Желая познакомиться с феноменом гомосексуализма в контексте, определенном еще до XIX века наукой о сексуальности, стоит задаться принципиальным вопросом — каково изменение восприятия сексуальной ориентации в европейской цивилизации. Для этого стоит представить феномен гомосексуального поведения в Древней Греции.

В Древней Греции считалось, что сексуальная ориентация не вытекает из внутренней природы человека, а связана с положением, занимаемым в обществе. Тип сексуальных практик определялся принадлежностью к определенным социальным группам, стоящим выше или ниже в социальной иерархии. Гомосексуальный половой акт происходил между социально доминирующей личностью и социально подчиненной личностью путем «проникновения одного тела другим телом». Сексуальное проникновение рассматривалось как выражение власти и господства. Это был тот же тип акта, что и другие формы социального господства.

Человека, занимавшего пассивную позицию, называли паисом (зависимым человеком). Этот человек всегда был подчиненной стороной. Эротические отношения зрелого мужчины с юношей или юноши с мальчиком основывались на психологическом и физическом неравенстве. Другой характерной чертой этого типа соединений была их однонаправленность. Паис мог лишь проявить к партнерше симпатию, признательность и восхищение чертами его характера. Он должен был принять проявленную к нему любовь без собственного сексуального участия. Это разделение ролей, оставляющее место для инициативы в половых актах только одной из сторон, нашло отражение и в языке. Взрослого мужчину называли эрастом, что означало «любящий», «любящий». Мальчика, с другой стороны, называли eromenos, то есть того, кто «любим».

Мужчин особенно интересовали мальчики в возрасте от 12 до полового созревания. По мере взросления мальчики становились все привлекательнее, но только до появления волос на лице и ногах.

Любовь к мальчикам была привилегией афинской аристократии и знаменовала принадлежность к высшему сословию и жизнь в роскоши. Подобные половые контакты между совершеннолетними гражданами запрещались. Презрение к партнерам, занимающим пассивную позицию, проистекало из убеждения, что эти лица взяли на себя пассивную женскую роль, и это запятнало честь гражданина.

С другой стороны, юный возраст мальчика оправдывал его пассивность и позволял естественно подчиняться мужчине. От эротоменоса требовалось сексуальное равнодушие, ему даже запрещалось заниматься какой-либо сексуальной деятельностью. Эти правила применялись только к гражданам, но не распространялись на лиц, не имеющих гражданских прав. Согласно законам Солона, раб, влюбившийся в свободнорожденного мальчика или даже последовавший за ним, подвергался наказанию. Также запрещались гомосексуальные половые контакты между представителями господствующего класса. Согласно Плутарху, «к тем, кто любит играть пассивную роль, мы относимся как к низшим из низших и не питаем к ним никакого уважения». Пассивная роль могла быть только женщиной, рабыней или молодым человеком. Однако это то, что было позорным для гражданина, не имело такого значения для раба или негражданина. Граждане Афинского государства имели право предаваться сексуальным удовольствиям, инициировать половые акты и брать на себя в них главенствующую роль, тогда как молодые любовники могли проявлять интерес и привязанность к своим «опекунам», но им не разрешалось инициировать половые отношения и активно реагировать к интересам граждан.

Таким образом, люди разного социального статуса имели разные права, связанные с сексуальной активностью. Он формировался в связи с «культурным определением секса как деятельности, происходящей между гражданином и негражданином, между полноправным и бесправным человеком».

В отличие от сегодняшнего дня, не пол определял диапазон возможного сексуального поведения, а форма социальной структуры. Сексуальность была связана не с личностью, а с положением в социальной структуре. Не открывала она и правды о человеке, эта правда раскрывалась, например, в поведении человека во время войны и боя с врагом.

Различное понимание сексуальности древними греками иллюстрируется и на примере анализа сновидений, содержащих эротические сюжеты. Артемидор, в то время мастер толкования снов, объясняет эротические сны, связывая их со значениями из общественной сферы. Эротические сны редко прочитывались через прямую связь с сексуальностью как таковой. Примером другого толкования может быть сон мужчины, в котором он совершал половой акт с собственной матерью. Согласно сегодняшней психоаналитической интерпретации, этот сон можно считать значимым в контексте сексуальной жизни. Для Артемидора — в зависимости от типа проникновения, прежнего семейного контекста или размера фигуры матери — этот сон мог означать как успех в сфере политики, так и изгнание или возвращение из ссылки, смена занятий и многие другие. Как это ни парадоксально, в наши дни сны, связанные с эротикой, явно связаны с сексуальным «характером» данного человека.

Для древних греков сексуальная жизнь была не такой, как сегодня. Сексуальность была не причиной, а следствием социального влияния. Сексуальные желания в Древней Греции были связаны не с анатомическим оснащением любовников, а скорее с социальным представлением их социального положения. Измерение доминирования-подчинения заменило сегодняшнее деление на гетеросексуальность и гомосексуальность. Последнее различие не имело значения для людей того времени. Не было двух типов сексуального опыта, с женщиной и с мужчиной. Был один вид сексуального опыта, разделяемый всеми мужчинами определенного класса. Это наблюдение подтверждается, в том числе, сохранившимися описаниями брачных договоров, в которых содержатся положения о «неприведении в дом других жен, наложницы или любовники мужского пола». Разница в предпочтениях была аналогична диетическим различиям, дифференцирующим объекты «сексуального потребления», но без претензии на поиск внутренних отношений с человеческой личностью. «Один и тот же индивид мог иметь как гетеросексуальные, так и гомосексуальные наклонности, но самый выбор той или иной любви вытекал не из индивидуальных условий, а из социальных условностей и зависел от возраста и социального положения».

Отношения между гражданином греческого полиса (города-государства) и молодым любовником не были исключительно эротическими. Педагогические элементы имели большое значение, потому что именно старший из влюбленных должен был научить младшего тому, как быть ценным гражданином государства. Таким образом, сексуальные роли определялись социальным положением человека, что совершенно отлично от того, как они воспринимались медициной и психиатрией девятнадцатого века.

Конечно, поведение, практикуемое в Афинах, нельзя назвать гомосексуальным в современном понимании этого слова, ведь сегодня сексуальное поведение ассоциируется с идентичностью человека. Манера и тип любви, практикуемой древними греками и современными гомосексуалистами, кажутся разными, в первую очередь из-за существования гомосексуальной идентичности. Следовательно, можно утверждать, что в Древней Греции не было дилемм относительно сексуальной ориентации человека.

Вышеизложенные соображения приводят к выводу, что только в дискурсе сексуальности XIX века, во-первых, появляется понятие половой идентичности гомосексуальной личности, а во-вторых, понятие сексуальной ориентации как таковой. Таким образом определялся современный гомосексуал, чья личность и все аспекты его жизни будут пронизаны гомосексуализмом. Гомосексуальная ориентация также исключает, в принципе, другие виды сексуального поведения, в том числе в норме гетеросексуального поведения. Возможное гетеросексуальное поведение у гомосексуальных людей интерпретируется через призму половой незрелости (как правило, гетеросексуальный человек экспериментирует со своей сексуальностью) или как признак не полностью сформированной половой идентичности.

Интерес к гомосексуализму также касался попыток определить его причины. Из двух парадигм, объясняющих происхождение гомосексуализма либо как нарушение психосексуального созревания во время социализации, либо как врожденную склонность, ни одна до сих пор не представила убедительных аргументов. Возможно, вопрос о причине гомосексуального поведения является неправильным вопросом, предполагающим наличие сексуальной ориентации. Эта концепция создана для нужд науки о сексуальности девятнадцатого века. Точнее, можно сказать, что мужчина — это сексуальное существо, способное на различные виды сексуального поведения, которые не должны, хотя и могут стать ядром его личности.

Стоит также отметить, что в настоящее время гомосексуальность не рассматривается большинством психологов и психиатров как расстройство психосексуального развития, хотя в 1970-х годах в Соединенных Штатах он рассматривался как патологическое состояние. В настоящее время это обычно считается равной сексуальной ориентацией, хотя в некоторых странах законодательство предусматривает наказание за гомосексуальное поведение.

В общественном восприятии гомосексуализма присутствует убеждение, что гомосексуальные отношения недолговечны, направлены лишь на удовлетворение чисто сексуальных потребностей. Не отрицая существования такого типа отношений, который присутствует и у лиц гетеросексуальной ориентации, стоит указать на сверхсексуализированное видение гомосексуальной личности. В общепринятом представлении гомосексуал, определяющий идентичность через эротику, должен ориентироваться только на сексуальное поведение. Это видение — далекое эхо сексологии девятнадцатого века, которая строила человеческую идентичность на основе сексуального поведения.

В настоящее время в рамках так называемого квир-исследования, проводятся исследования социального и культурного функционирования гомосексуалистов и других категорий сексуального поведения, относимых к ЛГБТ (лесбиянки, геи, бисексуалы, транссексуалы). Здесь стоит указать на ограниченность традиционной сексологии, которая интересуется только мужским гомосексуализмом. Женский гомосексуальность считался либо незрелой сексуальностью, переходной формой, ведущей к гетеросексуальному поведению, пикантным развлечением для возбуждения гетеросексуального мужчины, либо свидетельством отсутствия у женщины контроля над своей сексуальностью. Также среди активистов гомосексуального движения недооценивалось лесбиянство, а сам феномен женской гомосексуальности оставался скрытым практически до 1980-х гг.

Проявлением культурного подхода к сексуальности является и явление трансвестизма. Это явление присуще почти исключительно мужчинам, вероятно, потому, что с середины XVIII века мужская одежда уже не имеет такой декоративной и, следовательно, эротической ценности, как женская одежда. Кроме того, женщины могут частично перенимать мужской стиль одежды, не подвергаясь подозрениям в нарушении границ пола и сексуальности. Так называемые драг-короли (женщины, переодетые в мужчин) в настоящее время почти исчезли из общественного сознания, за исключением нишевых гёрл-рэп и хип-хоп групп, участники которых иногда одеваются в стиле мальчишеских гангста. Кроме того, в современной женской прессе появился стиль сорванца, т.н. денди. Если в первой половине 20 века женщины носили мужскую одежду, приняв аристократический или буржуазный стиль одежды, это повысило их социальный статус в социальном смысле. Мужчины, которые одеваются в женскую одежду, если они не транссексуалы, редко выбирают утонченную и серьезную одежду. Чаще всего они одеваются в одежду, от которой исходит декоративность и эротизм, отсылающие к стилю кэмпа, похоти и преувеличенной сексуальности.

Термин «трансвестизм» был определен немецким сексологом Магнусом Хиршфельдом в начале 20 века. Согласно его концепции, трансвестизм не связан с гомосексуализмом, поскольку большинство трансвеститов были людьми гетеросексуальной ориентации. По словам Элисон Лурье, среди мужчин-трансвеститов есть три группы мужчин:

1. Трансгендерные люди, чувствующие себя запертыми в мужском теле и планирующие сменить пол, переняв одежду противоположного пола, — это этап достижения своей истинной сексуальности. Для этой группы людей ношение женской одежды является внутренним психологическим удовлетворением. Обычно они носят одежду, соответствующую их возрасту и социальной группе.
2. Гетеросексуальные мужчины в отношениях с женщинами, для которых ношение женской одежды является формой эротической стимуляции. Эта группа чаще всего любит носить женское нижнее белье. Если они наряжаются по-полной, то надевают одежду немодную, преувеличенно и стереотипно женственную. Эта группа трансвеститов чаще всего не надевает одежду, позволяющую узнать их истинный пол, что позволяет предположить, что маскировка является формой гендерной игры. Это самая распространенная группа.
3. гомосексуалы, которые профессионально или любительски одеваются в женскую одежду во время выступления на сцене. Эти люди по сути пародируют и высмеивают традиционные образы женственности, имеющиеся в культуре. Типичный костюм трансвестита — это карикатура на женщину-модель, созданную средствами массовой информации в ее худшем проявлении.

Марджори Гарбер предполагает, что трансвестизм по существу является культурным явлением и что психологические интерпретации не полностью объясняют его причины. По ее мнению, феномен трансвеститов свидетельствует о театральности гендера, которая присутствовала в европейской культуре, начиная от греческого театра, через пьесы Шекспира, фильмы, в которых поменялись местами мужские и женские роли, и заканчивая современными артистами гламура. сцена рок-музыки. Трансвестит (популяризированный в Польше людьми, использующими такие псевдонимы, как Рафалала или Лолалу) деконструирует «естественную» природу сексуальности. Трансвеститы указывают на то, что пол и сексуальность в их социальном восприятии основаны в основном на имидже. Внешний вид сам по себе может быть иллюзией, которой мы поддаемся, конструируя гендерные характеристики человека.

трансвеститоно подрывает предполагаемую связь между внешностью и идентичностью, которая, как вскоре выяснится, чрезвычайно важна при восприятии гомосексуальных людей. Однако в данном случае переодевание не означает желания стать женщиной. В этом феномене обнаруживается иллюзия распространенного представления о внутреннем, истинном роде и внешней маске, которая его прикрывает. Джудит Батлер указывает, что пол — это отношение между внешним видом и умственными способностями данного человека. На самом деле тело вне сексуальности, это лишь поверхность, на которой мы пишем, что сексуально. Есть только маска сексуальности, которая не скрывает правды о ней.

Если во многих случаях трансвестизм является переходной стадией перед сменой пола, стоит взглянуть на анализы, указывающие на важность пола и сексуальности в здравом смысле. Такой анализ провел Гарольд Гарфинкель, который исследовал изменение статуса человека при смене пола и указал 10 принципов, определяющих социальное отношение к гендерной стабильности. Согласно этнометодологическому методу, он выделил в обыденном сознании людей несколько принципов, определяющих пол человека. Наиболее важные из них:

1. «Сексуально нормальные» люди делятся на два и только два пола — женщин и мужчин;
2. Существование двух полов не только зависит от биологических, медицинских, урологических, социологических, психологических или психиатрических фактов, но и является результатом необходимости поддерживать существующий социальный порядок;
3. Каждый «нормальный» член общества причисляет себя к одному из полов не только в силу гендерной самоидентификации, но и избегая возможного социального отторжения и осуждения, подозрения в наличии нечетко определенного пола;
4. Есть признаки пола, воспринимаемые «нормальным» членом общества как должные, тогда как другие признаки, действия, отношения трактуются как временные, случайные, изменчивые, неважные. Этими неизменными признаками пола являются обладание половыми губами у женщины и обладание пенисом у мужчины;
5. Восприятие женщины или мужчины «нормальным» членом общества не ограничивается только новыми членами общества (младенцами), но распространяется и на предков и потомков. И это восприятие не ограничивается смертью индивидуума;
6. Каждый «нормальный» член общества воспринимает секс как естественный факт, не нуждающийся в оправдании своего существования. «Естественное» деление на два пола принято наукой, особенно зоологией, биологией, ботаникой и психиатрией. Наука также утверждает, что выбор пола не зависит от решения человека, но не зависит от него.
7. Для «нормального» члена общества количество мужчин и женщин во времени остается одним и тем же, т. е. не происходит перехода индивидов из одного пола в другой.
8. Общество запрещает смену пола. Лица, желающие сменить пол, вынуждены демонстрировать соответствие социальным признакам принадлежности к женщине или мужчине. Возможное отыгрывание роли противоположного пола, переодевание представителями противоположного пола ограничено во времени и ситуации. По возвращении из «переодевания» человек должен закончить игру и вернуться к тому, «кто он есть на самом деле»;
9. Сексуально «нормальные» люди имеют либо половые губы, либо пенис. С этой точки зрения лица, половые органы которых диморфны (заросший клитор или недоразвитый половой член), должны быть отнесены исключительно и принудительно к одной из гендерных категорий, что означает хирургическую операцию по изменению/усилению половых признаков. Особенно это касается младенцев и детей младшего возраста. Важно, чтобы определяющие пол гениталии человека были либо «естественно» даны, либо «обнажены» (имеется в виду восстановление «нормальных» гениталий). Это относится к возможной ситуации формирования пола, когда он не является однозначным при рождении. В такой ситуации предполагается, что пенис или половые губы существовали всегда и только благодаря деятельности хирурга, ставящего себя в положение демиурга,

В этом контексте стоит обратить внимание на медицинскую практику — как пример разговорного определения пола — в отношении новорожденных, которые рождаются с мужскими и женскими гениталиями в результате гормональных нарушений внутриутробной жизни. Возможность изменить пол ребенка на ранних стадиях жизни ограничена технической осуществимостью формирования вагины или пениса и возможностью сочетать гонадный пол ребенка с социокультурным полом. Хотя пол можно определить гормонально, некоторые врачи все же стремятся обнаружить «истинный» и врожденный пол ребенка, который был скрыт ошибкой природы. Быть либо женщиной, либо мужчиной — единственная возможность. Как только врачи обнаруживают «истинный» пол, «неправильные» и несовместимые с полом органы удаляются или реконструируются, чтобы соответствовать «истинному» полу новорожденного. Возможная смена пола новорожденного в ситуации неопределенности пола должна произойти до достижения ребенком 18-месячного возраста. Операция, выполненная в более поздние годы жизни ребенка, может привести к кастрационной травме, особенно у мальчиков, и к проблемам с социальной атрибуцией со стороны родителей и семьи. Врачи предполагают, что чем раньше сформируется «истинный» пол ребенка, тем лучше он будет развиваться.

Врачи иногда приписывают отношение к неоднозначному половому органу как к недоразвитому половому члену, а не, например, к негабаритному клитору. По словам Кесслера, эту атрибуцию следует проводить до проведения гормональных тестов. Если ребенок воспринимается как «по умолчанию» мальчик, то важно не то, есть ли у него пенис, а какого размера он. Если он кажется нормального размера, пол ребенка мужской. В случае мальчиков с недоразвитым половым членом врачи рекомендуют операцию по смене пола, предвидя будущие проблемы мужчины в отношениях с женщинами, возникающие из-за маленького размера полового члена. На данный момент хромосомный пол считается менее важным, чем социальная значимость, приписываемая размеру половых органов.