Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |   ...   | 47 |

В.Н.Ярхо, специально изучавший понятиястыда, вины, ответственности и совести у Гомера и в греческой трагедии, такжепришел к выводу, что "внутренняя" мотивация складывается сравнительно поздно.Герой греческой трагедии стыдится действий, навлекших на него позор в глазахокружающих: царь Эдип из одноименной трагедии Софокла не знает, как он в Аидевстретится взорами с глазами отца и матери, Геракл у Еврипида закрывает головуплащом, стыдясь смотреть в глаза Тесею. Но их терзает не совесть, не внутреннеераскаяние в содеянном, а Эринии, или (как Ореста у Еврипида) страх перед местьюбогов. Даже у Еврипида, который уже отнюдь не уверен в прочности существующегомиропорядка, "человек судит себя не по внутренним стимулам, а по объективномурезультату (Федра, Геракл) либо, страшась смерти, попросту стремится избежатьвсякой ответственности – и перед коллективом, и перед собой (Орест, Гермиона)" [12].

Однако механизмы культурного контроля нестолько сменяют, сколько дополняют друг друга, причем сфера их действия можетрасширяться или суживаться. Запрещая дворянину испытывать страх, сословныйкодекс чести загоняет его в подсознание; напротив, гипертрофия страха,например, в атмосфере грубого деспотизма может почти полностью уничтожить стыд.То же самое можно сказать о соотношении стыда и вины.

Высшая форма регулирования не отменяетнизшую, а диалектически включает ее в себя в качестве составного элемента. Винуможно определить как стыд перед самим собой, а стыд – как страх перед "своими",осуждение которых хуже смерти от рук "чужих". Достоинство – это честь, которую человек самсебе воздает на основе некоего универсального критерия, а почет и уважение состороны значимых людей ценны именно тем, что дают ощущение надежности иуверенности в своем бытии. Даже психологи не могут строго разграничить этиэмоциональные состояния и определяют соотношение страха, стыда и виныпо-разному. Тем более невозможно это в рамках историко-культурологическогоисследования словаря эмоций. Мы уже показали это на японском материале.

То же следует сказать и о древних греках.Понятия совести у них не было. Хотя в русском переводе "Характеров" Феофраста(372-287 до н. э.) фигурирует термин "бессовестность", в оригиналеупотребляется слово, обозначающее скорее бесстыдство, суть которого Феофрастопределяет как "пренебрежение доброй славой ради постыдной корысти" [13]. Но впонятие стыда греческие философы нередко включали также элементы вины исовести. Уже у Демокрита понятие стыда приобретает помимо внешнего внутреннееизмерение: "Нужно, чтобы человек, сделавший нечто постыдное, чувствовал сначаластыд перед собой". Философ учит "стыдиться себя больше, чем других" и говорит вэтой связи о самоуважении. В этих формулировках уже просвечивает проблема виныи ответственности.

Древнегреческая философия не знает идеиформирования и развития человека. Греческое слово "характер" обозначает неразвивающуюся, противоречивую индивидуальность, а "штамп", "отпечаток","маску". Объясняя человеческое поведение, греческие авторы неизменно апеллируютк объективным условиям и (или) божественной воле. Но всегда ли это следуетпонимать буквально В "Законах" (644 с) Платон пишет, что "каждый из нас– это единое целое",вместе с тем "каждый имеет в себе двух противоположных и неразумных советчиков:удовольствие и страдание". Если люди – просто "чудесные куклы богов", то"внутренние наши состояния... точно шнурки или нити, тянут и влекут нас каждоев свою сторону и, так как они противоположны, увлекают нас к противоположнымдействиям, что и служит разграничением добродетели и порока" (644 е) [14]. Номеханическая аналогия берется лишь в качестве логического допущения, условностькоторого философ отлично понимает.

Уже у софистов субъектом нравственногорешения, как и всякого познания, является не абстрактный "человек вообще", аконкретное, обособленное "Я". "Мера всех вещей человек, существующих, что онисуществуют, а несуществующих, что они не существуют", – учит Протагор. Как разъясняетПлатон, Протагор "говорит тем самым, что-де какой мне кажется каждая вещь,такова она для меня и есть, а какой тебе, такова же она, в свою очередь, длятебя" ("Теэтет", 152 а) [15].

Платон не согласен с этиминдивидуалистическим релятивизмом. И в гносеологии, и в этике он подчеркиваетнесамостоятельность индивида, его безусловную зависимость от полиса. Аристотельтакже ставит социум выше индивида; если какой-то индивид "в силу своей природы,а не вследствие случайных обстоятельств живет вне государства, – либо недоразвитое в нравственномсмысле существо, либо сверхчеловек..."[16]. ("Политика", 1253а).

Но признание своей органической связи сполисом и его богами не означало, что древний грек готов был считать себяпростым агентом чьей-то чужой воли. Стержень всего античного мировоззренияпротивоположность свободного и раба. Для грека раб – всякий, кто не распоряжается самсобой, живет под властью другого. Поэтому и все психические свойства свободногочеловека определяются в противоположность свойствам раба. Отсюда выдвижение напервый план силы, власти, могущества, независимости от других как важнейшихчеловеческих качеств. Это связано и с высокой соревновательностью всегоафинского образа жизни (спортивные соревнования – ее частный случай). Столь жевысоко ценится самоконтроль, сдержанность, умение обуздывать собственныечувства. Сила человека, учат греческие философы, проявляется в умении не толькосохранять независимость от других, но и подчинять собственные страсти,сохранять спокойствие и ясность мысли.

Возможно ли все это без определенногоразвития индивидуального самосознания Конечно, нет. По свидетельству Плутарха,когда один уроженец Серифа, желая уязвить Фемистокла, сказал, что тот достигсвоего блестящего положения благодаря славе своего отечества, а не своей,Фемистокл ответил: "Как я не прославился бы, если бы был уроженцем Серифа, таки ты, если бы был афинянином" [17]. Иными словами, как ни важны объективныеусловия, они не заслоняют личных заслуг и достижений.

В греческой культуре классического периодаотражается отчетливое осознание того, что индивид не просто следуетпредначертаниям богов, но в какой-то степени выбирает свой жизненный путь.Ксенофонт устами софиста Продика рассказывает о Геракле, что "в пору переходаиз детского возраста в юношеский, когда молодые люди уже становятсясамостоятельными и видно бывает, по какому пути пойдут они к жизни,– по пути лидобродетели или порока, – Геракл ушел в пустынное место и сидел в раздумье, по которому путиему идти" [18]. Геракл не ищет себя, а ждет указаний свыше, причем Порок иДобродетель персонифицируются в образах двух женщин; тем не менее, Гераклвыбирает.

Гомеровский грек не мог в серьезных вопросахпойти наперекор сородичам, ибо от них зависело не только его настоящее, но ибудущая репутация. В бесписьменном обществе последующие поколения запомняттолько то, что сообщат им современники; иных источников информации, которыесделали бы возможной хотя бы посмертную реабилитацию оклеветанного илинепонятого человека, не существовало.

В классических Афинах дело обстояло ужеиначе. Сократ не только считал само собой разумеющимся, что он "отличаетсячем-то от большинства людей" (Апология Сократа, 35а) [19]. Он активно отстаивалсвои убеждения, вплоть до готовности умереть за них. "Я вам предан, афиняне, илюблю вас, но слушаться буду скорее бога, чем вас, и, пока я дышу и остаюсь всилах, не перестану философствовать, уговаривать и убеждать всякого из вас..."(Апология Сократа, 29d) [20] – заявил Сократ в своей защитительной речи на суде, проявив темсамым личное достоинство. Неважно, что Сократ ссылается не на собственноескромное "я", а на бога. В ситуации острого конфликта со "своими" личность вовсе времена ищет опору, если не в божественном авторитете, то в какой-то болеезначимой общности, выступая, например, в новое время от лица революционногокласса или прогрессивного человечества. Важно, что Сократ берет на себя рольглашатая отвергаемой большинством идеи и во имя этого смеет сказать своимгонителям и судьям: "Нет!"

До сих пор продолжаются споры об идейнойправоте Сократа. Неизвестно даже, произнес ли он свою защитительную речь, илиона была постфактум сочинена Платоном. Тем не менее, образ Сократа на вечныевремена стал образцом, эталоном несгибаемого борца за свои убеждения.

Наследие античности в интересующем насличностном аспекте –прежде всего постановка вопроса о праве индивида на собственное мнение и более или менеесамостоятельный выбор жизненного пути. Речь идет именно о праве, а не ореальной возможности. Современному человеку понятно, что рабовладельческаяафинская демократия предоставляла рядовому афинянину очень мало такихвозможностей, да и не задумывался он об этих ограничениях, воспринимая их какестественный закон и волю богов. Тем не менее, его права, а, следовательно, ичувство достоинства неизмеримо шире, чем у самого знатного персидского сатрапа.А где выбор, там и саморефлексия.

В принципе древнегреческая культуранепсихологична и неинтроспективна. Античная литература всегда была литературойобстоятельств, не знавшей проблемы формирования и развития личности. Однако застатичностью ее образов, которая сегодня кажется слабостью, скрывался "мотивиспытания героев на неизменность, на самотождественность" [21].

Сознание тождественности – самый элементарный, глубинныйуровень самосознания. В древней литературе с ее любовью к таким приемам, какузнавание, переодевание, мнимая смерть и т.д., простая констатация физическойтождественности героя постепенно переходит в проверку жизнестойкости его самогои его убеждений. Это отчетливо про является в античной биографии [22].

В древней Греции биография была молодымжанром литературы. Как и скульптурный портрет, она возникла лишь в IV в. дон.э., причем долгое время этот жанр считался легковесным и недостаточнопочтенным. Постепенно биографический жанр усложняется. Расширяется кругобъектов жизнеописаний. Героями греческой биографии были только исключительныелюди-монархи, деятели культуры, не укладывающиеся в "нормальные" рамки, а такжевызывающие любопытство "раритеты" (развратники, чудаки, долгожители и др.).Плутарх впервые создает жизнеописания обычных людей, отбирая их погражданственным критериям и подвергая их поступки морально-психологическомуанализу. Благодаря этому индивидуальная жизнь предстает как ценная ипоучительная для других, а герои теряют свою одномерность. Плутарх не упускаетслучая, говоря о достойном человеке, указать на его недостатки, у дурного– отметитьдостоинства.

Хотя биографии Плутарха остаются, повыражению М. М. Бахтина, "энергетическими" – характер в них раскрывается, но не формируется вовремени, – интерес кмотивам поведения возбуждает также вопрос "о допустимости одного и того жеподхода к своей собственной и чужой жизни, к себе самому и к другому" [23]. Темсамым создаются психологическиепредпосылки для возникновения особого, отличного отбиографии, автобиографического жанра [24].

Повествование от первого лица не было длягреков редким или исключительным, как, скажем, у китайцев; оно встречается ужеу Гесиода. Сохранились и фрагменты личных воспоминаний классического периода.Так, Платон в одном из писем рассказывает о своей молодости, об отношениях сСократом и мотивах, побудивших его после смерти учителя приехать в Италию. Но вэтих текстах, как и в позднейших воспоминаниях политических деятелейэллинистической эпохи и римских императоров, не раскрывалась индивидуальностьавторов, целью здесь служило скорее объяснение их роли в определенных событиях,самооправдание или самовозвеличение. Субъективно-пристрастные по духу, онисугубо объективны по форме: рассказ о делах и событиях ведется как бы состороны, не сопровождаясь раздумьями о себе, критическим самоанализом и т.д.Это не автокоммуникация, а сообщение, адресованное другому. К тому же типуможно отнести стихотворные автобиографии Овидия и Пропорция, "писательскуюавтобиографию" Николая Дамаскина, "Жизнь" Иосифа Флавия, автобиографическиеочерки Галена и т.д. Все эти сочинения строго функциональны. Николай Дамаскинпишет о себе в третьем лице, а пафос галеновской автобиографии выражен уже в ееназвании – "О моихкнигах". Автобиография – не самоцель, а продолжение, завершение или дополнение главногодела жизни автора

Но жанровые особенности древнеримскойавтобиографии не должны заслонять факта повышения в ту эпоху общего интереса кличности.

Подобно греческому "просопон", латинскоеслово persona ("лицо") не имело специфически-психологического значения.Первоначально оно обозначало только театральную маску, затем персонаж пьесы,исполняемую актером роль и, возможно, грамматическое лицо [25]. В I в. до н.э.в связи с усложнением общественной жизни и регулирующих ее правовых норм числозначений этого слова резко увеличивается. У Цицерона "персона" означает июридическую роль, и социальную функцию, и коллективное достоинство, июридическое лицо (в противоположность недееспособной вещи), и конкретногоиндивида, и философское понятие человеческой природы. Однако в классическойлатыни слово "персона" никогда не обозначало телесных, физических свойствиндивида (лица, фигуры, внешности). Когда древнеримские юристы учили, что вправе фигурируют только "лица, вещи и действия", "лицо" подразумевало некакой-то особый, индивидуальный набор или систему свойств, а просто свободногочеловека. Раб, не имеющий свободы, не был "лицом" не только в юридическом, но ини в каком другом смысле. Эта ассоциация понятий "лицо" и "свобода", юридическизакрепившая аксиологический аспект "самости", позже станет одним из важнейшихдоводов в пользу отмены рабства, а затем и крепостного права.

Повышение ценности индивидуальной жизни ирост интереса к внутреннему миру человека в эллинистическую и римскую эпохиотражается в распространении искусства портрета, достигшего в Риме высокогоразвития, и появлении, наряду с ретроспективными автобиографиями, детальныхличных дневников. Философ Элий Аристид из Смирны (II в. до н.э.) подробнозаписывал не только душевные состояния, но и мельчайшие детали своихсновидений; его дневник насчитывал около 30 тысяч строк.

Мыслителям поздней античности близок ипонятен образ человека, выполняющего разные, не им самим сочиненные роли. "Тыактер в драме и должен играть роль, предназначенную тебе поэтом, будь онавелика или мала, –пишет Эпиктет. – Еслиему угодно, чтобы ты играл нищего, постарайся и эту роль сыграть как следует,да и любую другую роль: калеки, государя или обыкновенного гражданина. Твоедело хорошо исполнить возложенную на тебя роль, выбор роли – дело другого" [26].

Pages:     | 1 |   ...   | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |   ...   | 47 |    Книги по разным темам