Geum.ru

Методическая разработка «Развитие авторской мысли о счастье в романе И. С. Тургенева «Накануне»

Вид материалаМетодическая разработка
Подобный материал:
Методическая разработка «Развитие авторской мысли о счастье в романе И.С.Тургенева «Накануне»» учителя русского языка и литературы МОУ СОШ № 17 г.о. Орехово-Зуево Московской области С.А.Глебовой (материалы для учителя)


Творчество И.С.Тургенева – это своеобразная художественная летопись, запечатлевшая жизнь России в период перехода от феодально-крепостнического к буржуазно-капиталистическому строю. Его произведения всегда были теснейшим образом связаны с современностью, с насущными вопросами русской действительности.

М.Е.Салтыков - Щедрин говорил о Тургеневе: «…Ежели Пушкин имел полное основание сказать о себе, что он пробуждал «добрые чувства», то то же самое и с такою же справедливостью мог сказать о себе и Тургенев».

«Он быстро угадывал новые общественные потребности,- писал Н.А.Добролюбов, - новые идеи, вносимые в общественное сознание, и в своих произведениях непременно обращал… внимание на вопрос, стоявший на очереди и уже смутно начинавший волновать общество».

В 50-е годы 19века Тургенев не мог не видеть, что в России появились деятели нового типа, энергичные, волевые, с твёрдыми убеждениями. Это были разночинцы, представители разных социальных сословий: духовенства, мещанства, купечества, крестьянства и т.п., мечтавшие о коренных общественных преобразованиях, об уничтожении всех форм насилия и произвола. Однако вплоть до конца 1850-х годов образ разночинца, как общественного деятеля, ещё не привлекал внимания русских писателей. Тургенев решил восполнить этот пробел и в начале 1859 года приступил к работе над романом «Накануне».

Первоначальный замысел этого нового произведения возник у писателя ещё во время ссылки, которую он отбывал в Спасском - Лутовинове: «…фигура главной героини, Елены, тогда ещё нового типа в русской жизни, довольно ясно обрисовывалась в моём воображении; но недоставало героя, такого лица, которому Елена, при её ещё смутном, хотя сильном стремлении к свободе, могла предаться».

Найти такое «лицо» писателю помог случай. Живя в Спасском - Лутовинове, Тургенев часто встречался со своим соседом – молодым помещиком Каратеевым. Отправляясь в составе ополчения на войну и опасаясь, что не вернётся обратно живым, Каратеев передал Тургеневу небольшую тетрадь. В ней была рассказана история любви русской девушки к революционеру – болгарину Катранову.

Тургенев попытался напечатать рукопись Каратеева, но это ему не удалось, поскольку никакими художественными достоинствами она не обладала.

Фигура Катранова чрезвычайно заинтересовала писателя. В нём он увидел именно того героя, которого искал, деятельного и активного. А поскольку Каратеев разрешил Тургеневу использовать материалы его тетради по собственному усмотрению, писатель решил положить их в основу своего нового романа. Однако прошло немало времени, прежде чем Тургенев начал его писать: этому мешала работа над романами «Рудин», «Дворянское гнездо».

Тема «лишних» людей, разрабатываемая Тургеневым в повестях, в романах «Рудин», «Дворянское гнездо», не представлялась ему единственной. Уже тогда писатель понимал, что приближается время, когда на арену общественной жизни выйдут люди, подобные Катранову. Его он и сделал прототипом героя нового романа – Инсарова.

События последующих лет – кризис административной системы, начавшийся идейно – политический конфликт между дворянскими либералами и разночинцами – демократами – убедили Тургенева в злободневности задуманного им произведения, содержание которого он намеревался связать с основной проблемой того времени – подготовкой и проведением крестьянской реформы. Отсюда и название его. Сам Тургенев говорил, что повесть «Накануне» названа «так ввиду её появления (1860 год – за год до освобождения крестьян)…Новая жизнь началась тогда в России, - и такие фигуры, как Елена и Инсаров, являются провозвестниками этой новой жизни».

Главную идею своего произведения писатель сформулировал следующим образом: «В основание моей повести положена мысль о необходимости сознательно – героических натур…для того, чтобы дело продвинулось вперёд». Такой натурой в «Накануне», по замыслу Тургенева, должен стать разночинец – демократ Инсаров.

Уже то, что в центре нового произведения оказался герой из разночинской среды – среды, внутренне чуждой писателю, свидетельствовало о стремлении Тургенева преодолеть свою прежнюю привязанность к представителям дворянской интеллигенции. Он почувствовал, что их время прошло, что на смену им пришли люди иного склада, с иными мыслями и устремлениями. В характере Инсарова не было эгоистического желания утвердить себя, столь характерного для героев прежних произведений писателя. Новый герой Тургенева – это человек, полностью отказавшийся от своего личного счастья, посвятивший свою жизнь одной великой цели – спасти свой народ от порабощения, освободить родную Болгарию от гнёта иноземных завоевателей. И именно самоотверженность и целеустремлённость так поразили в Инсарове Елену Стахову.

Создавая образ Инсарова, Тургенев впервые попытался показать рядом с сильным и волевым женским характером столь же решительного и деятельного мужчину. Мысль о создании такого героя, по признанию писателя, была осознана им ещё во время работы над романом «Рудин»: «Я собирался писать «Рудина»; но та задача, которую я потом постарался выполнить в «Накануне», изредка возникала передо мною. Фигура главной героини, Елены, тогда ещё нового типа в русской жизни, довольно ясно обрисовывалась в моём воображении; но недоставало героя такого лица, которому Елена, при её смутном, хотя сильном стремлении к свободе, могла предаться».

Тогда в русской действительности писателю рядом с «тургеневской девушкой» виделся не деятельный и решительный Дон Кихот, а слабохарактерный и безвольный Гамлет. И вот теперь в лице Инсарова Тургенев нашёл, наконец, Дон Кихота. Этим и объясняется то обстоятельство, что героем романа «Накануне» писатель решил сделать не русского, а болгарина, который считал, что ради освобождения своей страны от иноземного ига следовало забыть классовые противоречия и объединить все силы во имя единой цели. Но это было возможно в Болгарии, где в процессе освободительной борьбы ещё не произошла чёткая дифференциация политических течений и где демократы – разночинцы выступали от имени всего болгарского общества как выразители идей общенационального освободительного движения. В 50-60годы 19 века всё больше развивались связи деятелей болгарского национально-освободительного движения и «передовой болгарской культуры – Любена Каравелова, Легко Славейкова, Христо Ботева – с демократическими кругами русского общества. В связи с Крымской войной на Балканах наметился новый подъём национально-освободительного движения порабощённых Турцией славянских народов, надеявшихся на поддержку России. Не случайно с глубокой благодарностью говорит Инсаров о «золотых сердцах русских».

Тургенев полагал, что и в России должны появиться свои Инсаровы, воодушевлённые идеями борьбы против крепостнических порядков, способные сплотить и затем возглавить все прогрессивные силы русского общества. Он верил, что «и у нас народятся люди», что Россия находится «накануне» появления героических натур «провозвестников новой жизни».

В романе «Накануне», появившемся в 1860 году, отразились существенные стороны русской общественной жизни. Действие романа происходит в 1853 году, до крымского разгрома, но в нём не ощущается той давящей атмосферы, которая существовала в последние годы николаевского режима. Роман писался уже после Крымской войны, в годы начавшегося общественного оживления.

В понимании общественной роли женщины Тургенев был близок кругу «Современника». Блестящее будущее за тем народом, который поставит женщину не только наравне с мужчиной, а выше его, - говорил автор романа «Накануне». Но образ Елены Стаховой имел и более широкое значение. «В Елене, - писал Добролюбов, - сказалась та смутная тоска по чём-то, та почти бессознательная, но неотразимая потребность новой жизни, новых людей, которая охватывает теперь всё русское общество, и даже не одно только так называемое образованное». Вся Россия находилась накануне перелома своей истории. Никогда ещё Тургенев не создавал образа такого широкого, подлинно народного, прогрессивного, общенационального значения.

В отношениях, складывающихся между персонажами «Накануне», в движении его сюжета, в особенностях композиции тоже находит своё отражение русское общественное развитие той кризисной эпохи. Начало «Накануне» как бы продолжает финал «Дворянского гнезда», рисуя облик нового молодого поколения, полного радости и счастья, оказавшихся недостижимыми для Лизы и Лаврецкого. Это подтверждает и время действия обоих романов Тургенева. Действие «Дворянского гнезда» происходит в 1842году. Эпилог, посещение Лаврецкого приходится на лето 1848 года. Действие «Накануне» начинается ещё через 5 лет, в 1853 году, когда молодёжь из «Дворянского гнезда» уже подросла и стала Шубиными, Берсеневыми, Еленой Стаховой.

Все основные персонажи романа своим историческим содержанием соотносятся с главной темой «Накануне», что и обусловило расположение главных действующих лиц вокруг Елены как композиционного центра романа.

Тургенев подводит к Елене одного за другим героев своего романа (Шубина, Берсенева, Инсарова, Курнатовского), как бы представляя в них различные общественные исторические тенденции русской жизни, уходящие своими корнями в прошлое, и возникающее новое в его различных формах. Происходит переоценка духовных и нравственных ценностей, и над старым закономерно торжествует новое, властно вторгающееся в жизнь и захватывающее в ней всё то лучшее и благородное, что воплотил Тургенев в образе героини романа; разночинца-демократа Инсарова выбирает сердце Елены, как бы решая вопрос о том, какие люди нужны России.

Предчувствие новой жизни, ожидание светлого, радостного будущего пронизывает всё произведение, слышится в самом его названии – «Накануне». Название это связано, по-видимому, и с тем, что герои романа молоды, они только вступают в жизнь, и все они накануне творческой деятельности, накануне счастья, серьёзных испытаний, любви.

Уже первая глава романа проникнута этим настроением ожидания. Ликующей радостью бытия полна природа: «Вдали, за рекой, до небосклона всё сверкало, всё горело…», «поля блестели на солнце», и в трещании кузнечиков слышался «горячий звук жизни».

Рядом с сюжетом социальным развёртывается в романе философский сюжет, который связан прежде всего с вопросом о счастье. В поступках, размышлениях, высказываниях, интересах героев постепенно совершается развитие авторской мысли о счастье.

А что такое счастье? В «Словаре русского языка» С.И.Ожегова мы читаем: «Счастье – чувство и состояние полного, высшего удовлетворения».

В стихотворении в прозе «Житейское правило» И.С.Тургенев выразил своё представление о счастье и о том, что должен делать человек, чтобы быть счастливым: «Хочешь быть спокойным? Знайся с людьми, но живи один, не предпринимай ничего и не жалей ни о чём.

Хочешь быть счастливым? Выучись сперва страдать».

В письме к И.С.Тургеневу В.Боткин в 1856 году писал: «Неправда, будто несчастия способствуют к развитию человека – да, в дурную сторону, в желчную, злую. Нет, только в счастии натура человека раскрывается во всей своей истине».

В самом начале романа «Накануне» автор знакомит читателя с героями – Шубиным и Берсеневым. Они друзья и вместе с тем антиподы. Наружность Берсенева рисуется автором как прямая противоположность внешности Шубина. Берсенев, по словам автора, «на вид лет двадцати трёх, высокого роста, черномазый, с острым и немного кривым носом, высоким лбом и сдержанною улыбкой на широких губах». Это был хорошо воспитанный человек; «отпечаток «порядочности» замечался во всём его неуклюжем существе, и лицо его, некрасивое и даже несколько смешное, выражало привычку мыслить и доброту». Берсенев «не грешил многоглаголанием и, когда говорил, выражался неловко, с запинками, без нужды разводя руками».

Шубин имел «кудрявую белокурую голову…усы его едва пробились, и на подбородке вился лёгкий пух. Было что-то детски-миловидное, что-то привлекательно изящное в мелких чертах его свежего, круглого лица, в его сладких карих глазах, красивых выпуклых губках и белых ручках. В нём всё дышало счастливою весёлостью здоровья, дышало молодостью – беспечностью, самонадеянностью, избалованностью, прелестью молодости».

Один из героев - «умница, философ, третий кандидат Московского университета», начинающий учёный; другой – «недоучившийся студент», художник, «артист удивительный, необыкновенный», скульптор, «мясник, - как сам себя называл, - моё дело – мясо, мясо лепить, плечи, ноги, руки…».

Молодой скульптор Шубин и будущий учёный Берсенев беседуют о природе («Какое странное чувство возбуждает в нас природа? В ней всё так полно, всё ясно…так удовлетворено собою, и мы это понимаем и любуемся этим…»,- заметил Берсенев), о любви («Любовь – великое слово, великое чувство…»,- высказывал своё мнение Берсенев), о смысле жизни («Живи сам и будешь молодцом. Сколько ты ни стучись природе в дверь, не отзовётся она понятным словом, потому что она немая. Будет звучать и ныть, как струна, а песни от неё не жди. Живая душа – та отзовётся…»,- утверждал Шубин) и о счастье.

Эта беседа вскоре перерастает в философский спор о счастье: не эгоистическое ли это чувство, не разъединяет ли людей стремление к нему? «Жажда любви, жажда счастия, больше ничего! – подхватил Шубин. – Знаю и я эти звуки, знаю и я то умиление и ожидание, которые находят на душу под сенью леса, в его недрах, или вечером, в открытых полях, когда заходит солнце и река дымится за кустами. Но и от леса, и от реки, и от земли, и от неба, от всякого облачка, от всякой травки я жду, я хочу счастия, я во всём чую его приближение, слышу его призыв!...Счастья! счастья! пока жизнь не прошла, пока все наши члены в нашей власти, пока мы идём не под гору, а в гору!... мы завоюем себе счастие!...Ах, счастье! Каждая вытянутая через дорогу тень от дерева так, кажется, и шепчет теперь: «Знаю я, где счастье…Хочешь, скажу?... Спи, и да снятся тебе математические фигуры! А у меня душа разрывается».

По мнению Шубина, счастлив лишь тот человек, который не сидит, сложа руки, а действует: «Да, молодое, славное, смелое дело. Смерть, жизнь, борьба, падение, торжество, любовь, свобода, родина…Хорошо, хорошо. Дай бог всякому! Это не то, что сидеть по горло в болоте да стараться показывать вид, что тебе всё равно…звени на весь мир или порвись!»

В спор вступил Берсенев: «Будто нет ничего выше счастья?... Да вот, например, мы с тобой, как ты говоришь, молоды, мы хорошие люди, положим; каждый из нас желает для себя счастья… Но такое ли это слово «счастье», которое соединило, воспламенило бы нас обоих, заставило бы нас подать друг другу руки? Не эгоистическое ли, я хочу сказать, не разъединяющее ли это слово?» На что Шубин поинтересовался, знает ли его друг «такие слова, которые соединяют»?

«- Да; и их не мало; и ты их знаешь… Да хоть бы искусство, - так как ты художник,- родина, наука, свобода, справедливость…И любовь соединяющее слово; но не та любовь, которой ты теперь жаждешь, не любовь-наслаждение, любовь-жертва», - ответил Берсенев.

В этот спор приятелей могли бы включиться и мы, т.к. они поднимают вопросы, над которыми думают каждый юноша, каждая девушка, вступающие в жизнь, над которыми думали и главные герои романа, в особенности Елена.

В поступках, размышлениях, высказываниях героев постепенно совершается развитие авторской мысли о счастье. Дальше каждый из героев будет находить своё счастье: Шубин – в искусстве («Кто знает, может быть, имя Павла Шубина будет со временем славное имя?.. когда-нибудь, через столетие, эта медь пойдёт на статую Павла Шубина, воздвигнутую в честь ему благодарным потомством»), Берсенев – в занятиях наукой – историей или философией (умирая, отец благословил сына на служение науке: «Передаю тебе светоч, я держал его, покамест мог, не выпускай и ты сей светоч до конца»). В разговоре с Еленой Берсенев признался, что его «любимая мечта» - стать профессором: «Какое же может быть лучше призвание?...Одна мысль о подобной деятельности наполняет меня радостью и смущением, да…смущением, которого…которое происходит от сознания моих малых сил. Покойный батюшка благословил меня на это дело…Я никогда не забуду его последних слов». Часто будущий учёный вспоминал слова своего отца: «Мы с тобой, брат, не сибариты, не аристократы, не баловни судьбы и природы, мы даже не мученики, - мы труженики, труженики и труженики. Надевай же свой кожаный фартук, труженик, да становись за свой рабочий станок…А солнце пусть другим сияет! И в нашей глухой жизни есть своя гордость и своё счастие!»

В романе заложена «мысль о необходимости сознательно-деятельных натур» для движения общества к прогрессу. Инсаров же возвышается над всеми действующими лицами романа (исключая Елену. С ней он вровень). Он возвышается как герой, вся жизнь которого освещается мыслью о подвиге. Иных же, способных на действие героев вокруг его нет. «Нет ещё у нас никого, нет людей, куда ни посмотри. Всё – либо мелюзга, грызуны, гамлетики, самоеды, лишь темнота и глушь подземная, либо толкачи, из пустого в порожнее переливатели да палки барабанные! А то вот ещё какие бывают: до позорной тонкости самих себя изучили, щупают беспрестанно пульс каждому своему ощущению и докладывают самим себе: вот что я, мол, чувствую, вот что я думаю. Полезное, деятельное занятие! Нет, кабы были между нами путные люди, не ушла бы от нас эта девушка, эта чуткая душа, не ускользнула бы, как рыба в воду!»

В «Накануне» явственнее, чем в других романах Тургенева, ощущается присутствие самого автора, его раздумий и сомнений, слишком ясно отражённых в раздумьях многих персонажей, в их помыслах и интересах. Тургенев выразил себя даже в тихой и светлой зависти к любви главных героев. Случайно ли, склоняясь перед этой любовью, Берсенев говорит себе те самые слова, которые не раз встречаются в письмах автора: «Что за охота лепиться к краешку чужого гнезда?» Также незадолго до смерти в дружеском разговоре Тургенев заметил: «Вы себе представить не можете, как тяжела одинокая старость, когда поневоле приходится приютиться на краешке чужого гнезда, получать ласковое отношение к себе, как милостыню, и быть в положении старого пса, которого не прогоняют только по привычке и из жалости к нему».

Убедительно показав невозможность появления «сознательно-героических» натур из числа Шубиных и Берсеневых, Тургенев одновременно проницательно уловил возможность идейного разрыва части передовой дворянской молодёжи со своим классом и перехода её на путь революционной борьбы против самодержавно-крепостнического строя.

Образ Елены Стаховой раскрыт в романе наиболее полно. Человек активный, целеустремлённый, она страстно желает быть полезной и нужной людям и живёт ожиданием настоящего дела. «О, если бы кто-нибудь сказал: вот что ты должна делать! Быть доброй – этого мало! делать добро…да; это главное в жизни. Но как делать добро?» - вот какие вопросы тревожат и мучат Елену.

Пробуждение в ней жажды деятельности отражало наметившийся во второй половине 1850-х годов рост общественного самосознания в русском обществе, и в первую очередь в среде молодёжи. «В Елене, - писал Добролюбов, - сказалась та смутная тоска по чём-то, та почти бессознательная, но неотразимая потребность новой жизни, новых людей, которая охватывает теперь всё русское общество, и даже не одно только так называемое «образованное»…Желание деятельного добра есть в нас, и силы есть». Таким образом, Елена представляет, по мнению Добролюбова, молодое поколение страны, её свежие силы.

В образе Елены Стаховой нашёл своё отражение тип «тургеневской девушки». Главной чертой её характера является самопожертвование. Однако в отличие от Лизы Калитиной у Елены нет противоречия между нравственным долгом и естественным стремлением к счастью. По словам критика Н.И.Сазонова, главным достоинством романа Тургенева «Накануне» «является создание такого женского характера, которого не дали читателю ни одна русская поэма, ни один русский роман…В последнем романе г.Тургенева мы имеем женский характер, законченный, живой, типический и вполне русский».

В 6 главе романа автор даёт нам портрет Елены: «Росту она была невысокого; лицо имела бледное и смуглое, большие серые глаза под круглыми бровями, окружённые крошечными веснушками, лоб и нос совершенно прямые, сжатый рот и довольно острый подбородок. Её тёмно-русая коса спускалась низко на тонкую шею. Во всём её существе, в выражении лица, внимательном и немного пугливом, в ясном, но изменчивом взоре, в улыбке, как будто напряжённой, в голосе, тихом и неровном, было что-то…электрическое, что-то порывистое и торопливое». И уже эти детали портрета, а также черты характера показывают читателю неординарность натуры Елены, её непохожесть на других: «…она слыла за необыкновенного ребёнка».

Как и Татьяна Ларина, Елена была одинока в своей семье: сначала обожала отца, потом страстно привязалась к матери, но вскоре охладела к обоим. Отец стал её бояться и говорил о ней, что она «какая-то восторженная республиканка». И.С.Тургенев так характеризует свою героиню: «Слабость возмущала её, глупость сердила, ложь она не прощала «во веки веков»; требования её ни перед чем не отступали, самые молитвы не раз мешались с укором. Стоило человеку потерять её уважение,- а суд произносила она скоро, часто слишком скоро,- и уж он переставал существовать для неё. Все впечатления резко ложились в её душу; не легко давалась ей жизнь». Елена часто размышляла о том, почему она одна, со всем добром и со всем злом: «Некому протянуть руку…К чему молодость, к чему я живу, зачем у меня душа, зачем всё это?» У неё не было подруг.

Елена с детства увлекалась литературой, любовь к которой привила ей гувернантка. Но вскоре и это увлечение прошло; девушка «с детства жаждала деятельности, деятельного добра; нищие, голодные, больные её занимали, тревожили, мучили». Елена проявляла заботу об обездоленных людях, бездомных животных (собаках, котятах, воробьях, даже мухах).

Тургенев обращает внимание читателя на близость Елены к народу. Стайным восхищением слушала она истории нищей девочки Кати о жизни «на всей божьей воле», подкармливала девочку, приносила ей хлеб, сладости, дарила платки, гривеннички - «игрушек Катя не брала». Вернувшись домой, Елена долго думала «о нищих, о божьей воле», воображала себя странницей. Из народного источника приходит к ней русская мечта о правде, которую нужно искать далеко-далеко, со странническим посохом в руках: девушка «думала о том, как вырежет себе ореховую палку, и сумку наденет, и убежит с Катей, как она будет скитаться по дорогам в венке из васильков».

А годы шли, протекала молодость «в бездействии внешнем, во внутренней борьбе и тревоге. В шестнадцатилетнем возрасте Елена стала совсем независима, она зажила собственной жизнью, «но жизнью одинокою». Елена часто задавала себе вопросы: «Как жить без любви? А любить некого!.. куда я иду? где моё гнездо?», но ответов на них не находила и от этого ещё больше мучилась. «Тоска взволнованной души» Елены настораживала её родных, и часто они не понимали её «странностей». Ей нужно было рвать с обществом «мёртвых душ», в условиях которого счастья для живой души быть не могло. И Елена делает этот шаг.

Внешний облик Елены напоминает птицу, готовую взлететь: «…она билась, как птица в клетке, а клетки не было». Неудовлетворённость и её смутная тоска тоже связаны с темой полёта: «Отчего я с завистью гляжу на пролетающих птиц? Кажется, полетела бы с ними, полетела – куда, не знаю, только далеко, далеко отсюда. И не грешно ли это желание?...Точно я в тюрьме..». Устремлённость к полёту проявляется и в безотчётных поступках героини: «Долго глядела она на тёмное, низкое нависшее небо; потом встала, движеньем головы откинула с лица волосы и, сама не зная зачем, протянула к нему свои обнажённые, похолодевшие руки…» Проходит тревога – «опускаются невзлетевшие крылья».

Елена мечтает о настоящем деле, которое будет приносить людям добро и пользу: «О, если бы кто-нибудь мне сказал: вот что ты должна делать! Быть доброю – этого мало; делать добро…да; это главное в жизни. Но как делать добро?», мечтает о подвиге, о героической жизни, о борьбе: «Иногда ей приходило в голову, что она желает чего-то, чего никто не желает, о чём никто не мыслит в целой России».

Встреча с Инсаровым («железным человеком», как говорит о нём Берсенев) круто изменяет всю жизнь Елены. Ещё не зная Инсарова, девушка поражена рассказом об этом молодом болгарском революционере, все помыслы которого сосредоточены на высшей цели – освобождении родины, родной Болгарии: «Освободить свою родину! …Эти слова даже выговорить страшно, так они велики…». Инсаров – воплощение огненной любви к отчизне. Берсенев наблюдал, какая «совершалась перемена в Инсарове при одном упоминовении его родины…всё существо его как будто крепло и стремилось вперёд…а в глубине глаз зажигался какой-то глухой, неугасимый огонь». Душа его полна одним чувством: состраданием родному народу, находящемуся в турецкой кабале: «…у нас всё отняли, всё: наши церкви, наши права, наши земли; как стадо гоняют нас поганые турки, нас режут». Однажды в разговоре Елена спросила Инсарова о том, как сильно он любит свою родину, на что он ответил ей: «Что же другое можно любить на земле?»

Что отличает болгарина Инсарова от русских Берсеневых и Шубиных? Прежде всего – цельность характера, непреклонность воли, полное отсутствие противоречий между словом и делом: «…Инсаров никогда не менял никакого своего решения, точно так же как никогда не откладывал исполнения данного обещания». Это своеобразный идеал самоотречения, самоограничения и наложения на себя «железных цепей долга».

Инсаров много работал и в этом видел смысл своей жизни: «…а работы у него было немало: он учился и русской истории, и праву, и политической экономии, переводил болгарские песни и летописи, собирал материалы о восточном вопросе, составлял русскую грамматику для болгар, болгарскую для русских». Встреча с Еленой заставила его по-новому взглянуть на мир, испытать те чувства, от которых он прежде бежал, а теперь «радость его душила…в глазах было столько счастия…», «чувство умиления, чувство благодарности неизъяснимой разбило в прах его твёрдую душу, и никогда ещё не изведанные слёзы навернулись на его глаза…»

Елена с нетерпением ожидала бесед с Инсаровым, с удовольствием слушала его рассказы, ей было хорошо с ним «…как дома. Лучше, чем дома». И дни казались теперь Елене светлыми, тёплыми, она ощущала себя счастливой, и в то же время у неё зарождались мысли о том, счастлива ли она по – настоящему? «…Дни летят… И хорошо мне, и почему-то жутко, и бога благодарить хочется, и слёзы недалеко. О тёплые, светлые дни!...Мне всё по-прежнему легко и только изредка немножко грустно. Я счастлива. Счастлива ли я?»

С каждой новой встречей с Инсаровым Елена укреплялась в своих предположениях о том, что она нравится Инсарову и что он её любит. «О мой брат, мой друг, мой милый!..» - говорила она, обращаясь к возлюбленному. На сердце у неё было радостно: «истома счастия лежала… на нём. Вспомнилась ей старушка нищая. «Точно, унесла она моё горе, - подумала она.- О, как я счастлива! Как незаслуженно! Как скоро!» Тайное сознание счастливой любви придавало оживление её чертам, лёгкость и прелесть всем её движениям. Елена чувствовала себя беспредельно счастливой, и слова Инсарова: «…я тебя люблю, ты знаешь, я жизнь свою готов отдать за тебя…».

Любовь спасает Елену от пустоты обыденного существования, освещает путь к истинному счастью. Едва ли не впервые в русской литературе Тургенев изображает высокую, чистую любовь-дружбу, любовь, в основе которой – глубокое взаимное понимание любящих, единство помыслов, единое стремление принять участие в великом деле. Елена готова, по её мнению, пойти за Инсаровым в его главном деле жизни, готова разорвать все свои связи с отечеством и с родными. Она, обращаясь к любимому человеку, уверенно говорит: «Где ты будешь, там я буду». Елена понимает, что ей придётся пройти через многие испытания, о которых Инсаров её честно предупреждал: «Ты знаешь… что я посвятил себя делу трудному, неблагодарному, что мне…что нам придётся подвергаться не одним опасностям, но и лишениям, унижению, быть может?...Что ты должна будешь отстать от своих привычек, что там, одна, между чужими, ты, может быть, принуждена будешь работать…».

Елена всё уже решила для себя: не было в ней ни страха, ни сомнения, ни сожаления. Для неё счастье и долг совпадают: «Мы пойдём вместе…Это мой долг. Я тебя люблю…другого долга я не знаю».

Инсаров оценил это серьёзное решение Елены, назвав её «ангелом», «героиней», но его мучили мысли о том, не грешно ли, не безумно ли он поступает, увлекая за собой, бездомным и одиноким, эту милую девушку. Елена, выслушав сомнения возлюбленного, решительно ответила: «Разве не всё решено, не всё кончено между нами? Разве я не твоя жена? Разве жена расстаётся с мужем?...Разве я могу остаться здесь?». На что Инсаров ответил: «Так пусть же бог накажет меня, если я делаю дурное дело! С нынешнего дня мы соединены навек!».

В «Накануне» впервые любовь предстала как единство в убеждениях и участие в общем деле. И.С.Тургеневым была опоэтизирована ситуация, характерная для большого периода последующей жизни русского общества и имевшая огромное значение как выражение нового этического идеала.

Любовь Елены и её благородная решимость разрушают аскетическую замкнутость Инсарова, делают его счастливым, по-настоящему счастливым человеком. Н.Добролюбов особенно ценил страницы романа, где изображалась светлая и счастливая любовь молодых людей.

На протяжении всего романа Инсаров и Елена не могут избавиться от ощущения непростительности своего счастья, от страха расплаты за любовь. Любовь к Инсарову ставит перед Еленой не простой вопрос: совместимо ли великое дело, которому она отдалась, с горем бедной, одинокой матери? Елена смущается и не находит приемлемого ответа. Её любовь к Инсарову приносит страдание матери, отцу. Елена безотчётно ощущает, что в её чувствах к Инсарову счастье близости с любимым возвышается над любовью к тому делу, которому весь, без остатка, хочет отдаться герой.

За своё земное счастье человек должен расплачиваться, нести наказание. Инсаров заплатил за счастье, пусть и короткое, своей болезнью. Обращаясь к Елене, он говорил: «Скажи мне, не приходило ли тебе в голову, что эта болезнь послана нам в наказание?»

Елена за своё счастье тоже понесла наказание – смерть отняла у неё любимого: «…зачем смерть, зачем разлука, болезнь и слёзы или зачем эта красота, это сладостное чувство надежды…Ужели мы одни…одни…а там, повсюду, во всех этих недосягаемых безднах и глубинах, - всё, всё нам чуждо?» Елена хотела, но не смела, не дерзала «вопрошать бога, зачем не пощадил, не пожалел, не сберёг, зачем наказал свыше вины, если и была вина?»

Мучительное чувство вины перед Инсаровым не покидало Елену: «…я была счастлива не одни только минуты, не часы, не целые дни – нет, целые недели сряду. А с какого права?» Она много думала о том, почему её счастье было таким коротким, что было этому причиной? Часто Елена задавала себе вопрос, ответа на который нигде не могла найти: «…кто знает, может быть, я убила его?»

Вновь в романе Тургенева возникает образ птицы. В роковую минуту, у постели больного Инсарова, Елена видит в окно высоко над водой белую чайку: «Вот если она полетит сюда, это будет хороший знак…» Чайка закружилась на месте, сложила свои крылья – и, как подстреленная, с жалобным криком пала куда-то далеко за тёмный корабль».

Тургенев раскрывает своё понимание закона жизни и приходит к выводу: «…счастье каждого человека основано на несчастии другого…»

Елена не только выдержала испытания, о которых предупреждал её Инсаров, но и сделала более того, что обещала своему любимому: после его смерти она поехала на его родину, чтобы продолжать дело, которому он отдал жизнь, - бороться за её свободу: «…мне нет другой родины, кроме родины Д. Там готовится восстание, собираются на войну; я пойду в сёстры милосердия; буду ходить за больными, ранеными. Я не знаю, что со мной будет, но я и после смерти Д. останусь верна его памяти, делу всей его жизни».

Елена часто думала о том, что судьба недаром соединила её с Инсаровым, она многому научилась у него, по-другому стала смотреть на окружающих. Жизненный путь Елены после смерти Инсарова определяется как путь её собственной борьбы за свободу. Героическое решение Елены является началом этого пути. Теперь её счастье должно быть основано на счастье других. Счастье и долг, таким образом, совпадают.

И.С.Тургенев относится к числу писателей, чей вклад в развитие русской литературы второй половины 19 века является наиболее значительным. Реальная картина современной жизни в его произведениях овеяна глубоким гуманизмом, верой в творческие и нравственные силы родного народа, в прогрессивное развитие русского общества.

Всем своим романом «Накануне» И.С.Тургенев утверждал, что сильные, смелые, целеустремлённые личности нужны России во все времена. Писатель в отличие от Н.Г.Чернышевского и Н.А.Добролюбова с их оптимистической теорией «разумного эгоизма» обращает внимание на скрытый драматизм человеческих чувств, на борьбу эгоистических и общественных начал в душе каждого человека. Это роман о бесконечных исканиях человечества, о постоянном стремлении его к социальному совершенству, о вечном вызове, который бросает человеческая личность.

Пафос «Накануне» - в изображении духовного пробуждения России, в стремлении к свободе во всём – в общественной деятельности, в чувствах, в личной жизни.