Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 45 | 46 | 47 |

Во-первых, неоднозначно само понятиеэкстремальной ситуации. В одном случае это физические перегрузки, стимулирующиеиндивида к максимальной мобилизации его жизненных сил, в другом – внутренние критические состояния,моменты духовного просветления, медитации и т. п. Во-вторых, переживаниеситуации как экстремальной зависит от прошлого опыта и психологическойготовности личности. В-третьих, люди неодинаково восприимчивы к разным формамжизненного опыта, и завоевания в одной сфере не обязательно переносятся надругую. Альпинист, идущий на покорение Эвереста, безусловно, обладаетисключительным мужеством и силой характера, но окажется ли он таким же сильными морально собранным во всех других жизненных ситуациях Экстремальные ситуациипроверяют предел наших возможностей, будни – постоянство нашего стиля жизни.

Пока человек живет, в нем всегдасохраняются какие-то нераскрытые и нереализованные возможности, побуждающие егостремиться к самореализации и самопроверке. Однако никакая самопроверка небывает абсолютной и окончательной. Ни достижение поставленной цели, нипризнание окружающих, ни удовлетворенность процессом деятельности не даютабсолютной уверенности. Ты убеждаешь себя, что сделал все, что мог, а в глубинедуши остается сомнение – нельзя ли все-таки сделать лучше или иначе Хирург Н.М.Амосов сосвоими сотрудниками спас от смерти многие тысячи людей, он знает это совершенноточно, и тем не менее каждая смерть пациента для него личная трагедия,заставляющая снова и снова думать не только о правильности своей хирургическойтехники, но и о жизненном пути. Как же быть тем, у кого сами критерииполезности проблематичны

Раздумья о себе и смысле своегосуществования крайне мучительны, оставляя человека наедине с собственнойсовестью. Но в них –единственное лекарство против самодовольства и самоуспокоенности. Поэтому онинеобходимы для самореализации.

Ведущий представитель "гуманистической"психологии А.Маслоу на основе многолетнего изучения группы психически наиболеездоровых, творческих, "самоактуализирующихся" людей составил список черт,которыми эти люди отличаются от окружающих. Этот перечень включает: лучшее, чему большинства, восприятие действительности, умение отличать знание от незнания,факты от мнений и существенное от второстепенного; большее принятие себя,других людей и природы; повышенную способность к непосредственным эмоциональнымреакциям; склонность к проблемному, объективному мышлению; созерцательность,отстраненность, потребность в уединении; личностную автономию исопротивляемость внешним влияниям; свежесть восприятия и богатствоэмоциональных реакций; более частое переживание кульминационных, "пиковых"состояний; альтруизм, склонность идентифицироваться с человечеством как целым;благоприятные, дружественные межличностные отношения; демократическийтолерантный (терпимый) характер; большие творческие способности;крупномасштабность жизненных целей, ориентацию на высокие общезначимыесоциальные ценности и отдаленную временную перспективу.

При всей описательности и бессистемностиэтот перечень находит определенное эмпирическое подтверждение, особенноотносительно взаимосвязи творческих потенций, когнитивного стиля и масштабадеятельности, ценностных ориентаций личности [38]. Но каковы природа иисточники этого свойства

В философской и психологической литературеполучила распространение идея, что, поскольку индивид открывает и реализуетсебя только в другом, его личностный потенциал измеряется прежде всего его"вкладом" в жизнь и деятельность других людей. "Потребность быть личностью" втакой интерпретации есть стремление продолжить себя в других, "обрести вторуюжизнь в других людях, производить в них долговечные изменения..." [39].

Думается, что попытки перевести метафору"вклада" в строгие психологические термины, предпринимаемые независимо друг отдруга некоторыми советскими и зарубежными психологами, имеют большое будущее,хотя это и сопряжено с трудностями. Прежде всего, встает вопрос о соотношениистепени фактической "идеальной представленности" индивида в другом, егореальной значимости для других и его субъективных представлений о сущности иразмерах своего "вклада". Не снимает эта концепция и проблемы множественностимотивационных блоков: в ком (или в чем) и как именно личность хочет бытьпредстав. ленной Предположение, что разные социальные мотивации производны отобщей фундаментальной потребности индивида быть (или стать) личностью, слишкомабстрактно, чтобы перейти к конкретным содержательным вопросам кто, где, когда

"Потребность в персонализации" может приболее детальном анализе оказаться и потребностью в самораскрытии, ипотребностью в объективации, и потребностью в признании. В первом случаеглавное – излить душу,поделиться своими переживаниями, "другой" же выступает как слушатель,реципиент. Во втором случае преобладает желание преобразовать другого, вложитьв него нечто свое, уподобить его себе; в третьем случае – жажда похвалы, признания,подтверждения своей ценности. Желания физически продолжить свой род, оставитьлюдям нечто ценное, что будет служить им и после смерти (посадить дерево,построить дом), или сохраниться в памяти людской – не синонимы, и их соотношениенеодинаково у разных людей и в разных культурах.

Потребность "продолжения себя в другом"может быть как альтруистической, так и эгоистической. Родительская любовьсчитается образцом бескорыстия, но подчас она отрицает за детьми право насобственный выбор. При этом руководствуются примерно такой логикой: я тебяпородил, ты должен реализовать мои планы, мечты и иллюзии, а если ты делаешь нето или не так, значит, ты плохой, а моя собственная жизнь, которую я тебепосвятил, пошла прахом. "Инобытие в другом" оборачивается здесь крайнимэгоцентризмом; "другой" выступает как объект, ценность которого определяетсятем, насколько адекватно (а точнее, насколько лестно для моего самолюбия) онотражает, продолжает, выражает и подтверждает мое собственное бесценное "Я".Другое дело –субъектно-субъектное отношение, основанное на признании самоценности другого иего права на собственный выбор.

Позволю себе пояснить мысль сугубо личнымпримером. Много лет я любовно и добросовестно преподавал в вузе, и эта рольбыла важным аспектом моего "образа Я". Мои лекции и семинары пользовалисьуспехом, зато экзамены порой приводили в отчаяние: вместо аргументов и мыслей,в правильности которых, как мне казалось, я убедил студентов, то и делоприходилось выслушивать готовые формулы из учебников. Не видя своего "вклада" вголовы студентов, я начинал считать свой труд – важную часть моей жизнибессмысленным. Сегодня я так не думаю. Психологическая наука раскрыла мне, чтопечатный текст учебника, прочитанный непосредственно перед экзаменом, почтивсегда "перешибает" ранее услышанный материал. Лектор здесь бессилен. Номатериал, наскоро выученный к экзамену, так же быстро забывается. Судить поэкзаменационным ответам о долгосрочной эффективности преподавания наивно. Ставстарше, я понял и нечто более важное: неустранимую избирательность восприятия.Будучи студентом, я сам плохо слушал лекции, особенно общие курсы, предпочитаязаниматься самостоятельно. Тем не менее я многому обязан своим учителям: уодного поражала логика, другой учил эрудиции, третий подсказал какую-то мысль.Я вспоминаю их с благодарностью. Но то, что взял у них я, для них самих было,возможно, не главным. Может быть, они хотели "вложить" в меня что-то другое, ноне получилось, и это от них не зависело. Право выбора принадлежало мне. Почемуже я огорчаюсь, когда мои собственные ученики поступают так же

Возможно, пример не совсем удачен. Могутсказать, что есть обязательные учебные требования, программы и пр. Разумеется!Но мы говорим сейчас не о безличных знаниях, а о "вкладе" одного человека вдругого, где избирательность неустранима. Читая лекцию или публикуя книгу,никогда не знаешь заранее, кто и как на нее откликнется, поймут ли тебя так,как ты этого хотел, или иначе. Реальный читатель разнообразнее воображаемогособеседника, с которым автор ведет свой внутренний диалог. Понравиться всемневозможно, да и стремиться к этому нелепо. Старайся хорошо делать свое дело ибыть искренним, но помни, что право выбрать или не выбрать тебя собеседником, атем паче – другомпринадлежит другим.

Передать свое "Я" другому или полностьювыразить его невозможно. "...Во всякой гениальной или новой человеческой мысли,или просто даже во всякой серьезной человеческой мысли, зарождающейся вчьей-нибудь голове, всегда остается нечто такое, чего никак нельзя передатьдругим людям, хотя бы вы исписали целые тома и растолковывали вашу мысльтридцать пять лет; всегда останется нечто, что ни за что не захочет выйтииз-под вашего черепа и останется при вас навеки; с тем вы и умрете, не передавникому, быть может, самого-то главного из вашей идеи" [40]. – писал Ф.М.Достоевский. "В каждомиз нас – целый мир, ив каждом этот мир свой, особенный" [41], – по-своему выражает ту же мысль Л.Пиранделло.

Мы нередко пытаемся "вложить" в других то,чего нам самим не хватает, а самые ценные и важные "вклады" остаютсянеосознанными и неоцененными именно потому, что лежат на большой глубине.Однако самобытность не всегда оборачивается трагической некоммуникабельностью.Чаще всего это происходит тогда, когда сама личность чересчур монологична.Реальное "полагание себя в другом" двусторонний процесс, и, чем интимней изначимей контакт, тем больше взаимозависимость. Плач по близкому человеку: "Какже я без тебя жить буду!" – звучит эгоистически: субъект вроде бы оплакивает не умершего, асебя. Между тем в этом плаче выражено признание зависимости от другого, оценка вклададругого в его жизнь, в отличие от еще более эгоцентрической формулы: "Как же выбез меня проживете"

Человеческие отношения большей частьюасимметричны. Каждый из нас по отношению к кому-то является учеником, а ккому-то – учителемжизни. Но учение не просто передача формальных знаний или личного опыта.Личность – этопуть человека, которыйвсегда неповторим и оригинален. Указать другому его жизненный путь, раскрыть ему смыслего жизни невозможно. Этозначило бы прожить жизнь за другого, вместо него. В том, что касается высшихжизненных ценностей, научить другого нельзя, каждый должен учить себя сам,можно только помочь ему глубже понять окружающий мир и самого себя, стать самимсобой, реализовав лучшее, что в нем есть. В отличие от претенциозныхсамозванцев, имеющих на все готовые ответы, мудрый учитель жизни не разрушает,а проясняет и созидает, помогая другому идти его собственным, а не своим путем.Недаром идеальные взаимоотношения ученика и учителя обычно символизируются какдружба.

Метафора персонализации как "вклада" вдругого правомерна, когда речь идет об обобщенном, абстрактном другом.Применительно к конкретному "ты" больше подошла бы метафора "приручение"(используем образное выражение из "Маленького принца" А. Сент-Экзюпери),обозначающее ситуацию, когда двое субъектов взаимно становятся друг для друга личностями, обретая каждыйединственность и неповторимость, которыми они не обладали в качествепредставителей рода, вида и т.д.

В свете индивидуалистической философии,вроде экзистенциализма, единственным критерием "подлинности" или"неподлинности" поведения личности, а следовательно, и ее моральнойответственности является степень соответствия поступка внутренним убеждениям.Сами убеждения оценке не подлежат. "...Экзистенциализм, беспощадно строгий ковсем проявлениям малодушия и ко всем его рационализациям, оказывается предельноснисходительным по отношению к неведению. От экзистенциального обвинения почтивсегда (а особенно в тех сложных случаях, когда речь идет о социальнойответственности) можно отделаться с помощью своего рода "когнитивного алиби":я, мол, не знал этого; я искренне верил в то, что внушали; я считал достовернымто, что все считали достоверным, и т.д. Представление о личности, из которогоисходил Маркс, исключает подобные оправдания. Оно предполагает, что человекответствен не только перед своими убеждениями, но и за свои убеждения, за самоих содержание. Личность, которая по условиям своей жизни имела возможность дляинтеллектуального развития... обязана знать то, что возможно знать, чтотеоретически доступно для ее времени" [42].

В наши дни, когда реакционная пропагандаусиленно оболванивает людей, называя черное белым и извращая смысл всехсоциально-политических и нравственных понятий, четкое идеологическоесамоопределение особенно необходимо. Выбор между миром и войной, демократией ифашизмом, гуманизмом и попранием элементарных прав человека насущное делокаждого. Выбор этот делается не в одиночку. Мое "Я" – плоть от плоти множества "Мы"– предков исовременников, единомышленников и братьев по классу, на опыт которых человекопирается и которые, в свою очередь, в нем нуждаются. Эта связь "Я" и "Мы"прекрасно раскрыта в поэтической притче М.М.Пришвина:

"Лед крепкий под окном, но солнцепригревает, с крыш свесились сосульки – началась капель. "Я! я! я!"– звенит каждая капля,умирая. Жизнь ее –доля секунды. "Я!" –боль о бессилии.

Но вот во льду уже ямка, промоина, он тает,его уже нет, а с крыши все еще звенит светлая капель...

Капля, падая на камень, четко выговаривает:"Я!" Камень большой и крепкий, ему, может быть, еще тысячу лет здесь лежать, акапля живет одно мгновение, и это мгновение боль бессилия. И все же "каплядолбит камень", многие "я" сливаются в "мы", такое могучее, что не толькопродолбит камень, а иной раз и унесет его в бурном потоке" [43].

Но человеческое "Я" не простая капля, онообладает собственной волей и способностью различать добро и зло. Мы привыкливерить, что "человек только в том случае несет полную ответственность за своипоступки, если он совершил их, обладая полной свободой воли, и что нравственнымдолгом является сопротивление всякому принуждению к безнравственному поступку"[44].

Чтобы состояться как личность, человекдолжен мочь, сметь и уметь выбирать свой путь и принимать на себяответственность. При всем многообразии его содержания и форм вопрос "Кто я"сводится к трем: "Что я могу", "Что я смею" и "Что я умею" Мочь – категория действенно-бытийная,она описывает диапазон объективных возможностей и выборов, очерчивающихпотенциальные рамки деятельности человека. Сметь – категория морально-волевая,описывающая уровень его притязаний и нравственный потенциал. Уметь категориякогнитивная, она описывает знания и навыки, с помощью которых он реализуетвозможности, заложенные в его жизненной ситуации и в собственной его природе.

Но эти категории и вопросы различаются лишьв абстракции, в действительности они постоянно переходят друг в друга. Каков быни был объективный диапазон его возможностей, человек реально может только то, что он смеет и умеет, а смелость без умения также неэффективна, как умение без смелости.

Pages:     | 1 |   ...   | 45 | 46 | 47 |    Книги по разным темам