Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |   ...   | 58 |

— Верно,— ответил он,— и цивилизация будетторжествовать до тех пор, пока ее противники не узнают от нее самой подлинноезначение Машины. Договор должен иметь силу до тех пор, пока существуетантидоговор. Посмотрите, как работает этот идиотизм, который теперь называютнигилизмом или анархией. Из глубины парижской трущобы несколько каких-тонеграмотных бросают вызов миру — и через восемь дней они уже в тюрьме. В Женеве дюжинавосторженных русских интеллигентов замышляет заговор, чтобы свергнутьРомановых, — и вотуже их преследует вся полиция Европы. Все правительства и их скудоумныеполицейские берутся за дело, и — опля! —с конспираторами покончено. Потому что цивилизация умеет использовать энергию,которой она располагает, в то время как бесконечные неофициальные возможностиобращаются в дым. Цивилизация торжествует, потому что она — всемирная лига; ее враги терпятпоражение, потому что они всего-навсего кружок. Но предположим...

Он снова замолчал и встал с кресла. Подойдяк выключателю, он залил комнату светом. Ослепленный, я поднял глаза на хозяинадома и увидел, что он любезно улыбается мне со всей обходительностью старогоджентльмена.

— Хотелосьбы услышать конец ваших пророчеств, — заявил я. — Вы сказали: "предположим..."— Я говорил:предположим, что анархия научилась у цивилизации и стала международной. О, я неговорю об этих бандах неучей, которые с большим шумом именуют себяМеждународным союзом трудящихся, и о прочих аналогичных глупостях. Я имею ввиду, что международной станет подлинная мыслящая элита мира. Предположим, чтозвенья, ограждающие цивилизацию, испытывают влияние других звеньев,составляющих гораздо более мощную цепь. Земля извергает беспорядочную энергию,она рождает множество неорганизованных умов. Думали ли вы когда-нибудь о КитаеТам миллионы мыслящих мозгов, подавленных иллюзорной деятельностью. У них нетни директив, ни руководящей энергии результат их усилий равен нулю, и весь мирсмеется над Китаем. Время от времени Европа бросает ему заем в несколькомиллионов, и он в благодарность за это лицемерно повторяет христианскиемолитвы. Но, говорю я, Предположим...

— Этожестокая перспектива, — воскликнул я, — и, слава Богу, я не думаю, что она может осуществиться. Разрушатьради разрушения — этослишком убогий идеал, чтобы он мог соблазнить нового Наполеона, а без него выне сможете ничего сделать.

— Это небыло бы полным разрушением, — тихо возразил он. — Назовем иконоборчеством это уничтожение формул, на которые всегдаравнялась толпа идеалистов. И нет нужды в Наполеоне, чтобы это осуществить. Дляэтого не нужно ничего, кроме приказа — а он может быть отдан людьмикуда менее одаренными, чем Наполеон. Одним словом, достаточно Энергетическогоцентра, чтобы началась эра чудес".

* * *

Если вспомнить, что Бьюкенен писал этистроки в 1910 г., если вспомнить о потрясениях, пережитых после этого миром, ио движениях, охвативших ныне Китай, Африку, Индию, то можно спросить себя: неимеет ли место в самом деле активизация одного или несколько "энергетическихцентров" Такое предположение может показаться романтическим лишь поверхностнымнаблюдателям, т.е. историкам, находящимся во власти заблуждения, именуемого"объяснением посредством фактов", заблуждения, которое в конечном счетеявляется лишь способом эти факты отбирать.

В другой части этой работы мы опишемэнергетический центр, который потерпел крушение, но только после того, какпогрузил мир в огонь и кровь это фашистский центр. Невозможно сомневаться всуществовании коммунистического энергетического центра, невозможно сомневатьсяв его необычайной действенности. "Ничто в мире не может противостоятьобъединенным усилиям достаточно большого числа организованныхумов".

То, что у нас есть тайное общество,— это школьная мысль.Вам кажутся банальными в сущности поразительные факты. Чтобы понять окружающиймир, нам потребуется раскопать, освежить, наполнить новой энергией идею тайногообщества для более глубокого изучения прошлого, открыв точку зрения, откудабыло бы видно движение истории, с которой мы связаны.

После смерти Сталина западные политическиеэксперты никак не могли прийти к единому мнению относительно личности того, ктоже теперь в действительности будет править Советским Союзом. В тот момент,когда эти эксперты окончательно уверили нас, что это — Берия, стало известно, что еготолько что казнили. Никто не сможет назвать по имени подлинных хозяев страны,под неусыпным оком которой миллиард населения и половина обитаемых территорийземного шара...

Часть третья. Алхимия как пример.

Глава 1. Алхимик в кафе "Прокоп".

В марте 1953 г. я впервые встретилнастоящего алхимика. Это было в кафе "Прокоп", которое в то время переживалсяочередной недолгий расцвет своей популярности. Поскольку я в то время писалкнигу о Гурджиеве, один известный поэт устроил мне это знакомство, ивпоследствии я не раз встречался с этим человеком, не проникая, однако, в еготайны.

У меня было примитивное представление обалхимии и алхимиках, почерпнутое из популярных изданий, и я был далек от мысли,что алхимики все еще существуют. Человек, сидевший напротив меня за столомВольтера, был молод, элегантен. Он прошел солидный курс классическогообразования, за которым последовало изучение химии. В то время он зарабатывална жизнь, подвизаясь в области коммерции, и часто посещал артистов, равно как инекоторых светских людей.

Я не веду дневник, но в некоторых важныхслучаях порой записываю свои наблюдения или ощущения. В эту ночь, возвратившисьдомой, я записал следующее: "Сколько ему может быть лет По его словам— тридцать пять. Врядли. Светлые волосы, вьющиеся, остриженные как парик. Многочисленные морщины нарозовом полном лице. Жестикуляция крайне скупа: медленная, размеренная, точная;улыбка спокойная и насмешливая. Смеющиеся глаза, но с каким-то отрешеннымвыражением. Все говорит о том, что он гораздо старше. В его словах ни одногослабого места, уклончивость, неотразимая находчивость. За этим приветливымлицом без возраста —сфинкс. Непонятно кто. И это не только мое личное впечатление. А.Б., которыйвидит его почти каждый день много недель, говорит мне, что никогда, ни насекунду, не заметил в нем хоть какой-либо пристрастности. В Гурджиеве его неустраивает следующее:

"1. Тот, кто чувствует в себе даручительства, не живет одной лишь своей доктриной и не доходит до последнихпределов сверхусилия.

2. В школе Гурджиева ученик, убедившись всобственном ничтожестве, лишается возможности обрести ту энергию, без которойон не в состоянии стать истинным существом. Эту энергию, эту волю к победе иволе, как говорит Гурджиев, ученик должен найти в себе, только в себе самом. Ноэта идея достаточно сомнительна и, как правило, не способна привести ни к чему,кроме отчаяния. Такая энергия существует вне человека, и ее нужно воспринять.Католик, глотающий облатку, — это пример ритуального восприятия такой энергии. Но если нетверы Если нет веры, нужен огонь — вот и вся алхимия. Настоящий огонь. Материальный огонь. Всеначинается, все происходит путем контакта с материей.

3. Гурджиев жил не один — он был всегда окружен другими,всегда в обществе последователей. "Есть путь в одиночестве, есть реки впустыне". Но нет ни пути, ни рек в том, кто растворился в других".

Я задаю вопросы об алхимии, которые должныпоказаться ему беспримерной глупостью. Но он спокойно отвечает: — Ничего, кроме материи, ничего,кроме контакта с материей, работы с материей, работы руками. На этом он оченьнастаивает: — Вылюбите работу в саду Вот хорошее начало — алхимию можно сравнить с работойв саду.

— А рыбу вылюбите ловить Алхимия имеет что-то общее с рыбной ловлей. Женская работа идетская игра.

Алхимии обучить невозможно. Все великиелитературные произведения, пережившие века, носят в себе часть этого учения.Они созданы взрослыми людьми — по-настоящему взрослыми, которые обращались к детям, уважая,однако, законы сознания взрослых. Нет великих произведений без "принципов". Нознание этих принципов и сам путь, ведущий к этому знанию, должны оставатьсяскрытыми. Тем не менее для исследователей первой ступени существует задачавзаимопомощи.

Ближе к полуночи я спросил его о Фулканелли(автор "Тайны соборов и обителей философии"), и он дал мне понять, чтоФулканелли не умер: —Можно жить, — сказалон мне, — бесконечнодольше, чем это доступно воображению человека не прозревшего. И можно полностьюизменить свой вид, я это знаю. Мои глаза знают. Я знаю также, что философскийкамень реальность. Но речь идет об ином состоянии материи, чем то, которое намизвестно. Оно позволяет, как и все другие состояния, произвести измерения.Средства обработки и измерения просты и не требуют сложной аппаратуры: женскаяработа и детская игра... Он добавил: — Терпение, надежда, труд. И каковбы ни был труд, его никогда не бывает достаточно.

Надежда: в алхимии надежда основана науверенности в том, что существует цель. Я никогда бы не осмелился на то, на чтоосмелился, — сказалон, — если бы мне недоказали ясно, что эта цель существует и что ее можно достигнуть в этойжизни".

* * *

Такой была моя первая встреча с алхимией.Если бы я приобщился к ней с помощью волшебных книг, то думаю, что недалеко быушел: недостаток времени, недостаток вкуса и литературной эрудиции. Инедостаток призвания тоже — того призвания, которое увлекает алхимика, когда он еще неосознает себя алхимиком, в тот миг, когда он впервые раскрывает старинныйтрактат. Мое же призвание — не в том, чтобы делать, а в том, чтобы понимать. Не осуществлять,но видеть. Я убежден, что, как говорит мой старый друг Андре Бийи, "понимать— так же прекрасно,как петь", даже если понимание только кратковременно. В Рэдингской тюрьме ОскарУайльд обнаружил, что невнимательность — смертный грех, и что высшаястепень согласованности внимания показывает совершенную согласованность междувсеми событиями жизни, но в более широком плане — совершенную согласованностьмежду всеми элементами и движениями всего живого, всеобщую гармонию. И онвосклицает: "Все, что понято, хорошо". Из всех известных мне изречений этосамое прекрасное.

Как и большинство моих современников, явсегда спешу. Я установил с алхимией вполне современный контакт: беседа вбистро у Сен-Жермен де Пре. И вот именно тогда, когда я пытался как можнополнее осмыслить то, что мне сказал этот молодой человек, я встретил ЖакаБержье, пришедшего не с пыльного чердака, заваленного книгами, а из тех мест,где сконцентрирована жизнь нашего века — из современных лабораторий ибиблиотек. Бержье тоже искал что-то на дорогах алхимии, но вовсе не радизаурядного паломничества в прошлое. Этот удивительный человек, с головойушедший в тайны атомной энергии, пошел этим путем, чтобы сократить расстояние.И я, уцепившись за его полы, со сверхзвуковой скоростью летал среди почтенныхтекстов, написанных мудрецами, влюбленными в медлительность, опьяненнымитерпением. Бержье пользовался доверием нескольких людей, которые еще и сегоднязанимаются алхимией. Он прислушивался также и к современным ученым. В егообществе я тотчас обрел уверенность, что существует тесная связь междутрадиционной алхимией и передовой наукой. Я увидел, что разум перебрасываетмост между двумя мирами. Я взошел на этот мост и увидел, что он держится. Яиспытывал большое счастье, глубокое удовлетворение. Уже давно, укрывшись средииндуистских антипрогрессивных мыслей, взирая, как истый гурджиевец, насегодняшний мир как на начало Апокалипсиса, ожидая в великом отчаянии толькоужасного конца времен, и не очень уверенный, несмотря на свою гордость, в том,что мне удастся остаться в стороне, — я вдруг увидел, как древнеепрошлое протягивает руку будущему. Метафизика, многотысячелетнего алхимикаскрывала технику, наконец понятную или почти понятную в XX веке. Ужасающаятехника сегодняшнего дня оказывалась почти подобной метафизике древних времен.Моя попытка укрыться была фальшивой поэзией! Бессмертная душа людей горелаодним и тем же огнем по обе стороны моста.

В конце концов я пришел к выводу, что людив очень отдаленном прошлом открыли тайны энергии и материи — не только путем размышления, нои при помощи рук. Не только духовно, но и технически. Современный ум другимипутями, отталкивающими своей рациональностью, безверием, совершенно инымисредствами, которые мне долгое время казались некрасивыми, — готовился в свою очередь открытьте же тайны. Он спрашивал себя об этом, он восторгался и одновременнобеспокоился. Он ставил своей целью самую суть, совсем как умы глубокойдревности.

Я увидел тогда, что противоречие междутысячелетней "мудростью" и современным безумием — это выдумка слабого,медлительного ума: продуктом компенсации для интеллигента, неприспособленного ктем темпам, которые задает его эпоха.

Есть много путей, ведущих к познанию сути.У нашего времени свои пути. Древние цивилизации шли своими. Я говорю не толькоо теоретическом познании.

В конце концов мне стало ясно, что хотясовременная техника по видимости более могущественна, чем вчерашняя, зато самознание сути, которым несомненно владели алхимики (и их предшественники),обладает до нас с еще большей силой, большим весом, большей требовательностью.Мы достигаем того же, что и древние, но только на другом уровне. И нужно неосуждать дух современности, предпочитая ему первозданную мудрость древних, неотрицать эту мудрость, заявляя, что подлинное знание начинается только с нашейсобственной цивилизации, а восхищаться, преклоняться перед могуществом мысли,которая в различных аспектах вновь проходит через ту же светлую точку,поднимаясь по спирали. Нужно не осуждать, не отвергать, а любить. Любовь— это все: и отдых, идвижение одновременно.

* * *

Pages:     | 1 |   ...   | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |   ...   | 58 |    Книги по разным темам