Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |   ...   | 47 |

Такой взгляд на человека кажется внешним, нов действительности он стимулирует рефлексию: какова моя роль и критерии ееисполнения, хорошо ли я справлюсь с нею и т.д. Эта тема занимает важное место впереписке Цицерона с Аттиком, ей посвящены многие страницы у Сенеки, гдеинтроспекция предстает как необходимое условие нравственной жизни. Людей делаетплохими, считает философ, прежде всего то, что они не задумываются о своейжизни. Нужно постоянно следить за собой и размышлять о своих действиях. Основанравственности –внутренний диалог, в котором человек сам и обвинитель, и защитник, и судья.

"Смотри внутрь себя!" – вторит ему император МаркАврелий. "Не легко указать на кого-либо, кто бы стал несчастным оттого, что былневнимателен к происходящему в чужой душе. Но неизбежно будет несчастен тот,кто не следит за движениями своей собственной души" [27]. Как и прочие античныефилософы, Марк Аврелий говорит не о себе лично, а о человеческой природевообще, он не рассказывает, а размышляет. Тем не менее, его мироощущение ужерадикально отлично от раннегреческого. В нем индивидуальное "Я" занимает ужевесьма важное место.

<<<ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Главатретья

МЕЖДУ ОБЩИНОЙ ИБОГОМ

Когда я размышляю о мимолетности
моего существования, погруженного в
вечность, которая была до меня и
пребудет после, и о ничтожности пространства,
не только занимаемого, но и видимого
мной, пространства, растворенного в
безмерной бесконечности пространств, мне
неведомых и не ведающих обо мне, – я
трепещу от страха и спрашиваю себя,
почему я здесь, а не там, ибо нет
причины мне быть здесь, а не там, нет
причины быть сейчас, а не потом или прежде.

Б.Паскаль

Как ни противоречива античная концепциячеловека, в ней постепенно выкристаллизовываются следующие основные идеи: 1)человек занимает особое, высшее место в организации Вселенной; 2) индивидпринадлежит не только к своей особенной, родоплеменной и государственнойобщности, но и к человечеству как целому; 3) это дает ему определеннуюсоциальную и психологическую автономию, неотчуждаемое личное достоинство иправа, которые должен признавать и соблюдать каждый конкретный социум; 4)индивид обязан сознательно контролировать и регулировать свое поведение, аважнейшее средство этого – рациональное самопознание.

Крушение Римской империи похоронило,казалось, и эти идеи. Мир "варварских правд", героического эпоса искандинавских саг гораздо больше похож на гомеровский, нежели наэллинистический или позднеримский, заставляя историков снова говорить об"открытии индивидуальности" или формировании "понятия личности" то в XI, то вXII, то в ХП1 в. Но понятие личности, формирующееся в средние века, так жесильно отличается от античного канона, как реальный немец или француз XII илиXIII в. – отдревнеримского патриция. Два момента наиболее важны для понимания этих различийхристианская концепция человека и феодальный корпоративизм.

"Христианское понимание человека отличаетсяот античного прежде всего тем, что человек не чувствует себя органическойчастью, моментом космоса; он вырван из космической, природной жизни и поставленвне ее; по замыслу бога, он выше космоса, должен быть его господином; но в силусвоего грехопадения его положение господина пошатнулось, и хотя он не утратил ине может утратить своего сверхприродного статуса, но в своем испорченномсостоянии он полностью зависит от божественной милости. Без веры в бога и безпомощи божественной благодати человек оказывается, согласно христианскомуучению, гораздо ниже того, чем он был в язычестве: у него нет больше тоготвердого статуса –быть высшим в ряду природных существ, какой ему давала языческая античность;зато с верой он сразу оказывается далеко за пределами всегоприродно-космического: он непосредственно связан живыми личными узами с творцомвсего природного. И отношение человека к творцу в христианстве совсем иное, чемотношение неоплатоников к Единому; личный бог предполагает и личное же к себеотношение; а отсюда изменившееся значение внутренней жизни человека: онастановится теперь предметом глубокого внимания, приобретает первостепеннуюрелигиозную ценность" [1].

Христианская концепция мира в целом была неантропо-, а теоцентрической. Индивидуализация взаимоотношений человека с богом,как и "личностность" христианского вероучения, выраженная в принципе личнойсамостоятельности каждой из ипостасей троицы и в идее "вочеловечения" бога(Христос как соединение человеческой и божественной природы), была результатомдлительного исторического развития [2], причем теологические концепции оприроде троицы (бог-отец, бог-сын, бог-дух святой) или Христа следует отличатьот более земных "антропологических" представлений и тем более от эмоциональныхпереживаний. Богословские тексты наиболее абстрактны и безличны.

В сочинениях ранних отцов церкви (такназываемая греческая патристика, II в. н.э.) бог-отец, бог-сын и бог-дух святойеще не обладают чертами личной самостоятельности и являются разныминаименованиями одного и того же божества, понимаемого как чистая безличнаябесконечность. Как и в старых гностических текстах, сын только имя отца,который сам не имеет имени. Тертуллиан употребляет слова persona и prosopon исключительно для обозначенияграмматических лиц или персонажей драмы. Слово "персона" было лишеносамостоятельного понятийного содержания, ибо обозначало субъекта, имеющегосвойства, а отнюдь не какие-либо свойства сами по себе. В III в. дляобозначения "лиц" троицы вводится греческое слово "ипостась", с которым позжеидентифицируются "персона" и "просопон". Но ни один из трех терминов неопределялся содержательно, субстанциально как совокупность определенныхкачеств. В "Исповеди" Августина троичность божества связывается с наличием учеловека трех главных свойств: "быть, знать, хотеть". Но тайну этоготриединства Августин считает принципиально непостижимой. Даже определение"персоны" Боэцием (ок. 480-524), считавшееся в средние века классическим ("лицоесть рациональная по своей природе индивидуальная субстанция"), обычнотрактуемое в том смысле, что главным признаком лица как особой самостоятельнойсущности является разумность, допускает и иное толкование. Некоторые отцыцеркви (например, святой Иероним) вообще применяют слово persona только к богу,но не к человеку. Так что понятие "лицо" в патристике – "только конкретизация ипроявление безличной идеальной сущности" [3]. Попытка индивидуализироватьпонятие лица, предпринятая Пелагием (ок. 360 – после 418), который отрицалнаследственность первородного греха и допускал возможность самостоятельного,без помощи "благодати", совершенствования человека, встретила резкий отпор состороны Августина и была признана ересью.

Индивидуально – личностное начало средневековойкультуры надо искать не в отвлеченных богословских категориях, а в эмоциональных переживаниях.

Античное представление о человеке былостатуарно-замкнутым и массивно – целостным. Аристократический античный идеал свободы означал культжеста, спокойствия, красоты. Греческое искусство не знает ни ярких образовтелесного страдания, ни безоглядной духовной устремленности. Олимпийским богамчужды чувства страха, жалости, надежды, а для человека, считающего высшимблагом освобождение от страданий, даже самоубийство может быть добродетелью,приближающей его к богам. "Пусть не увлекает тебя ни чужое отчаяние, ниликование" [4], – учитМарк Аврелий.

Иная картина открывается в Библии."Ветхозаветное восприятие человека нисколько не менее телесно, чем греческое,но только для него тело – не осанка, а боль, не жест, а трепет, не объемная пластикамускулов, а уязвленные "потаенности недр"... это тело не созерцаемо извне, новосчувствовано извнутри, и его образ слагается не из впечатлений глаза, а извибраций утробы" [5]. Переживание себя как физической боли прокладывало путьхристианской идее внутреннего самоочищения через страдание.

Не менее важна для самосознанияэсхатологическая перспектива, то есть учение о конечных судьбах мира ичеловека. Античный космос не имел внутреннего центра, не было его и в судьбеотдельного индивида. Для христианина такой центр существует – это бог, главная цель которого– спасение душ.

И сам индивид не остается при этомнейтральным. "Что бы ни случилось с тобой – оно предопределено тебе от века.И сплетение причин с самого начала связало твое существование с даннымсобытием" [6], – писаМарк Аврелий. Христианству чужда подобная созерцательность. Убеждение, что взависимости от божьего расположения и силы собственной веры он может стяжатьвечное спасение или навеки погибнуть, не оставляет места спокойствию иневозмутимости. Индивид мечется между страхом и надеждой на чудо. Это делаетего жизненную ситуацию и его "Я" внутренне конфликтными: человек должен высокодумать о себе, но не заноситься, он обретает радость в страдании, величие– в унижении.

Ощущение своей сложности и исключительностибыло особенно острым у ранних христиан, у которых социальный кризиспереживавшейся исторической эпохи органически сплетался с личнымпсихологическим кризисом, связанным с переходом в новую веру и переживаемым какглубоко интимное событие. Задавая вопрос "кто я такой", Марк Аврелий, всущности, имеет в виду не себя лично, а человекавообще, отсюда и его спокойный интеллектуализм.Новообращенный же христианин, которому только что "открылся свет", чувствуетсебя буквально заново рожденным. Его вопрос о себе – не акт рефлексии, а страстный"прорыв" в новое измерение бытия. Самые эмоционально-личностные документыпоздней античности –именно рассказы об "обращении". Идея божественного откровения и личного общенияс богом придает новое значение и смысл и спонтанным, неуправляемым психическимсостояниям – снам,видениям, галлюцинациям.

В новые тона окрашиваются и межличностныеотношения. Античный гуманизм призывал строить человеческие отношения напринципах разума и терпимости. Христианство апеллирует не к разуму, а к чувствулюбви. "Христианский гуманизм" основан не столько на рациональном осуждениижестокости, сколько на живом сострадании.

Человек, таким образом, обращен одновременнок богу, к ближнему и внутрь собственного "Я". Не зная собственной души, он неможет избежать невольных прегрешений. Но что такое это внутреннее "Я" "Что жея такое, Боже мой –спрашивает Августин. –Какова природа моя Жизнь пестрая, многообразная, бесконечной неизмеримости"("Исповедь", X, XVII, 26).

Духовный порыв и комплекс избранничества,характерные для раннего христианства, с превращением его в официальную религиюбыстро угасают, заменяясь формальными ритуалами, а реальная социальнаяструктура феодального общества отнюдь не благоприятствовала развитиюиндивидуальности.

Характерная черта феодального средневековья– неразрывная связьиндивида с общиной. Вся жизнь человека, от рождения до смерти, быларегламентирована. Он почти никогда не покидал места своего рождения. Жизненныймир большинства людей той эпохи был ограничен рамками общины и сословнойпринадлежности. Как бы ни складывались обстоятельства, дворянин всегдаоставался дворянином, а ремесленник ремесленником. Социальное положение длячеловека было так же органично и естественно, как собственное тело; каждомусословию соответствовала своя система добродетелей, и каждый индивид должен былзнать свое место.

Прежде всего индивид был связан семейнымиотношениями, а семья включала не только супругов и детей, но и многочисленныхдомочадцев. Далее, он включался в соседские отношения, сначала в рамкахсельской общины, а позже – церковного прихода, который был не только церковной, но иадминистративной единицей, где были сосредоточены все реальные социальныеконтакты населения –труд, досуг, отстаивание общих интересов. И наконец, каждый человек принадлежалк определенному сословию.

"Горизонтальные" связи, опосредствовавшиесоциальную принадлежность индивида, дополнялись "вертикальными", в виде четкоотработанной иерархической системы социализации. С момента рождения ребенококазывался под влиянием не только родителей, но всей большой семьи. Затемследует период ученичества, будь то в качестве пажа или оруженосца у дворян илиподмастерья у ремесленника. Став взрослым, индивид автоматически обреталчленство в своем приходе, становился вассалом определенного сеньора илигражданином вольного города, подданным государя. Это налагало на негомногочисленные материальные и духовные ограничения, но одновременно даваловполне определенное положение и чувство принадлежности и сопричастности.

Средневековый человек неотделим от своейсреды. Даже физически феодал почти никогда не бывал один: ни в походе, ни намолитве, ни ночью в своем холодном и сыром замке.

Взгляд на индивида как на частицусоциального целого идеологически освящается восходящей к христианскойкосмологии идеей призвания,согласно которой каждый "призван" выполнять определенные задачи. Обществоорганическое тело, в котором каждый выполняет отведенные ему функции. Это нашлоотражение в словах апостола Павла: "Каждый оставайся в том звании, в которомпризван" (Первое послание к коринфянам, 7, 20). Само слово "свобода", котороеобычно употреблялось во множественном числе, означало для средневековогочеловека не независимость, а привилегию включенности в какую – то систему, "справедливое местоперед богом и перед людьми" [7].

Регламентировано было не только положениеиндивида в обществе, но и мельчайшие детали его поведения. "Каждый человек занимаетотведенное ему место и должен соответственно поступать. Играемая им социальнаяроль предусматривает полный "сценарий" его поведения, оставляя мало места дляинициативы и нестандартности... Каждому поступку приписывается символическоезначение, и он должен совершаться в однажды установленной форме, следоватьобщепринятому штампу" [8]. В то же время всякая роль связана с конкретныминдивидом. Присяга в верности дается не государству вообще, а конкретномумонарху, и, если сюзерен нарушит свой феодальный долг, вассальная верностьтакже утрачивает силу.

Реальная социальная иерархия "достраивается"соответствующим символическим миром. Человеческая деятельность кажетсясредневековому мыслителю полностью предопределенной божественным провидением.Индивидуальность человека не привлекает к себе внимания; его черты"конструируются" по заранее заданному сословному образцу и нормам этикета. Этокасается и внешности (всем знатным лицам приписываются, например, светлые или"золотые" кудри и голубые глаза), и морально-психологических качеств.

Pages:     | 1 |   ...   | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |   ...   | 47 |    Книги по разным темам