Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |   ...   | 37 |

Минухин происходил из семьи еврейскихэмигрантов, выходцев из России, рос в маленьком аргентинском городке вобособленной колонии. Его отец попал в Аргентину в 1905 г. с волной еврейскихпереселенцев. Минухин рос в мире, который ничем не отличался от любогоеврейского местечка в Европе. Он был членом общины, считавшей себя "осажденной"из-за антисемитизма, распространенного практически во всех слоях населения, инаравне с каждым жителем общины сжился с предчувствием неотвратимой катастрофы.Однако он впитывал "чужую" аргентинскую культуру, усваивал латиноамериканскоепредставление о гордости и регулярно практиковался в защите своей чести– когда ему в лицошвыряли, будто ком грязи: "Эй, вонючий русский еврей!"

Еще в юные годы у Минухина сложилосьдвойственное отношение к своей родине – Аргентине. Ему был близоксионистский лозунг объединения евреев на земле Палестины, он приветствовалсоциалистическое движение, порожденное сионизмом. Студентом университетаМинухин активно работал в молодежной сионистской организации. В 1943 г. заучастие в студенческих выступлениях против режима военной диктатуры ХуанаПерона он был арестован. Он провел три месяца в тюрьме, его исключили изуниверситета. Потом уехал в Уругвай, чтобы продолжить занятия медициной иполучить диплом. И снова вернулся в Аргентину.

Когда в 1948 г. Израиль начал войну занезависимость, Минухин вступил в армию израильтян и восемнадцать месяцевотслужил военным врачом. В 1950 г. он приехал в Соединенные Штаты, планируяобучаться у Бруно Беттельгейма в Чикаго, где друг детства Беттельгейма устроилему психиатрическую ординатуру. Попав в Нью-Йорк, Минухин решил ненадолгозадержаться там, прежде чем двинуться в Чикаго. Познакомился с будущимзачинателем семейной терапии Натаном Аккерманом, который взял Минухина под своекрыло.

"Я убежден, что он увидел во мне"покалеченную птицу", – говорит сегодня Минухин. – Он был явно из тех, кто непроходит мимо покалеченных птиц". Выбирая между обучением у Беттельгейма вЧикаго и местом при Нью-Йоркском еврейском попечительском совете, которое емупредлагал Аккерман, Минухин предпочел Нью-Йорк. "Это было решение чисто"иммигрантское", –говорит Минухин. – Язнал Нью-Йорк. Я не знал Беттельгейма и Чикаго. Поэтому, как любой иммигрант, яостался в порту прибытия. Не могу сказать, как бы сложилась моя жизнь, если быя отправился в Чикаго".

В центре, которым руководил Аккерман, Минухинвстретил свою будущую жену Патришу. Она была практикующим психологом состепенью доктора философии, которую получила в Йельском университете. В 1952 г.они уехали в Израиль, где Минухин занял место психиатра в правлении общества"Молодежная алия"10: в программе общества речьшла об организации переселения детей-сирот в Израиль, в киббуцы. "Детисобирались отовсюду –из Европы, из Йемена, Марокко... Откуда их только не было, – говорит Пат, жена Минухина.– Сал тогда еще невыдвигал никакого "системного" метода, однако работал с детьми не по правилам:его больше интересовал их жизненный опыт, их культурный багаж, чем диагноз,который он, как психиатр, им ставил".

Несмотря на то что Минухин не принималбезоговорочно традиционную психиатрию, в 1954 г. он вернулся в СоединенныеШтаты, чтобы обучаться психоанализу в институте Уильяма Алансона Уайта вНью-Йорке. Почему "Тогда это казалось нужным делом, если вы были психиатром,который ищет, пробует", – говорит Минухин. В течение следующих пяти лет Минухин не разменял работу, пока проходил обучение.

Наконец он узнал, что есть место психиатрапри интернате для малолетних правонарушителей из нью-йоркских трущоб– Уилтуике. Минухинполучил место, поразив нанимавшего его содиректора интерната Дика Ауэрсуолдасвоими идеями о возможности работать с целыми семьями. "В то время я хотелзаняться изучением семей, чтобы лучше понять каждого ребенка, – говорит Ауэрсуолд. – Тогда я, как и все, бился, чтобынайти что-то, что принесло бы пользу, ведь то, в чем уже поднаторел: детскаяпсихиатрия, игровая терапия, психоанализ – оказывалось ненужными пустяками,когда перед вами были трудные дети из городских трущоб".

Начав работать с негритянскими семьями,Минухин сделал интересное открытие. Для работы с этой группой он, "пришлец вземле чужой", – ввыгодном положении. "Я знал, что я не из "белых американцев", – говорит Минухин. – И поэтому меня не мучил комплексвины, когда я работал с черными. Мне не нужно было их спасать. Откуда и мояпрямота с ними".

В Уилтуике у Минухина сложилось тесноесотрудничество с Ауэрсолдом и директором-распорядителем Уилтуика ЧарлзомКингом. В 1959 г. вдохновленные статьей Дона Джексона – первой публикацией о семейнойтерапии, с которой им удалось познакомиться, они покупают "одностороннеезеркало" и принимаются за обследование семей. Вначале они разработалитрехступенчатый подход. Ступень А – два психотерапевта встречаются с семьей. Ступень Б – один из психотерапевтов работаетс родителями, другой – с детьми. Ступень В – все объединяются и делятся тем, что узнали. "Очень скоро мыпоняли, что совсем ни к чему подключать целый отряд терапевтов", – говорит Ауэрсуолд. Со временем уних появился свой особый "рабочий" язык для описания структуры семей, а такжеметоды, с помощью которых они добивались перестройки семей. "Подозреваю, что мыособенно фокусировались на структуре семьи, потому что в семьях из трущоб еекак-то "не хватало" –по крайней мере, на наш, характерный для средних слоев взгляд", – поясняет Ауэрсуолд.

Восемь лет в Уилтуике дали Минухину основу,на которой он впоследствии выстраивал свою работу с семьями. Успех Минухина вподходе к семьям из беднейших слоев многие и сегодня склонны считать еговажнейшим достижением. Вот, например, что говорит Пегги Пэпп: "Больше всего явосхищаюсь Салом потому, что он нашел способ помогать тем семьям, с которыминикто не мог справиться". Именно Уилтуик, а затем книга "Семьи из трущоб", вкоторой Минухин описал уилтуикский опыт, сделали его имя широко известным. "Впрофессиональной среде нас поддержали, – говорит Минухин. – Мы произносили речи. Стализнаменосцами".

В 1965 г. Минухин оставил Уилтуик, чтобыпринять руководство Детской консультативной клиникой в Филадельфии. Три годаушло на то, чтобы преобразовать обычную детскую консультацию в образцовый центрсемейной терапии. За это время он успел приобрести репутацию человекатребовательного и дерзкого.

"Его имидж крутого человека сложился восновном на недельных семинарах, – говорит Браулио Монтальво, активный участник уилтуикской группы,последовавший за Минухиным в Филадельфию. – Люди рассказывали о своихслучаях, и он в пять минут постигал, что вы делали. И если ему не нравиласьваша работа, он был безжалостен с вами. Головы так и летели... Ясно, однако,– только для того,чтобы вы были "человеком с головой".

Минухин пригласил Джея Хейли, проводившеготогда в Калифорнии исследования методов семейной терапии, присоединиться кнему, чтобы выработать направление для консультативной клиники. "Сал былгроза-администратор, – вспоминает Хейли. – Он завел привычку выскакивать из своего кабинета и орать:"Слишком много людей в коридорах толчется! Слишком много людей в коридорах!Почему они не работают" Выкрикнет – и опять к себе в кабинет. Онпостоянно выдвигал идеи, стартовые программы. Передаст другим – и принимается обдумывать что-тоновое. Вот так он работал".

Среди программ, начатых Минухиным, былаорганизация Института семейной консультации – для подготовки местныхспециалистов с незаконченным образованием. Вместе с Хейли и Монтальво онразрабатывал важнейшие приемы включенного супервидения. Популярное руководствоХейли "Психотерапия, ориентированная на решение проблем" в первоначальном виде– собрание текстов,по которым велось обучение стажеров.

Возможно, более всего прославила Минухинаразработка лечебных методик, применяемых в случаях психосоматики, особенно прианорексии. Его терапия анорексии – как фактически любая терапия у Минухина – сводится к решительномунаступлению.

Хейли вспоминает первую встречу Минухина ссемьей, обратившейся по поводу анорексии: "Это была семья, где девятилетняядевочка оказалась на грани голодной смерти. Они пришли поговорить с Салом;ребенок сидел –просто образец послушания. Настало время ленча, и Минухин, вместо того чтобыпрерваться, послал за едой для всех. Тут разверзлась преисподняя. Как толькородители принялись упрашивать девочку что-нибудь съесть, их маленький ангелобратился в орущего демона. Сал велел родителям покормить девочку насильно.Конечно же, им это не удалось, и тогда он взялся за дело сам. Он сказал ей, чтоона будет есть – иточка. Девочка сдалась: согласилась на крекер с ореховой пастой из автомата ввестибюле. Кто-то сходил, принес, и она съела печеньице. Выяснилось, что онавидела этот автомат по пути в кабинет Сала и спросила, можно ли ей такойкрекер. Но отец сказал: "Нет, нельзя, скоро ленч – перебьешь аппетит".

Об успехе Минухина в лечении анорексии, апотом диабета заговорили, и к нему пошла семья за семьей. Была намеченапрограмма, собралась группа, чтобы дальше разрабатывать направления, указанныеМинухиным, клиницистом редкого чутья, не пасующим перед случаями повышенногориска.

В 1974 г. вышла его книга "Семья и семейнаятерапия", мгновенно ставшая самой популярной у семейных терапевтов. Для своеговремени это было безупречное руководство: ясное изложение механизма переменыповедения и подхода к работе с семьями – как раз такого родапсихиатрическая практика получала тогда распространение по всей стране. "ТутСал сделался знаменитостью и за пределами Америки, – говорит Пат Минухина.– Стал"суперзвездой". Отовсюду посыпались приглашения читать лекции, преподавать".Книга "Семьи и семейная терапия", переведенная на одиннадцать языков, остаетсясреди подобной литературы бестселлером "номер один", только в США она разошласьтиражом в 100 тысяч.

В 1975 г. Минухин сложил с себя обязанностидиректора Детской консультативной клиники в Филадельфии, штат которойувеличился с 12 до 300 человек, а ежегодный бюджет составлял 3 млн. долларов.Для Минухина это характерно: довести какую-то программу до стабильности идвинуться дальше. "Я гожусь, чтобы заправлять небольшой лавочкой, – объясняет он свое решениесегодня. –Супермаркет – не моедело".

После ухода с поста директора клиники Минухиндо 1981 г. возглавляет учебный центр. Затем практику семейной терапии потеснилидругие интересы, главным образом драматургия – он выступил как автор несколькихпьес. Это была исследовательская работа – вместе с женой он изучалмеханизм так называемой "нормальной" семьи. Последнюю книгу "Семейныйкалейдоскоп", где обсуждаются идеи системного подхода к семье, Минухин пыталсяадресовать уже не столько специалистам, сколько широкому читателю.

Сегодня Минухин, который долгое времяоставался центральной фигурой в семейной терапии, изменил направлениедеятельности. Он регулярно проводит семинары по всей стране, читает курс дляузкого круга студентов в Нью-Йорке, где живет теперь, но, кажется, склонен,скорее, наблюдать и комментировать происходящее в семейной терапии, чемэкспериментировать и предлагать что-то новое. Сегодня он с редкойобъективностью говорит о своем прежнем методе обучения семейной терапии, его"обманчивой простоте". Похоже, что это человек, уже не стоящий у руля, не боец,но – погруженный всвои мысли философ.

Однако с переходом Минухина на позициюнаблюдателя его деятельность не выпала из поля зрения работающих в психиатрии– даже сталапредметом острых споров в совершенно неожиданном ключе. Все возрастающее числопрофессионалов, не без скепсиса воспринимающих сексистскую составляющуюпрактики семейной терапии, обвиняют Минухина в явном стремлении закрепитьизвестные полоролевые стереотипы. "Минухин рассматривает самого себя в качествемодели психотерапевта-мужчины, он обычно ищет союза с отцом и, побуждая ксоперничеству, направляя, устанавливая нормы, требует от отца взять семью подконтроль, принять роль руководителя, аналогично тому как сам Минухин берет насебя эти функции на сеансе", – пишет феминистка Рейчел Хэр-Мастин.

В появившейся на страницах "Нетворкера" в1984 г. статье Дебора Лупниц еще резче критикует модель семьи, предлагаемуюМинухиным. "За ясной научной прозой скрывается во многом консервативная системавзглядов, –утверждает Лупниц. –Любопытно, не думает ли Минухин, как думали Лидз или Парсонз, что мужья делаюттолько что-нибудь материальное, жены проявляют чувства, а дети будут страдать,если в семье что-то не так".

Джей Хейли убежден, что подобная критика вадрес Минухина не учитывает важнейшего момента. "Я не видел матери, которая вконце сеанса казалась бы обиженной на него, – неважно, что он им устроилвначале... Обозревательнице-феминистке, возможно, его терапия не понравится, но– никак не женщине, укоторой проблемы в семье. Вот оно, решающее отличие.

И еще один момент не учтен. Сал очень многоработал с семьями бедняков и с негритянскими семьями, в которых матери получалипособие на детей, а отцы не имели работы. И он стремился укрепить положениемужчин в таких семьях. У этих мужчин не было никакой власти, и он хотелподдержать их. Иногда мне кажется, что если бы государство платило пособие надетей мужчинам, терапия Минухина приняла бы совершенно иной вид".

Что же сказать о вкладе Минухина в семейнуютерапию Какое воздействие он оказал на ее формирование и развитие "Больше,чем кто-либо, Минухин потрудился, чтобы узаконить семейную терапию в рамахпсихиатрии", –утверждает Фил Гурин из Уэст-Честерского центра изучения семьи. "Без Минухинасемейная терапия, вероятно, осталась бы на уровне бейтсонианскогоинтеллектуализма или же эриксонианской мистики", – считает Клу Маданес.

"Сал обеспечил теоретическую основу и явилсяорганизатором множества программ, – говорит Браулио Монтальво. И добавляет то, с чего начал бы любойклиницист свою похвалу Минухину: "Больше всего я поражался его способности,узнав проблему семьи, сразу же увидеть три-четыре аспекта этой проблемы,которые никогда бы не разглядела целая группа психиатров, работающих постаринке".

Pages:     | 1 |   ...   | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |   ...   | 37 |    Книги по разным темам