Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |   ...   | 37 |

И вот эта самая пациентка во время терапиине выказала никакого подлинного интереса к более глубокому смыслу своей жизнина нашей планете, которая в это историческое время вращается вокруг Солнцавнутри нашей галактики. Обычно те пациенты, которые позднее будут искатьдуховный путь, дают мне ясные указания на это уже в раннем периоде. Они вкакой-то мере более открыты и ранимы, более осознают себя частью всегочеловечества, частью вселенной, "листьями дерева". Их более беспокоит и глубжеинтересует смысл собственного существования внутри целого, нежели смысл того,что произошло с ними вчера или в детстве, нежели опасения и надежды по поводутого, что случится с ними завтра. Они ведут себя так, как будто когда-тополучили возможность взглянуть вниз с высокой горы; неясное воспоминание обэтом зрелище впоследствии приводит их к поискам того, что они уже давноувидели. Такие пациенты проявляют более глубокий интерес к лечению; они такжеоказываются более интересными для лечения – не в последнюю очередь и потому,что представляют собой более прямой стимул для меня, как личности, и для моейпрактики, как психотерапевта. Работая с ними, я как бы участвую в совместномпредприятии, где подвергаюсь большей проверке и вследствие этого получаюбольшую пользу для себя.

В некотором пункте – зачастую в поздний период терапиитаким пациентам обычно начинает казаться, будто бы я что-то от них скрываю,будто бы я обладаю иного рода пониманием, которое подразумевается во всем, чтоя говорю и делаю, но не передается прямо. С другими пациентами ничего подобногоникогда не происходит. В данном пункте я могу стать более откровенным, хотявсегда в контексте терапии, которая остается моей центральной заботой, а такжев контексте уже достигнутого ими понимания. Некоторые пациенты, скажем, те изних, которые были членами какой-либо официальной церкви, возможно, в концеконцов опять вернутся к своей вере, но с более зрелым отношением к ней; частоэто происходит в раннем периоде психотерапии, когда обратившиеся за помощьюотвергают религию, вернее, отвергают детское, магическое отношение к ней.Другие находят собственный путь к учениям Востока, появившимся в Англии;например, некоторые пациенты безо всякой рекомендации с моей стороны ушли вмонастырь тибетских буддистов в Шотландии.

Этим я не хочу сказать, что другие пациенты,по крайней мере те, чье лечение оказывается успешным, не вырабатывают у себяболее глубокого самоощущения как части чего-то более обширного. Альфред Адлернастоятельно утверждает, что подобная утрата эгоцентризма неизбежносопровождает любое улучшение психического здоровья и, пожалуй, является самойфундаментальной переменой из всех. Но для меня всегда существовало ясноеразличие между этими пациентами и теми, – которые не могут забыть однаждыпережитый ими иной смысл жизни и ведут себя так, как если бы они были вкаком-то Смысле "детьми Божьими".

Почему же вообще смешивают эти два видаисследования Вероятно, нам следовало бы сначала бросить взгляд на те их черты,которые кажутся общими; ибо именно такая видимость может привести к некоторомузаблуждению.

Прежде всего, как в психотерапии, так и втрадиции наличествует идея о том, что восприятие человека затуманено иискажено, что он видит вещи не такими, каковы они есть, а какими хочет ихвидеть. В духовных учениях существует идея сансары, ложного мира видимости,мира теней в пещере Платона, а в психотерапии у нас есть идея защитных средствотрицания, проецирования, идеализации и ухода в фантазию.

Во-вторых, в обоих случаях человека видят всостоянии разделенности; полагают, что его проблемы и его страдания уходяткорнями в эту разорванность, в эту невозможность стать целостным и самомупозаботиться о себе.

В-третьих, познание себя, благодаря которомуон способен найти утраченные части самого себя и опять стать целостным,считается ключом ко вторичному открытию целостности, так что он сумел бы болеене оставаться разделенным на "я" и "не-я", не отождествлять себя с некоторымичастями своего существа и не отвергать другие, которые затем проецируются– и воспринимаются вотрицательной форме у окружающих его лиц.

В-четвертых, в обоих процессах ожидается,что такое вторичное открытие и вторичное приятие окажутся болезненными; однакоэти процессы считаются горьким лекарством, которое способно в конце концовизлечить пациента и привести его к росту. В индивидуальной и групповойпсихотерапии, в технике встреч и в стимулирующих конфронтациях семейной ибрачной терапии мы находим систематическое выявление мысленных ассоциаций илиспонтанных эмоциональных реакций, а также и действий в таких ситуациях, когда,несмотря на их содержательный и подкрепляющий характер, невозможно уклонитьсяот решения и рано или поздно приходится признавать истину. Сходные процессы,кажется, происходят во время "раскаянья в грехах", во время приятия всехвозникающих в тишине медитации внутренних проявлений, в состоянии открытости поотношению ко внутреннему голосу совести, к чему мы стремимся во времясосредоточенной молитвы. Бессознательное становится сознательным, "я"расширяется до отрицания, проекции уменьшаются, и возвращаются к единствуразрозненные части; заблудшая овца оказывается найденной, блудный сынвозвращается, и его встречают с приветствиями. Как в духовных традициях, так ив психотерапии можно увидеть, что за этим более глубоким приятием самого себя иболее глубокой объективностью следует более ясное восприятие мира и повышениеспособности понимания.

В-пятых, оба процесса видят человекаобладающим скрытыми ресурсами, которые без этого более глубокого познания себяи целостности остаются недостижимыми. Впрочем, масштаб этого скрытогопотенциала в различных школах психотерапии воспринимается по-разному; а междупсихотерапией вообще и духовными традициями в данном вопросе существуют дажееще большие расхождения.

В-шестых, как естественное следствиепредыдущих пунктов, большая часть боли и страдания человека в обоих процессахне считается необходимой; это продукт неведенья и слепоты, заблуждения иусложненности, являющихся результатами внутреннего разделения, обмана ихитрости, необходимых для сохранения некоторой иллюзии связности; этоинтеллектуализация, фантазия; это "персона" Юнга, "я" в обычном понимании; это"идеальный образ" Хорни; то, что Кришнамурти называет "мыслью". Поэтому следуетожидать (и в этом заключается все дело), что отрицательные чувства, страдания иболь, по крайней мере те из них, которые не служат полезной цели, постепенноуменьшатся и исчезнут в течение курса компетентной психотерапии, как и приследовании какой-нибудь священной традиции.

Наконец, в-седьмых, оба процесса требуют,чтобы ищущий находился в регулярном личном контакте с учителем, гуру,психотерапевтом, психоаналитиком или руководителем, который уже прошел черезтот же самый процесс, обладает тем же опытом, т.е. кто увидел, понял и принял,по меньшей мере, некоторые аспекты самого себя, избавился от какой-то частисобственной разорванности, заблуждений и искаженных восприятий, а потому,будучи способным воспринимать ищущего более объективно, мог бы, в свою очередь,помочь ему сделаться более объективным по отношению к самому себе.

Как мы видим, здесь между этими двумя видамиисследования существует значительное кажущееся совпадение; и я думаю, что насможно будет извинить, если мы впадем в некоторое заблуждение, по крайней мерена начальных ступенях. Мой личный опыт, однако, привел меня к убеждению, чтоэти два пути лежат если не в противоположных направлениях, то, во всякомслучае, в совершенно различных измерениях, и нам нужно искать гораздо болеетонкие взаимоотношения между ними. Намек на это содержится в сказке о двухбратьях, о золотой нити и черном псе, а также в идее о третьем брате,возникающем из их родственных связей. Взглянув на некоторые сходные черты вобоих этих путях, суммируем теперь и некоторые различия, которые, как яполагаю, не просто превышают, а неизмеримо превышают сходство.

Во-первых, все священные традиции начинаютсяс идеи упорядоченной и разумной вселенной, где центральное место занимает идеяиерархии, где каждый уровень связан с другими взаимной зависимостью. На этойшкале бытия место человека оказывается очень низким, хотя и строгоопределенным; а сам человек служит целям, превышающим его собственные инеобходимым для всей структуры в целом.

Во-вторых, в священных традицияхпредполагается, что человек имеет возможность выбора одной из двух целей,которым он может служить в этом великом замысле – Богу или кесарю; обыденному мирувидимости или более реальному миру, скрытому за ним; своим естественнымвлечениям и желаниям или внутреннему голосу, совести, которая вступает впротиворечие с этими его влечениями и желаниями, – одним словом, черному псу илизолотой нити. Традиции говорят нам, что в нашем нынешнем состоянии развития всемы служим природе –бессознательно, как трава питает корову, а ее навоз, в свою очередь, сновапитает траву; наша иллюзия власти и свободы, наши фантазии о самих себе и очеловечестве укрепляют нас в этом состоянии – точно так же, как вьючноеживотное, приводя в действие примитивный насос, бесконечно движется по кругу,удерживаемое на своей работе прикрепленным к спине шестом и шорами, непозволяющими видеть свое истинное печальное положение. Но традиции говорят нам,что внутри схемы вещей для некоторых людей имеется также возможностьпробудиться по отношению к ситуации и усмотреть еще одну возможность, другуюзадачу, которую они могут выполнить, другое влияние, которое, если они смогутему подчиниться, освободит их до некоторой степени от слепоты и рабстваповседневного существования. Хотя они все еще должны жить на земле, у нихначинает складываться связь с небом. Для человека, пробужденного к этой инойсфере, становятся доступными более высокие энергии и более тонкий разум; и ониначинают изменять все цели и весь смысл его повседневной жизни, хотя последняяпродолжает течь как раньше, и особая перемена в ней может сделаться лишь слегкаразличимой для тех, кто еще ходит по кругу, вращая колесо и погрузившись в своисновидения. Еще приходится служить кесарю; но служение Богу целиком и полностьюпреображает даже это земное служение; жизнь становится бесконечно богатымисточником познания и опыта, которые начинают питать новую жизнь, растущуюподобно дитяти внутри личности, призванной к такому новому служению.

Так вот, идея подобного рода не являетсячастью ординарной психологии, как бы мы ее ни называли – "научной" или "гуманистической".Хотя последняя, возможно, признает некоторые из переживаний, называемые"религиозными" или "мистическими", выказывает к ним более серьезный интерес,человек все еще рассматривается ею как центр вещей, его обычные желания,стремления, надежды и планы, эгоистические или альтруистические, принимаются зачистую монету и используются как базис для действия, для планирования утопий иэвпсихий. Здесь нет никакого представления о второй цели, которой мог быотдаться человек; а потому не может быть подлинного исследования вопроса о том,не оказывается ли первая иллюзорной. Таким образом, ординарная психологиястановится еще одной разработкой самого заблуждения, создавая еще одни шоры,еще одно кольцо, продетое в ноздри, еще одну "надежду", чтобы удержать нас напривязи у вращаемого нами колеса.

В-третьих, – и из этого следует все остальное,возможность признания и начало понимания смысла священных традиций начинаются сразочарования в обычной жизни, в своем обычном "я", в ординарном знании. Толькопосле удаления этих шор, после того, как мы увидим, что все время ходим покругу, мы обретаем надежду на избрание другого направления. Мы должны увидеть,что жизнь нигде Не протекает так, как мы это раньше воображали, что она никогдане шла таким путем и никогда им не пойдет. Увидев прямо данный факт, мыспособны уяснить себе, что невозможно избежать повторения нашего обычногоуровня без помощи со стороны другого человека. Придя к неверию в свою обычнуюмысль и в свои эмоции, мы таким образом делаемся достаточно спокойными иоткрытыми для того, чтобы достичь более глубокой, более фундаментальной частисамих себя, где существует иная энергия, иная сознательность; там можноустановить связь с ними, поскольку мы на мгновенье оказываемся доступны дляподобной связи. Таким образом, нам следует начинать с точки неудачи, отказатьсяот собственной оценки своей обыденной жизни и своей личности и дать возможностьпостепенной замены этой личности чем-то другим, сперва совсем непохожим на нассамих. Пробудившись, мы должны умереть, чтобы вновь родиться.

Так разве ординарная психология не ведетскорее к возрастанию нашего повседневного "я", не делает его, может быть, болеедейственным, более плодотворным, более приятным и менее противоречивым, но всееще тем самым образованием, только написанным более крупными буквами, с теми жесамыми желаниями, только получившими удовлетворение вместо разочарованияНесомненно, ординарная психология стремится улучшить "я" в соответствии сидеями обычного "я", она вряд ли будет стремиться разрушить это "я".

В-четвертых, в силу самого своегоопределения, священные традиции, если они вообще представляют собой что-нибудь,являются проявлением высшего уровня, о котором они нам говорят; здесь пункт, вкотором эти уровни действительно касаются друг друга. И, может быть, потому,что они способны соприкоснуться друг с другом только внутри самого человека,они были переданы нам цепью индивидов, по-настоящему проявивших в части своегосущества (а не просто что-то знавшими об этом) ту возможность, которой ипосвящены эти традиции. А отсюда следует, что между путями существуют дваглавных различия. Одно – это идея о том, что традиция существовала всегда, с самого началаизвестного времени, что она просто распространяется в мире через передачу почеловеческой цепи, что ее влияние расширяется или сокращается от одного периодак другому, а средства выражения приспосабливаются к преобладающим формаммышления и ординарному знанию данного момента, хотя всегда сообщают ту же самуюсущественную истину. Во всяком случае, понимание разрушается, по мере того каконо расходится все дальше от учителей подобно ряби на воде. Эта мысльсовершенно отлична от идей ординарной психологии, где знание представляетсяпрогрессивно развивающимся, а его развитие, пожалуй, начавшимся с Месмера игипнотизеров XIX века и идущим через труды новаторов Жане, Фрейда, Адлера иЮнга к достижениям сегодняшнего дня. Для ординарной психологии наше время естьвремя необыкновенного просветления и прогресса; для священных традиций оноболее напоминает эпоху тьмы.

Pages:     | 1 |   ...   | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |   ...   | 37 |    Книги по разным темам