Geum.ru

Пособие выходит при финансовой поддержке  Перевод. Составление. Межрегиональная ассоциация «За гражданское образование». От редакторов

Вид материалаКнига

Содержание


Олег Парамонов
Формы социальной переписки
Подобный материал:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   ...   30

Олег Парамонов



Освоить нелегкую науку «быть гражданином» помогает сегодняшним учащимся новый школьный предмет - граждановедение, преподавание которого станет увлекательнее и эффективнее при использовании на занятиях текстов классической и современной литературы. Гражданское образование может осуществляться не только на уроках граждановедения или обществоведения, но и на занятиях по литературе.

Межпредметные связи в гражданском образовании естественны. На помощь преподавателю приходит отечественная литература, дающая ценный материал для размышлений, дискуссий, выводов. Знакомя школьников с творческом писателя, важно показать его гражданскую позицию, которую он мужественно отстаивал в столкновении с произволом и беззаконием.

Поэт XIX столетия Н. Огарев заметил, что «истинный художник становится страдальцем, потому что он истинный художник, искренний человек, и общественный недуг становится его недугом. Он кричит от общественной боли». Это общественной неравнодушие и стало в нашей отечественной литературе тем, что мы называем гражданственностью, основа которой, по мнению современного поэта Евгения Евтушенко, «проста и огромна: ответственность за судьбу народа».

Эту ответственность ощущала русская литература еще в XII веке, когда неизвестный автор «Слова о полку Игореве» призвал «русских князей к единению накануне монголо-татарского нашествия». Эту ответственность порождали в умах и сердцах своих сограждан Ломоносов и Державин, Фонвизин и Новиков, Карамзин и Радищев. Вослед автору «Путешествия из Петербурга в Москву» «восславил свободу» и права человека Александр Пушкин, который, кстати, весьма критически подошел к книге своего предшественника. «Он как будто старается раздражать верховную власть своим горьким злоречием, не лучше ли было бы указать на благо, которое она в состоянии сотворить!» Тогда бы его книга, по мнению Пушкина, принесла бы «истинную пользу» и мысли «благоразумного Радищева» были бы представлены с большей искренностью и благоволением; ибо нет убедительности в поношениях, и нет истины, где нет любви». Великий гражданин Пушкин видел главное назначение своей музы в том, что она пробуждала «чувства добрые» в человеке, делая его гражданином не только своего государства, но и всей планеты. Об этом очень точно сказал Федор Михайлович Достоевский в своей речи о поэте: «Возьмите в Пушкине только одно, только его особенность, не говоря о других, - способность всемирности, всечеловечности».

К этой «всемироности», «всечеловечности» призывал и сам Ф.М. Достоевский, автор «Преступления и наказания», «Бесов», «Братьев Карамазовых». Вот, что он писал в своем последнем романе - завещании: «...как человек и гражданин взываю - vivos voco! (призываю живых!). Мы на земле недолго, мы делаем много дел дурных и говорим слов дурных. А потом будем же все ловить удобную минуту совместного общения нашего, чтобы сказать друг другу и хорошее слово. Так и я: пока я на этом месте, я пользуюсь моею минутой. Недаром эта трибуна дарована нам высшей волей - с нее слышит нас вся Россия. Не для здешних только отцов говорю, а ко всем отцам восклицаю: «Отцы, не огорчайте детей своих!». Да, исполним прежде сами завет Христов и тогда только разрешим себе спрашивать и с детей наших. Иначе мы не отцы, а враги детям нашим, а они не дети наши, а враги нам, и мы сами себе сделали их врагами!... В области же действительной жизни, которая имеет не только свои права, но и сама налагает великие обязанности, - в этой области мы, если хотим быть гуманными, христианами наконец, мы должны и обязаны проводить убеждения лишь оправданные рассудком и опытом, проведенные через горнило анализа, словом действовать разумно, а не безумно, как во сне и в бреду, чтобы не нанести вреда человеку, чтобы не измучить и не погубить человека. Вот, вот тогда это и будет настоящим христианским делом, не мистическим только, а разумным и уже истинно человеколюбивым делом...».

«Мы только для того, чтобы завтра Пугачев не пришел зарезать и моих и твоих детей и чтобы Аракчеев не послал меня в военное поселение, - мы только для этого беремся рука с рукой , с одной целью общего блага и общей безопасности», - а это уже Пьер Безухов, герой великого романа Л.Н. Толстого «Война и мир», главная мысль которого в том, что «ежели люди порочные связаны между собой и составляют силу, то людям честным надо сделать только тоже самое».

«Людьми честными», стремящимися объединить своих сограждан в стремлении к построению истинно демократического общества, были и лучшие представители литературы XX столетия, среди, которых одно из ведущих мест занимает М.А. Булгаков. «Мастер и Маргарита» - последний акт мощного сопротивления Булгакова той судьбе, которую тоталитарная система готовила литературе. Это роман о том, как в мире, где нет Бога, непременно поселяется Дьявол, причем нередко выполняющий функции Бога. Так, Воланд карает действительных бесов в лице Степы Лиходеева, Варенухи, Никанора Ивановича Босого, Максима Максимовича Поплавского... Не случайно таким величественно-благородными рыцарями выглядели все «нечистые» в конце романа (так и вспоминаются стихи из «Фауста» Гете, произнесенные Мефистофелем в свой адрес: «Я часть той тьмы, что производит свет»). Отказавшись от «света» ради «покоя», уходит из «подлунного мира» Мастер. К счастью, этот финал не был разделен самим Булгаковым. «Покой» - это последний приют уставших, обессиливших в борьбе. «Покой» ничего не разрешает с точки зрения высших духовных ценностей. Сам Булгаков, например, видит для Пилата, который пережил трагическое покаяние и тысячу лет казнил себя за одну минуту слабости, иной выход — «свет». И сам он тянулся к этому свету всеми силами души и заслужил его как никто другой. Как бы ни сложилась судьба героя-писателя в «Мастере и Маргарите», а она , надо признать, не стала судьбой победителя, читатель все же не переживает чувства горечи безысходного одиночества. На полюсе добра возникает в романе фигура и Иешуа, становящаяся незыблемым ориентиром поведения в зыбком, неустроенном мире. Думается, что вне Иешуа роман вообще не состоялся бы. В мир XX века вместе с булгаковским Иешуа пришла долгожданная гармония, трагическая, но реальная духовная гармония, которая дает опору в смятении души. Создав этот образ, Булгаков выиграл главное сражение, которое он вел с первых своих шагов в литературе. И закрепил успех своего сражения собственной несгибаемостью - «до конца не сдавшись после страшной литературной жизни».

«До конца не сдавшись», прошел свой творческий путь и Б.Л. Пастернак, чье «полета вольное упорство» не было остановлено ни «годами безвременщины», ни «бездной унижений», ни даже «горечью рокового часа». Б.Л. Пастернак родился в 1890 году 10 февраля. Не знаю, случайно ли это, но XX век для решения известного русского противостояния - Поэт и Царь - выбрал человека, появившегося на свет именно в тот день, (10 февраля), когда Россия потеряла Пушкина, бывшего «духовной альтернативой тирании» века XIX. Чтобы там ни было, "судьба моя, - считал сам поэт, - сложилась так, как я сам ее сложил. Я многое предвидел... Я думаю, - утверждал автор «Доктора Живаго», - коллективизация была ложной, неудавшейся мерой, и в ошибке нельзя было признаться. Чтобы скрыть неудачу, надо было всеми средствами устрашения отучить людей судить и думать и принудить их видеть несуществующее и доказывать обратное очевидности. Отсюда беспримерная жестокость ежовщины, обнародование не рассчитанной на применение конституции, введение выборов, не основанных на выборном начале... От огромного большинства из нас требуют постоянного, в систему введенного криводушия. Нельзя без последствия для здоровья изо дня в день проявлять себя противно тому, что чувствуешь, распинаться перед тем, чего не любишь, радоваться тому, что приносит тебе несчастье. Наша нервная система не пустой звук, не выдумка. Она - состоящее из волокон физическое тело. Наша душа занимает место в пространстве и помещается в нас, как зубы во рту. Её нельзя без конца насиловать безнаказанно...»

Разоблачить «безнаказанное насилие» над человеческой душой, расшатать «идею железной причинности, идею абсолютной необходимости, предоставить реальность как зрелище воплощенного внутреннего порыва, как видение, движимое выбором и свободой» - вот с какой «высшей целью» задумывался Пастернаком его роман «Доктор Живаго». В этой лирической исповеди писателя, по справедливому замечанию Д. Лихачева, в полной мере проявилась убежденность Пастернака «в подлинной ценности силы духа и внутренней «тайной свободы» человека, всюду остающегося самим собой и не поддающегося тирании сильной воли - собственной или чужой».

Не поддались «тирании сильной воли» и «остались самими собой» и поэты «глиняного века». Так по аналогии с веками «золотым» и «серебренным» мы позволим себе назвать послереволюционное время: власть лепила из человека то, что ей было угодно, а угодные ей литераторы, угождая власти лепили из своих произведений угодную ей литературу. Те же, кто не укладывался в прокрустово ложе, подлежали ликвидации или изоляции:

...О, глиняная жизнь! О, умиранье века!

Боюсь, лишь тот поймет тебя,

В ком беспомощная улыбка человека,

Который потерял себя, -

писал в 1937 году поэт Осип Мандельштам, сгинувший вскоре в сталинских лагерях. В те же годы при попытке к бегству был застрелен двадцатисемилетний поэт Павел Васильев, «опочил в бозе» на занарымских нарах поэт Борис Корнилов, зверски был зарезан недалеко от подмосковной станции Черкизово поэт Дмитрий Кедрин.

На слово «длиношеее» в конце пришлось три «е»:

Укоротить поэта! - вывод ясен, -

И нож в него! - но счастлив он висеть на острие,

Зарезанный за то, что был опасен! -

восклицал в своих стихах «О фатальных датах и цифрах» замечательный поэт конца XX века B.C. Высоцкий.

Чем же были так опасны государственной машине, уничтоженные ею литераторы? Вина их заключалась в том, что они, не ограничиваясь песенным сравнением («человек проходит как хозяин необъятной Родины своей») дерзнули пройти по-хозяйски по своей стране к большому неудовольствию того, кто действительно хозяйничал в государстве. Все они были истинными Гражданами, достойными поклонения, восхищения и нашей памяти.

На волне общественного движения, возникшего сразу после разоблачения культа личности Сталина, появилась жгучая потребность в публицистических выступлениях, связанная с ростом гражданского самосознания. «Кто же такие мы?» – вопрошал Роберт Рождественский, «Не надо околичностей»,- заявлял Андрей Вознесенский, «Граждане, послушайте меня!» – взывал Евгений Евтушенко. Общественно-политические мотивы вошли в творчество этих поэтов, стремящихся быть выразителями народных представлений о подлинной демократии, провозглашая ответственность гражданина за свое государство.


Гражданственность – талант нелегкий,

Давайте делаться умней.

Зачем тащить, как на веревке,

Надменно фыркающих – к ней?


Она совсем не понуканье,

А добровольная война.

Она – большое пониманье

И доблесть высшая она.


Её бойцы не продаются.

Не очернят её основ

Задор поддельных правдолюбцев,

Напор неумных крикунов.


Пускай в игре своей несложной

То славят громко, то клянут, -

Они гражданственностью ложной

От подлинной не оттолкнут.


Вместе с автором этих строчек Евгением Евтушенко хочется верить, что творческий подход к гражданскому образованию, использование в нем литературных произведений поможет сегодняшним педагогам приблизить учащихся к пониманию подлинной гражданственности как «высшей доблести» человека.

ФОРМЫ СОЦИАЛЬНОЙ ПЕРЕПИСКИ


На первый взгляд создается впечатление, что гражданская грамотность относится исключительно к способности граждан читать то, что необходимо для информированного участия в выборах. Однако способность передавать в письменной форме свои идеи по проблемам общественной жизни является не менее важным условием функционирования демократического самоуправления. Социальная переписка (participatory writing) - форма письменной деятельности, осуществляемой гражданами как часть процесса демократического самоуправления - является необходимым и неотъемлемым компонентом демократического самоуправления.

Существует множество форм социальной письменной речи, таких, как формальная письменная деятельность организаций, например, протоколы собраний, повестка дня, меморандумы и информационные бюллетени, и такие формальные виды письменной речи, как петиции, резолюции и заранее подготовленные выступления. Гражданская письменная речь (Civic writing) включает в себя формальные и неформальные виды письменной речи, чаще всего встречающиеся в виде писем - друзьям, соседям, должностным лицам и даже незнакомым людям. Некоторые виды социальной письменной речи определяются своей формой, а некоторые - целями и контекстом использования.

Социальная гражданская переписка (participatory civic writing) может иметь различные цели. Одна из них - убедить других граждан в правильности определенной точки зрения на общественную проблему. Типичной формой данного вида письменной речи является "письмо в редакцию".


Гражданин должен уметь:

  1. Писать ясным, понятным и интересным языком о волнующих его проблемах.
  2. Излагать критические замечания по поводу политических трактатов, программ и идей.
  3. Объяснять, почему граждане при республиканской форме самоуправления должны уметь не только писать, но и читать.
  4. Пояснять, почему при республиканской форме самоуправления у граждан может возникнуть необходимость в письменной деятельности.
  5. Узнавать и обсуждать основные и наиболее распространенные формы социальной переписки.
  6. Объяснять, почему необходимо защищать свободу писать и свободу использовать любые формы письменной речи в данных целях.