Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |   ...   | 37 |

Коснусь еще одного воодушевляющего меняявления. За последние примерно двадцать лет не было известного литератора,который сказал бы доброе слово о психиатрии как таковой. Достойные писатели,если хотите, все "зацианцы". Они показывают, что психиатры либо способствуютбегству от жизни, подсовывая людям свои псевдомедицинские компромиссы, либо"разрешают" ситуацию экзистенциального кризиса, убирая неугодного со сцены.Роман Кена Кизи "Полет над гнездом кукушки" – прекрасная томуиллюстрация.

Инт.: Ваша критика психиатрии, мне кажется,выходит за рамки критики способа врачевать душу. Недавно я прочитал, чтоамериканское общество есть, по вашим словам, "терапевтическое государство". Чтовы имеете в виду

З.: Попробую объяснить. Первой поправкой кконституции государству у нас запрещено присваивать религии "статус"государственной. Каждый знает. Но люди не способны оценить величие этой идеи ипрактическую трудность ее осуществления. До американской, до французскойреволюций у всех наций были свои религии. Во многих странах и сегоднясуществует государственная религия – например, в Израиле, Ирландии,Иране.

Я утверждаю, что государственная религия,запрещенная Первой поправкой, прокралась на свое место. Ничего удивительного.Людям нужна религия: люди хотят знать, зачем они тут, на земле, что такое"хорошо" и что такое "плохо", ну, и т. д. Внеся в Конституцию упомянутуюпоправку, американское государство не могло и не может официально соединиться скакой бы то ни было религией. Судьи не могут обращаться за поддержкой ккатолическому священнику или к еврейскому раввину, вынося решения по опеке надребенком, разводу, разбирая дела, связанные с расовыми предрассудками,наказывая преступников.

Но они могут обратиться к психиатрам, ведьэто – "медицинскиеэксперты". Думаю, подобное неизбежно. Ни одно из известных нам обществ несуществовало без объединяющей системы взглядов и ценностей, короче говоря, безрелигии. Поэтому в Ирландии – католицизм, в Израиле – иудаизм, в России – коммунизм, что есть та жерелигия. А у нас –психиатрия, "система душевного здоровья".

Инт.: Значит, по-вашему, церкви – это психотерапевтическиекабинеты. А я полагал, что торговые пассажи. И что потребительство – главенствующая религия в нашейстране.

З.: Думаю, сегодня это не так. Я бы сказал,что после второй мировой войны здоровье в широком смысле слова – не только душевное здоровье– признано новымспасением. А медицина, научная и практическая, сопутствующая психиатрии,– новая религия.Именно поэтому психиатры так цепко держатся за свою медицинскую "маску", именнопоэтому сторонники терапевтического государства: сенаторы, священники,масс-медиа и Американская ассоциация юристов – так охотно удостоверяют:психиатр – bonafide9 доктор.

Инт.: Значит, на ваш взгляд, в основе любогообщества –организующее людей бездумное почитание стержневого набора метафор и ценностей.Но если на каком-то "массовом" уровне люди пристрастились бы к философии,общество – каким мыего знаем – не моглобы функционировать. Слишком многое из происходящего люди ставили бы подсомнение.

З.: Да – "играя" сразу на несколькоусловий. Однако вы нащупали механизм социальных перемен – "постепенных социальныхперемен", как мы назовем их в противоположность революционным социальнымпеременам, употребляя удачное выражение Карла Поппера. Обратимся, например, камериканскому движению против рабства. В первой половине XIX столетия люди необдумывали все аспекты христианства, не штудировали Библию, уясняя себе, какхристианство и Библия использовались для оправдания рабства. Они не обдумываливсе экономические аспекты рабства. Они просто сосредоточились на одном вопросе:правильно ли, что белые берут черных силой и силой удерживают в зависимостиПротивники рабства хотели изменить только это. И изменили.

Это был и мой подход. Правильно ли лишатьсвободы человека, не совершившего преступления, – лишать на основании его"душевной болезни" Правильно ли освобождать от ответственности как"невиновного" человека, по собственной воле совершившего преступление наосновании его "душевной болезни" Эти вопросы не сняты с повестки дня, и я ненамерен потворствовать психиатрам, притворяющимся, что эти вопросы – не из числа важных.

Инт.: Большая часть ваших выступлений впечати касалась вопроса психиатрического "принуждения". Вы исходили из того,что именно в этой сфере способны добиться перемен

З.: Да, но я бы выразился иначе. Я бы сказал,что именно в этой сфере психиатрия самым очевидным образом заблуждалась и,следовательно, была наиболее уязвима, особенно если речь идет о нашей стране. Внашей стране индивидуальная свобода является идеей, ценностью практическирелигиозного характера. Америка – не Россия и не Китай. Считается, что здесь человека не могутлишить свободы, если, не доказано, что он совершил уголовное преступление.Здесь не существует превентивного заключения на случай возможных преступныхдействий. Но все в порядке – можно и заключить... если тюрьму назвать психиатрическойклиникой!

Нередко люди заблуждаются, не понимают,насколько в действительности проста и в своей основе консервативна моя точказрения. Прежде всего, некоторые думают, что я против психиатрических больниц,против психиатрического лечения. Разумеется, я считаю, что глупо давать приютбездомным при содействии медицины. Но у меня нет никаких возражений, еслирешение добровольное. Если человек хочет, чтобы его поместили в психиатрическуюбольницу, если будет платить – пожалуйста! Если кто-то хочет завести свою психиатрическуюлечебницу, где за лечение пациенты платят – пожалуйста!

Далее, мало кто понимает, что мои возраженияпротив принудительного помещения в психиатрическую больницу и против оправданияправонарушителей, признанных невменяемыми, – две стороны одной медали. Впервом случае человека лишают свободы, хотя он ни в чем не виновен; во второмслучае человека избавляют от наказания, хотя он виновен в преступлении.Неважно, сколь часто имеет место подобное посредничество. Неважно, 800 тыс.человек находится в психиатрических больницах или 100 тыс. Неважно, часто илиредко оправдывают преступников – как невменяемых. Подобные публичные действия психиатров естьсимвол власти психиатрии, символ признания психиатрии государством какглавнейшего помощника в деле управления и обеспечения "внутреннегоспокойствия". Подобные действия и приговоры психиатров напоминают ритуальнуюмессу. Психиатры и только психиатры могут сказать, кто шизофреник, ктопсихотик, кто отвечает за преступление, кто убьет и т. д. Абсурд – если, конечно, не принимать всена веру.

Инт.: Я говорил с разными людьми,завоевавшими известность в обсуждаемой области, и был удивлен: как же рано уних сформировался свой особый взгляд. Вы, по существу, двадцать пять лет пишетеоб одном. Ваши идеи сегодня отличаются от тех, с которыми вы начали Ваш взглядна вещи хоть как-то переменился

З.: Разумеется, мой взгляд на принудительноепомещение в психиатрическую клинику, оправдание преступников как невменяемых,мифологию психиатрии, мифологию психоанализа и т.п. не менялся. Но, думается,изменился стиль подачи идей. Вначале я адресовался к психиатрам, но очень скоробросил это. Пробовал обращаться к широкой аудитории – к ученым, представляющимобщественные науки, к правоведам, студентам, интеллигенции, к широкимчитателям.

Инт.: Не считаете ли вы себя большеписателем, чем психиатром или психотерапевтом

З.: Хотел бы считать себя и тем, и другим, итретьим, но главное –социальным философом и критиком, в особенности критиком союза между психиатриейи государством, между медициной и государством... Хотел бы считать, чторазоблачал... что –не побрезгую медицинской метафорой – проанатомировал "терапевтическоегосударство".

Инт.: Как я понимаю, вы по-прежнему преданыидеям, которым когда-то посвятили себя, и с оптимистическим фатализмом смотритевперед – неважно,много ли дано осуществить. Никогда не испытывали разочарования

З.: А есть у меня причины Благодарю судьбу,что оказался в Соединенных Штатах в достаточно юном возрасте. И поэтому смогхорошо выучить английский – настолько хорошо, что выучился неплохо писать на языкенеобыкновенно прекрасном, сильном. Еще благодарю свою звезду, что в стране, гдеживу, существуют свобода печати, академические свободы, правовая защита. Всеэто позволило мне насладиться величайшей роскошью и удовольствием – ясно мыслить и делиться мыслямис людьми. Оказалось, тут есть немало людей, которым интересно узнать, что яскажу.

На самом деле я нисколько не разочаровался.Никогда не надеялся что-то изменить. Фактически, если бы мое "вмешательство"имело больший эффект, я решил бы, что ошибся в первоначальномдиагнозе.

"Пришлец в земле чужой"

Интервью с Сальвадором Минухиным

Ноябрь-декабрь 1984

Сегодня уже тысячи психотерапевтов знают, какСальвадор Минухин работает с семьей. Семейным терапевтам знаком этот властныйчеловек – егоголос... отличное произношение... отличающийся своеобразием английскийсинтаксис... Голос убеждающий, притягивающий, повелительный, он поддевает, онсмущает: все зависит от конкретного случая, и все служит одной цели– сподвигнуть семью кизменениям. Сеансы Минухина – это классика, образцы, на которые равняются психотерапевты. Остиле Минухина Джанет Малколм в "Нью-Йоркере" писала: "Жизнь, кажется, вещьпутаная, скучноватая, бессвязная, утомляющая повторами – и требует крутой "редакторской"правки. Но наблюдать за сеансом Минухина – непосредственно или в записи– все равно чтовидеть искусно написанную, отлично поставленную и великолепно сыграннуюпьесу".

Однако живительное воздействие Минухина насемейную терапию не объясняется только его неоспоримым драматическим чутьем.Сверх вкуса к драме есть страсть и чувство ответственности. "Пациент у Минухинадействительно на первом месте, – свидетельствует Клу Маданес, которую он в 1971 г. пригласил вДетскую консультативную клинику в Филадельфии обучать терапии говорящих наиспанском. – Я понялаэто очень скоро, появившись у него в консультации. Мне поручили выступить вкачестве супервизора в его первичной беседе с семьей, в которойдевочка-подросток слышала голоса и резала себе запястья лезвием бритвы. Ядумала, что смогла бы уберечь девочку от стационара, обязав родителей смотретьза ней, следить, чтобы не произошло попытки самоубийства. Мне в моем решениитребовалась поддержка кого-нибудь из психиатров, нужно было также обеспечитьспециальную помощь по вызову в выходные (на случай необходимости).

Пятница, конец дня, людей в консультациимало. Я нашла ординатора, попросила поддержать меня, но он заявил, что семьяошиблась "адресом", и ей прямая дорога в психушку. Я сразу разобралась, что онбоялся возможного кризиса, из-за которого у него мог пропастьуик-энд.

Я стала искать другого психиатра; увиделаМинухина: он вел семинар с большой группой. Мне говорили, что клиника должнапредотвращать помещение детей в психиатрические больницы, а я, иностранка,принимала все, что говорилось, всерьез. Поэтому я обратилась к Минухину:"Простите, что прерываю вас, но мне надо спасти девочку от больницы, а никогонет, кто бы помог". Он ответил: "Хорошо".

Он оставил свой семинар и полчаса веллюбопытнейший разговор с девочкой о ее "голосах" и попытках лишить себя жизни.Он спросил ее, какие лезвия она берет, когда пробует вскрыть вены, – чистые или использованные."Конечно, чистые, грязными же можно занести инфекцию!" Потом он сказал ей, чтомысленно слышит целые симфонии, и спросил, что ее "голоса" говорят ей.Ругательства, ответила девочка. Тогда он принялся объяснять, что она можетзаставить "голоса" говорить приятные вещи и будет получать удовольствие– как он от своихсимфоний.

Когда Минухин ушел и в комнату вернулсяпсихотерапевт-стажер, девочка обратилась к нему: "Этот психиатр чокнутый. Ондумает, я должна слышать приятные голоса и симфонии. Ничего я не должнаслышать... никаких голосов, а симфонии просто не выношу". Девочка осталасьдома, обошлось без кризиса, ее состояние затем непрерывноулучшалось.

Закончив разговор с девочкой, Минухинпродолжил свой семинар – но прежде отчитал того ординатора, который не захотелвмешаться".

Муж Клу Маданес, Джей Хейли, проработавший вФиладельфии бок о бок с Минухиным десять лет, отмечает наряду с высокимпрофессионализмом одну особенность своего прежнего коллеги. "Сал – отважный человек, – говорит Хейли. – Он с азартом берется за трудноедело. Он уверен, что справится, какая бы ситуация ни возникла. Помню, наблюдалза сеансом, где шла жуткая перепалка между двумя негритянками, матерью идочерью: мать бранила дочку, пропадавшую где-то целую ночь. Такой крик стоял! Итут мать в ярости потянулась и сорвала у дочери с головы парик.Психотерапевт-стажер вскочил, обернулся к "одностороннему зеркалу" и вскричал:"На помощь!"

Минухин моментально пришел на выручку.Первое, что он сделал, появившись в комнате, – велел дочери, которая ревела втри ручья, пойти умыться. Мать, возможно, испугавшись, что у нее отнимут дочь,набросилась на него: "Что вы сделали с моей девочкой" Минухин повелительнымтоном сказал: "Вы пойдете со мной". Он повел ее через холл к женскому туалету,открыл дверь и показал, что с ее дочерью все в порядке. "А теперь вернемся– поговорим",– сказал.

Он знал, что надо показать матери, где еедочь. Уверять, объяснять – пустая трата времени. Решительность Сала шла от уверенности втом, что он всегда увидит, как овладеть ситуацией. Он никогда не сомневался,что появится в комнате и наведет порядок, что бы там нипроисходило".

Минухин на протяжении всех лет, отданныхпрофессии, руководствовался целью, в определенном смысле отдаляющей его отдругих создателей семейной терапии. И в работе с малолетними правонарушителями,которой он занимался в конце 50-х годов в Нью-Йорке (стараясь превратитьДетскую консультативную клинику в образцовое учреждение), и на страницах своейпоследней книги "Семейный калейдоскоп" Минухин настойчиво звал психиатровобратиться к проблемам бедных. Карл Витакер считает, что интерес Минухина кмаргинальным группам общества коренится в его собственном опыте иммигранта ичужака в той этнической общности, где он оказался. Вот что пишет Витакер опервом приезде Минухина (аргентинца по рождению) в Нью-Йорк: "Сал Минухин был"пришлец в земле чужой". Если хотите, сирота в психосоциальном смысле... Какему справиться со стрессом, неизбежным для живущего в чужой культурной среде"Но в действительности, еще до переезда в Штаты в 1950 г., Минухин учился умениювыжить во враждебно настроенном окружении.

Pages:     | 1 |   ...   | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |   ...   | 37 |    Книги по разным темам