщин. Мы слишком скромны и умны. Кроме того, мы былирабами всю нашу жизнь; мы знаем, как точно манипулировать окружающим миром, когда нехотим наруш ить что-нибудь из того, что мы с таким трудом приобрели:нашу не­ зависимость.

— Тысчитаешь, что у мужчин по-другому

— Нет, также, но они более открыты. Женщина сра­жается тайком. Ее любимый методборьбы — маневр раба:казаться безумной. Она слушает, не уделяя внимания, она смотрит, не видя. — Она добавила, что инструктировать женщин — достижение, заслуживающеенаграды.

— Намнравится открытость твоей борьбы, — продол­жала она. — Это настоящая надежда для тебя. Больше всего мы опасаемся со всемсогласных женщин, которые не дума­ют о будущем и выполняют все, о чем их попросят, а потомвозвращаются и обвиняют тебя, как только устанут или им станет скучно от всейэтой новизны.

— Мнекажется, я начинаю понимать, — задумчиво и неуверенно проговорила я.

— Конечноты начала понимать ! — ее утверждение бы­ло настолько комически торжественным, что я начала сме­яться. — Ты даже начала понимать, чтотакое намерение.

— Тысчитаешь, что я начинаю становиться магом — спросила я. Все мое телодрожало, как будто я старалась подавить приступ хохота.

— С самогодня приезда ты все время то входила в состояние сновидения, то выходила из него,— объяснялаЭсперанса. — Поэтомуты так часто засыпала. — На ее улы­бающемся лице не было не то что издевательства, но даже следовснисходительности.

Некоторое время мы шли молча, а потом онаобъяснила, что различие мага и обычного человека в том, что первый можетвходить в состояние повышенного осоз­нания по желанию. Она часто слегкадергала меня за руку, будто подчеркивая каждое слово своего утверждения, апотом доверительным тоном добавила: — Ты постоянно сновидишь потому, что мы со здали что-то вроде защитного кокона вокруг тебя с первойночи, когда ты приехала, что­бы помочь тебе привести в порядок свою энергию.

Потом она призналась, что с момента, когдаони впер­вые встретилименя, они дали мне прозвище Фосфорит е, маленький огонек. — Ты сгораешь слишком быстро ибес­поле зно. — Она жестом попросила меня сохранять покой и добавила, что ясовсем не знала тогда, как сфокусировать свою энергию. — Основным следствием этого былото, что ты постоянно поддерживала образ себя. — Она снова зна­ком попросила меня помолчать исказала, что то, о чем мы думаем как об индивидуальности, на самом деле толькоидея. Она заявила, что весь объем нашей энергии расходу­ется в зависимости от этойидеи.

Эсперанса слегка подняла брови и на ее лице появилосьвыражение некоторой торжественности. — Достичь состо­яния отрешенности, когда личность— только идея,кото­рую можноизменить по желанию, это действительно магическое действие, самое трудное извсех, — сказала она.— Когда идея личностиотступает, у магов появляется энергия, чтобы нацелиться н а намерение и стать большим, чем то, что мы считаем нормальнымчеловеком.

Женщины, оттого что у них есть матка, вовремя сна могут фокусировать свое внимание на чем-либо за преде­лами их снов с большой легкостью,— говорила она.— Именно это ты иделала, даже ничего об этом не зная. Объект, на котором фокусируется внимание,становится мо­стом,соединяющим тебя с намерением.

— Какой жеобъект я использовала — спросила я.

У нее в глазах промелькнула внезапнаявспышка раз­дражения.Затем она сказала, что обычно это было окно, или свет, или даже кровать.— Ты так хорошо этоделаешь, что предмет становится твоей второй сущностью, — за­верила она меня. — Поэтому у тебя часто бываютночные кошмары. Обо всем этом мы говорили с тобой, когда ты была глубоко всостоянии повышенного осознания, и тогда ты поняла, что как только перестанешьфокусировать внимание на предметах перед тем как уснуть — тебе пере­станут сниться дурныесны.

— Так этоты исцелила меня —спросила я.

Конечно же, моей самой первой реакциейбыло воз­ра зить ей. Однако спустя мгновение я уже не могла с ней несогласиться. После встречи с ними в Соноре я совершенно освободилась от ночныхкошмаров.

— Тыникогда полностью от них не освободишься, пока будешь оставаться собой,— произнесла она.— Тебебезус­ловно следуетиспользовать свои способности к сновидениюосмотрительно и разумно. Поэтому ты здесь. И первыйурок — это то, чтоженщина должна через матку сфокусировать свое внимание на предмете. Не начем-либо из самого сна, но на каком-то независимом предмете из мира,предшест­вующегосну.

Сам по себе объект не важен, — заговорила она быстрее.— Что действительноважно, — это тонкийакт фокусирования внимания на нем по желанию перед сном и во время дальнейшегосновидения. — Она предупредила ме­ня, что хотя все звучит достаточнопросто, это на самом деле труднопреодолимая задача, выполнение которой можетотнять годы. — Вотчто обычно случается: что-то побуждает спящего на мгновение сфокусировать своевнимание на пос­тороннем объекте, — сказала она.

— Что тыимеешь в виду, когда говоришь, что надо использовать матку — спросила я. — И как это делается

— Тыженщина, — мягкосказала Эсперанса. —Ты знаешь, как ощущать при помощи своей матки.

Мне снова хотелось возразить, объяснить,что я ничего подобного не знаю. Но прежде чем я успела что-нибудьска­зать, онапродолжала говорить, что у женщины ощущения возникают в матке.

— Умужчин, — заявилаона, — чувствапоявляются в мозге. —Она ткнула мне в живот и добавила: — Подумай об этом. Женщинабезжалостна ко всему, кроме своего потомства, потому что ее чувства рождаются вматке.

Чтобы сфокусировать свое внимание наматке, возьми предмет и положи его на живот, или потрись о него гениталиями.— Она вызывающезасмеялась над моим испуганным взглядом, а потом между приступами смехапожурила меня. — Я неимела в виду ничего дурного, и это на самом деле не так уж грубо. Я могла бысказать, что тебе следует смазать предмет своими соками, но я ведь несдела­лаэтого.

— Однаждыу тебя установитс я глубокая близость с предметом, — снова продолжала она серьезнымтоном, — и он всегдабудет служить тебе в качестве моста.

Мы шли в напряженной тишине. Казалось,Эсперанса глубоко задумалась. Мне очень хотелось сказать что-нибудь, хотя язнала, что говорить ничего не нужно. Когда она наконец заговорила, ее голос былтвердым, требователь­ным. — Утебя больше нет времени, чтобы е го про сто так тратить, — сказала она. — Очень часто в нашей глупости мыупускаем множество вещей. Маги знают это лучше, чем кто-либо другой. Но онитакже знают, что нет второго шан­са. Тебе нужно научиться контролю и дисциплине, потому что у тебябольше нет возможности делать ошибки.

— Ты ведьтоже ошибаешься. Ты даже не знала, что Исидоро Балтасар ушел.

егкая преграда, которая сдерживала лавинучувств, рухнула. Память восстановилась, и тоска снова овладела мной. Онанавалилась настолько интенсивно, что я даже не заметила, как села и началапогружаться в землю, как буд­то она была сделана из губки. Наконец земля поглотила меня.Состояния удушья или клаустрофобии не было, пото­му что ощущение, что я сижу наповерхности земли, сосу­ществовало с осознанием, что земля меня поглотила. Такоедвойственное чувство заставило меня завопить: — Я с новижу! — Громкий крик что-то взорвал внутри меня; и сразу же новая чехардаразличных воспоминаний хлынула на поверхность. Я знала, что со мной не так: яраздража­лась и у менябыло недостаточно энергии для сновидения.Каждую ночь со дня моего приезда я видела один и тотже сон, который забывала, просыпаясь, и не помнила до насто­ящего момента. Мне снилось, чтовсе женщины-маги приходили в мою комнату и обучали меня в областиразум­ных объяснениймагов. Они говорили мне снова и снова, что сновидение— это вторая функцияматки, первая —восп­роизведение ивсе, что с ним связано. Они говорили, что сновидение— естественнаяфункция женщины, чистое следствие особенности ее энергетики. Имея достаточноэнергии, тело женщины само по себе разбудит вторую функцию матки, и женщинабудет видеть непостижимые сны.

Эта требуемая энергия, однако, как помощьдля слабо­развитойстраны, — она никогдане придет. Что-то в общем устройстве наших общественных структур препятствуетее освобождению и тому, чтобы женщины могли сновидеть.

Если бы эта энергия освободилась, говорилимне женщины-маги, было бы очень легко опрокинуть цивилизованный порядок вещей.Но самая большая тра­гедия женщин в том, что их социальное сознание полно­стью доминирует надиндивидуальным. Женщины боятся быть разными и не хотят отойти слишком далеко отком­форта известного.Социальное давление не позволяет им отклоняться и оказывается всепоглощающим, ивместо то­го, чтобыизмениться, они молча соглашаются с тем, что предписано: женщина существует,чтобы служить мужчине. Поэтому они никогда не видят магических снов, хотя имеютестественную предрасположенность к этому.

Pages:     | 1 |   ...   | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 |   ...   | 46 |    Книги по разным темам