Geum.ru

Президенте Республики Беларусь Система открытого образования Социология курс лекций

Вид материалаКурс лекций

Содержание


Теоретические представления о направленности социальных изменений
Социальная эволюция и социальная революция
Подобный материал:
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   16
^

Теоретические представления о направленности социальных изменений


В I разделе курса «Социология» эта тема занимает особое место, так как в ней рассматриваются важнейшие вопросы социальной динамики.

Социальная динамика (греч. dynamis – сила) – понятие, в котором фиксируются источники, причины, характер, движущие силы и направленность изменений, происходящих в обществе. Впервые введено в оборот О.Контом, назвавшим одну из составных частей своей социологической концепции социальной динамикой. Социальная динамика у него дополняет социальную статику, в которой общество анализируется в условно застывшем состоянии, со стороны своих устойчивых структур, обеспечивающих сохранение социального порядка и целостности общества. Сущность социальной динамики является, таким образом, характеристикой, дополняющей схематичное, статичное рассмотрение общества. Главной задачей социальной динамики О.Конта является определение движущих сил общественного прогресса, осуществляющегося эволюционным путем. Не отрицая значимости для социальной эволюции экономических и природных условий, климата и географической среды, О.Конт выделял в качестве основных факторов общественного прогресса духовные и интеллектуальные, которые определяются «состоянием человеческих умов». В соответствии с особенностями духовных характеристик общественного развития им обозначаются три стадии исторического прогресса: теологическая, метафизическая и позитивная. Для первой, которая длилась вплоть до ХIII в., характерно господство религиозного мировоззрения; вторая, метафизическая стадия (ХIV – XVIII вв.), связана с выдвижением на первый план деятелей из гуманитарных областей – юристов, литераторов, философов, метафизиков. Третья, позитивная стадия, которая началась в XIX в., утверждает идеал позитивной, опытной науки и основанного на ней научного, а не умозрительно-спекулятивного мировоззрения.

Каждый новый этап в социальной динамике, вырастающий из недр старой социальной структуры, порождает новые формы общественных связей и отношений, создает новые социальные институты и, естественно, меняет структурные компоненты общества – преобразует социальную статику.

Проблемы социальной динамики разрабатывал в своей социологической концепции П.Сорокин. В работе «Социальная и культурная динамика» он, проанализировав на обширном эмпирическом материале историю развития человеческого общества, пришел к выводам, что в ее основе лежат изменения, происходящие в культуре и связанные, прежде всего, с преобразованием ее главных компонентов – ценностей. По мнению П.Сорокина, развитие общества представляет единый социокультурный процесс. Таким образом, социальная динамика у него преобразуется в социокультурную динамику, в которой, в зависимости от характера господствующих в тот или иной период ценностей, выделяются соответствующие этапы. П.Сорокин выделяет три этапа, которые история человечества уже прошла. Первый (длился до ХII в.) – связан с преобладающим влиянием идеационного типа социокультуры, базирующемся на воображении и разуме; второй (конец ХII – ХIV вв.) – определяется идеалистическим типом культуры, в центре которого относительный баланс между рациональными ценностями, отображающими чувственную природу человека; третий (XV – XIX вв.) – основывался на чувственной культурной суперсистеме, с преобладанием в ней чувственных, эмпирических образцов культурных ценностей. Четвертый этап, начавшийся в конце XIX в., еще только определяется, и связан он с утверждением нового типа великой идеационной культуры, оптимально воплощающей рациональные и чувственные начала в создаваемых культурных ценностях.
^

Социальная эволюция и социальная революция


Общественное развитие может осуществляться по разным сценариям. Эволюционный путь предполагает постепенное изменение сложившейся системы общественных связей и отношений, предопределяемое различными объективными и субъективными факторами. Идеи эволюционизма содержались уже в работах основателя социологии – О.Конта. Они были существенно развиты и дополнены в концепции Г.Спенсера.

Противоположный сценарий развития общества, предполагающий быстрое, скачкообразное изменение системы общественных отношений был теоретически обоснован в социологии марксизма, в которой социальная революция рассматривалась как «локомотив истории», источником движения которого является классовая борьба.

Маркс допускал разные формы классовой борьбы. Он полностью не отрицал значимость мирных форм борьбы в рамках профсоюзного движения, но считал, что реформистская борьба, по крайней мере, в ранний период развития капитализма, не разрешит проблему антагонизма, не приведет к преодолению отчуждения трудящихся от средств производства. Кардинальное решение проблемы он усматривал в социальной революции.

Взгляды Маркса на эту проблему, особенно их эволюция до сих пор глубоко не проанализированы и не изучены. Широко известны его слова «революции - локомотивы истории» и в то же время не востребованы его мысли о том, что революционную борьбу трудно регулировать, что ее конечные результаты зачастую оказываются мало похожими на декларировавшиеся революционерами цели. А Энгельс прямо указывал, что «во всякой революции неизбежно делается множество глупостей».

Главным вопросом революции Маркс считал вопрос о власти. Это очень многогранная проблема, которая отнюдь не сводилась социологом к идее диктатуры пролетариата, как это представлялось в «советском» марксизме. Прежде всего, коснемся того, какие элементы политической реальности марксистская социология относит к власти. Диалектико-материалистический анализ отношений между материальными производительными силами и государственными институтами, общественными учреждениями позволил обосновать идею детерминации экономического и политического целого - взаимозависимости гражданского общества и государства. Даже в ранних работах Маркс и Энгельс жизнедеятельность гражданского общества характеризовали как «истинный очаг и арену всей истории». А в более зрелых работах, подчеркивая единство гражданского общества и государства, они прямо указывали, что первое выступает как содержание, а второе - как форма: «По крайней мере, в новейшей истории, государство, политический строй, является подчиненным, а гражданское общество, царство экономических отношений, - решающим элементом. По старому взгляду на государство... оно считалось, наоборот, определяющим, а гражданское общество - определяемым элементом».

При этом Маркс и Энгельс отмечали, что собственно государственная власть, ее монополия никогда не обеспечит свободу; напротив, подлинная свобода возможна лишь там, где есть эмансипированное гражданское общество, способное диктовать свою волю государству. «Свобода состоит в том, - говорилось в «Критике Готской программы», - чтобы превратить государство из органа, стоящего над обществом, в орган, этому обществу всецело подчиненный». И еще: «Все потребности гражданского общества - независимо от того, какой класс в данное время господствует, - неизбежно проходили через волю государства, чтобы в форме законов получить всеобщее значение... Государственная воля, в общем и целом, определяется изменяющимися потребностями гражданского общества».

Весьма противоречивы и односторонни интерпретации идей Маркса о «сломе» буржуазного государства в процессе революции. Широко известно, что в работах начала 50-х гг. Маркс безоговорочно отстаивал идею «слома» и, в частности, писал: «Все перевороты усовершенствовали эту машину вместо того, чтобы сломать ее». Однако, позднее Маркс и Энгельс отметили весь значимый для характеристики власти «поворотный пункт», с которого возникает и получает развитие тенденция отделения государства от экономически господствующего класса: буржуазия «теряет способность к исключительному политическому господству; она ищет себе союзников, с которыми, смотря по обстоятельствам, она или делит свое господство, или уступает его целиком». Такое государство уже надо не «ломать», а «переделывать»: «Речь идет просто об указании на то, что победивший пролетариат должен заново переделать бюрократический, административно-централизованный аппарат, прежде чем сможет использовать его для своих целей».

Важное место в марксистской социологии революции занимает идея об «отмирании» государства, которая постоянно корректировалась и шлифовалась. По Марксу, необходимым этапом на пути к безгосударственному самоуправлению является установление политической власти рабочего класса в виде диктатуры пролетариата. Однако, на основе анализа конкретного революционного опыта Парижской Коммуны Маркс осознал многие отрицательные стороны весьма короткой практики диктатуры пролетариата, существенно пересмотрев рад своих прежних соображений. Так, в работе «Гражданская война во Франции» он сделал выводы о том, что насилие, каких бы то ни было, социальных групп над другими, в конечном счете, оборачивается несвободой для всех; что рабочему классу впредь необходимо вести борьбу «наиболее рациональным и гуманным путем»; что революцией созданные властные структуры могут существовать лишь ограниченный исторический период, после которого их надо рабочему классу «преобразовывать в своих собственных интересах и в интересах человечества». При этом для Маркса было важно то, что государственная власть имеет сложную, по крайней мере, двойственную природу: это не только инструмент, с помощью которого экономически господствующий класс становится также и политически господствующим классом, но и механизм для выполнения общих управленческих задач, вытекающих из природы всякого общества. Разве можно процесс «отмирания» в равной мере относить и к первому, и ко второму? Маркс уточняет, что «отмирает» лишь классовая природа государства, но должен сохраняться и совершенствоваться механизм для выполнения общих дел. В пользу такой корректировки идеи «отмирания» свидетельствует факт отстаивания им значимости права в жизни общества. Оно не только не подменяется революционной целесообразностью, а, напротив, играет решающую роль. Энгельс прямо высказывал свое мнение по этому поводу: «Для нас, наоборот, незыблемо, что соотношения между правящими и управляемыми должны быть устроены на почве права раньше, чем они могут стать и оставаться сердечными. Сначала право, потом справедливость!»

Таким образом, если посмотреть на марксистскую социологию революции из разных временных координат, то в ней, конечно, можно найти и противоречия, и двусмысленности, и просто ошибки. Часть из них, сообразуясь с меняющейся жизненной практикой, исправил сам Маркс; что-то скорректировал после его смерти Энгельс (в частности, пересмотр им соотношения революционных и эволюционных форм развития с акцентированием значимости реформ в общественном прогрессе; введение понятия революции «сверху»; показ восходящей линии революции дополняется анализом нисходящей линии; выдвижение идеи о забегании революции вперед с негативными последствиями для общества и др.), а что-то просто не выдержало испытание временем — абсолютизация социально-классовых антагонизмов своего времени, умаление роли формального демократизма, трактовка демократии как исторически преходящего явления и др.

Следовательно, революционные, качественные изменения в развитии общества столь же закономерны и неизбежны, как и эволюционные, количественные. Формы, способы их проявления зависят от конкретно-исторических условий данной эпохи и данной страны. Революционные политические взрывы, широта и частота их возникновения — следствие, результат, прежде всего, объективно складывающегося соотношения и характера взаимодействия противоборствующих социально-политических сил, а также политики властных структур. Если последние готовы с помощью более или менее глубоких и радикальных реформ провести назревшие социальные преобразования, пойти на компромисс, не допустить массового применения насилия и т.д., то почва для революционных потрясений в обществе резко сужается, и даже качественные социальные изменения оказывается возможным осуществлять без таких потрясений, постепенно, планомерно, регулируемо, преемственно. И наоборот, если стоящие у власти силы не готовы реформировать общество, идти на компромисс, проводят негибкую, далекую от учета сложившихся реальностей реакционнную политику и готовы применять социальное и политическое, в том числе и вооруженное, насилие ради сохранения отжившего, то социально-политические потрясения неизбежны и нередки. В прошлом типичным был последний вариант социального развития. Сегодня, по крайней мере, в части мира, складывается иная обстановка, когда достижение целей более или менее серьезного обновления общества может осуществляться по первому варианту, хотя и второй вариант отнюдь не исключается, особенно в сравнительно отсталой части мира.