Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 |   ...   | 49 |

В Эрленбахе я сошел с поезда и направилсядомой, все еще обеспокоенный этим воспоминанием. В саду играли дети моей второйдочери. Ее семья жила тогда с нами, они вернулись из Парижа в Швейцарию вовремя войны. Дети, похоже, были чем-то расстроены, и, когда я спросил: Чтослучилось, они рассказали, что Адриан (младший из мальчиков) упал в воду слодочного причала. Там было довольно глубоко, а он толком не умел плавать ичуть не утонул. Его вытащил старший брат. Это случилось как раз тогда, когда ябыл в поезде и мое воспоминание преследовало меня. Бессознательное подало мненекий знак. Почему же в таком случае оно не может сообщать мне и о чем-либодругом

Нечто подобное я пережил накануне смертиодной из родственниц моей жены. Во сне я увидел глубокую яму с каменнымистенами, которая якобы служила постелью моей жене. Это была могила, чем-тонапоминающая античные могильники. Вдруг я услышал глубокий вздох — будто отлетела чья-то душа, и изямы возник образ моей жены. Она была в белом платье, расшитом странными чернымизнаками. Я мгновенно проснулся, разбудил жену и глянул — который час. Было три часа утра.Необычность сна обеспокоила меня: я сразу подумал, что он предвещает чью-тосмерть. В семь часов мы узнали, что в три часа утра скончалась двоюроднаясестра моей жены.

Предупреждения мы получаем довольно часто,но не умеем их распознать. Так, однажды мне приснился сон, будто я нахожусь накакой-то garden party. Я встретил там мою сестру и очень удивился — она умерла несколько лет назад.Там же присутствовал мой покойный друг. Все прочие оказались моими нынездравствующими знакомыми. Мою сестру, однако, сопровождала дама, которую яхорошо знал, и даже во сне понял, что она, видимо, скоро умрет. Она ужеотмечена, — подумаля. Во сне я хорошо знал, кто она и где живет, — она жила в Базеле. Нопробудившись, я уже не смог ее вспомнить, хотя все остальные фрагменты снавидел как наяву. Я перебрал всех своих базельских знакомых, надеясь, чтоприпомню, кто же это был. Ничего не получилось!

Через несколько недель мне сообщили осмерти одной моей приятельницы. Я сразу же понял, что это была она — женщина, увиденная во сне,которую я не мог вспомнить. А ведь я отлично знал ее — она долгое время была моейпациенткой. Перебирая всех своих знакомых, я забыл о ней, хотя в первую очередьдолжен был подумать о ней.

Когда такое случается, нами овладеваетстрах перед разного рода возможностями и способностями бессознательного. Вподобных ситуациях нужно быть очень осторожными, помня, что такого родалсообщения всегда субъективны: они могут иметь некоторое отношение креальности, но могут и не иметь. Но я не единожды убеждался, что те построения,которые возникали у меня на основании таких подсказок бессознательного, восновном себя оправдали. Речь, конечно, идет не о том, чтобы составить книгу изподобного рода откровений, но я должен признать, что у меня есть свой миф,именно из-за него я снова и снова обращаюсь к проблемам бессознательного. Миф— самая ранняя формазнания. Когда я говорю о том, что бывает после смерти, я делаю это повнутреннему побуждению и не могу идти дальше снов и мифов.

Можно, наверное, с ходу заявить, что мифыи сновидения, связанные с происходящим после смерти, не что иное каккомпенсаторные фантазии, заложенные в самой природе: всякая жизнь желаетпродолжаться вечно. У меня есть лишь одно возражение: миф.

Кроме того, есть люди, убежденные в том,что на некую часть души не распространяются законы пространства и времени.Научное подтверждение тому — известные эксперименты Дж. Б. Раина.*

20 Многочисленные случаи спонтанных предчувствий,внепространственных ощущений и т. п., а также те примеры, которые я приводил,— доказывают, чтодуша подчас функционирует по ту сторону пространства, времени и законовпричинности. Это означает, что нашим представлениям о пространстве, времени, аследовательно и причинности, — явно не хватает полноты. Целостная картина мира требует какминимум еще одного измерения, в противном случае очень многое остаетсянепонятным и необъяснимым. Вот почему рационалисты не устают повторять, чтопарапсихологических явлений в действительности не существует, ведь на этойзыбкой основе и держится их картина мира. Если же такого рода феномены вообщеимеют место, рационалистический миропорядок явно перестает кого-либоудовлетворять: он не полон. Отсюда со всей неизбежностью вытекает другаяпроблема —возможность существования иной реальности. И нам приходится признать то, чтонаш мир, с его временем, пространством и причинностью, скрывает за собой (илипод собой) иной порядок вещей, где нет здесь и там, раньше и позже. Помоему убеждению, по меньшей мере части нашего психического существа присущарелятивность времени и пространства. Она представляется абсолютной, как толькомы удаляемся от сознательных процессов.

* * *

Не только мои сны — иногда и сны других — помогали мне формировать,корректировать и подтверждать мои догадки о жизни после смерти. Особую роль яотвожу сну, который приснился моей ученице, шестидесятилетней женщине, за двамесяца до ее смерти. Она увидела себя на том свете — в школьном классе, где запервыми партами сидели ее покойные уже подруги. Все чего-то ожидали. Онапоискала глазами учителя или лектора, но никого не обнаружила. Наконец до неедошло, что она и есть тот самый лектор, ведь все умершие должны дать послесмерти отчет о своем жизненном опыте. Мертвым это было чрезвычайно интересно,словно события и впечатления земной жизни могли здесь на что-топовлиять.

Во всяком случае, в этом сне собраласьсамая странная аудитория, которую только можно себе вообразить: здесь проявилсясамый горячий интерес к последнему психологическому исходу человеческой жизни,жизни, в которой не было ничего замечательного — по крайней мере для нас. Но еслипредположить, что эта лаудитория существует вне времени, тогда завершение,лсобытие и развитие превращаются в некие сомнительные понятия, в какие-тоневозможные, недостающие состояния, и вполне понятно жгучее любопытство, к нимобращенное.

Женщина перед тем, как увидела этот сон,испытывала страх при мысли о смерти и старалась отогнать ее. Но смерть— предмет слишкомзначительный, особенно для стареющего человека, когда она перестает быть,скажем так, отдаленной возможностью, когда человек оказывается стоящим прямоперед ней и вынужден дать ответ. Но для этого ему нужен некий миф о смерти,потому что здравый смысл не подсказывает ничего, кроме ожидающей его чернойямы. Миф же способен предложить иные образы, — благотворные и полные смыслакартины жизни в стране мертвых. Если человек в них верит хотя бы немного, онтак же прав или неправ, как тот, кто не верит в них. Отвергнувший миф, уходит вничто, а тот, кто следует архетипу, идет по дороге жизни и полон жизни даже вмомент смерти. Оба, естественно, остаются в неведении, но один живет наперекорсвоему инстинкту, другой — в согласии с ним. Разница существенная, и преимущество последнегоболее чем очевидно.

Бессознательные образы сами по себе лишеныкакой бы то ни было формы, и, чтобы они, эти образы, сделались знанием,необходим человек, необходим контакт с сознанием. Начиная свои исследования в области бессознательного, явыяснил, что в моих фантазиях часто возникают фигуры Саломеи и Ильи. Затем ониотошли на задний план, но спустя примерно два года появились снова.Удивительно, но они совершенно не изменились, говорили и поступали так, будтоза это время ничего не случилось. Это была одна из самых невероятных ситуаций,в которые я когда-либо попадал. Я как бы начал все с начала, я стал им всезаново объяснять и рассказывать. Это было поразительно. Только много позже японял суть происшедшего: все эти два года они были погружены в бессознательное— в безвременье,оставаясь там, не входя в контакт с сознанием, не ведая о том, что происходилов этом мире.

Я достаточно рано осознал, что пытаюсь,как бы поучать эти образы из бессознательного, или души умерших, — подчас их трудно различить.Впервые я понял это в 1911 году, когда путешествовал на велосипеде по севернойИталии. Мы с другом возвращались через Павию к Ароне и в долине Маджорезаночевали. Мы собирались проехать вдоль озера, а затем через Тессин в Фай-до,где рассчитывали сесть на цюрихский поезд. Но в Ароне мне приснился сон,который перечеркнул все наши планы.

Во сне я оказался на каком-то собрании,где находились души умерших. Я испытывал к ним чувства, подобные тем, какиевозникли у меня гораздо позже в храме из черного камня (в моем видении 1944года). Они беседовали между собой на латыни. Господин в завитом парикеобратился ко мне с каким-то сложным вопросом, суть которого я по пробуждениивспомнить не мог. Я понял, о чем он говорит, но не настолько хорошо владеллатынью, чтобы ответить ему, — и мне стало так стыдно, что я проснулся с ощущением своегопозора.

Первое, что пришло мне в голову,— это книга, надкоторой я тогда работал (Метаморфозы и символы либидо). Чувство унижения,охватившее меня из-за того, что не смог ответить, заставило меня немедленносесть на поезд и отправиться домой, чтобы засесть за книгу. Я не мог потерятьздесь еще три дня. Я должен был работать и найти ответ.

ишь гораздо позже мне стал понятен смыслсна и моя реакция на него. Господин в парике был, скорее всего, духом предков,духом мертвых, он задавал мне вопросы — а я не сумел ответить! Видимо,тогда еще не пришло время, я не был готов, но смутно ощущал, что в своей книгеотвечаю на тот же вопрос. Этот вопрос поставили мои — в прямом смысле — духовные праотцы, надеясь иожидая, что узнают от меня то, что стало известно людям после их ухода. Есливопрос и ответ уже прозвучали в вечности и всегда оставались там, тогда моиусилия не требовались — ответ можно было бы получить в любом другом столетии. Кажется,что на самом деле в природе существует беспредельное знание, а оно существуетвсегда — ноосознается оно только в свое время. Точно также как человек, который может житьмногие годы, имея самое поверхностное представление о каких-то вещах, вдруг вкакой-то момент осознает их с необыкновенной ясностью.

* * *

Много позже, когда я писал Septemsermones..., мертвые снова задавали мне свои вопросы. Они явились, по ихсловам, лиз Иерусалима, где не нашли того, что искали. Тогда я удивился, ведьпринято считать, что им известно много больше, чем нам, и христианская церковьучит, что в той жизни мы встретим Бога. Но в моем случае души мертвых зналитолько то, что им было известно на момент их смерти и ничего кроме этого.Отсюда их стремление проникнуть в человеческую жизнь и человеческое знание. Ячасто ощущаю, как они становятся у нас за спиной и ждут разрешения своихвопросов и разрешения наших судеб. Мне казалось, что для них от этого зависитвсе — от того, какиеответы они получат на свои вопросы, то есть они были как бы подвластны тем, ктожил после них в этом меняющемся мире. Мертвые вопрошали так, как если бы всезнание или, я бы сказал, всеобъемлющее сознание не находилось в ихраспоряжении, но принадлежало только живым, телесным душам. Поэтому дух живой(так я думаю) имеет преимущество перед духом отлетевшим по крайней мере в одномпункте, а именно — вспособности получать ясное и завершенное представление о чем бы то ни было. Дляменя трехмерный мир во времени и пространстве — это система координат: то, чтоздесь мы различаем как ось ординат и ось абсцисс, в вечности, можетпредставлять собой некий первоначальный образ с рассеянным фокусом, некоерассеянное лоблако сознания вокруг архетипа. Но система координат необходимадля того, чтобы уметь различать дискретные элементы содержания. Любая подобнаяоперация выглядит немыслимой в состоянии рассеянного всезнания или некоегобезличного сознания, в котором отсутствует пространственно-временнаяопределенность. Познание же, как и размножение, предполагает наличиепротивоположностей: здесь — там, верх — низ, до — после.

* * *

Если бы после смерти было возможносуществование сознательного, оно, на мой взгляд, развивалось бы в том женаправлении, что и коллективное сознание человечества, которое всегда имеетнекую верхнюю, хотя и плавающую границу. Бытие многих людей до самой их смертинаходится ниже уровня их потенциальных возможностей и, что важнее, ниже уровня,на котором в тех же временных рамках находятся другие. Отсюда и потребностьпервых достигнуть после смерти той степени осознанного восприятия явлений, накоторую не удалось подняться при жизни.

Этот вывод я сделал, изучая сны о мертвых.Однажды мне приснилось, будто я навестил друга, умершего две недели назад. Прижизни он никогда не выходил за рамки общепринятых, традиционных представлений ивсегда воздерживался от любой рефлексии. В моем сновидении он жил на холме,похожем на Туллингеров холм близ Базеля. Там возвышался старинный замок, стеныкоторого образовывали кольцо вокруг площади, на которой стояли маленькаяцерквушка и какие-то одноэтажные постройки. Мне это напомнило площадь передзамком Рапперсвиль. Стояла осень, листья вековых деревьев уже окрасились взолотистые тона, и весь пейзаж был словно пронизан мягким солнечным светом. Мойдруг сидел за столом со своей дочерью, которая изучала психологию в Цюрихе. Язнал, что они говорили о психологии. Он был так увлечен беседой, что едвапоприветствовал меня легким движением руки, будто собирался сказать: Не мешаймне! Этот приветственный жест был и знаком прощания.

Сон таким странным образом дал мне понять,что друг мой реализует теперь истинную природу своего психического существа— то, чего не смогсделать при жизни. Потом образы этого сна напомнили мне финал второй частиФауста — святыхотшельников, ютящихся на уступах горы, которые, по-видимому, являют собойразличные взаимодополняющие и превосходящие друг друга ступениразвития.

У меня был и другой опыт, связанный сразвитием души после смерти. Это случилось примерно через год после смерти моейжены. Ночью я вдруг проснулся с ощущением того, что мы с женой находимся на югеФранции, в Провансе, где провели вместе целый день. Она собирала материалы оГраале. Видение показалось мне не лишенным смысла: моя жена умерла, не закончивэту работу.

В подобном субъективном объяснении дляменя не было ничего нового: то, что жена не завершила свой труд, я и так знал.Но мысль о том, что жена и после смерти продолжала работать исовершенствоваться —как ни понимай это, —казалась преисполненной глубокого смысла, сновидение принесло мне долгожданноецелительное успокоение.

Pages:     | 1 |   ...   | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 |   ...   | 49 |    Книги по разным темам