Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 |   ...   | 49 |

Образ йога являет собой бессознательнуюдовоплощенную целостность, а Восток, как это часто бывает в снах, — некое чуждое нашему сознаниюотстраненное психическое состояние. Как и волшебный фонарь, эта медитация йогалпроецирует мою эмпирическую реальность. Мы же чаще всего рассматриваем этупричинную связь в обратном порядке — обнаруживаем в продуктахбессознательного круглые и четырехугольные символы мандалы; именно ими мыпользуемся, если хотим выразить целостность. Наше основание — эго-сознание. Наш мир— это круг света, вфокусе которого находится наше эго. Из этой точки смотрим мы на мир,таинственный и темный, никогда не зная, в нашем ли сознании возникает еготеневой облик, или же он обладает собственной реальностью. Поверхностныйнаблюдатель готов считать его следствием работы нашего сознания, но болеевнимательное изучение показывает, что образы бессознательного, как правило, несозданы сознанием, они возникают спонтанно и существуют сами по себе. Мы же,однако, воспринимаем их всего лишь как побочные явления.

Цель этих снов — выявить обратную связь междусознанием и бессознательным и представить бессознательное создателемэмпирической личности. Такая связь предполагает, что, с точки зрения другойстороны, наше бессознательное существование реально, тогда как сознательныймир — это родиллюзии, кажимости, которая с какой-то определенной целью выдает себя зареальность. Это похоже на сон, который кажется реальностью до тех пор, пока мыне просыпаемся. Очевидно, что такое положение дел напоминает восточнуюфилософию с ее иллюзией, майя.*

21

Эта бессознательная целостность, на мойвзгляд, и ecть spiritus rector (дух-руководитель. — лат.)всех событий — биологических и психических. Онастремится к полному осуществлению или — в случае человека — к полному осознанию. Такоеосознание есть культура в широком смысле слова, и самопознание — сердце, и суть этого процесса.Восток, вне сомнения, придает самости значение сакральности, но и вхристианских представлениях самопознание — путь к cognitio Dei (познаниюБога. — лат.).

* * *

Для человека основной вопрос в том, имеетли он отношение к бесконечности или нет Это его главный критерий. Только когдамы осознаем, что существенно лишь то, что безгранично, и что оно, этобезграничное, в свою очередь, существует, мы теряем интерес к ничтожным вещам.Если мы этого не знаем, мы требуем, чтобы те или иные наши качества, которыекажутся нам нашими достоинствами (например, мой талант или моя красота),весь мир признавал за таковые. Чем более человек настаивает на своих ложныхдостоинствах, тем менее он чувствует то, что существенно, тем менее онудовлетворен своей жизнью. Он считает что его ограничивают, тогда какограниченны его собственные помыслы, — так возникают зависть иревность. Когда же мы понимаем и чувствуем, что уже здесь, в этой жизни,присутствует бесконечность, желания и помыслы наши меняются. В итоге расчетпринимается лишь то, что существенно, что мы воплотили, а если этого нет, жизньпрошла впустую. И в наших отношениях с другими людьми важно то же самое:присутствует ли в них некая безграничность.

Но чувство безграничности может бытьдостигнуто лишь тогда, когда мы имеем границы вне себя. Наибольшим ограничениемдля человека становится его самость, проявляющаяся в ощущении: Я есть то, а неэто! Только осознание самого себя, своих собственных границ, позволяет намощутить безграничность бессознательного. И тогда мы узнаем в себе одновременнои вечность, и предельность, и нечто единственное, присущее только нам, и нечтоиное, присущее не нам, но другим. Зная себя как уникальное сочетание каких-тосвойств, то есть осознавая в конечном счете свою ограниченность, мы обретаемспособность осознать бесконечность. И только так!

В эпоху, когда человечество стремитсяисключительно к расширению жизненного пространства и увеличению — r tout prix (любой ценой.— фр.)— рационального знания, требовать от человека осознания своейединственности и ограниченности по меньшей мере, претенциозно. Ограниченность иединственность —синонимы, без них ощущение бесконечности (равно как и осознание ее) невозможно,остается лишь иллюзорная идентификация с ней, которая приводит к помешательствуна больших числах и жажде политического могущества.

Наш век сделал акценты на здесь илсейчас и тем самым обусловил демонизацию человека и его мира. Появлениедиктаторов и все несчастья, которые они принесли, происходят от близорукости ивсезнайства, отнявших у человека все, что находится по ту сторону сознания,фактически превратив его в жертву бессознательного. Задача же человека,напротив, заключается в том, чтобы проникнуть в бессознательное и сделать егодостоянием сознания, ни в коем случае, не оставаясь в нем, не отождествляя себяс ним. И то и другое было бы ошибочным. Насколько мы в состоянии сегодняпонять, единственный смысл человеческого существования состоит в том, чтобызажечь свет во тьме примитивного бытия. Пожалуй, можно предположить, чтобессознательное имеет над нами такую власть, какую имеет над ним нашесознание.

Поздние мысли.

Раз уж я решился заняться собственнымжизнеописанием, то эта глава, мне думается, необходима, хотя читатели могутсказать, что в ней слишком много теории. Но эта теория относится к моей жизнии представляет собой форму моего существования, она мне необходима, какпища.

I.

В христианстве замечательно то, что в егодогматике предусматриваются некоторые изменения божества, историческиеметаморфозы потустороннего. Так появляется новый сюжет о расколе на небесах,впервые упоминаемый в мифе о сотворении, и там же появляется змееподобныйантагонист Создателя, чтобы ввести в искушение первого человека обещаниембольшего знания —scientes bonum et malum (знания добра и зла. — лат.).В другом месте является падший ангел — в некотором роде опрометчивоевторжение бессознательного в человеческий мир. Ангелы — странные существа: сами по себеони такие, какие есть, и другими быть не могут: это существа без души, имеющие в себетолько то, что вложил в них Создатель. В этой ситуации падшим ангелом могсделаться только плохой ангел. Здесь имеет место известный эффект линфляции,который наблюдаем сегодня в мании величия диктаторов: ангелы обратили людей врасу гигантов, что, по Еноху, приведет к вырождению человеческогорода.

Третьей и заключительной стадией мифаявилось воплощение Бога в Человеке. Так исполнилось ветхозаветное пророчество оБогоявлении. Уже в первые века христианства идея воплощения была подкрепленатезисом Christus in nobis (Христос в нас. — лат.). Таким образом, бессознательнаяцелостность проникла в психические сферы внутреннего опыта, давая человекунекое предчувствие целостной формы, что имело колоссальное значение, причем нетолько для человека, но и для Создателя: в глазах тех, кто избавился от тьмы,Он стал summum bonum (совокупностью добра. — лат.).Миф пережил тысячелетие, пока наконец в XI векеобнаружились первые признаки последующей трансформации сознания.

С тех пор тревога и сомнения росли, и кконцу второго тысячелетия образ вселенской катастрофы предстал перед нами совсей очевидностью. Он выражается в мании величия, своего рода заносчивостисознания: нет ничего выше человека и дел человеческих. Таким образом,трансцендентность христианского мифа была утрачена, а вместе с ней ихристианское представление о целостности.

За светом следует тень, другая сторонаТворца. Пик этой тенденции приходится на XX век. Ныне христианский мир воистинустолкнулся со злом, с откровенной несправедливостью, тиранией, ложью, рабствоми принуждением. В неприкрытой форме мы видим это в России, хотя родиной первогогубительного пожара стала Германия, и это со всей неопровержимостью доказывает,свидетельствует о слабости позиций христианства в XX веке. Оказавшись лицом клицу с этим злом, уже не спрячешься за эвфемизмом вроде privatio boni(первичность добра. —лат.). Зло сталоопределяющим в этом мире, от него уже невозможно отделаться иносказаниями. Нашазадача — научитьсяизбегать его, поскольку оно уже здесь, рядом с нами; а возможно ли это, удастся ли нам избежать ещебольшего зла, сказать пока трудно.

В любом случае мы оказались переднеобходимостью переориентировать свое сознание. Соприкоснувшись со злом, мыкаждый раз рискуем уступить ему. Следовательно, нужно приучить себя к мысли,что нельзя уступать ничему — даже добру; пресловутое добро, перед которым мы склоняемся,утратило свой этический характер. В этом нет ничего дурного, но уступая, мыдолжны быть готовы ко всему, что за этим последует. Любая форма наркомании— болезнь, будь тоалкоголизм, морфинизм или идеализм. Противоположности так часто вводят всоблазн!

Критерием морального действия не можетболее служить тот факт, что мы понимаем добро как некий категорическийимператив а зло как то, чего в любом случае можно избежать. Пониманиереальности зла вынуждает нас признать, что добро есть всего лишьпротивоположный полюс зла, и, стало быть, оно относительно, что и добро, и зло— всего лишь частинекоего парадоксального целого. По сути это означает, что добро и злоутрачивают свой абсолютный характер, то есть — и то, и другое всего лишьсуждения.

Все человеческие суждения несовершенны,что заставляет нас всякий раз сомневаться в правильности наших суждений.Ошибаться может каждый, и это в итоге превращается в проблему этическую, в тойстепени, в какой мы не уверены в своих моральных оценках. Но этический выборостается всегда, относительность добра и зла не означает, что эти категорииобесценились и перестали существовать. Этические суждения наличествуют всегда иприводят к специфическим психологическим последствиям. Я не единождыподчеркивал, что любая несправедливость, которую мы совершили или помыслили,обрушится местью на наши души, и это произойдет независимо от отношения к намокружающих. Конечно, смысл суждения не остается неизменным, он зависит отусловий места и времени, но в основе этической оценки всегда лежит некийобщепринятый и бесспорный моральный кодекс, как бы определяющий абсолютныеграницы между добром и злом. Как только мы начинаем понимать степеньненадежности наших оснований, этическое решение превращается в субъективныйтворческий акт, в чем можно убедиться лишь путем concedente Deo (принимая Бога.— лат.),— то есть спонтанным и бессознательным импульсом. Собственно этика,сам выбор между добром и злом, от этого проще не становится. Ничто не всостоянии избавить нас от мук этического выбора. И тем не менее, как это резкони прозвучит, мы должны иметь возможность в определенных обстоятельствахуклониться от того, что известно как добро, и делать то, что считают злом, если таков наш этическийвыбор. Короче, мы не должны идти на поводу у противоположностей. В такихслучаях немалую услугу может оказать известный в индийской философии принципneti-neti, когда моральный кодекс неизбежно снимается и этический выборпредоставляется индивидууму. Сама по себе эта идея стара как мир, еще вдопсихологические времена ее называли конфликтом долга, или конфликтомчести.

Но, как обычно, человек неспособеносознать эту возможность выбора, поэтому он все время с робостью оглядываетсявокруг пытаясь найти какие-либо внешние, общепринятые законы и установления, накоторые он в его неуверенности мог бы опереться. Несмотря на вполне понятныечеловеческие слабости, основная вина за это ложится на систему образования,которая привыкла стричь всех под одну гребенку, игнорируя личность и ееиндивидуальный опыт. Таким образом идеализм превращается в своего рода догму,когда люди по должности исповедуют то, чего не знают, чего им не достичь,склоняются перед некими нормами, которые не исполняются и никогда не будутисполнены. И такое положение всех устраивает!

Иными словами, тот, перед кем стоитсегодня этот вопрос, прежде всего нуждается в самосознании, то есть в осознаниисобственной целостности. Если он желает жить, не обманывая себя, ему следуетхладнокровно оценить, до какой степени он способен на добро и каких можно ждатьот него преступлений, причем рассматривать первое как реальность, а второе— как иллюзию.Возможно и то и другое, он может оказаться тем или другим — такова его натура.

Но как безнадежно мы далеки от такогоуровня самосознания, несмотря на то что в большинстве своем обладаем испособностями, и возможностями. Тем не менее знать себя необходимо, толькотаким путем можно приблизиться к основе, ядру человеческой природы, кизначальным инстинктам. Инстинкты даны нам a priori и безусловно определяют нашсознательный выбор, они составляют бессознательное и его содержание, о которомневозможно вынести окончательное суждение. Мы можем лишь предполагать, но вполной мере понять его сущность и определить его разумные границы мы не всостоянии. Свое знание природы мы совершенствуем благодаря науке, котораярасширяет границы сознания, ведь познание себя тоже нуждается в науке, то естьв психологии. Невозможно построить телескоп или микроскоп, только с помощью руки доброй воли, но не имея ни малейшего представления об оптике.

Pages:     | 1 |   ...   | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 |   ...   | 49 |    Книги по разным темам