Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 |   ...   | 51 |

Все началось два месяца назад в Венеции. Итеперь путь Брейера снова лежал в город гондол. Когда поезд пересекалшвейцарско-итальянскую границу и Брейер услышал итальянскую речь, мысли егоотвлеклись от вечных вероятностей и вернулись в завтрашнюю реаль­ность.

Куда он пойдет, сойдя с поезда в ВенецииГде он проведет эту ночь Что будет делать завтра Что делал Ницше Когдаздоровье позволяло, он гулял, думал и писал. Но это был он. Как..

Брейер знал, что для начала нужно былонайти, чем зарабатывать себе на жизнь. Наличных денег ему хватит только нанесколько недель, после чего Макс позаботит­ся о том, чтобы банк ежемесячновысылал ему чек на скромную сумму. Он, разумеется, может продолжатьле­чить. Как минимумтри его бывших ученика работали в Венеции. Он мог бы без труда найти себеклиентов. Язы­ковойбарьер тоже не представлял для него проблемы: он хорошо воспринимал языки наслух и немного знал английский, французский и испанский; он быстро научитсяговорить по-итальянски. Но разве он принес такую ог­ромную жертву только для того,чтобы воспроизвести в Венеции ту же жизнь, которую он вел в Вене Нет, та жизньостается в прошлом!

Может, найти работу в ресторане Смертьматери и слабость бабушки заставили его научиться готовить, а потом Брейерчасто ассистировал при приготовлении се­мейных трапез. Матильда дразнилаего и выгоняла из кухни, но в ее отсутствие он часто околачивался у плиты идавал указания поварихе. Да, чем больше он думал над этим, тем больше емунравилась эта идея. Но его манила не управленческая деятельность и не работа сденьгами: он хотел иметь дело с едой — готовить, украшать,пода­вать настол.

Он приехал в Венецию поздно вечером иснова пере­ночевал впривокзальном отеле. Утром он нанял гондо­лу, добрался до центра города, гденесколько часов гу­лял, погруженный в свои мысли. Многие местные жите­ли оборачивались на него. Он понялпричину этого, когда увидел свое отражение в витрине магазина. Длин­ная борода, шляпа, пальто, костюм,галстук — все этоотталкивающе черного цвета. Он выглядел чужаком, точно соответствующим образустареющего богатого венского еврея-врача. Прошлой ночью на вокзале онза­метил группупроституток-итальянок, заманивающих клиентов. К нему не подошла ни одна из них,и не уди­вительно! Отбороды и похоронных одеяний нужно из­бавляться.

Его план понемногу приобретал все болееконкрет­ные очертания:во-первых, визит в парикмахерскую и посещение магазина с недорогой одеждой.Потом он на­чнетактивно учить итальянский язык. Недели через две-три он, скорее всего, сможетначать знакомиться с рес­торанным бизнесом: Венеции наверняка нужен хороший ресторан савстрийской кухней, или даже с австро-ев­рейской — во время своей прогулки он виделнесколько синагог.

Тупое лезвие туда-сюда таскало за собойкожу его щеки, атакуя двадцатиоднолетнюю бороду. Иногда па­рикмахеру удавалось чисто сбритькусок бороды, но в большинстве случаев его лезвие зацеплялось засваляв­шиеся клочьяжесткой, как проволока, рыжеватой боро­ды, и резко дергало. Парикмахербыл упрям и нетерпе­лив. Его можно понять, подумал Брейер. Шестьдесят лир за такуюбороду — смешныеденьги. Жестом показав ему остановиться, Брейер извлек из кармана двести лир ипредложил побрить его понежнее.

Двадцать минут спустя, когда онразглядывал себя в треснутое зеркало парикмахерской, волна жалости к своемулицу накатила не него. Все эти десятилетия он не вспоминал о битве со временем,которую вело его лицо под покровом бороды. Теперь он видел, что на немотпе­чаталисьусталость и следы сражений. Твердо держались только лоб и брови, и ониобеспечивали уверенную под­держку ослабевшим, разгромленным дряблым кускам плоти, из которыхсостояло его лицо. Из каждой ноздри исходила огромная расщелина, отделяющаящеку от губ. Под глазами разбегался веер мелких морщинок. С каж­дой щеки свисало подобиеиндюшиного зоба. А его под­бородок! Он совсем забыл о том, что борода скрывала позоркрохотного подбородка, который теперь выглядел еще более жалким и изо всех силстарался спрятаться под навесом влажной нижней губы.

По дороге к магазину одежды Брейеррассматривал, во что одеты люди на улицах, и решил приобрести теп­лое короткое темно-синее пальто,крепкие ботинки и толстый полосатый свитер. Но все, кого он видел, были младшеего. Что носили люди постарше В конце кон­цов, где они все Все вокругвыглядели так молодо. Кто станет его другом Как он будет знакомиться сженщи­нами Может, этобудет официантка в ресторане или учительница итальянского. Но, — подумал он, — мне не нужна другая женщина! Мненикогда не найти такую, как Матильда. Я люблю ее. Это безумие. Почему я ушел отнее Я слишком стар для того, чтобы начинать новую жизнь. Я самый старыйчеловек на этой улице. Может, разве что эта старуха с клюкой старше меня иливон тот сгорбившийся продавец овощей.

Вдруг у него закружилась голова. Он чутьне падал. За своей спиной он услышал голос:

Йозеф, Йозеф!

Чей это голос Он кажетсязнакомым!

Доктор Брейер! Йозеф Брейер!

Кто может знать, где я

Йозеф, послушайте! Я считаю от десяти доодного. Когда я досчитаю до пяти, вы откроете глаза. Когда я скажу Один, выпроснетесь окончательно. Десять, де­вять, восемь...

Мне знаком этот голос!

Семь, шесть, пять...

Его глаза открылись. Над собой он увиделулыбаю­щееся лицоФрейда.

Четыре, три, два, один! Теперь вы совсемпросну­лись!Сейчас!

Брейера охватила тревога: Что случилосьГде я, Зиг

Все в порядке, Йозеф. Просыпайся!— ГолосФрей­да был твердым ивместе с тем успокаивающим.

Что произошло

Подожди пару минут, Йозеф. Ты всевспомнишь.

Брейер увидел, что лежит на кушетке всвоей библио­теке. Онсел. И снова спросил: Что произошло

Это ты мне расскажешь, что произошло,Йозеф. Я сделал все точно так, как ты говорил.

Брейер все еще ничего не понимал, и Фрейдпояснил:

Неужели ты не помнишь Ты пришел ко мневчера ве­чером ипопросил приехать к тебе сегодня утром в один­надцать, чтобы ассистировать припроведении психоло­гического эксперимента. Когда я приехал, ты попросилзагипнотизировать тебя, используя в качестве маятника твои часы.

Брейер засунул руку в жилетныйкарман.

Вот они, Йозеф, на кофейном столике.Потом, помнишь, ты попросил дать тебе инструкцию крепко ус­нуть и визуализировать наборсобытий. Ты сказал, что первая часть эксперимента будет посвященарасстава­нию— с твоей семьей, сдрузьями, даже с пациентами, и что я должен по необходимости давать тебевнушения вроде Попрощайся или Ты не можешь вернуться до­мой. Следующая часть экспериментабыла посвящена началу новой жизни, и от меня требовалось давать такие внушения:Продолжай или Что ты собираешься де­лать дальше

Да, да, Зиг, я просыпаюсь. Я начинаю всеэто вспо­минать.Сколько сейчас времени

Час дня, воскресенье. Ты был в этомсостоянии два часа, как мы и планировали. Скоро все соберутся наобед.

Расскажи мне в подробностях, чтопроисходило. Что ты видел

Ты быстро вошел в транс, Йозеф, и большуючасть времени был под гипнозом. Я могу предположить, что разыгрывалась какая-тоувлекательная драма —но без­молвно, в твоемвнутреннем театре. Раза два-три каза­лось, что ты вот-вот выйдешь изтранса, и я погружал тебя глубже в это состояние, внушая тебе, что тыпуте­шествуешь,чувствуешь, как качается поезд, ты кладешь голову на спинку сиденья и крепкозасыпаешь. Судя по всему, каждый раз мне это удавалось. Что я еще могурассказать тебе Казалось, ты был очень несчастен; пару раз ты плакал, пару развыглядел напуганным. Я спра­шивал тебя, не хочешь ли ты прекратить это, но ты качал головой, ия вел тебя дальше.

Я говорил вслух — спросил Брейер, потирая глаза.Он все еще пытался окончательно прийти в себя.

Мало. Твои губы практически постояннодвигались, так что я подумал, что тебе казалось, что ты с кем-тораз­говариваешь. Ясмог разобрать лишь несколько слов. Несколько раз ты звал Матильду, еще яуслышал имя Берта. Ты говорил о дочери

Брейер колебался. Что он должен былответить Он хотел рассказать Зигу обо всем, но интуиция подсказы­вала, что этого делать не следует.В конце концов, Зигу было всего двадцать шесть, и он относился к Брейеру как котцу или старшему брату. Эти отношения стали привычными для них обоих, и Брейерне был готов к не­удобствам, которые неизбежно возникнут из-за резкихперемен.

Тем более Брейер знал, насколько неопытени под­верженпредрассудкам был его молодой друг в вопросах любви и чувственных отношений. Онвспомнил, как смутил и озадачил Зига своим утверждением о том, что все неврозыначинаются в супружеской постели! А ка­ких-то несколько дней назад Фрейдс негодованием осуждал эротические приключения молодого Шницлера. Какого жепонимания можно было ожидать от него в от­ношении сорокалетнего отцасемейства, влюбленного в пациентку двадцати одного года от роду Особенно еслиучесть, что Зиг безгранично обожал Матильду! Нет, от­кровенничать с ним не стоит. Лучшепоговорить об этом с Максом или Фридрихом!

О дочери Не могу сказать точно, Зиг. Яне помню. Но мою мать тоже звали Берта, ты знал об этом

Ой, да, я совсем забыл! Но она умерла,когда ты был совсем маленьким, Йозеф. Зачем тебе понадобилось прощаться с нейсейчас

Может, я никогда раньше не позволял ейуйти. Я ду­маю, чтонекоторые взрослые поселяются в мозге ребен­ка и не хотят уходить. Может,стоит выдворить их оттуда, пока мы еще можем контролировать своимысли!

Гм-м-м, интересно. Посмотрим, что ты ещегово­рил. Я слышал:Больше никакой медицины, а еще, как только я собрался будить тебя, ты сказал:Я слишком стар, чтобы начинать новую жизнь! Йозеф, я горю лю­бопытством! Что все этозначит

Брейер осторожно подбирал слова: Вот чтоя могу тебе сказать, Зиг. Все это связано с профессором Мюл­лером. Он заставил меня задуматьсяо том, как я живу, и я понял, что на данном этапе я уже принял большинствоуготованных мне решений. Но мне стало интересно, как бы это выглядело, если быя сделал тогда другой выбор: жизнь без медицины, без моей семьи, венскойкультуры. Так что я попробовал провести мысленный экспери­мент, освободить себя от этихслучайных конструктов, встретиться с неопределенностью, даже начатькакую-нибудь другую жизнь.

И что ты понял

У меня еще не окончательно прояснилось вголове. Мне нужно будет время, чтобы со всем разобраться. Единственное, в чем явполне уверен, так это в том, что нельзя позволять жизни управлять собой. Иначеэто за­кончится тем,что в сорок лет у тебя появится ощуще­ние, что ты так никогда и не жилпо-настоящему. Что я понял Может, что жить надо сейчас, чтобы в пятьдесят я невспоминал о своих сорока с сожалением. Это и тебя касается. Каждый, кто хорошотебя знает, Зиг, понима­ет, что ты обладаешь исключительными способностями. На тебе лежитогромная ответственность: чем плодороднее почва, тем большее преступление невозделывать ее.

Ты стал другим, Йозеф. Может, трансизменил тебя. Ты никогда не говорил со мной так. Спасибо, твоя веравоодушевляет меня, но она и возлагает на меня груз от­ветственности.

А еще я понял, — сказал Брейер, — или, может, это одно и то же, незнаю точно... Я понял, что мы должны жить так, как если бы мы были свободны.Да, от судьбы не уйдешь, но мы должны наталкиваться на нее, мы должны желать,чтобы уготованное нам судьбой случи­лось с нами. Мы должны любить свою судьбу. Это как...

Послышался стук в дверь.

Вы, двое, все еще здесь — спросила Матильда. — Можно мне войти

Брейер быстро открыл дверь. Матильдавнесла в ком­натутарелку с крошечными дымящимися wurst18, в кон­вертиках из слоеного теста: Твоилюбимые, Йозеф. Я утром вдруг вспомнила, что уже сто лет тебе их него­товила. Обед готов.Макс с Рахелью уже здесь, остальные в пути. Зиги, ты остаешься. Я уже накрылана тебя. Твои пациенты подождут еще часок.

Поняв намек Брейера, кивком показавшего,что их нужно оставить наедине, Фрейд вышел из комнаты. Брейер обнял Матильду:Знаешь, дорогая, странно, что ты спросила, здесь ли мы до сих пор. Я потомрасскажу те­бе, о чеммы говорили, но это было похоже на путешест­вие далеко-далеко. Мне кажется,что я очень долго был в отъезде. А теперь я вернулся.

Это хорошо, что ты вернулся, Йозеф,— Матильда коснуласьего щеки и нежно потрепала бороду. — Я рада приветствовать тебя дома.Я скучала по тебе.

Обед, в соответствии со стандартами семьиБрейеров, проходил в узком кругу — -за столом лишь девять взрос­лых: родители Матильды; Руфь,вторая сестра Матиль­ды, с мужем Мейером; Рахель и Макс; и Фрейд. Дети ввосьмеромсидели за отдельным столиком в фойе.

Что ты на меня смотришь, — промурлыкала, обра­щаясь к мужу Матильда, убирая состола большую миску картофельно-морковного супа. — Ты заставляешь меня краснеть,Йозеф, — прошепталаона, ставя на стол ог­ромную тарелку с тушеным телячьим языком и изю­мом. — Прекрати, Йозеф, что тыуставился на меня! —повторила она, помогая убрать со стола перед подачей десерта.

Но Йозеф не прекращал. Словно впервые, онизучал лицо жены. Ему было больно видеть, что она тоже при­нимает участие в этой битве современем. Ее щеки не были изрезаны расщелинами — она этого не допусти­ла, — но она не смогла удержать всефронты, и тонень­киеморщинки разбегались из уголков глаз и ото рта. Ее волосы, собранные назад ивверх и завернутые в блестя­щий пучок, были пронизаны столбиками седины. Когда это появилосьБыла ли в этом доля его вины Объеди­нившись вместе, он и она понеслибы меньшие потери. Почему это я должен прекратить — поинтересовал­ся Брейер, приобнимая Матильду заталию, когда она потянулась за его тарелкой. Потом он прошел следом за ней вкухню: — Почему мненельзя смотреть на тебя Я... Но, Матильда, я довел тебя до слез!

Это хорошие слезы, Йозеф. Но и грустные,когда я думаю, как много времени прошло. Странный какой-то день. Так о чем вывсе-таки говорили с Зиги Знаешь, что он сказал мне за обедом Что онсобирается назвать свою первую дочь в честь меня! Он говорит, что хочет, чтобыв его жизни были две Матильды.

Я всегда подозревал, что Зиги умен, нотеперь мы можем быть в этом уверены. Этот день действительно странный. Но иочень важный — ярешил взять тебя в жены.

Pages:     | 1 |   ...   | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 |   ...   | 51 |    Книги по разным темам