Geum.ru

Д. И. Фельдштейн Заместитель главного редактора

Вид материалаДокументы

Содержание


Древнего Рима.
Сервий Тулий
Средние века
В эпоху Возрождения
Уильям Петти
Эдмунд Галлей
Яков Бернулли
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   26
Зарождение и развитие эмпирических социальных ис­следований

Становление социологии как самостоятельной науки и дисциплины подготавливалось не только в области тео­ретического мышления, в рамках социальной философии, философии истории, политической экономии, юриспру­денции и др., но и многовековыми традициями проведе­ния эмпирических социальных исследований. Социоло­гия, в отличие от других наук, дисциплина одновременно теоретическая и эмпирическая. Долгое время эмпиричес­кая и теоретическая социологии вели автономное сущест­вование. Это было обусловлено рядом причин.

Разработкой методологии и методики социальных эм­пирических исследований, начиная с XVII в. занимались в основном естествоиспытатели, математики (Дж. Граунт, Э.Галлей, Я.Бернулли, ПЛаплас, Ж.Фурье и др.) и госу­дарственные чиновники (Г.Кинг, Ч.Р.Давенант, Ж.Б.Кольбер. С.Вобан, В.Керсебум и др.), а создание и развитие теоретической социологии в XIX в. начали фи­лософы, если не по образованию, то по умонастроению (О.Конт, Э.Дюркгейм, Г.Зиммель, Ф.Тённис и др.). Также разрыв теории и эмпирии в период становления социоло­гии объясняется и тем, что если эмпирические исследова­ния были направлены на изучение злободневных проблем современного общества — бедности, преступности, положения трудящихся и т.д., то теоретическая социология ориентирована была только на прошлое, ее формирова­ние шло в основном в русле исторической социологии. Используемые социологами-теоретиками разного рода эволюционные схемы и сравнительно-исторический метод не требовали строго эмпирического подтверждения и вполне довольствовались некритическим сбором фактов для иллюстраций своих воззрений.

Первые народоисчисления, первые попытки количест­венного анализа социальных явлений и процессов начали предприниматься достаточно давно. Уже в глубокой древ­ности у большей части народов, о которых до нас дошли исторические известия, на первых порах возникновения государственных союзов перед правительством встала не­обходимость в сборе определенного рода данных о состо­янии управляемой страны.

Руководящим принципом многих государств того вре­мени были войны и грабежи, т.е. разрушение чужого имущества, а не создание своего. Это было связано с тем, что хозяйственная жизнь во многих государствах была еще не достаточно развита, поэтому войны и грабежи служили им основным способом приобретения жизнен­ных средств и пропитания. А так как государства древнего мира постоянно находились в состоянии борьбы друг с другом, то правительству необходимо было постоянно иметь сведения о количестве населения, способного к военной службе, для того чтобы знать, готовы ли они сами к наступлению и способны ли, в случае необходи­мости, защититься от соседей. Таким образом, знание числа лиц, способных к военным действиям, было необ­ходимым условием существования государства.

С другой стороны, для того чтобы иметь возможность отыскивать все новые и новые источники средств для покрытия постоянно растущих государственных расходов, а также для правильного распределения государственных налогов и повинностей среди населения, правительству необходимо было иметь сведения о производительности страны и доходах ее граждан, то есть знать, какими мате­риальными средствами оно располагает. Поэтому уже на самых ранних периодах образования государств потреб­ности практической политики обусловили необходимость знания военной и податной способности населения и начали собираться сведения, необходимые для целей уп­равления.

Дошедшие до нас исторические данные, в основном, правда, это лишь достоверные указания на их существова­ние, свидетельствуют о зачатках проведения эмпиричес­ких социальных исследований уже у древних восточных народов: египтян, китайцев, японцев, индусов, персов и евреев [см. об этом подробнее: 326. С.4-5, 65; 281. С.7-10; 196. С.5-7 и др.]. Более достоверные сведения мы встреча­ем в Библии, где неоднократно упоминается о первых многочисленных народоисчислениях у древних евреев. Так, например, перепись евреев сначала была произведе­на перед их приходом в Египет, затем перед выходом из Египта, далее народоисчисление было проведено Моисе­ем у Синая, а потом на границах Палестины и т.д.

В Древней Греции, уже во времена правления Солона (между 640 и 635 — ок. 559 до н.э.), существовала сложная система статистического учета доходов граждан. В 594 г. до н.э. им была проведена реформа, направленная на ускорение ликвидации пережитков родового строя. Глав­ная цель реформы заключалась в том, чтобы более или менее уравнять права и обязанности граждан, при этом главным критерием стало выступать не их племенное происхождение, а имущественное положение. В результа­те реформы все население было разделено на четыре разря­да, сословия в соответствии с имущественным цензом (лат. cesus, от censeo — делаю опись, перепись), представители которых стали пользоваться различными социальными пра­вами [см.: 281. С. 12; 301. С.16; 228. С.1243]. Для того чтобы знать, в какой разряд следует включать гражданина, в одних провинциях ежегодно, в других реже, все жители должны были сообщать властям сведения о своем имущественном положении [см.: 281. С. 12].

В Афинах с древнейших времен велся регулярный учет естественного движения населения, велась регистрация рожденных и умерших. После рождения все свободно­рожденные сразу вносились в официальные списки, затем юноши, достигшие 18 лет, заносились в списки способ­ных воевать, а по достижению 20 лет — в списки полноп­равных граждан полиса-государства [см.: 281. С. 13].

Очень богатый материал о практике проведения соци­альных обследований, наблюдений над общественной жизнью дает нам история^ Древнего Рима. Уже во времена правления Ромула, легендарного основателя и первого царя Рима (основан ок.754/753 гг. до н.э. братьями близ­нецами Ромулом и Ремом), велся учет и перепись населе­ния. Для того чтобы получить сведения о военных и финансовых силах своего государства, Ромул провел две переписи населения, первую — в начале своего царство­вания, а вторую — в конце [см.: 326. С.66; 281. С.18].

Шестой царь Древнего Рима ^ Сервий Тулий (Servius Tullius) (правил с 578 по 534/533гг. до н.э.) провел гранди­озную реформу, способствующую упрочению государст­венности. Центуриальная реформа отменила племенные, кровнородственные признаки разделения и учета населе­ния и установила имущественные признаки. Этим было положено начало проведению периодических переписей населения Древнего Рима с указанием имеющегося иму­щества с целью определения его социального, политичес­кого, военного и податного положения в нарождающемся государстве [см.: 16. С.1198. 1013. 1067; 196. С.11-12; 281. С.18-19; 326. С.66 и др]. Падение империи привело к прекращению проведения эмпирических социальных ис­следований. И, к сожалению, богатый опыт государствен­ного сбора данных о населении, земле и имуществе рим­ского государства был утрачен,

Дошли до нас данные и о первых попытках научной обработки собранных официальных данных. Например, известная «таблица» римского юриста Ульпиана (ок. 170-228гг.), а также лежавшая в ее основе более древняя «таблица», свидетельствовали о том, что попытки устано­вить продолжительность жизни для разных возрастных групп с целью определения для каждого возраста пожиз­ненной ренты предпринимались уже в Древнем Риме [см.: 326 ,с.66; 305. С.16-17].

Как видно из вышеизложенного, переход от первобыт­ного строя к рабовладельческим отношениям, создание государств, а в связи с этим формирование политической организации общества, воинской службы, социальной и сословной структуры, появление товарно-денежных отно­шений, торговли, необходимость содержания государственного аппарата, собирания налогов и дани и т.д. — все эта требовало разнообразной и достаточно полной информации о населении, его составе и занятиях и т.п., необходимой для учета в процессе выработки политики властей, и неизбежно создало потребность в развитии эмпирических социальных исследований.

Если первые народоисчисления проводились воена­чальниками, то позже — специально для этого избранны­ми лицами (цензорами). Формы и способы проведения народоисчисления зависели от уровня развития государ­ства, они развивались и совершенствовались вместе с развитием государств. Так, например, скифский царь Ариантас, для получения сведений о численности своих воинов, приказал всем под страхом смертной казни в определенное место принести по наконечнику стрелы, а среднеазиатский государственный деятель, полководец, эмир с 1370 г. — Тамерлан (Тимур) (1336-1405), по пути из столицы своего государства Самарканда в Илийскую до­лину, совершая очередной грабительский поход, с этой же целью приказал каждому воину бросить по камню у под­ножия горы Тянь-Шань. Величина образовавшегося воз­вышения являлась своеобразным показателем численнос­ти подвластных воинов, готовых к войне. В более позднее время, а также в более развитых культурных государствах проведение народоисчисления представляло собой уже простейшие формы массовых опросов, при этом получен­ные результаты опросов письменно фиксировались в спе­циально для этого созданных списках, которые со време­нем стали представлять собой писцовые книги, и прово­дились через определенные промежутки времени [см.: 196. С.7].

Таким образом, древние века и античный мир дают нам обширный материал о первых попытках осуществле­ния эмпирических социальных исследований, проведения наблюдений, опросов и подсчета населения, существен­ного элемента общества и государственной жизни, а также их имущественного состояния [см.: 196. С.11-12]. Проведение первых периодических переписей населения с указанием имеющегося у них имущества было направле­но на определение его социального, политического, воен­ного и податного положения в нарождающемся государ­стве.

^ Средние века, особенно первая их половина, дают нам значительно меньше материала о практике проведения социальных исследований. Наиболее значительным па­мятником Средневековья является «Книга страшного суда» (Domesdauy Book), содержащая материалы всеобщей поземельной переписи, проведенной в 1083-1086 гг. в Англии Вильгельмом Завоевателем [см.: 301. С. 17]. До нас дошло в подлиннике описание 34 графств того времени [см.: 326. С.68-69]. Название переписи отразило отноше­ние к ней народа, от которого требовалось не утаивать ничего, как на «Страшном суде». С XIII века церковь, как указывает А.И.Чупров, начала вести списки родившихся и умерших (diptycha mortuorum) [см.: 301. С. 18].

^ В эпоху Возрождения, в связи с развитием и активиза­цией торговых и международных товарно-денежных отно­шений, во многих торговых городах Италии и Голландии начинают развиваться различные виды учета и регистра­ции расходов-доходов, а также имеющихся в наличии материальных ценностей и трудовых ресурсов. С увеличе­нием риска морских перевозок возникает потребность в их страховании. Изучение и анализ полученных в резуль­тате всего этого массовых данных позволяли принимать те или иные необходимые практические решения.

В области экономики в то время господствовал мер­кантилизм. Для того чтобы более выгодно направлять собственную внешнюю торговлю, необходимо было иметь соответствующие сведения о других странах. Поэтому развитие международной торговли, начиная с XV в. в Италии, а затем в Бельгии и Голландии, с неизбежностью приводит к появлению потребности в знании быта и устройства других государств.

Только в середине XVII в. благодаря тому, что во всех феодальных государствах церковными приходами осу­ществлялась регистрация основных актов гражданского состояния, стало возможным появление научного эмпи­рического изучения социальных явлений. В то время при­ходские книги выступали единственным источником ко­личественных данных, но следует отметить, что собран­ная в них информация не всегда была полной и точной.

В XVII веке начинают закладываться основы эмпири­ческой базы социологии и ее методов познания. Источни­ками современной эмпирической социологии, так же, как и ряда других современных эмпирических общественных наук — демографии, экономической географии, отчасти истории, политической экономии и, конечно же, теорети­ческой статистики и разных ее областей, выступали «Statistica» (в латинской литерации), «Staatenkude» (в немецком оригинале), «Государствоведение» (на русском языке) и «политическая арифметика».

Но если для статистики как самостоятельной научной дисциплины XVII и XVIII вв. эти источники выступали начальным этапом ее собственной истории, то для других, в том числе и эмпирической социологии, они были предысторией, так как формирование их в качестве само­стоятельных отраслей знания началось лишь в XIX в.

Существительное «statistika», образованное от прилага­тельного statisticus, впервые употребил немецкий статис­тик, профессор философии и права Готфрид Ахенваль (Gottfried Achenwall) (1719-1772). Немцы сделали государ­ствоведение предметом университетского преподавания. Первоначально появившаяся во второй половине XVII в. в Германии новая университетская дисциплина имела латинское название «Notitia rerum publicarum», что позже стало соответствовать немецкому «Staatenkunde». Первый публичный курс государствоведения открыл профессор медицины и политики Герман Конринг (Conring) (1606-1681) в 1660 г. в маленьком университете в Брауншвейге — в Гельмштедте [см. о нем подробнее: 281. С.47-57]. Новая научная дисциплина занималась описанием фак­тов, касающихся политического устройства государства и его законов, основанных как на чисто личных наблюде­ниях, так и на знаниях, почерпнутых из достоверных источников, этим она качественно отличалась от мемуаристики путешественников, купцов и дипломатов XVI-XVII вв. Она представляла собой особый вид монографи­ческого исследования, поставив при этом перед собой задачу системно преобразовать уже имеющийся опыт описаний «достопримечательств» государств, но не осу­ществляя при этом никаких числовых измерений или математических операций над ними. Основная задача го­сударствоведения заключалась в изучении настоящего, а не прошлого состояния государства.

На становление и развитие немецкой школы «государ­ствоведения», или описательной статистики, большое влияние оказали также такие ученые, как Антон Фридрих Бюшинг (Busching) (1724-1793), Август Людвиг Шлёцер (Schlozer) (1735-1809) и др. Представителями этой школы был собран огромный информационный материал, разра­ботаны основные социальные показатели, касающиеся государственного устройства, по которым должно вестись описание государства, апробированы многие широко ис­пользуемые в настоящее время методы обработки эмпи­рических социальных данных [см.: 107. С.180].

Если за полтора столетия своего существования дис­циплина прошла лишь незначительную эволюцию (отно­сительно были расширены временные рамки описания, перечень описываемых стран, тематические варианты описания — географическое, экономическое, демографи­ческое, этнографическое, историко-юридическое), то позже наметились тенденции к отделению разных вари­антов описания государства, сдерживаемых до этого обя­зательностью полного описания отдельного государства. Началась дифференциация10 предметных областей в эмпи­рическом обществоведении. В начале XIX в. процесс спе­циализации социального знания активизировался еще больше.

«Политическая арифметика» (греч. arithmus — число и politike — искусство управлять государством) занималась фактически тем же, собирала необходимые точные сведе­ния о государстве, но уже путем анализа массовых наблю­дений, т.е. используя числовое измерение. В отличие от «государствоведов», проводящих только многократные наблюдения за отдельными фактами, представители «по­литической арифметики» стали проводить наблюдение массовых событий, совокупностей, что было качественно новым этапом в развитии знаний об обществе. Большую роль в разработке методов количественного исследования социальных процессов сыграли такие английские «поли­тические арифметики» XVII в., как Джон Граунт (1620-1674), Уильям Петти (1623-1687), Эдмунд Галлей (1656-1742), Грегори Кинг (1648-1712), Чарльз Райт Давенант (1656-1714). Основателями «политической арифметики» являются современники и близкие друзья — Дж.Граунт и У.Петти.

Официальной датой рождения «политической ариф­метики» является 1662 г., дата появления сочинения Дж.Граунта, суконного фабриканта, позднее лорд-мэра Лондона [см.: 326. С.15], а также капитана городской милиции [см.: 107. С. 176], «Естественные и политические наблюдения над записями умерших города Лондона» (Natural and political Observations upon the bills of mortality of the city of London by captain John Graund) [см.: 301. С.32-33], хотя это название новая наука получила позже.

Свое название «политическая арифметика» новая наука получила по одноименной книге «Political Arithmetic» У.Петти11, которая писалась в течение 1671-1676 гг. и была посмертно опубликована только в 1690 г. [см.: 10. С.24].

^ Уильям Петти (Реtty) (1623-1687), будучи профессио­нальным врачом, внес в «политическую арифметику» эле­менты медицины (кроме этого, он был математиком, су­достроителем, изобретателем, землемером, музыкантом). Некоторый период времени он был профессором медици­ны в Оксфорде, а в 1651 г. получил должность врача при главнокомандующем английской армии в Ирландии. Позднее его профессиональные интересы изменились, и он начал заниматься экономикой и политикой. В связи с чем в истории он остался известен как родоначальник классической буржуазной политэкономии.

Многочисленные проекты и программы, разработан­ные У.Петти, как в опубликованных, так и рукописных работах, по поводу ряда социальных проблем характерных для Англии XVII в., сохраняют свое значение и для насто­ящего времени [см.: 10. С.56-57, 75-76].

Интересные программы были им предложены в облас­ти социального обеспечения и здравоохранения. У.Петти считал, что бедность, безработица и преступность это издержки неверной политики государства. Рассматривая проблему безработицы и пауперизма12, главные надежды в ее решении он возлагал на государство. В «Трактате о налогах и сборах» (1662), небольшой по объему брошюр­ке, об успехе которой свидетельствует то, что она четыре раза издавалась при жизни автора и два раза вскоре после его смерти [см.: 10. С.19], перечисляя и описывая разные статьи государственных расходов, У.Петти писал: «Ведь разрешение кому-либо нищенствовать — это более дорогостоящий способ содержания тех людей, которым закон природы не разрешает умереть с голоду, когда возможно найти пропитание. Помимо того, несправедливо допус­кать, чтобы кто-нибудь умирал с голоду в то время, как мы считаем правильным ограничить заработную плату бедняков, так что они ничего не могут отложить на время своей инвалидности и отсутствия работы» [194. С.16].

Особой заслугой У.Петти является и то, что он первым поставил вопрос о необходимости создания государствен­ной службы по сбору, хранению и распространению ко­личественных данных, с этой целью им был разработан подробный проект организации такого рода службы — своеобразного прообраза современных статистических служб и банков данных.

^ Эдмунд Галлей (Halley) (1656-1742), английский астро­ном, геофизик и математик, друг Исаака Ньютона (Newton) (1643-1727), в основном известный своими откры­тиями в области астрономии, также внес существенный вклад в развитие эмпирических социальных исследова­ний, выдвинув гипотезу о стационарности населения, предполагающую неизменным порядок вымирания поко­лений и число ежегодных рождений [см.: 301. С.35]. Э.Галлеем была составлена первая таблица смертности для городов, которая позволяла устанавливать для каждой возрастной группы вероятную продолжительность жизни и среднюю предстоящую продолжительность жизни.

«Политическая арифметика», в отличие от «государствоведения», которое более ста лет существовало в качест­ве академической дисциплины, представляла собой лишь умение исследователя, в качестве которого чаще всего выступали государственные чиновники (в Англии — Г.Кинг (1648-1712) и Ч.Р.Давенант (1656-1714), в Голлан­дии — В.Керсебум (1691- 1771), во Франции — Ж.Б.Коль­бер (1619-1683). С.Вобан (1633-1707)), оперировать числа­ми при проведении исследований, происходящих в насто­ящее время и применительно к конкретному месту [см.: 107. С.186]. И сегодня, спустя почти 200 с лишним лет, умение оперировать и анализировать числовыми данными с целью выработки конкретных рекомендаций остается свой­ственным современной эмпирической социологии.

Появление и развитие «политической арифметики» положило начало перехода от простого описания общест­венных явлений к наблюдению их порядка и последовательности, а также к сбору преимущественно количествен­ной информации. Ее представители использовали состав­ленные числовые и табличные выражения общественных явлений для предвидения еще неизвестных общественных фактов (как для восполнения отсутствующей информации, так и прогнозирования будущего) [см.: 229. С.24].

В конце XVII в. известный швейцарский ученый-мате­матик ^ Яков Бернулли (Bernoulli) (1654-1704) предложил использовать теорию вероятности при исследовании об­щественных явлений [см.: 317, Т.62. С.478]. П.Лаплас продолжил начатое Я.Бернулли. П.Лаплас был убежден в том, что в мире все подчинено строгим законам [см.: 301. С.37] и пытался убедить общественность в возможности приложения законов теории вероятности к обществен­ным наукам. Свой знаменитый труд «Философский опыт о вероятностях» «Essai philosophique sur les probabilites» (1814) он начинает следующими словами: «Все явления, которые, по-видимому, не подчинены никаким естест­венным законам, точно так же естественно необходимы, как вращение солнца вокруг оси. Только незнание связи этих явлений с тем, что происходит во вселенной, могло приписывать сходство явлений целесообразности или случайности. Случая не существует. Случай есть не более, как выражение нашего неведения. Миром явлений управ­ляет не вмешательство духа, стремящегося достигнуть из­вестных ему целей, но закон причинности. Настоящее есть всегда результат предшествующего и причина всего последующего. Если бы нашелся человеческий ум, кото­рый мог бы обозреть все предшествующие и все после­дующие явления и причины подобно тому, как астроном обнимает одним взглядом движение в бесконечных про­странства неба, мы могли бы мечтать о возможности предсказывать будущее. В области человечества наши знания все более и более будут приближаться к этой цели всякой науки, хотя никогда не достигнут ее окончательно. Но стремление одно только и дает цену человеку» [цит. по: 326. С.19]. В этой работе он широко использует тео­рию вероятности для определения вероятности смертнос­ти, средней жизни, брачности и т.д. и изучает, как влияют на эти явления здоровье населения, нравы, климат, зако­нодательство страны и т.д. [см.: 317, Т.62. С.478].

Приложение теории вероятности к исследованию яв­лений общественной жизни подготовило возможность качественно нового этапа в развитии эмпирического знания об общественных явлениях, хотя еще долго проводимые в XIX в. социальные обследования по «социальной гигие­не» и «моральной статистике» продолжали только описы­вать условия и устанавливать многофакторные связи, не обосновывались вероятностной статистикой. Постепен­ная эволюция «политической арифметики» в конечном итоге привела ее от комплексного обследования состоя­ния страны в целом к чисто демографическому обследо­ванию, связанному со страхованием жизни населения.

В конце XVIII в. слово «статистика» пришло в Англию вместе с переводами работ немецких государствоведов. С легкой руки английского экономиста Джона Синклера (Sincklair) (1754-1835), который с 1798 г. начал использо­вать этот термин применительно к данным и методам «политической арифметики», при этом сделав особый акцент на втором значении слова stato, иностранное слово, утратив оригинальность своего значения, вошло в международный оборот [см.: 83. С.35]. После длительной борьбы между учеными, последней каплей в которой было употребление А.Кетле этого термина в современном значении слова, а не «статистика-государствоведение», как ее понимал Г.Ахенваль, эта трактовка термина «ста­тистика» была принята и на его родине в Германии

Таким образом, как видно из вышеизложенного, «по­литическая арифметика» и «статистика» (государствоведение), развиваясь параллельно и совершенно самостоя­тельно, накопив большой фактический материал и мето­дический опыт, стали двумя основными источниками развития современных эмпирических общественных наук. Они обе были направлены на получение полезной (науч­но достоверной) информации для практики политическо­го управления. Основным предметом изучения выступали население, люди, а именно — их количественный состав, расселение по городам и деревням.

Большое значение имело монументальное исследова­ние Дж. Синклера, посвященное проблемам сельской жизни и сельского хозяйства, — «Статистическое описа­ние Шотландии» (21 том), для этой цели им был состав­лен опросник из 116 пунктов, 60 из которых касались населения приходов: пол, возраст, профессия, религиоз­ная принадлежность, рождения, смерти, самоубийства, количество хронических алкоголиков, безработных и т.д.,

а 40 были посвящены истории, географии и минеральным ресурсам приходов. Всего им были проанализированы полученные от шотландского духовенства данные из 881 прихода, а результаты исследования продолжали печа­таться в течение 1791-1825 гг. Это было последнее иссле­дование, в котором приход выступал в качестве единицы наблюдения [см.: 108. С.119]. Промышленная революция привела к разрушению приходов как административных единиц, поэтому при проведении последующих перепи­сей основным объектом анализа, наряду с количеством трудоспособного населения, становится отдельное домо­хозяйство. В этот исторический период именно количест­во трудоспособного населения и отдельных домохозяйств было основным показателем мощи государства, его про­изводительных сил и финансовых государственных дохо­дов [см.: 107. С.175]. Позже при проведении первых соци­альных эмпирических исследований ученых стали интере­совать в первую очередь уже не просто общее количество населения, а характеристики отдельных его групп и их отношения с обществом в целом.

Из вышеизложенного видно, что в ХVII-ХVIII вв. целью эмпириков было определение в наблюдаемых со­циальных фактах свойственного им порядка, последова­тельности и регулярности с тем, чтобы иметь возмож­ность заранее спрогнозировать дальнейшее развитие тех или иных событий.

Особенно активно эмпирические социальные иссле­дования начали развиваться