Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 |   ...   | 51 |

Матильда поставила обратно поднос скофейными чашками и притянула его голову к себе для поцелуя в лоб: Ты напилсяшнапса, Йозеф Ты говоришь какую-то чепуху, — она снова подняла поднос,— но мне этонравится. — Преждечем толкнуть дверь в столовую, она обернулась к нему и сказала: — Я думала, что ты решил взятьменя в жены четырнадцать лет назад.

Дело в том, что я выбираю это сегодня,Матильда. И каждый день.

После кофе и фирменного торта МатильдыФрейд умчался в больницу. Брейер и Макс прихватили по бока­лу сливовицы в библиотеку и селиза шахматы. После милостиво короткой партии, в течение которой Макс быстрорасправился с французской защитой, проведя испепеляющую фланговую атакукоролевой, Брейер ос­тановил руку Макса, который собрался расставлять фи­гуры для следующего захода. Мненужно поговорить с тобой, — сказал он своему шурину. Макс быстро спра­вился с разочарованием, отодвинулв сторону фигуры, закурил очередную сигару, выпустил длинную струйку дыма ивыжидающе посмотрел на Брейера.

После тех осложнений, которые возниклипару не­дель назад,когда Брейер впервые рассказал Максу о Ницше, мужчины заметно сблизились.Ставший терпеливым и сочувствующим слушателем, Макс в течение всего этоговремени с большим интересом следил за встречами Брейера с Удо Мюллером по егорассказам. Сегодня он казался ошеломленным подробным переска­зом вчерашней беседы на кладбище иудивительного ут­реннего сеанса гипноза.

То есть, пока ты был в трансе, первое,что ты обо мне подумал, было то, что я попытаюсь преградить дверь, чтобы недать тебе уйти Да, я, наверное, так бы и поступил. А кого я буду обыгрывать вшахматы Но се­рьезно,Йозеф, ты как-то иначе выглядишь. Ты действи­тельно считаешь, что выкинул Бертуиз головы

Это поразительно, Макс. Теперь я могудумать о ней точно так же, как о любом другом человеке. Я будто пе­ренес хирургическую операцию поотделению образа Берты от всех эмоций, которые я приписывал емурань­ше! Я абсолютноуверен в том, что эта операция была произведена в тот момент, когда я увидел еев саду с новым доктором!

Ничего не понимаю, — потряс головой Макс.— Или от меня и нетребуется что-либо понимать

Мы должны постараться. Может, я ошибаюсь,ут­верждая, что моеувлечение Бертой умерло в ту же мину­ту, когда я увидел ее с докторомДаркиным, — я имею ввиду свою фантазию о докторе Даркине, которая была настолько правдоподобной,что до сих пор кажется мне событием реальной жизни. Я уверен, что моявлюблен­ность началасдавать позиции еще с тех пор, как Мюллер объяснил мне, каким образом я наделилее столь силь­нойвластью. Гипнотическая фантазия о Берте и докторе Даркине появилась как развовремя, чтобы устранить ее полностью. Она перестала иметь власть надо мной,когда я увидел, что знакомые мне сцены повторяются с ним, словно механически.Вдруг я осознал, что она не имеет силы. Она не в состоянии контролироватьсобственные действия, на самом деле она такая же беспомощная и пассивная, как ия в свое время. Мы были всего лишь дублерами в драме одержимости друг длядруга.

Брейер ухмыльнулся: Но, знаешь, со мнойслучи­лось и болееважное событие: мои чувства к Матильде изменились. Я в какой-то мере ощущал этов трансе, сейчас это выглядит совершенно определенно. Во время обеда я не моготорвать от нее глаз, и на меня накатыва­ли волны нежности.

Да уж, — улыбнулся Макс, — я видел, как ты на нее смотришь.Было забавно наблюдать за тем, как краснела Матильда. Словно я давным-давнонаблюдаю за какими-то вашими играми. Может, все предельно просто: тыце­нишь ее теперьпотому, что ты близко подошел к пони­манию, каково было бы потерятьее.

Да, и это тоже, но есть и другие причины.Знаешь, много лет я возмущался, потому что мне казалось, что Матильда посадиламеня на поводок. Я ощущал себя ее заложником и мечтал вырваться на свободу— попробо­вать других женщин, жить другой,совершенно не похо­жейна эту жизнью.

Но когда я сделал то, о чем меня просиМюллер, когда я вырвал свою свободу, я запаниковал. В трансе я пыталсяизбавиться от этой свободы. Я протягивал об­рывок своего поводка сначалаБерте, потом Еве. Я гово­рил им: Пожалуйста, привяжите меня. Вот моя шея. Я не хочу бытьсвободным.

Макс мрачно кивнул.

Помнишь, — продолжил Брейер, — что я рассказы­вал тебе о своей поездке в Венециюв трансе Эта парик­махерская, где я увидел свое стареющее лицо Улица ма­газинов с одеждой, на которой яоказался самым ста­рым Помню, Мюллер что-то говорил об этом: Не ошибись в выборе врага. Думаю, вэтом все дело! Все эти годы я сражался не с тем врагом. Моим истиннымвра­гом была неМатильда, а судьба. Истинным врагом было старение, смерть, мой собственныйстрах свободы. Я ви­нил Матильду за то, что она не дает мне увидеть то, что я сам нежелаю видеть! Интересно, сколько еще мужей ис­пытывают те же чувства поотношению к своим женам

Могу предположить, что я один их них,— сказал Макс.— Знаешь, я частовспоминаю наше детство, годы, которые мы провели вместе во время учебы вуниверси­тете. Ах,что мы потеряли! —думаю я. — Как я могпо­зволить этомувремени ускользнуть из наших рук А по­том начинаю тайком винить в этомРахель, — будто этоона виновата в том, что детство уходит, будто она вино­вата в том, что ястарею!

Да, Мюллер сказал, что наш истинный враг— это ненасытнаяпасть времени. Но я почему-то не чувст­вую себя таким уж беззащитнымперед этой пастью. Се­годня, чуть ли не в первый раз, я чувствовал, что я хочу жить тойжизнью, которой я живу. Я подтверждаю сде­ланный мною выбор жизни. На данныймомент, Макс, мне бы не хотелось ничего менять из того, что ясделал.

Каким бы умным ни был твой профессор,Йозеф, сдается мне, что ты со своим экспериментом с гипнозом переплюнул его. Тынашел способ принять необратимое решение, не принимая необратимого решения. Ноя до сих пор не могу кое-что понять. Что было с той частью тебя, котораянаправляла ход эксперимента уже непо­средственно под гипнозом Пока тынаходился в трансе, часть тебя должна была осознавать, что происходит на самомделе.

Ты прав, Макс. Где был свидетель того,как Я ра­зыгрывалоостальную часть Меня. Когда я думаю об этом, у меня начинает кружитьсяголова. Когда-нибудь кто-то, кто будет намного умнее меня, придет иразгада­ет этузагадку. Но мне не кажется, что я переплюнул Мюллера. На самом деле мнекажется, что дела обстоят совершенно иначе: думаю, я разочаровал его. Яотказал­ся следоватьего предписаниям. А может, я просто осоз­нал пределы своих возможностей. Ончасто повторяет:

Каждый человек должен определить длясебя, какое ко­личество правды он сможет вынести. Кажется, я с этим определился.А еще, Макс, я разочаровал его как врач. От меня не было никакой пользы. Насамом деле я уже давно даже и не думаю о том, чтобы вылечить его.

Не казни себя за это, Йозеф. Ты всегдаслишком строг с собой. Ты не такой, как он. Помнишь, мы вместе записались накурс по религиозным мыслителям — док­торДжодл, да — иназывал он их духовидцами. Вот кто твой Мюллер — духовидец! Я уже давно пересталпо­нимать, кто из васврач, а кто пациент, но если бы ты лечил его и даже если бы ты мог изменить его— а ты не можешь,— захотел ли бы тыменять его Ты когда-ни­будь слышал о женатом или окультуренном, приручен­ном духовидце Нет, это уничтожитего. Я думаю, ему на роду написано быть одиноким пророком. Знаешь, о чем ядумаю — спросиМакс, открывая коробку с шахмата­ми. — Ядумаю, что был проведен достаточный курс ле­чения. Может, его поразаканчивать. Может, еще немно­го такого вот лечения, и в живых не останется ни паци­ента, ни доктора!

Глава 22

МАКС БЫЛ ПРАВ. Пора было остановиться. НоЙозеф все равно удивил сам себя, когда в понедельник утром он вошел в плату №13и объявил о своем полном выздоровлении.

Ницше, который причесывал свои усы, сидяна кро­вати, былудивлен еще больше. Выздоровел — воскликнул он, роняя свой черепа­ховый гребень на покрывало.— Не может быть! Какта­кое моглослучиться Вы казались таким расстроенным, когда мы расставались с вами всубботу. Я беспокоился о вас. Не слишком ли я был суров Вызывающ Я думал, чтовы, наверное, откажетесь от нашего терапевтическо­го проекта. О чем я только недумал, но мне и в голову не приходило, что я услышу о полном вашемвыздоровле­нии!

Да, Фридрих, я и сам удивляюсь. Этопроизошло внезапно —это был непосредственный результат нашего вчерашнего сеанса.

Вчерашнего Но вчера же было воскресенье.Мы с вами не встречались.

Нет, встречались, Фридрих. Только вас тамне было. Это долгая история.

Расскажите мне эту историю, — попросил Ницше, вставая скровати. — Расскажитемне все до мелочей! Я хочу знать все о вашем выздоровлении.

Пойдемте, сядем на наши стулья дляразговора, — сказаБрейер, устраиваясь на привычном месте.

Так много надо рассказать, — начал он, и сидящий рядом с нимНицше жадно наклонился к нему, баланси­руя буквально на краешкесиденья.

Начнем с субботнего дня, — торопливо вставиНиц­ше, — после нашей прогулки вSimmeringer Haide.

О да! Эта безумная прогулка на ветру! Этобыла пре­краснаяпрогулка. И ужасная! Вы правы — когда мы вер­нулись к фиакру, я был в ужасном состоянии. Ваши сло­ва били по мне, словно молот понаковальне. Они еще долго звучали во мне, особенно одна фраза.

Какая фраза

О том, что единственный для меня способ спасти мой брак — разрушить его. Это одно из самых непонятных мне утверждений: чем больше я надэтим думал, тем сильнее оно сбивало меня с толку!

Мне стоило выражаться яснее, Йозеф. Яхотел толь­ко сказать,что идеальные отношения в браке возможны только тогда, когда они не являютсянеобходимым усло­виемвыживания человека.

На лице Брейера все еще было написанополное не­понимание, иНицше добавил: Я имел в виду, что для того, чтобы быть полностью связанным сдругим челове­ком, вампридется сначала найти связь с самим собой. Если мы не можем смириться со своимодиночеством, мы начинаем использовать другого как укрытие от изо­ляции. Только когда человек сможетжить подобно орлу, не имея возможности высказаться кому бы то ни было, сможетобратиться к другому с любовью, только тогда он будет способен заботиться оросте другого. Итак, если человек не способенразрушить свой брак, этот брак за­ключен на небесах.

То есть, Фридрих, вы хотите сказать, чтоединствен­ный способспасти брак — этобыть способнымразру­шить его Этоуже легче понять. —Брейер задумался. —Этот указ прекрасно подходит холостяку, но для холос­тяка он практически неосуществим.Чем такой эдикт может быть полезен мне Мне это напоминает попытку перестроитькорабль в открытом море. В субботу я столкнулся с парадоксом необходимостиокончательно и бесповоротно разрушить отношения с женой для того, чтобы спастинаш брак. И тогда меня посетило внезап­ное озарение.

Ницше, распаленный любопытством, снял очкии слишком уж сильно подался вперед. Еще пара дюймов, подумал Брейер, и он несможет удержаться на стуле. Насколько хорошо вы представляете себе, что такоегипноз

Животный магнетизм Месмеризм Я малознаю об этом, —ответил Ницше. — Яслышал, что сам Месмер был негодяем, но не так давно я прочитал, чтонекото­рые знаменитыефранцузские врачи используют месме­ризм при лечении большого количества разнообразных заболеваний. Иеще, конечно же, что вы применяли его в работе с Бертой. Я знаю только то, чтоэто похоже на состояние сна, в котором человек становится исключи­тельно внушаемым.

Не только, Фридрих. В этом состояниичеловек спо­собенпереживать поразительно правдоподобные галлю­цинаторные видения. Я вдруг понял,что в состоянии гипнотического транса я смогу пережить разрыв отно­шений с женой, избежав этого вреальной жизни.

Брейер рассказал Ницше все, что с нимпроисходило. Почти все! Он начал было описывать, как наблюдал за Бертой идоктором Даркиным в саду Бельвью, но поче­му-то решил умолчать об этом. Такчто в рассказ вошла только его поездка в Бельвью и импульсивный побегот­туда.

Ницше слушал, все быстрее кивая головой изакаты­вая глаза всосредоточенном напряжении. Когда Брейер закончил свой рассказ, он не произнесни слова, как если бы был разочарован.

Фридрих, у вас пропал дар речи Это свами впер­вые. Я тожесбит с толку, но я знаю только одно: сегодня я чувствую себя замечательно. Яжив. Мне лучше, чем когда-либо. Я ощущаю свое присутствие — я здесь, с ва­ми, а не притворяюсь, что я здесь, думая втайне о Берте. Ницше выслушал его, но самтак ничего и не сказал.

Брейер продолжал: Фридрих, мне тожегрустно. Я даже не хочу думать о том, что наши беседы прекра­тятся. Вам известно обо мнебольше, чем кому-либо, и я ценю нашу связь. Но есть и еще одно чувство— стыд! Да, явыздоровел, но я испытываю чувство стыда. Мне кажется, что, обратившись кгипнозу, я обманул вас. Я пошел на риск, ничем не рискуя! Я, должно быть,ра­зочаровалвас.

Ницше энергично покачал головой: Нет,вовсе нет!

Я знаком с вашими стандартами,— возразиБрей­ер. — Вы просто не можете не думать,что я дал слабину. Я не раз слышал от вас вопрос: какое количествоправ­ды вы можетевынести Даже в состоянии транса я не смог оправдать ваши ожидания. Япредставлял себе, как пытаюсь проследовать по вашему примеру в Италию, пытаюсьзайти так же далеко, как это сделали вы, так да­леко, как вам бы этого хотелось,— но мне не хватилодуха.

Все еще качая головой, Ницше подалсявперед, поло­жил рукина подлокотник стула, на котором сидел Брей­ер, и сказал: Нет, Йозеф, тызашел далеко, —дальше большинства из нас.

Я думаю, я дошел до предела своих далеконе безгра­ничныхвозможностей, —отозвался Брейер. —Вы всег­да говорили,что я должен найти свой путь и не искать единый путь или ваш путь. Может быть,работа, общест­во,семья — это и естьмой путь к смыслу жизни. Но мне все равно кажется, что я не смог, что я привыкк ком­форту, что я немогу смотреть на солнце истины, как это делаете вы.

Да и мне порой хочется укрыться втени.

Pages:     | 1 |   ...   | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 |   ...   | 51 |    Книги по разным темам