Живописец, график, посвятивший себя изображению высоких гор
| Вид материала | Документы |
СодержаниеВ ближайшие дни будет предпринята попытка штурма Макалу. При любом исходе первой попытки, будет предпринято ещё несколько атак. Группа Олега Кравченко тоже приняла решение о спуске. |
- Рабочая программа дисциплины профессиональная этика юриста Направление подготовки, 385.21kb.
- Марокко Сокровища Марракеша и древние крепости гор Атлас + отдых в Агадире, 41.65kb.
- Лар Леонид Алексеевич, 837.38kb.
- Лар Леонид Алексеевич, 837.5kb.
- Матисс (Matisse) Анри Эмиль Бенуа (31. 12. 1869, Ле-Като, Пикардия, 11. 1954, Симьез,, 37.3kb.
- Шехтель, Фёдор Осипович, 271.44kb.
- Эфир Обманы чувств, 257.47kb.
- «И дольше века длится день…», 29.9kb.
- Шагал (Chagall) Марк Захарович (р. 1887, Лиозно, ок. Витебска), живописец и график., 48.56kb.
- Песниптицыгамаю н первыйклубо, 1530.12kb.
^ В ближайшие дни будет предпринята попытка штурма Макалу.
Сегодня московские альпинисты Олег Наседкин и Андрей Филимонов начали поднимать на Гору ветроустойчивую четырехместную палатку для штурмового лагеря. Установить и оборудовать лагерь на высоте почти восемь тысяч метров предстоит кубанцам. Отсюда они постараются достичь вершины. Восхождение трудное. По мнению альпинистов, взойти на Макалу это всё равно, что подняться на пик Коммунизма и пик Победы, если бы они были поставлены друг на друга».
Принял репортаж Эдик Гончаров. Приятно слышать его знакомый, спокойный голос. Говорит, что они удачно добрались до дома, и все уже здоровы.
...После обеда, как всегда, снегопад. А сквозь падающий снег нестерпимо полыхает ослепляющее солнце. Укрылся в палатке и пытаюсь делать живопись, выглядывая на мутный пейзаж из-под расстёгнутого тента. Ветер задувает снег под тент. Он засыпает холст и палитру, тает на спальном мешке, на коленях и на руках.
...В 15 часов снегопад усилился, тучи закрыли солнце. Сразу стало ясно, что при солнышке было всё-таки лучше, хоть и слезились глаза от яркости. Нет в жизни совершенства. Мокрая одежда и спальник мгновенно заледенели.
...А вечер подарил подзабытую радость яркого заката. Потом горы вдруг окутались откуда-то взявшимся туманом. Он плотный, сырой и зябкий. Хорошо, что недолгий.
...Над острыми вершинами на западе медленно догорело закатное пламя. Быстро надвинулась ночь. Всё скрылось во тьме. Лишь высоко в холодном небе всё ещё багровеет вершинная башня нашей гигантской Горы. Словно смотрит на базовый лагерь тяжёлым воспалённым взглядом.
ШТУРМ (Первая попытка)
Я дышал синевой,
Белый пар выдыхал...
Он летел, становясь облаками.
В. Высоцкий
6 мая.
В жертвеннике горит священный огонь, зажжённый шерпами. Они сосредоточенно молятся. Не за достижение вершины. За то, чтобы все, уходящие на штурм, вернулись живыми. Тенги обсыпает восходителей зёрнами риса и засушенными лепестками цветов. Брызжет им на головы талой водой с можжевеловой ветки.
- Ну что, идём?
- Пошли!
И между нами мгновенно пролегла та невидимая, но явственно ощутимая черта, что всегда разделяет в последнюю минуту тех, кто уходит, и кто остаётся.
В 10 часов мы молча обнялись, хлопнули друг друга по плечам. И Аристов, Кадошников, Суковицын и Александров, взвалив на спины тугие рюкзаки, медленно зашагали к ледопаду.
Сегодня они заночуют в лагере 6800.
Завтра, преодолев кулуар, заночуют на 7400.
Послезавтра, если удастся, они поставят палатку на 7900. Это будет штурмовой лагерь. От него до вершины останется пятьсот шестьдесят три метра по вертикали.
Все взойдут, или не все? Кто вступит на вершину? И вступит ли кто-нибудь?..
...В полдень резко похолодало, повалил снег. Кажется, и сегодня не смогу запечатлеть Макалу на закате. Обидно.
...Снизу подошли четверо немцев. Они намерены повторить попытку штурма. Сейчас идут вверх, планируя ночлег на 6400. Карина сменила им бинты на обмороженных ногах. И, с помощью Славы Скрипко, уговорила двух упрямцев отказаться от безумной затеи. Но двое других всё-таки похромали вверх. Теперь мне на 6400 ночевать негде.
...В 16-30 Иван Аристов по рации сообщил, что его группа уже ужинает на 6800. А Филимонов с Наседкиным выше них карабкаются по кулуару. Не прошли ещё и половины подъёма. Между ними как-то затесались двое чехов, которые после каждого шага валятся на склон и подолгу отдыхают. Они сдерживают наших пацанов, нарушают ритм их движения и сбивают с темпа.
...В 19 часов уже по-ночному морозно. А Андрей с Олегом и чехи продолжают взбираться по перилам в кулуаре. Упорные ребята. Да едва ли в этом есть смысл. Ясно ведь, что сегодня взойти на седловину Макалу-Ла уже не удастся. Нужно срочно сваливать вниз. Чтобы не застрять в кулуаре на ночь. Ночлег на ледяной стене без палатки выше семи тысяч метров чреват изрядными неприятностями.
...Снегопад прекратился, и небо очистилось. На востоке оно фиолетовое, на западе — бирюзовое. Над тёмной ломаной кромкой скального бастиона Западного ребра ярко горит оранжевая звезда. Не знаю, как она называется. Стыдно, что я так много, чего я не знаю.
...Отчаявшись пробиться наверх, Андрюха с Олегом наконец-то начали спуск.
...Темнеет всё сильнее. Западные вершины высятся ещё в багровых венцах, а восток уже скрыт непроглядной тьмой. Разгораются звёзды. На их фоне высокий Северо-Западный гребень смутно серебрится.
...В 20-07 Ваня доложил, что москали спустились к палаткам на 6800 и теперь вбезопасности. Они говорят, что чехи тоже начали спускаться.
...Дойчин с Ивано в кают-компании играют в шахматы. Кравченко, Скрипко и Неделькин, загибая пальцы, подсчитывают, сколько в каких высотных лагерях есть карематов и спальников.
...В 21 час Филимонов вышел на связь и тревожно сказал, что чехи ещё не спустились из кулуара. Неужели все-таки попёрлись вверх? Не может этого быть, не самоубийцы ведь! Наверняка они идут вниз. Просто очень медленно.
...Ко мне в палатку, в гости, заполз Володя Неделькин. Во фляжке у меня оставалось немного джина — выпили за дом. Поговорили о детях, повздыхали о жёнах. Когда посреди Гималаев, на высоте Эльбруса, двое взрослых, многодетных мужиков признаются друг другу в любви к собственным жёнам, это дорогова стоит. На пресс-конференции в Москве нас спрашивали: — Как же вы в своих дальних и долгих экспедициях обходитесь без женщин? — Обходимся! Горы прекрасны и волнующи, тесное общение с горами приятно, чувственно и желанно – оно дарит такую большую радость, такое сильное, яркое духовное и физическое наслаждение и удовлетворение, что, пока ты в горах, ничего иного не требуется и не хочется.
...Громоздящиеся вокруг вершины становятся синими, потом сиреневыми. Потом восходит луна, и они делаются изумрудно-голубыми. Над ледником, серебрясь в лунном свете, плавно перетекают волны тумана. Чёрная, бархатная бездонность неба мерцает острыми холодными звёздами. Большая яркая луна окружена широким светящимся ореолом. Это к непогоде. Опять к непогоде! Когда же хорошая погода установится?
...Дым жертвенного костра туманит звёзды. На их фоне трепещут тёмные силуэты молитвенных флажков.
...Около часа ночи в ледопаде над базовым лагерем долгий грохот очередного обвала. Палатки трясутся, камни дрожат под спиной.
...Задул ветер, повалил снег, разгулялась метель. Долго не сплю, слушаю ветер.
7 мая.
От холода, грохота обвалов в ледопаде, шума метели, непрерывного кашля и чувства тревоги ночью не спалось. Теперь болит голова. И одышка душит сильнее обычного. Явно опять атмосферное давление понижается. Но метель прекратилась, и ветер стих.
Рассвет восхитительный и, одновременно, ужасающий. Над Макалу нависла косматая кроваво-багровая туча. Она напоминает не то атомный взрыв, не то извержение вулкана.
…Аристов по связи доложил, что ночью чехи все-таки спустились и благополучно переночевали на 6800.
Трое австрийцев вчера установили палатку на 7800. Но из-за сильного ветра и мороза на штурм вершины не решились. Сейчас идут вниз.
И москали, обессилев в борьбе с длинной высотной крутизной, решили спуститься в базовый лагерь на отдых.
...А кубанцы Иван, Коля, Гена и Андрюша полезли вверх по кулуару.
...В базовый лагерь только что поднялся отдохнувший внизу Женя Прилепа. И собирается сразу идти на 6800 вместе с Кравченко, Неделькиным и Славой Скрипко. С ними пойдёт наверх и Тенги, поможет поднять груз до кулуара и заберёт вниз опустевшие газовые баллоны и прочий накопившийся мусор.
...Временами светит ослепляющее солнце. Но чаще Гору окутывают плотные тучи. Тогда налетает ветер и мгновенно становится пронзительно холодно.
...В полдень передал в Краснодар:
«Слишком много сил истрачено уже в борьбе за вершину. Опытные московские восходители Филимонов и Наседкин, в задачу которых входило поднять на 7400 палатку для штурмового лагеря, не смогли одолеть кулуар. Закрепив баул с палаткой на ледяной стене, они отступили. Сейчас по кулуару поднимаются четверо краснодарцев — Аристов, Кадошников, Суковицын и Александров. Они подберут палатку и к вечеру поднимут её на седловину Макалу-Ла. Переночевав на 7400, завтра они поднимутся на 7900 и установят штурмовой лагерь. А послезавтра, 9 мая, будут штурмовать вершину.
^ При любом исходе первой попытки, будет предпринято ещё несколько атак.
Сегодня альпинисты Кравченко, Неделькин, Прилепа и Скрипко поднимаются в лагерь 6800. Завтра они взойдут на 7400. А в день штурма подстрахуют группу Аристова с высоты 7900.
Следом за ними выдвинутся наверх болгары и москвичи».
Передав информацию, коротко поговорил с Юрием Агафоновым. Генерал попросил передать всем привет и поздравить с праздником. А ещё — приказал не рисковать. Конечно, очень хочется взойти на Макалу 9 мая. Но это не главное! Важно, чтобы все домой благополучно возвратились живыми и здоровыми.
…В базовый лагерь спустились усталые и огорчённые Филимонов и Наседкин. А вскоре началась метель. Снежные вихри хлещут по палаточным тентам. Ветер тоскливо воет в растяжках. В кухонной палатке шерпы не то уныло поют, не то молятся. Сквозь эту первозданность уютно урчит работающий генератор, заряжая спутниковый телефон. Цивильный звук дарит успокоение и рождает уверенность.
...В 16 часов пришли болгары, отдыхавшие внизу. Они насквозь промокшие и продрогшие, исхлёстанные метелью. Но бодрые и весёлые, шумные.
...Снегопад прекратился. В небе горит яркое холодное солнце. И ледяной пронзительный ветер налетает упругими секущими струями. Нашим ребятам сейчас наверху ох как несладко! Что-то они долго на связь не выходят...
...Наконец Аристов, задыхаясь и кашляя, просипел в микрофон, что его группа взобралась на 7400.
...Вскоре Прилепа прокашлял, что они подошли к палаткам на 6800 и начали откапывать их из-под снега.
...Заняться живописью сегодня не удалось. Солнце скрылось в закутавших западный горизонт косматых тучах и там догорело. Наступили короткие субтропические сумерки. Ущелье внизу заполнилось мраком. И, высоко вознесённая над ледником, площадка базового лагеря уже затянута предночным сумраком. Но самый верх громады Макалу ещё озарён закатным заревом. Вот и оно погасло. В разрывах облаков проглянули первые звезды. Вспомнилось из Волошина:
Небо в тонких узорах
Хочет день превозмочь,
А в душе и в озёрах
Опрокинулась ночь.
Что-то хочется крикнуть
В эту чёрную пасть,
Робким сердцем приникнуть,
Чутким ухом припасть.
...Ветер заметно усиливается. Вначале надеялись, что может быть это только недолгое перетекание воздуха, вызванное перепадом температур между днём и ночью. Но порывы становятся всё сильнее. И в лагере 7400 уснуть сегодня никому не придётся. Всю ночь нужно удерживать палатку, навалившись спинами изнутри на стенки.
Ветер гудит, колотит яростно, бешено напирает. Ощущение такое, что под его невероятным напором палатка вот-вот лопнет по швам и разлетится в клочья...
8 мая.
Утро пасмурное и мрачное, очень холодное и пронзительно ветреное. Ни кусочка голубизны в небе. Всю верхнюю полусферу видимого мира заполонили клубящиеся чёрные тучи. И злой ветер дует, не ослабевая.
У дымящегося жертвенника провожаем болгар, уходящих наверх. Лучше бы переждать непогоду в Базовом лагере. Но некогда. Скоро муссон.
Весь Северо-Западный гребень дымится густой позёмкой. Седловина Макалу-Ла лишь изредка мутно просматривается в вышине сквозь снежные вихри.
...В 9-15 по рации захрипел голос Аристова. Иван говорит медленно, тяжело. Постоянно захлёбывается кашлем. Говорит, что они только что выползли из палатки и решают — идти вверх или не идти.
Сквозь шипение и треск помех слышно через микрофон, как на гребне воет ветер.
...Гребень величественен и великолепен, прекрасна эта дорога в небо! Пластична линия переменных наклонов, взлётов и плавных пологостей, гармонично соотношение их пропорций. Музыкален сложный ритм выпуклой и вогнутой крутизны. Это гребень из снов. Но мороз пронизывает все одежды насквозь и прожигает до костей. Вершина тонет в облаках. И если ненадолго открывается, то видно, как она вся будто бы дымится от летящей снежной пыли, сдуваемой со склонов. Судя по огромному снежному флагу, ветер там ураганный и холод смертельный.
...После завтрака Олег Наседкин отправился вниз – решил отдохнуть на 4800.
...В 10-07 Аристов вновь вышел на связь. Они все-таки попытались подняться по гребню. Но идти невозможно. Ветер сдувает, даже когда стоишь на четвереньках. И мороз страшный. Вернулись в палатку – решили подождать, пока ветер ослабеет.
А ветер усиливается. Даже в базовом лагере на 5700, он так трясёт, раскачивает и гнёт палатки, что становится тревожно.
...Женя Прилепа с 6800 просипел, что по анероиду испанцев, высота увеличивается на глазах – давление стремительно падает. Надвигается циклон. Женя с Олегом Кравченко, поочерёдно, тревожными голосами советуют друзьям срочно линять с 7400 вниз.
Те молчат.
Лидер болгарской команды, опытный и рассудительный Дойчин вступил в разговор: — Предлагаю ждать ещё сутки. Возможно, буран утихнет.
...Буря не ослабевает. Наоборот, она удваивает, утраивает свою свирепость. Воет, гудит, беснуется тёплый (относительно, конечно, на этой высоте) влажный воздух с Индийского океана, беспрепятственно разогнавшийся над просторами тропических равнин.
Нам нужен сейчас северный ветер с Тибетского нагорья. Конечно, он принесёт исключительный холод. Но вместе с ним — хорошую погоду и ясность. В буранное небо. И в наши исстрадавшиеся души, почти разуверившиеся в возможности успеха.
Над вершиной и гребнями постоянно реют длинные снежные вихри. Флаги экспедиции на мачте, и молитвенные флажки на растяжках, распластаны жёсткими струями стремительно несущегося воздуха. Стоят, как жестяные, без складок. Вдруг пришла мысль, что молитвы с них не возносятся к небесам, а бесполезно сдуваются вниз на ледник...
...Пришло время передавать в Краснодар сегодняшний репортаж. Настроил антенну на спутник, откашлялся, отдышался:
«У нас тут зима в разгаре. Не верится, что на календаре май. Сегодня утром в базовом лагере в палатках было 18 градусов мороза. О холоде в высотных лагерях даже думать холодно.
Ночью на Макалу обрушился ураган. Палатки во всех лагерях пока выдерживают напор ветра. Над склонами Горы извиваются снежные протуберанцы. Нет никакой возможности для выхода в сторону вершины. Гора сегодня ужасает.
Участники экспедиции передают привет своим любимым, родням и близким. Привет солнечной и безветренной Кубани. Земляки, пожелайте удачи восходителям! Это сейчас будет очень кстати…»
...Обедаем молча. Базовая рация включена на постоянное прослушивание. В эфире тишина. Напряжённая и тревожная. Тяжело давит неизвестность. Тишина в эфире рвёт душу. За дрожащими стенками кают-компании всё громче воет буран.
...В 14 часов ветер сорвал палатки в базовом лагере испанцев. И у чехов повалилось несколько палаток, и мачта-флагшток.
В нашем базовом лагере пока особого урона нет. Но палатки трепещут, дрожат, ходят ходуном под ударами ветра. Металлические стойки и дуги гнутся, вибрируют и звенят.
...Связь по-прежнему молчит. Альпинисты в высотных лагерях берегут энергопитание радиостанций.
...В 17 часов снизу нахлынули тучи, и сомкнулись с несущимися поверху. Всё скрылось в туманной непроглядности. Резко усилился мороз. Но ветер ослабел. Вот бы и наверху он стал тише!
Нам бы улучшения погоды!
Но что-то слишком уж одышка донимает. И голова заболела. И всё сильнее локоть и колени ломит. Видно давление продолжает падать, и завтра опять не будет рабочей погоды.
9 мая.
Снова ночь была абсолютно неотдыхательная. Мучил кашель, сильная одышка, перебои в сердце. И мутные, неясные сны-кошмары.
…Никто не видит, не ценит твоих напряжённых усилий. А сам ты постоянно видишь под собой бездну, алчно поджидающую твой неверный шаг. И нельзя допустить, чтобы хоть один шаг из тысяч оказался неверным. А каждое движение достигается жутким напряжением и ходьба вверх – мука мученическая. Каждая мышца, и каждый нерв звенит, а чувства вроде бы притуплены и заторможены, но, в то же время, необычайно остры.
...Ночью все бредят, выкрикивают сквозь сон бессвязные слова. А то вдруг до жути чётко и, кажется, осмысленно предупреждают об опасности.
Опасность... она везде вокруг. В снежных карнизах, тоннами нависающих над головой. В ледяных отвесах, ниспадающих из-под ботинок. В холоде, пробивающем любую одежду. В жидком воздухе. В собственном усталом мозгу, предательски рисующем картины жуткого поражения…
…Утро великолепное! Ясное, тихое. Это в базовом лагере.
А наверху, вдоль гребня и над вершиной, по-прежнему трепещут, взвиваясь и опадая на фоне чистого неба, снежные флаги. Там ураганный ветер. Причём, он постоянно меняет направление. То дует снизу вверх, то вдруг сверху вниз, а то с боков хлещет. От него не спрятаться, не скрыться. И ничем невозможно помочь тем, кто сейчас наверху. Там всё зависит от них самих. От собственного их терпения, выносливости и устремлённости. И, конечно, от прочности палаток.
Шерпы всех экспедиций зажгли огонь в жертвенниках, и дым священных благовоний возносится к близкому небу, умоляя богов о даровании удачи.
Будет удача? Не было бы ветра!
...В 8-25 вышел на связь Аристов и прохрипел, что ночью пустую австрийскую палатку ветер изорвал в клочья.
...В ситуациях, подобных нынешней, ничего не поделаешь — ни замедлить, ни ускорить ход событий, ни отменить его. Остаётся ждать и надеяться. И пытаться выжить. А значит, стараться не думать. Во всяком случае, думать поменьше. Вот это, пожалуй, самое трудное.
Неподвижность, бездеятельность деморализует, вгоняет в депрессию. Лишь работа бодрит и поддерживает. Дарит оптимизм. И наполняет нынешнее полубезжизненное состояние надеждой и смыслом. Здесь лишь работа содержит в себе смысл. Эти высоты и эти пейзажи не для отдыха. Отдых здесь невозможен. Отдых здесь — смерть. Жизнь здесь — работа. Может она не всегда вдохновенная, но всегда ожесточённая. Часто безрадостная, иногда безрезультатная. Но никогда — бессмысленная! Работа никогда не бывает бессмысленной. И не бессмысленны наши общие непрерывные усилия, складывающиеся из многих личных превозмоганий, из непрерывных усилий каждого. И окончательный победный итог достижим лишь определённой суммой многих тысяч мгновенных, индивидуальных усилий. И если их хоть чуть-чуть не хватит, победа не состоится. Желаемый итог останется недостижим. Итог – выражение воли: и коллективной, и воли каждого. Или безволия. Победа невозможна без борьбы. В горах, даже просто жить, невозможно без трудной борьбы. Просто жить здесь – уже победа. Мы боремся. И каждый, и все вместе. Уже второй месяц. Миг за мигом.
…Прилепа с 6800 поздравил всех с праздником. А потом, сквозь одышку, коротко доложил, что на их лагерь ночью рухнул ледовый обвал – обрушился ледопад. Говорит, что непонятно, как живы остались, как уцелели. Обвал остановился возле самых палаток. Видимо, есть у экспедиции ангел-хранитель. Наверное, то наши далёкие жёны и дети, которые любят нас, помнят, жалеют и ждут. И оберегают от несчастий.
…Принято решение о спуске всех групп в базовый лагерь.
Лишь упрямец Ивано Вылчев решил в одиночку подниматься с 6800 на 7400, и полез вверх по кулуару. Отговорить его не смогли. Все остальные к часу дня благополучно спустились.
…В назначенное время связался с Краснодаром:
«Настроение у нас совсем не праздничное. Сегодняшняя ночь вновь оказалась тревожной и напряжённой. Ураган разметал базовый лагерь испанской экспедиции, сильно повредил лагарь чехов, в клочья изорвал палатку австрийцев.
На промежуточный высотный лагерь 6800, где ночевали наши восходители Олег Кравченко, Евгений Прилепа, Владимир Неделькин и Вячеслав Скрипко, в полночь обрушился мощный ледовый обвал. Никто из ребят, слава Богу, не пострадал. Огромные ледяные глыбы остановились на склоне, не докатившись до палаток.
Штурмовая группа: Аристов, Кадошников, Суковицын и Александров – провела вторую бессонную ночь на высоте семь тысяч четыресто метров. А утром, увёртываясь от лавин, они начали спуск в базовый лагерь.
^ Группа Олега Кравченко тоже приняла решение о спуске.
Циклон над Гималаями. Естественно, уже несколько дней я за краски и кисти не берусь. Какая уж тут живопись?! Циклон... это ни в сказке сказать, ни пером описать. И лучше это никогда не переживать, не испытывать.
Оставаться дольше в высотных лагерях было бы безумием. Такой жуткий ветер сейчас наверху! Он хлещет неистово. Сечёт, морозит. Выдувает последние остатки тепла из-под любой, самой современной, самой совершенной, самой плотной и тёплой одежды. Ветер бьёт по лицу, словно лопатой. С ног сшибает.
Как ни твердили нам много лет, что человек царь природы, никакой он на самом деле не царь. А так, незначительная часть её. Букашка малюсенькая, крохотная. Легко уязвимая частичка природы, очень зависимая от любых природных капризов. Горы продемонстрировали нынче своё безграничное могущество. И заставили каждого прочувствовать на себе беспредельную мощь, непредсказуемость и коварство гималайского восьмитысячника.