Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |   ...   | 37 |

Следовательно, я нахожусь посредине, междускрытым источником моей жизни и ее проявлениями в этом мире; следовательно, мненеобходимо бороться за то, чтобы не отрицать ни то, ни другое. Если я забываюоб источнике, я плыву по течению в сторону нарастающей повторяемости; а если язабываю о природе самого потока и о его постоянном тяготении вниз, я начинаювоображать, что уже нахожусь у источника, вместо того чтобы чувствовать его иплыть к нему; таким образом, я опять плыву по течению. Только когда я постигаюсвою природу как творение двух миров, я раскрываю полный потенциал своей жизни,в котором мне необходимо вечно жить между этими двумя точками.

И вот это немедленное переживание своейжизненной энергии может быть вызвано многообразными событиями. Его можетсоздать живое и глубокое эмоциональное переживание такое, как смерть любимогочеловека, рождение ребенка, иногда половая любовь, великая красота, боль,событие мирового значения. Наркотики, подобные ЛСД и мескалину, также могутдать ощущение такого переживания благодаря своей способности разрушать защитныемеханизмы и освобождать эмоции; то же самое способна сделать психотерапия,пожалуй, лучше всего техника встреч и приемы гештальт-психологии, рассчитанныена высвобождение самых примитивных, подобных детским, эмоций.

Однако без более глубокого знания течениенесет нас вниз, а мы воображаем, что все еще живем в зените, тогда какфактически переживание деградирует, копируется, повторяется, уходит в областьфантазии. Тогда нам нужны увеличенные дозы более сильных стимулов, болееширокие группы, новая техника, способные вывести нас из сновидений. Еслифактически в этом и заключается все дело, здесь, по крайней мере, скрываетсяобъяснение того обстоятельства, почему лица, подвергающиеся анализу, в течениенекоторого времени кажутся более открытыми и реальными – но лишь для того, чтобы поокончании процесса анализа стать еще более скрытными, чем другие, особенно еслив этом процессе присутствует профессиональный интерес, стремлениепродемонстрировать хорошие результаты. Многие заметят совершенно такой жепроцесс и среди последователей священных традиций чудесную открытость ипростоту у молодых людей, только начавших практику, и постепенное разрушениеэтих качеств у тех, кто начинает "знать"; там эти качества перерастают всамодовольство, ригидность, бездумное повторение формул; и под воздействиемэтих изменений люди перестают жить.

Пожалуй, именно здесь находится место семьии общества, как "средней зоны", которые вместе с необходимостью повседневнойработы и усилий становятся жизненными факторами, что и подчеркивает Нидлмэн.Потому что наша естественная склонность плыть по течению жизненной энергии всторону все возрастающей степени омертвения и ритуализации ее проявлений– или, выражаясьиначе, наша предрасположенность к превращению подлинного переживания вфантазию, к последующему повторению этой фантазии, так что жизнь становится нетолько серией второразрядных кинофильмов, но даже тем же самым второразряднымфильмом, повторяющимся снова и снова, – эта склонность так сильна, что мынуждаемся в дисциплине усилия, которое убедило бы нас – благодаря постоянно переживаемойнеспособности плыть против любого течения – в том, что мы всегда плывем потечению. И для этого нам также необходима дисциплина группы близких людей,хорошо нас знающих и достаточно любящих, чтобы требовать от нас обычногоусилия, которые напоминали бы нам о действительных фактах, когда мы уносимсяслишком далеко от своего реального "я" и начинаем жить в сновидениях иэгоистических фантазиях, которые требовали бы от нас, чтобы мы оказывались неменее чем обычными мужчинами и женщинами, выполняющими свои повседневныеобязанности. Ибо если мы не будем по крайней мере такими людьми, как можно намнадеяться стать чем-то большим Тут, как я уверен, психотерапия найдет своенастоящее место, прежде всего облегчая нам функции семьи и внешней дисциплины,оказывая поддержку групповому опыту или создавая ему замену, когда онотсутствует. Опираясь на эту почву, священная традиция получит некоторуювозможность вернуть нас к источнику нашей жизни.

Глава3

Джек Корнфилд, Рам Дасс,Мокусэн Миюки

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯПРИСПОСОБЛЕННОСТЬ –НЕаОСВОБОЖДЕНИЕ

Джек Корнфилд – посвященный буддийскиймонах-тхеравадин; в течение трех лет находился в Таиланде; сейчас учитмедитации випассана в центрах уединения по всей стране. Директор Обществамедитации випассана в Барре, штат Массачуссетс; имеет степень докторапсихологии; автор книги "Живые мастера буддизма".

Рам Дасс (он же Ричард Альперт)– преподавалпсихологию в Стэнфорде и Гарварде; учитель и ученик в области индийской мысли.Среди его книг: "Будь здесь и сейчас", "Это только танец", "Это выгодно!"

Мокусэн Миюки – заместитель профессора поисследованию религий в Калифорнийском государственном университете в Нортридже,профессионал-психоаналитик школы Юнга.

Председательствующий: Сегодня вечером нам хотелось бы представить на обсуждение группывопрос о том, можно ли считать психологический рост однозначным духовномуросту.

Корнфилд: Я быначал дискуссию с перспективы Абхидхармы, буддийской традиции аналитическогопонимания, которая описывает духовный процесс как преобразование некоторыхдушевных факторов, или качеств ума. Модель Абхидхармы в своих главныхкомпонентах довольно проста. Согласно ее описанию, наш мир, наши переживаниясостоят из трех частей. Во-первых, существует сознание, или такое качество ума,которое познает различные объекты. Во-вторых, чувственные восприятия– зрение, слух, вкус,запах, телесное ощущение и умственное восприятие, которое Абхидхарма такжеотносит к органам чувств. Третий компонент это вся категория качеств,называемых душевными качествами, которые определяют, каким образом каждыймомент сознания связан с переживаниями зрительных образов, звуков и т.п. Вбуддийской психологии духовная практика состоит из технических приемов, ведущихк изменению преобладания этих душевных факторов – от привязанности, отвращения иневеденья к качествам внимательности, или осознания, сострадания, любящейдоброты, великодушия и душевной уравновешенности. Эта перемена характерадушевных факторов начинает изменять и способ нашей связи с переживаниями отмгновенья к мгновенью. С этой точки зрения между психологическим и духовнымростом подлинной разницы нет. Наши различные виды переживаний предопределеныразными качествами, присутствующими в уме, которые возникают в связи с нашимипереживаниями. В этой перспективе обо всех разнообразных традициях религии ипсихологии можно судить по их способности создавать те факторы ума, которыеболее полезны или искусны, которые дают возможность ясно видеть и понимать вещитакими, каковы они есть в действительности.

Миюки: Если выговорите о буддийской традиции в понятиях психологической теории, вы, вероятно,получаете некоторые интересные картины, пригодные для игры ума. Вы можетепридавать внешнюю форму этим внутренним реальностям и душевным факторам,анализировать их полезную или вредную природу, а затем рассуждать о том, какпреобразовать эти вредные душевные факторы в полезные. Но, вообще говоря, этолишь игры экстраверта, и они не решают вопроса о личности, или сознании "я". Ясчитаю гораздо более важным спросить о том, где находится индивид во всех этихисследованиях и преобразованиях. Точнее, где же находится "я" Где нахожусь ясам Рассматриваемый под этим углом психологический рост в западном пониманииможет оказаться неприменимым к буддийским традициям, хотя духовный рост можетим соответствовать. Духовный рост может заключать в себе все фазы жизни:рациональный и иррациональный ее аспекты, чувственные впечатления и силу воли.Все они включены в некоторый континуум из различных фаз жизни. В этом смыследуховный рост гораздо более важен и гораздо более широк по своему размаху,нежели рост психологический.

Рам Дасс: До сихпор ответы отражают некоторую путаницу в вопросе о том, что означает слово"психологический" и что – "духовный". Джек ясно истолковал психологию в самом буквальномсмысле – как изучениеума; и он прав, говоря, что она не является антитезой духовного роста. Однако врамках современной культуры Запада психологический рост представляет собойнечто совсем иное. Психотерапия, как ее определяли и практиковали такие люди,как Эриксон, Маслоу, Перлз, Роджерс, неофрейдисты или неоюнгианцы, в конечномсчете не выходит из границ природы структуры "я". Кажется, что онипо-настоящему сосредоточены на развитии функциональной структуры "я", припомощи которой вы способны эффективно и адекватно действовать внутрисуществующей культуры. Они весьма немного говорят о том, как глубоко выотождествлены с этой структурой "я".

А вот духовный рост имеет дело сотождествлением со структурой "я"; и в данном вопросе между так называемымдвижением психологического роста в Америке и духовными движениями налицозначительное расхождение. Психологию более всего интересует приспособленность кмиру, счастье и удовольствие. Психология считает несчастье отрицательнымсостоянием, а счастье – положительным; тогда как Будда начинал с положения о том, что всесуществование – этострадание.

Корнфилд: Частичнопутаница между духовными и западными психологическими традициями можетвозникнуть вследствие кажущегося сходства в методах обучения. Способ применениянекоторых методов или средств в западной психологии может помочь людям обрестиравновесие; но, к несчастью, эти методы и средства не обладают глубиной,свойственной духовной практике. В западной психологии, какой я могу ее увидеть,преобладающий упор делается на те качества, которые известны в Абхидхарме каканализ и исследование; это справедливо даже по отношению к лучшим традициямосознания, таким, как гештальт-психология, где люди обращают весьма пристальноевнимание на свои внутренние процессы, как бы вглядываясь в них. Но все же издесь наблюдается полное пренебрежение к рассекающей силе самадхи, к тишине умав состоянии медитации, достигаемой при помощи глубокой сосредоточенности ивнутреннего созерцания. Таким образом, большое число психологических средств,сходных с духовными техническими приемами, приносят иные результаты, потому чтоэти средства не проникают глубже поверхности ума. Им не хватает других важныхаспектов сосредоточенности, спокойствия и душевного равновесия, которые придаютосознанию силу рассечь невротическую поспешность. Будда сравнивал явления сдвижущимися картинами, которые проходят мимо нас так быстро, что нам необходимочрезвычайно развитое внимание, чтобы заметить, как на экране возникает всеголишь одно маленькое изображение, сразу же сменяемое другим. Западная психологияв своих исследованиях не достигла подобной глубины и проницательности. Вместоэтого она занята проблемой приспособленности личности. Это как если бы вы,взбираясь на гору, остановились на малой высоте: перед вами откроется обзорлишь небольшого пространства полей и лесов; у вас нет возможности увидеть весьландшафт в целом. Точно также в западной психологии вы не видите, кто вы такойпо отношению ко всему прочему.

Председательствующий: С другой стороны, разве нередко не бывает так, что само этокачество самадхи, отличающее психологические методы от духовной практики,становится чрезмерно развитым по отношению к аналитической способности Этослучается у западных практиков медитации, которые в своей повседневной жизни неощутили достаточного спокойствия. Самадхи, таким образом, становится новойигрушкой и способом обойти вопрос о личности. Когда самадхи оказывается оченьсильным, тогда на самом деле личности нет. И это переживание делается чудеснымспособом уйти от борьбы личности в этом мире. Существует ли в духовной практикетого типа, которому учат в Америке, что-нибудь такое, что возвращало бымедитирующего к его личности, чтобы он мог развязать те узлы, которые осталисьпросто нетронутыми

Корнфилд: Именноэто и делает хороший учитель. Вы достигаете самадхи; и вот когда вы пришли кнему, все, за что вы держитесь или чего избегаете, выводится на свет вобстоятельствах взаимоотношений между учителем и учеником. По самой сути своейваш вопрос указывает на необходимость равновесия. Как на Западе делаетсячрезмерный упор на аналитический процесс при недостаточном внимании к глубинеума, точно так же и на востоке величайшая опасность буддийской практики состоитв захваченности спокойствием или состояниями блаженства и сосредоточенности– при отсутствиизначительной мудрости проникновения и способности к исследованию. Вдействительности нам необходимы оба эти качества.

Миюки: В практикедзэн-буддизма вас побуждают к тому, чтобы вы выполняли все свои повседневныедела приготовление еды, уборку помещения, работу и т.п. – с умом в состоянии самадхи.Самадхи никогда не отделяется от человека.

Что же касается рассмотрения личности, то яполагаю, что нам тоже требуется какой-то особый ум. Так вот, каким образом ондостигается Только ли при помощи самадхи во время практики медитации Или жеего можно достичь каким-то другим методом Мне хотелось бы утверждать, что этовозможно также и при, помощи других способов; таков мой опыт в областиюнгианского психоанализа, который действует на основании убежденности вуниверсальном характере человеческой жизни и человеческого ума.

Pages:     | 1 |   ...   | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |   ...   | 37 |    Книги по разным темам