Маленького человека в творчестве а. П. Чехова

Вид материала

Содержание

Цель исследования
Жизнь и творчество А.П.Чехова.
Комедия нравов.
Чинопочитание и угодничества в рассказе «Смерть чиновника».
Лиризм Чехова - смысл жизненных явлений.
Беликовщина – символ рабского подчинения власти.

Подобный материал:

Муниципальное бюджетное образовательное учреждение

средняя общеобразовательная школа

Кукморского муниципального района Республики Татарстан

Научно-исследовательская работа

ТЕМА МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕКА В ТВОРЧЕСТВЕ А.П.ЧЕХОВА

Автор:

Ученица 9 класса __________/подпись/ Даминова А.

Руководитель: Насибуллина Гузель Ринатовна

2010

ОГЛАВЛЕНИЕ.

Введение……………………………………………………………………3.

I. Жизнь и творчество А.П.Чехова.

Комедия нравов.
Чинопочитание и угодничество в рассказе «Смерть чиновника».
Беликовщина – символ рабского подчинения власти.

1.4. Лиризм Чехова – смысл жизненных явлений.

Заключение…………………………………………………………………28.

Список литературы………………………………………………………..30.

Приложение.

Введение.

Антон Павлович Чехов – замечательный русский писатель и драматург, мастер короткого рассказа. В 80-е годы 19 века писатель приходит в литературу с миниатюрными рассказами, поднимающими далеко не шуточные проблемы.

Уже ранние произведения Чехова, печатавшиеся в юмористических журналах, не были невинными шуточками. Его юмор сатирически заострен и направлен против политической реакции его убийственного влиянии на всё живое. Его рассказы: «Хамелеон», «Смерть чиновника», «Толстый и тонкий», «Брожение умов», «Маска»- высмеивают самодуров и деспотов, а также и тех, кто готов унижаться перед денежными мешками, теряя человеческое достоинство.

Чехов в своих рассказах обходит политические вопросы, он пишет только о будничном, мелочном, но в них звучит неприкрытое боль и протест писателя гуманиста об униженном и задавленном нищетой человеке. «Никто не понимал так тонко и ясно , как Антон Павлович, трагизм мелочей жизни, никто до него не умел так беспощадно правдиво нарисовать людям позорную и тоскливую картину их жизни в тусклом хаосе мещанской обыденщины»,- писал А.М.Горький.[2, 124].

Влияние прозы Чехова на русскую и всемирную литературу в 21 веке огромно. Он утвердил в прозе лаконичный жанр рассказа- «Умею говорить коротко о длинных вещах»- и отвоевал для него право считаться большой литературой.

К этому надо было приучить публику, привыкшую соотносить большого писателя непременно с романом. Известны слова Чехова: «По-моему, написав рассказ, следует вычёркивать его начало и конец. Тут мы, беллетристы, больше всего врем… И короче, как можно короче надо говорить». Друзья считали, что у него надо отнимать рукописи, иначе он оставит в своем рассказе только то, что они были молоды, влюбились, а потом женились и были несчастны. Чехов отвечал: «Послушайте, но ведь также оно в существе и есть». Он начал весёлым смехом в пору тяжелейшей реакции, пойдя последовательно ступени горького, сурового осуждения так называемой «идейной интеллигенции», безжалостно разоблачая перед ней всю эфемерность её идейных искании и иллюзии. Он глубоко понимал и сострадал положению трудовой интеллигенции, низведенной при существующем порядке на положении служанки при сытых и богатых. Но с тем большей беспощадностью бичевал духовное вырождение народнической интеллигенции, волевое бессилие интеллигента.

В своем творчестве Чехов подвел итоги прошлого, обнаружил античеловечность старой системы общества и бесплотность поисков выхода внутри нее и этим помогал передовой политической мысли, строящей новую систему.

Темой моей научно-исследовательской работы является творчество А.П.Чехова, а конкретнее изображение «маленького человека» в рассказах писателя.

Объектом моего исследования является процесс изучения темы «маленького человека» в творчестве А.П.Чехова.

Предметом исследования является система изучение творчества Чехова.

^ Цель исследования: рассмотрение темы «маленького человека» в творчестве А.П.Чехова.

Задачи:

Знакомство с жизнью и творчеством А.П.Чехова
Показать, как проявляется в его рассказах категория комического.
Раскрыть понятие «маленького человека» для Чехова.
Выявить особенности жанра рассказа в русской литературе.

Актуальность этой темы в том, что изучение творчества Чехова интересно в нравственном отношении. Писатель поднимает в своих рассказах такие понятия как: проблема чести, долга, лжи и насилия.

^ Жизнь и творчество А.П.Чехова.

А.П.Чехов родился 29 января 1860 года в Таганроге. Он был третьим ребенком в большой и многодетной семье. Позднее А.П.Чехов с болью вспоминал о своем детстве: семейные скандалы, долгие сиденья в лавке, частое пение в церковном хоре, которой, организовал его отец, Павел Егорович. Но были в его детстве и любимые занятия: море с рыбалкой, летние поездки в степь, гимназические шалости и развлечения.

В 1876 году семья перебралась в Москву, а 16-летнии Чехов остался в Таганроге заканчивать гимназию. В этом возрасте сформировались главные черты его характера: спокойное, мужественное противостояние обстоятельством, защита достоинства каждой человеческой личности, признание за нею права на собственное мнение и позицию.

В Москву Чехов приезжает 1879 году и поступает на медицинский факультет Московского университета. В годы учебы он сотрудничает в многочисленных юмористических журналах, сочиняет короткие рассказы печатает их чаще всего под псевдонимом Антоше Чехонте.

В ранних произведениях писателя звучит смех во всем многообразии его оттенков- от доброго , сочувственного юмора до резкой сатиры. А.П.Чехов вошел в литературу в 80-ые годы, когда народническая идеология переживала серьезный кризис, но еще сохраняла ключевые позиции в литературной критике. Чехов никак не был связан с народничеством. В этих исторических условиях свобода начинающего писателя от народнической идеологии была серьезным преимуществом, однако весьма осложняла отношение к нему критики. Критики Н.К.Михайловского настороженно и не доверчиво, встретили молодого писателя.

Чехов в шутку и миновал себя «мещанином во дворянстве», имея в ввиду, что к высотам культуры он пришел из глухого закоулка русской. В этом прежде всего была его глубокая человеческая общность с другими разночинцами – демократами, устремившимися в порфемерную эпоху в науку, публицистику, литературу, чтобы в конечном счете навсегда покончить с дворянской монополией в культурной и общественной жизни страны. Чехов весьма строго ощущал своё разночинное положение и своё демократическое происхождение.

Демократическое закваска молодого писателя, с детства узнавшего нужду, унижение, погоню за куском хлеба, сыграла решающую роль уже в начале его творческого пути.

У сотрудников юмористической прессы, в среде, где Чехов начал свой путь, как правило, отсутствовала щепетильность по вопросу у социальной направленности сатирических произведении. Чаще всего им было всё равно, над кем посмеяться- над мужиком или купцом. Ничего подобного мы не встретили у Чехова. Его симпатии и антипатии ясны, определенны и не измены.

В своих многочисленных рассказах, шутках, сценках («Трифон»-1884, «Свистуны»-1885, «Не судьба»-1885 и мн.др.)..Чехов выводит целую галерею

самодуров и деспотов, ничтожных, выживших из ума людишек, привыкших безнаказанно глумится над простыми людьми. Чехов беспощаден и к представителям тех новых буржуазных кругов, которые уверенно и упорно вытисняли дворянство. Чехов высмеивает не только представителей господствующих классов и сословии. Он неизменно выступает против различных проявлении политической реакции. Для правильного понимания раннего творчества Чехова важен вопрос о литературной среде в которой оно складывалось. Принято было считать, что именно юмористической прессе, прежде всего у Лейкина, Чехов проходил свою литературную школу. Чехов во многом следовал традициям, установившимся в юмористических изданиях, принимать опыт своих старших товарищей по перу, многому учился у них. Рассказ- сценка излюбленный жанр Чехова.

Духовное развитие молодого писателя шло вдалеке от той полубогемной, идейно беспринципной и мелкотравчатой среды, с которой он сталкивался в Московских и Петербургских редакциях. Чехов был полноправным наследником всей русской литературы и её великих традиции.

В художественном творчестве Чехова заметное место занимает драматургия: им были написаны пьесы «Иванов» , «Дядя Ваня» , «Чайка» , «Три сестры» , «Вишневый сад». Как и в повестях и рассказах, Чехов в своих пьесах сосредоточен на изображении самого обыкновенного. В бытовом течении жизни Чехов видит совершающуюся драму жизни, как масса житейских мелочей опутывает человека, от которых он не может избавиться. В каждой пьесе писателя звучит вопрос о том, кто же виноват в этом. Чехов считает, что в неустройстве жизни виноваты не люди а общественные порядки, люди виноваты только в том, что они слабы.

В 1903 году Чехов заканчивает свою последнюю пьесу-комедию «Вишневый сад»- это старый дом, фон, на котором развертывается действие.

«Вишневый сад» - символ уходящей эстетической культуры старого барство и прекрасного будущего своей страны. «Вишневый сад» с его старым домом –лейтмотив пьесы, которой звучит в ней от начала до конца в устах почти всех её героев и придает всей пьесе лирически тон. Впервые о замысле, этой пьесы

А.П.Чехов упоминает в одном из писем весной 1901 года . А.П.Чехов писал друзьям: «Вся пьеса весёлая, легкомысленная». Тема её – имение идет «с

молотка» , - не была нова для Чехова. Она волновала писателя, на протяжении

всего творческого пути. Разоряющееся дворянство постепенно вытеснялось из

поместий всё более крепнущим «третьим сословием». Все эти годы в сознании

писателя шёл процесс вызревания замысла пьесы, в которой отразились бы подробности жизни обитателей старых дворянских гнезд.

Творчество А.П.Чехова воспринимается как одна из вершин русской классической литературы как продолжение традиции русского реализма.

Весной 1904 года здоровье А.П.Чехова сильно ухудшилось. И по настоянию врачей его увозят в Германию, в Баденвейлер, в санаторий для лёгочных больных. Прощаясь с писателем Телешевым, он сказал: «Завтра уезжаю. Прощайте. Еду умирать.» ровно через месяц 15(2) июня 1904 года он умер.А.П.Чехова хоронили на кладбище Новодевичьего монастыря.

^ Комедия нравов.

Уже в первые годы творчества Чехову удалось создать несравненную галерею человеческих характеров, каждый из которых нёс в себе какие-то признаки существенных сторон социальной жизни, а всё вместе воспроизводили удивительную по масштабам и глубине картину быта и нравов своего времени.

Классическим образцом основного цикла юмористических и сатирических произведении Чехова, поднимающих острейшие вопросы социальной психологии и нравственности, может служить рассказ «Хамелеон»(1884).

Всего лишь несколькими штрихами тут даны необходимые признаки времени и обстановки. Перед нами глухая провинция самодержавной России с полицейским надзирателем, городовым, лавками и кабаками, одичавшими от скуки обывателями, падкими на любое развлечение. Главное же внимание уделена зарисовке человеческого характера, как определённого социально-психологического явления.

Обращаясь к описанию чиновничьего быта и нравов, молодой писатель подхватывает одну из традиционных тем русской литературы, восходящую к Гоголю. Эта тема родилась как демократическая и гуманистическая.

Произведения о маленьких чиновниках были полны сострадания, учились видеть в Акакиях Акакиевичах- безответных департаментских тружениках –

обездоленных и угнетённых людей. Однако гуманизм и демократизм этой

литературы носил мечтательный сентиментальный характер. Вполне понятно

поэтому, что он не мог удовлетворить не только революционно – демократические круги, но и привыкавших к ним демократических писателей.

Н.Г.Чернышевский обращал внимание на личную вину Акакия Акакиевича, на то, что судьба его в действительности есть закономерная участь ничтожного человека, в общем и не имеющего основания претендовать на иную долю.

Н.Г.Чернышевский прежде всего имел в виду отсутствие у Акакия Акакиевича самосознание, а та критика, которой он подвергал «маленького человека», должна была пробудить у него стремление бороться за своё человеческое достоинство.

Чеховское отношение к «маленькому человеку» совпадает с мыслями, высказанными Чернышевским. Прежде всего он решительно отказывается от

каких бы то ни было иллюзии, стремясь противопоставить им наглую правду жизни. «Брось ты, сделай милость, своих угнетенных коллежских регистраторов!- пишет он брату Александру 4 января 1886 года.- Неужели ты нюхом не чуешь что это тема уже отжило и нагоняет зевоту?» (13 том, 156) рисуя действительное положение вещей, Чехов показывает ни только умственное убожество своих героев, не только отсутствие у них чувство собственного достоинство, элементарнейшего самосознания, но и их кровную связь с тяготеющим над ними деспотизмом. Вслед за Щедриным Чехов призывает не верить этим «униженным» и «обездоленным. Присмотритесь к

таящимся в них готовностям, говорит Чехов, и вы увидите в них завтрашних

тиранов и деспотов, совершенно таких же, как их сегодняшние угнетатели.

Классическим примером тому является Алексей Иванович Козулин, бывший некогда крайним ничтожеством, зато теперь, когда фортуна вознесла его вверх по иерархической лестнице, ставший тираном ещё более жестоким и злобным, чем его бывшие притеснители («Торжество победителя»-1883). Не менее показательный мечты мелкой канцелярской сошки - Невыразимого,

вынужденного остаться на внеочередное дежурство в пасхальный день, чтобы получить лишних два рубля («Мелюзга»-1885). Этот представитель

чиновничьей мелюзги, по своему общественному положению родной брат Акакия Акакиевича Башмачкина, меньше всего, однако, напоминает Гоголевского героя. Скорее это своеобразная Чеховская разновидность «человек из подполья», оригинальный тип «маленького человека», не только униженного и обездоленного, но и предельно изломанного и озлобленного. Он на всё давно готов - и на воровство, и на донос, и вообще на любую подлость. Так же он хорошо понимает, что его бесталанностью он и таким путём не сможет поправить своего бедственного положения.

В рассказе «Толстый и тонкий» (1883) встречаются два старых приятеля – два человека. Однако достаточно возникнуть вопросу об их служебном положении, как оказывается что перед нами не два человека, а два «лица»,занимающих различное, далёкое друг от друга, положения в обществе. Как двух людей их тянуло к дружескому разговору, к воспоминаниям о прошлом, отношения же их как двух общественных лиц есть отношения субординации.

В первоначальном варианте рассказа о дистанции отделяющих толстого от тонкого, напоминал сам толстый, и это было в порядке вещей.

Основной трагикомический смысл этого рассказа и состоит в том, что недоразумением, случайностью, о которой тонкий должен будет долго сожалеть как о предосудительной вольностью, была первая, человеческая

часть их встречи; завершение же его – противоестественное с человеческой точки зрения – с позиции господствующих нравов является совершенно нормальным и естественным.

Вот в таком-то мире и может произойти смерть маленького чиновника при

одной мысли о том, что, невольно чихнув на лысину генералу, он дал повод заподозрить себя в пагубном вольнодумстве, («Смерть чиновника»-1883). А он, Червяков, глубоко убеждён, что вольнодумство действительно пагубно, может привести…-чиновнику страшно даже подумать об этом, -привести к тому, что «и уважения к персонам… не будет…» (I, 39). И вновь, следовательно, комическая сущность рассказа состоит не в том, что герой его испугался грозного, власть имущего лица, а в том, что он замер от ужаса, решив, что невольно нарушил основную заповедь взрастившего его мира.

^ Чинопочитание и угодничества в рассказе «Смерть чиновника».

«Экзекутор» Иван Дмитриевич Червяков отправился в театр, там он чувствовал себя наверху блаженства, пока не чихнул и не «обрызгал» лысину генерала. Червяков почтительно извинился, но боясь показаться невежей, ещё раз раскланялся. Это событие Червяков переживает, как «потрясение основ». Он никак не может смерится с тем, что генерал не придает происшествию должного внимания и как то легкомысленно прощает его, «посягнувшего на святую» чиновничьей иерархии. В лакейскую душу червяков забредает

подозрение: «Надо бы ему объяснить, что я вовсе не желал… что это закон природы, а то подумает, что плюнуть хотел. Теперь не подумает, так после подумает!». Подозрительность разрастается, он идет просить прощения к генералу и на другой день, и на третий… «Пошел вон!» - гаркнул вдруг посиневший и затрясшийся генерал . «Что-с ?» - спросил шёпотом Червяков, от ужаса. «Пошёл вон!» - повторил генерал, затоптав ногами. [ ].

В животе у Червякова что-то оторвалось. Ничего, не видя, ничего не слыша, он попятился к двери, вышел на улицу и поплелся… Придя машинально домой не снимая вицмундира, он лег на диван… и помер.

«Жертва» здесь не вызывает сочувствия. Умирает не человек, а некое казенно бездушное существо. Обрати внимание на ключевые детали рассказа. «Что-то оторвалось» не в душе , а в животе Червякова. При всей психологической достоверности в передачи смертельного испуга. Эта деталь приобретает ещё и символически смысл, ибо души – то в герое и впрямь не оказалась. Живет не человек, а казенный винтик в бюрократической машине. Потому и умирает он « не снимая вицмундира». Причиной трагедии героинь и героев в старом романе была среда; о ней говорили; среда заела. В чеховском повествовании среда перестала быть внешней, посторонней человеку силой, и персонажей зависят от нее в той мере в какой сами же ее создают и воспроизводят. Поэтому у Чехова , в отличие от большинства других писателей , разрабатывавших именно конфликт со средой, так много рассказов о доступной цели, о сбывшейся мечте , о людях, добившихся «счастья».

Огромное множество чеховских рассказов, повестей, пьес связано единой

мыслью: это эпос порабощения, история социология и психология рабства.

Быть может, Чехов был первым из наших писателей, кто понял, что деньги, чин, авторитет, власть - все это лишь внешние атрибуты порабощения; подлинный же его инструмент, тончайший, всепроникающий и неотразимый –страх. Люди разных возрастов живут в сущности, в разных потоках времени.

Понятие «сегодня» у Чехова не однозначно: для маленького человека «сегодня» - это будущее; у него ещё нет опыта. Нет затянувшихся душевных ран, неизбежно возникающих с возрастом, пока человек обтесывается об острые углы жизни.

^ Лиризм Чехова - смысл жизненных явлений.

Поразительную глубину «сущего», открывающегося за видимым, демонстрирует нам и общепризнанный Чеховский лиризм. Не было до Чехова

писателя, который бы так последовательно «уводил» себя со страниц своих произведений, так настойчиво избегал прямых авторских высказываний и оценок. И не было до Чехова писателя, всё зрелое творчество которого, вплоть до комедии и драм, где сама форма искусства запрещает автору показывать своё лицо, было бы с бесспорным правом названо лирическим.

Лиризм Чехова скрыт именно в том «подводном течении», которое открывается читателю и зрителю, если он поймёт автора и пойдёт за ним.

Лиризм Чехова – столь скрытый и столь ощутимый – связан с уважением к человеку, верой в его желание и способность понять сокровенный смысл жизненных явлений. «Подводное течение» может рассматриваться как художественный расчёт на умного, вдумчивого, даровитого читателя – он его воспитывал. Он с необыкновенной последовательностью приучал читателя к «работе», к умению по намёку автора, по какой-нибудь характерной черте понять авторский замысел, душевный мир изображённого лица, сложную ситуацию.

Антон Павлович Чехов дебютировал рассказами и сценками в мелких юмористических журналах и не сразу выделился на общем фоне тогдашней юмористики. Однако и в ранних его произведениях было нечто глубоко своеобразное. Это не был элементарный развлекательный комизм, но не был и Гоголевский «смех сквозь слёзы», или «свирепый юмор» Салтыкова-Щедрина. Чехов писал бытовые картинки, очерки, «мелочишки», как будто безыдейное, но в сумме своей они создавали особый мир, странный, вызывающий недоумение и презрительное удивление. Люди в этих рассказах (помещики, чиновники, купцы, мещане) часто сравнивались с рыбами, животными, насекомыми. То появляется герой толстый и круглый, «как жук», и рядом с ним супруга – «тонкая, как голландская сельдь» («Папаша» 1880), то человек которого следовало бы назвать нечеловеческим именем, а «так, как зовут вообще лошадей да коров» («За яблочки», 1880 – 1, 39), то просто баран в человеческом облике («Баран и барышня», 1883), то свинья («Ряженые», 1886), то нечто совсем первобытное, вопящее «таким голосом, каким во время оно, до потопа, кричали голодные мастодонты, ихтиозавры и плезиозавры» («В вагоне», 1881 – 1, 84 – 85).Самая большая известность среди этих человекоподобных животных Чехов выпала на долю Хамелеона. Он стал символом эпохи, отмеченной теми чертами двоедушие, лганья, предательства, пустомыслия, произвола, которые Салтыков-Щедрин в «Письмах к тётеньке» объявил «неизменным предметом» своей литературной деятельности. К этим чертам, пронизавшим русскую жизнь, общественную и частную, Чехов прибавил ещё «тот словесный дух, который живёт в мелком, измошенничавшемся душевно русском интеллигенте среднего пошива», считая и это одной из важных щедринских тем. В рассказе «Хамелеон» (1884) он создал обобщение щедринской силы.

Мгновенные переходы от угодничества к самоуправству, от самодурства к холопству – эти черты полицейского надзирателя Очумелова воспринимались не только как характеристика российской полицейщины, но получали более широкий смысл. Ведь черты хамелеонства есть и у дьячка из «Хирургии» с его истинно хамелеонскими переливами чувств, и у самого «хирурга» - земского фельдшера Курякина, исполненного гордости знакомством с сильными миро сего и призрением к злосчастному пациенту и ему подобным.

Герой рассказа «Папаша» (1880), крупный чиновник, твёрдо уверенный, что всё продается и всё покупается, предлагает взятку учителю, поставившему двойку его сыну. Учитель, конечно, отказывается, но потом в разговоре с «папашей» выбивается из сил, начинает ныть и в конце концов фактически соглашается исправить оценку, оставляя своего собеседника в твёрдом убеждении, что «учёных людей не так уломаешь деньгами, как приятным обхождением и вежливеньким наступлением на горло». Для Чехова этот «учёный человек» нисколько не выше своего антагониста: тряпичные души в его глазах экзамена название человека не выдерживает.

Обнажённость неправды, её привычность, ужасы жизни, как они проявляются в современной деревне, -всё это ярче и страшнее, чем в других произведениях

Чехова отразилось в его повести «В овраге». Здесь показана не просто грубость и несправедливость жизни, а её страшная жестокость и господство в ней наглой силы, не в чём не сомневающейся и уверенной в себе. Задолго до Чехова Глеб Успенский показал в «Книжке Чехов» (1876) разницу «между старым и новым представителем капитала» в деревне. Старый деревенский хищник в глубине души знал, что живёт «не совсем чтобы по –божески», новый не боится ни чего и не знает моральных запретов. Прошло четверть века Чехов ясно увидел, к чему привёл новый пореформенный порядок в деревне. Убийство малого ребёнка ради корыстных целеё теперь воспринимается не как ужасное злодеяние, а как бытовое явление, и автор говорит об этом спокойно, не повышая голоса, подчёркивая наивностью и простотой своей речи её вопиющий смысл.Но в том же самом мире, в котором господствуют Аксинья, Цыбукины и Хрымины, живут такие странные и необычные люди, как плотник Костыль, который знает что «кто трудится, кто терпит, тот и старше», и не уважает собственность, отрицает её всей своей жизнью. Есть в этом втором прибывающим на теневой стороне мире свои самобытные мыслители, как тот старик, что ночью повстречался Липе, возвращавшийся из больницы с телом умершего младенца – сына на руках. В нескольких словах он высказывает утешительную мысль о связи между огромностью пространства и исторической судьбой России, в жизни которой было и будет хорошее и дурное – и хорошего будет больше.

В конце 19-начала 20 столетия понятие правды, представление о современной жизни, о её неустройстве, надежды на её изменение приобретают в творчестве Чехова новые черты. К. С. Станиславский говорил о Чехове той поры: «По мере того, как сгущалась атмосфера и дело приближалось к революции, он становился всё более решительным» это и сказалось и в его творчестве. Чехов стал настойчиво говорить в своих произведениях, что «больше так жить невозможно». Надежды на близкое изменение жизни становятся у него более определёнными и конкретными. Как говорилось ранее, Чехов создал реализм простейшего случая, раскрывавший сущность жизни в её самых обыденных проявлениях. Он доводил свой анализ до первоэлементов общественной жизни. Этот принцип писатель сохранил навсегда, но в последние годы метод арифметический. М. Е. Салтыков-Щедрин сказал однажды, что его произведения написаны «на принцип» государства, собственности, семьи.

Чехов предпочитал исследовать жизнь не в этих больших и общих явлениях, а в их частных выражениях в сфере быта. Этим он расширил возможности реализма, подняв мелкие и на первый взгляд неважные темы до уровня самых больших и глубоко значительных. Теперь Чехов не редко приходит к ясной социальной трактовке своих тем, и поэтика бесконечно малых величин приводит его к обобщениям социально – исторического масштаба. Это очень ясно сказывается в трилогии 1898 году «Человек в футляре», «Крыжовник» и «О любви». Подобно Щедрину, Чехов мог бы сказать, что «человек в футляре» написан «на принцип государства», «Крыжовник» - собственности, «О любви» - семьи. Он мог бы повторить и слова Щедрина: «Я обратился к семье, к собственности, к государству и дал понять, что в наличности ничего этого уже нет».

^ Беликовщина – символ рабского подчинения власти.

Учитель греческого языка Беликов («Человек в футляре») напоминает механические фигуры Щедрина. Его образ разработан гротескно «Футлярность» Беликова гротескной последовательностью распространена на весь его облик и всё без исключения жизненные функции. Неизменные калоши и зонтик в любую погоду, все предметы в чехлах, тёмные очки, вата в ушах, гроб как идеальный футляр и т. д. – всё это признаки чрезмерности и подчёркнутости, вполне естественный для гротескного построения и противопоказанной образом бытового характера. Гротеск выводит образ из обычного и будничного ряда и придаёт ему обобщённый, почти символический смысл. Футляр – это оболочка защищающая человека от внешних влияний, отъединяющая его, позволяющая прятаться от действительной жизни. Древние языки – футляр, защищающий от современности: любовь к порядку, к ясным и точным запрещениям – футляр для мысли. Всё это вместе взятое – олицетворение консервативной, охранительной силы. «Вы должны с уважением относиться к властям!» - говорит футлярный человек и сам осуществляет власть. Он держит в подчинении город, его все боятся и с какой-то странной, необъяснимой покорностью повинуется ему, оставаясь в душе людьми порядочными, мыслящими, поклонниками Тургенева и Щедрина. Возникает ощущение гипноза, внушения или самовнушения. В жизни людей гипноз (подчёркивает) вообще играет большую роль; Чехов подчёркивает это, говоря о любовных делах и особенно о женитьбе. О массовом гипнозе в общественной жизни Чехов говорит и в «Крыжовнике».

Гипноз предполагает подчинение человека более сильной воли другого. У Чехова дело обстоит иначе: Беликов боизненно слаб, робок, одинок и страдает от этого одиночества, он находится в постоянной тревоге, патологически подвержен страху, он даже своего слугу Афанасия, который настолько сродни своему барину, что беспрерывно и без всякого повода бормочет одно и то же. «Много уже их нынче развелось!». Вот, значит, в чьей природа власти, по Чехову: Она – в подчинении не силе, а слабости. Властью же, в сущности, нет, есть её признак, её подобие, достаточно очнуться от самовнушения, и Беликова не станет. Человек свободный от наваждения, столкнул Беликова с лестницы, и тот умер. Рассказчик понимает, что Беликов был по-своему несчастен, он страдал, как люди, но не был живым человеком, своего идеала он достиг в смерти. Поэтому рассказчик не жалеет его и с жестокой откровенностью говорит: «Признаюсь, хоронить таких людей, как Беликов, это большое удовольствие» - горько сожалею, что их ещё осталось много. Смерть Беликова – это ещё не свобода, а только намёк на неё, только «слабая надежда на её возможность». Чехов не обещает лёгкой и быстрой победы над беликовщиной, но дает своим героям трезвое понимание эфемерности силы, их угнетающей, и возможности не подчиняться ей. Однако инерция рабского подчинения жива в душах людей. Даже учитель Буркин, раскрывший в своём рассказе сущность беликовщины, не идет далеко в своих выводах. Когда ветеринарный врач после рассказа Буркина начал с возмущением говорить о том, что недопустимо сносить обиды и унижения, лгать, бояться показать, что «ты на стороне честных, свободных людей», Буркин возразил ему: «Ну, уж это вы из другой оперы, Иван Иванович… Давайте спать». Страх перемен, боязнь

последовательности, боязнь движения очень живучи. Есть в «Человеке в

футляре» эпизодический образ, это Мавра, жена старосты, женщина здоровая и неглупая, которая, однако, нигде не была дальше своего села, а в последние десять лет сидит за печью и только по ночам выходит на улицу. Этот образ, очевидно, важен автору: он возникает в начале рассказа и появляется в конце, обрамляя повествование. В то же время это образ безликий, Мавру мы не видим, в начале о ней упоминает рассказчик, в конце мы слышим только её шаги.В этом есть что-то таинственное и тревожное, как будто ходит призрак.

Рассказчик уверяет, однако, что такие люди, как Мавра, нередки. Беликов один из них. Мавра, конечно, больна; Беликов, видно, тоже. Увидев учителя Коваленко с сестрой на велосипедах, он поражён не хочет идти дальше, возвращается домой; на другой день он нервно потирает руки, вздрагивает,ему нехорошо. У Мавры – патология клиническая, у Беликова общественная, но в основе обоих случаев стремление уединиться, уйти в свою раковину, спрятаться от жизни. Это черта современности, болезнь эпохи. Образ Беликова говорит о тяжёлом заболевании Современного общества с его государственностью, собственностью и прочими основами и оплатами.

В свете такой программы созданный Чеховым в рассказе «Человек в футляре» образ Беликова оказывается символическим. Беликовское «как бы чего не вышло», его боязнь громкого смеха, открытого слова, естественного поведения – крайняя степень добровольной несвободы, духовного рабства. Подводя итоги жизни учителя греческого языка другой учитель в полном согласии с автором безмерно расширяет понятие футляра: «А разве то, что мы живём в городе, в духоте, в тесноте, пишем ненужные бумаги, играем в винт – разве это не футляр? А то, что мы проводим всю жизнь среди бездельников, сутяг, глупых, праздных женщин, говорим и слушаем разный вздор – разве это не футляр?».

Тема собственности, как сказано ранее, лежит в основе «Крыжовника»: она связана с вопросом о государственном строе и взята в широком контексте. Николай Иванович Чишма-Гималайский – одновременно и фанатик собственности, и он же рассуждает, как министр, он претендует на умение «обращаться с народом» и уверен, что народ его любит. Подобно Беликову, герой этот обрисован гротескными чертами: он похож на свинью, его толстая собака похожа на свинью и толстая кухарка тоже похожа на свинью. Его собственническая идея, воплотившаяся в крыжовнике, отдает маниакальностью. В финале «Человек в футляре» был намёк на свободу, здесь – намёк на возможность иной жизни, её героями станут изящные люди, о которых будет не скучно говорить. А нынешняя жизнь, скучная и ненормальная, достойно одного только отрицания, и рассказчик, ветеринарный врач, кратко, но сильно говоривший в «Человеке в футляре» о противоборстве и отпоре, произносит здесь длинную и страстную политическую тираду о наглости и праздности Силиных, о невежестве и скотоподобии слабых и призывает к отказу от идеи постепенных изменений: ров не зарастает сам собой, его нужно перепрыгнуть или построить через него мост .Николай Иванович – это человек, который больше всего на свете желал пробрести клочок земли и есть «накупленный, а свой собственный крыжовник».

Николай Иванович много лет выполнял скучную работу мелкого чиновника. Женился он ради денег, своей скаредностью загнал жену в могилу и ценой долгих решений под старость купил имение. Он наслаждается, наконец, собственным крыжовником, он разъелся, разжирел, «того и гляди и хрюкнет в одеяло». Новоявленный помещик, который когда-то казенной палате боялся даже для себя лично иметь собственные взгляды, приобрёл «Самомнение самое наглое», произносить «Одни только истины и таким тоном точно министр…» При этом Николай Иванович вообразил себя благодетелем мужиков: лечит их от всех болезней касторкой и содой, в день своих именин ставит им пол ведра водки, и пьяные кричат «ура», кланяясь барину в ноги. Николай Иванов стоит мне только пальцем шевельнуть, и для меня народ сделает всё, что я захочу».Иван Иванович рассказывает о брате с насмешкой, гневом и тоской. Он говорит: «Человеку нужно не три аршины земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить всё свойство и особенности своего свободного духа».

Он обращается к молодому поколению: «Пока молоды, сильны, бодры, не уставайте делать добро!.. Если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счастье, а в чем-то более разумном и великом. Делайте добро!»

Эти благородные призывы возвышают Ивана Ивановича в наших глазах. Но вместе с тем мы чувствуем его слабость, о которой и сам он говорит с горечью:

«Я уже стар и не гожусь для борьбы, я не способен даже ненавидеть… Ах, если бы я был молод!»

О разбитом счастье, о том, как погибла «тихая, грустная любовь», да и вся жизнь милого, интеллигентного человека, говорит Чехов в рассказе «О любви». Герои этого рассказа – помещик Алёхин, человек не плохой и не глупый – опустился, погряз в мелких хозяйственных хлопотах. Побуждение Алёхина были благородны: он посвятил себя заботам об имении не в целях приобретательства, а для того, чтобы расплатиться с долгами отца. Но хозяйственные заботы становятся ещё одним вариантом футляра. Жизнь героя рассказа, замкнутая в кругу сельскохозяйственной коммерции, теряет смысл. Он духовно гибнет сам и невольно губит жизнь обаятельной женщины – Анны Алексеевны. Они любят друг друга нежно, преданно, они словно созданы друг для друга. Анна Алексеевна замужем, но её муж, человек добродушный и вместе с тем ограниченный, настроенный реакционно, чужд ей.

Однако Алёхину некуда – не в бытовом, а в нравственном смысле – позвать за собой любимую женщину. «Она пошла бы за мной, но куда? Куда бы я мог увести её? Другое дело, если бы у меня была красивая, интересная жизнь, -рассуждает он, -если б я например, боролся за освобождение родины или был знаменитым учёным, артистом, художником, а то ведь из обычной будничной обстановки пришлось бы увлечь её в другую такую же или ещё более будничную».Алёхин, рассказчик и герой последней части трилогии, в личной своей жизни не смог это сделать, из-за чего погибла его любовь. Женщина, которую он любит, замужем, речь идёт о семье, о детях; положение создается сложное, для обоих участников драмы неразрешимое. Перед нами в рассказе «О любви» очень хорошая семья, очень чистая любовь и очень большое несчастье. Оно порождено не только сложностью ситуации, но и боязнью перемен, несчастии,привычными представлениями о грехе и добродетели. Для прямых политических деклараций здесь места нет, но характерно, что и рассказчик «Крыжовника» и Алехин приходит к близким выводам: они думают о том , что ходячие представления о счастье и несчастье мелки, не дают ответов на сложный вопросы жизни и что надо искать более разумных и великих решении. В рассказе «О любви», как и в первых частях трилогии, речь идет о назревшей лапки сложившихся норм, общественных и нравственных. Герои трилогии, каждый по-своему, думают и говорят об этом.

В мире Беликовых нет простора для живых человеческих стремлений, Все рассказы ведут чуткого читателя к неизбежному выводу, прозвучавшему в словах Ивана Ивановича: «Видеть и слушать, как лгут… и тебя же называют дураком за то, что ты терпишь эту ложь; сносить обиды, унижения, ни смет открыто заявить, что ты на стороне честных, свободных людей, и самому лгать, улыбаться, и всё это из-за куска хлеба, из-за тёплого угла, из-за какого ни будь чинишка, которому грош цена, -нет, больше жить так невозможно!»

Трилогия, как и другие человеческие рассказы 90-х годов, зовёт читателя к деятельной, духовно богатой жизни.

В рассказах Чехова, казалось бы повторяющих традиционные ситуации произведений И.С.Тургенева, А.Н.Островского, Д.К.Мамина-Сибиряка, Н.С.Лескова, всегда можно найти что-то новое повышенную моральную требовательность к герою, скрытую пародию на прежнюю ситуацию и т. п. Особенно резкие изменения претерпели описание места действия. Чехов делает их бегло, его описание часто до обидного лахончины, шаржированы; внешность и костюм персонажа тоже набросаны эскизно. Все дело в сущности человека. Внимание художника направлена на создание ситуации, в которой проявляется истинное человеческие качества героя. Конец рассказа тоже крайне лаконичен, действие обрывается довольно неожиданно. Но ситуация и поведения в ней героя заключает в себе определенный моральный вывод. В «Толстом и тонком» Чехов высмеивает добровольное холопство. «Толстый» намекает «тонкому», что он искренне рад встрече с гимназическим приятелем, и «тонкий» с начала тоже ведет себя с ним как равный. Но как только он узнает, что приятель преуспел по службе, так вдруг бледнеет и начинает подлейшим образом заискивать. А ведь сколько русская литература потратила усилии, чтобы поднять человеческое достоинство во всех этих «коллежских регистраторах».

Заключение.

«Дыхание жизни» и «великое предвидение» Чехов внес не только в свои пьесы, но и во все, им созданное. Смысл Чеховского творчества был поучителен и важен для читателей всего мира и при жизни писателя, когда за рубежом его знали ещё не все, и после его смерти, когда за рубежом началась его мировая слава. Тогда всем стало ясно, что говоря о России, Чехов – новеллист и писатель говорил обо всем современным человечестве, о его противоречиях и надеждах, о его настоящем и будущем.

Чехов действительно русский писатель в самом глубоком понимании этого определения. Не только в силу его любви к русскому человеку и русской, его поглощенности проблемами русской жизни. Чехов гениально выразил в своем творчестве важнейшую особенность коренными вопросами общественного бытия, затрагивающими кровные интересы не только русского, но всякого человека баз различия его национальной расовой принадлежности.

Нередко говоря о мировом значении творчества Чехова, исследователи обращают внимание на ту новую художественную форму, которой писатель

обогатил мировую литературу. Нет сомнения, значение этого чеховского

открытия велико. И это было отмечено уже Толстым.

Да именно обращение к коренным вопросам человеческого бытия, со всей остротой поставленным историческим развитием России на рубеже двух веков объясняет выдающуюся роль творчества Чехова в развитии мировой литературы 20-го века.

И это было естественно. Рубеж 19-20-ых веков привез к великой переоценки ценностей ни только в России, но и во всем мире. Литература критического реализма 20-го века рождалась в новой обстановке глубокого скептицизма и острого кризиса страх традиций.

Список литературы.

1.Азбукин В.Н. Русская литература 19-го века., М.: Просвещение, 1984г.

2.Балабанович Е.З. Из жизни А.П.Чехова. Дом в Кудрине: Путеводитель.- 5-е изд. – М.: Моск.. рабочий, 1986.-256 с., ил.

3.Бердников Г.П. А.П.Чехов. Идейные и творческие искания. Изд. 3-е,

дораб.- М.: худож. лит., 1984.- 511 с.

4.Бушмен А.С. История русской литературы 4 том. Ленинград, 1983.

5.Громов М.П. Книга о Чехове-М.:Современник, 1989.

6.Горький М. Издат. «Наука» М.: к-62.

7.Залыгин С. Мой поэт. М., «Сов. Россия», 1971.-128 с.

8.Качурин М.Г. Русс. лит. учеб. для 9-го класса. Изд. 15-е М. Просвещение 1982.

9. Малюгин Л., Петович И. Чехов Повесть – хроника. М., «Сов. Писатель», 1983.-576 с.

10. Чехов А.П. Рассказы. Казань: Книжное издательство, 1978.

11.250 новых «золотых» сочинений.- М.: «Олимп», «Издательство АСТ»,2001.-560 с.

Blog

Маленького человека в творчестве а. П. Чехова

Содержание