Д. И. Фельдштейн Заместитель главного редактора

Вид материала

Документы

Содержание 3.3.3. Большие группы (общности) Социальный слой Социальная мобильность

Подобный материал:

• Д. И. Фельдштейн Заместитель главного редактора, 8023.74kb.
• П. М. Деревянко (главный редактор), О. А. Ржешевский (заместитель главного редактора),, 9977.78kb.
• Рецензии. Отзывы 29 Рецензия на книгу, 3218.76kb.
• Ю. Н. Елдышев заместитель главного редактора журнала «Экология и жизнь», 319.21kb.
• Социально-экономические проблемы XXI века: попытка нетрадиционной оценки, 1197.04kb.
• Н. В. Романовский историческая социология: проблемы и перспективы, 214.67kb.
• Информационная справка /по обвинению главного редактора газеты «Дийдор» Улугбека Абдусаламова, 72.27kb.
• М. И. Семиряга (главный редактор), И. И. Шинкарев (заместитель главного редактора),, 11262.33kb.
• В. И. Ачкасов (главный редактор), М. А. Алексеев, В. Ф. Бутурлинов, П. А. Горчаков,, 9622.64kb.
• Итоги и уроки второй мировой войны Редакционная коллегия двенадцатого тома, 10023.31kb.

большие группы (общности) и малые группы.

^ 3.3.3. Большие группы (общности)

Большая группа — это настолько многочисленная группа, что все ее члены не знают друг друга в лицо и контакты между ними не могут совершаться непосредст­венно. Обычно под большими группами имеются в виду разные объединения, охватывающие десятки тысяч чле­нов: большие классовые, религиозные, этнические и дру­гие группы, включающие огромные массы членов, раз­бросанные на обширной территории.

В связи с этим внутренняя сплоченность, организо­ванность, структурированность, как и наличие институционализированных форм деятельности и групповое со­знание, больших групп различны.

В зависимости от критерия, лежащего в основе града­ции, классификацию существующих больших групп (об­щностей) можно представить следующим образом:

1. Общности, выделяемые на основе особой культур­но-исторической самобытности (племя, народность, нации).

2. Общности, выделяемые на основе их отношения к собственности и общественного разделения труда (раз­личные социальные классы и социальные слои).

3. Общности, отличающиеся по принадлежности к исторически сложившимся территориальным образовани­ям (город, деревня, регион).

4. Многочисленные целевые общности, для которых характерно единство целенаправленной деятельности (партия, религиозные объединения и т.д.).

Выделяются и другие типы общностей. Социальные общности отличаются огромным разнообразием конкрет­но-исторических и ситуационно обусловленных видов и форм.

3.3.3.1. Этнические общности

Этнические общности выделяются на основе особой культурно-исторической самобытности.

Началом развития этнических общностей был род, объединявший несколько или много семей. Роды объединялись в тотемические кланы, основанные не на кровном родстве, а на вере в происхождение от общего предка. Объединение нескольких кланов привело к появлению племени. Племена в ходе дальнейшего культурного разви­тия переросли в народности. А народности на высшей стадии своего развития превратились в нацию.

Род — это группа кровных родственников, которые ведут свое происхождение от общего предка (по материн­ской или отцовской линии) и носящих общее родовое имя. Род возник на рубеже верхнего и нижнего палеолита и пришел на смену первобытному человеческому стаду.

Для родового строя характерны первобытный коллек­тивизм, отсутствие частной собственности, классов и мо­ногамной семьи. С родом связано уже и такое явление, как экзогамия (запрет брака внутри рода), в связи с чем он не мог существовать изолированно, и это привело в конечном итоге к объединению их в племена.

Кланы — это родовые союзы, выступающие зачатком политических институтов. Следует также выделить и тоте­мические кланы, они имели характер семейных союзов с религиозной подоплекой.

Тотемизм это религия, которая основана на культе животных или растений, как будто являющихся предками клана. Существовала вера, что данные животные или рас­тения — кровные родственники членов клана. С кланами связаны и такие явления, как экзогамия (запрещение заключать брак внутри клана), так и эндогамия (запреща­лось — вне клана). Хотя кланы были характерны в основ­ном для первобытных обществ, в некоторых формах они сохранились в современных обществах и все еще играют важную роль (Япония, Китай, Индия).

Племя — это тип этносоциальной общности эпохи первобытно-общинного строя. Племя — более высокая форма общественной организации, оно охватывает боль­шое число родов и кланов.

Для племени характерно: общность территории (даже у кочующих племен область кочевок была ограничена и охранялась ими от других племен), выделение собствен­ного языка или диалекта, своих обычаев и культов, нали­чие некоторых элементов хозяйственного уклада, самосо­знания и, самоназвания. Племя имеет уже зачатки внут­ренней организации: вождя или совет вождей, племенные советы, решающие важные для всех дела и вопросы (например, организация охоты, военного похода, религиоз­ного обряда и т.п.).

Появление союзов племен, завоевания и переселения привели к смешению племен, а в конечном итоге к объ­единению их в народности.

Народность — это этническая и социальная общность, которая на лестнице общественного развития следует за племенем и предшествует нации. В отличие от родоплеменной организации, основанной на кровнородственных связях, в народности главное значение имеют территори­альные связи, складывается общий язык (им обычно ста­новится язык наиболее развитого племени), развивается общность хозяйственных связей и появляются элементы общей культуры. Нации начинают возникать в рабовла­дельческую эпоху, этот процесс продолжает осущест­вляться и в современную эпоху. Развитие капитализма привело к превращению народностей в нации. Процесс этот довольно сложный и может находить свое выражение в разных формах. Например, из одной народности (древ­нерусская) может образоваться несколько наций, и в то же время из нескольких наций может сложиться только одна. При этом некоторые народности из-за своей мало­численности и недостаточной развитости так и не смогли превратиться в нацию.

Нация — это историческая общность людей. В качест­ве основы выделения нации принимается: общность тер­ритории, языка, экономических связей, некоторых осо­бенностей культуры, психического склада и этнического (национального) самосознания.

Нации начинают складываться из различных племен и народностей в период преодоления феодальной раздроб­ленности и укрепления централизованных государств, происходящее на основе развития капиталистических экономических отношений и объединения местных рын­ков в общенациональный.

Принадлежность к определенной нации значит очень много, и это основано на том, что, во- первых, нации очень устойчивы и существуют иногда на протяжении тысяч лет, во-вторых, они создают культурное наследство, в-третьих, индивиды идентифицируют себя с нацией; принадлежность к нации дает каждому индивиду язык, связь с родной землей, место в истории и место в цепи поколений, Т.е. основу самоопределения индивида, и, в-четвертых, нации создают сильное ощущение солидар­ности между членами и антагонизм⁴⁹ по отношению к чужим нациям [см.: 312. С.193].

Отмеченные особенности часто приводят к тому, что нации выступают источником общественных движений и радикальных идеологий. В связи с этим социологов особо привлекает к себе изучение национализма.

Национализм — это признание национального превос­ходства и национальной исключительности своей нации, приписывание ей исключительной исторической миссии (избранная нация), нетерпимость к другим нациям, стремление подчинить их себе или стремление не смеши­ваться с другими народами (эксклюзивизм).

Если национализм связывают с расизмом, то призна­ется, что указанная нация, в силу превосходства своей расы, избрана для выполнения особой миссии, например, национализм гитлеризма был обоснован расистской док­триной. Бывает, что национализм обосновывается при помощи религии, тогда утверждается, что данная нация избрана Богом для выполнения особой миссии.

3.3.3.2. Социальные классы и слои

Социальные классы и слои — общности, выделяемые по отношению к собственности и общественному разделению труда.

Чаще всего говоря о социальной структуре общества, под этим подразумевают социально-классовую структуру общества. Среди множества существующих концепций социальной структуры общества исторически одной из первых является марксистское учение, в котором ведущее место отводится социально-классовой структуре общест­ва, так как она непосредственно связана с отношениями собственности и отражает общественное разделение труда. Согласно этому направлению, социально-классо­вая структура общества — это взаимодействие трех основ­ных элементов: классов, общественных прослоек и соци­альных групп. При этом ядром социальной структуры выступают классы. Классовая структура общества в марк­систской науке об обществе считается основной социаль­ной структурой.

Социальный класс. В классовом обществе основу соци­альной структуры составляет деление этого общества на классы. Выделяют основные и неосновные классы, а также различные слои. Основные классы — это такие классы, существование которых непосредственно вытека­ет из господствующих в данной общественно-экономи­ческой формации экономических отношений, прежде всего отношений собственности. В связи с этим рабовла­дельческому обществу присущи два антагонистических класса — рабы и рабовладельцы; феодальному — крепост­ные крестьяне и феодалы; капиталистическому — проле­тарии и буржуазия. В социалистическом обществе основ­ными классами являлись рабочий класс и трудовое крес­тьянство.

В качестве неосновных классов выступают остатки прежних классов в новой общественно- экономической формации или зарождающиеся классы, которые придут на смену основным и составят основу классового деления новой общественно-экономической формации.

Понятие «социальный класс» разрабатывали ученые Англии и Франции еще до К.Маркса в ХVII-ХIХ вв. Ими рассматривались такие антагонистические социальные группы, как богатые-бедные, рабочие-капиталисты, соб­ственники-несобственники. Французские историки Ф.Гизо и О.Тьери показали противоположность классо­вых интересов и неизбежность их столкновения. Англий­ские и французские политэкономы А.Смит и Д.Рикардо раскрыли внутреннее строение классов, их «анатомию». Но впервые развернутую картину классового общества мы находим в работах К.Маркса. В своих работах К.Маркс и Ф.Энгельс обосновали экономические причины возник­новения классов и сделали вывод, что деление общества на классы есть результат общественного разделения труда и формирования частнособственнических отношений. Несмотря на то, что многие положения классовой теории К.Маркса, с точки зрения современного общества, подле­жат пересмотру, некоторые его идеи все еще остаются важными в отношении существующих в настоящее время социальных структур.

В.ИЛенин, исходя из учения К.Маркса и Ф.Энгельса о классах, дал достаточно определенную научную форму­лировку классов, которая была хрестоматийной в марк­сизме на протяжение 70 лет. В своей работе «Великий почин» в 1919 году Ленин писал: «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закреплен­ному и оформленному в законах) к средствам производст­ва, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы — это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйст­ва» [156. С. 15]. Главным признаком класса, по мнению В.И.Ленина, также было отношение к собственности на средства производства.

Во всех ранее существующих обществах социальное положение подавляющего большинства индивидов до­вольно жестко регламентировалось от момента их рожде­ния и до самой смерти. Конечно, в принципе не исклю­чалось определенное перемещение некоторых индивидов из одного класса в другой, что, однако, не оказывало существенного влияния на социальную жизнь в целом.

Принадлежность к тому или иному классу определяет социальное положение людей, условия труда и быта, об­щественную психологию и идеологию, а также объектив­ные интересы. Благодаря своему социальному положению одни группы людей имели не только материальные, но и политические и иные привилегии, другие — напротив, лишались их. К.Маркс отмечал, что политическая власть детерминирована властью экономической, так как на­стройка общества (основные институты, ценности и идеа­лы) определяются экономическим базисом. В связи с этим правящий класс, имеющий собственность на средст­ва производства, одновременно с этим имеет и политичес­кую власть в обществе. Поэтому класс это не только эконо­мическая, но и более широкая социальная категория.

Каждый класс имеет своих идеологов, которые выра­батывают соответствующую его коренным интересам идеологию и политику. Противоположность коренных интересов эксплуататорских и эксплуатируемых классов находит свое выражение в классовой борьбе, которая, по мнению классиков марксизма, служит движущей силой развития общества. Деление общества на классы оказыва­ет огромное влияние на социальную структуру общества, так как в результате этого деления в антагонистических обществах закрепляются и углубляются противоречия между умственным и физическим трудом, управленчес­ким и исполнительским трудом, между городом и дерев­ней.

В процессе возникновения и развития классов сущест­вует период, когда люди, входящие в него, еще не связа­ны внутренней связью сознательных отношений, а только узами объективных отношений и закономерностей, обу­словленных господствующими производственными отно­шениями. Часто люди не осознают своих классовых инте­ресов, в данном случае говорят о «классе в себе», так как, хотя люди данного класса связаны системой объективных отношений, они являются только множеством людей, ко­торые имеют лишь одинаковое отношение к средствам производства, то есть у них еще не вполне развито созна­ние своих классовых, экономических и политических ин­тересов. Социальная группа полностью становится клас­сом в том случае, когда она из «класса в себе» превраща­ется в «класс для себя», в котором члены группы осознают свое истинное социальное положение и потому стремятся к классовой солидарности и коллективным действиям в целях отстаивания своих интересов.

Появление, развитие и основные общественные черты классов зависят от типа общественно-экономической формации. Людей можно дифференцировать по разным признакам, как уже было нами рассмотрено выше. На­пример, по биологическим особенностям (пол, возраст, раса), по умственным характеристикам (интеллект, спо­собности), по социальным особенностям (образование, материальное положение, образ жизни), а также по ис­полняемым ими социальным ролям, то есть по тому, какие они выполняют функции в рамках общественного разделения труда в процессе производства.

Социально-классовая структура состоит не только из классов, но и из так называемых социальных слоев. Со­циальные слои (прослойки) также являются структурным элементом общества.

^ Социальный слой — это промежуточная или переход­ная общественная группа, не обладающая всеми призна­ками класса, нередко она называется прослойкой (напри­мер, в нашей стране прослойкой считалась интеллиген­ция); часть класса, обладающая некоторыми характерными особенностями (например, квалифициро­ванные рабочие).

Социальные слои бывают внутриклассовыми и меж­классовыми. Внутри рабочего класса и крестьянства су­ществуют различные социальные слои, которые объек­тивно различаются по характеру и содержанию труда, образованию, уровню квалификации, материальной обес­печенности (промышленный и сельский пролетариат, оп­ределенные слои рабочего класса по уровню квалифика­ции, профессиональным признакам, сферам деятельности и т.д.). К внутриклассовым слоям можно отнести также крупную, среднюю, мелкую, городскую, сельскую, моно­полистическую и немонополистическую буржуазию. В со­циалистическом обществе социальным слоем выступала интеллигенция, которая хотя и не являлась классом, за­нимала устойчивое положение в социально-классовой структуре.

Межклассовыми являются такие маргинальные соци­альные слои, которые по своему классовому статусу неоп­ределенны, например, мастера, служащие-неспециалис­ты. Межклассовые социальные слои в свою очередь могут иметь внутреннюю вертикальную структуру. Например, внутри интеллигенции можно выделить такие слои, как научно-культурные, научно-технические, административ­но-управленческие работники. Другим примером деления по вертикали могут выступить «белые воротнички» — служащие административно-управленческого и государ­ственного аппарата, одна часть которых может быть впол­не объективно отнесена к рабочему классу (конторские и торговые служащие), а другая — к средним слоям, выс­шие служащие, входящие в класс буржуазии (крупные менеджеры и т.д.).

Средние слои — это некая совокупность социально неоднородных слоев и групп, которая характерна для классово-антагонистического общества. Средние слои за­нимают промежуточное положение между основными классами, выступают источником их пополнения и обра­зования новых классов при возникновении новых эконо­мических формаций. Например, в рабовладельческом об­ществе ими были свободные мелкие собственники, в фе­одальном обществе — бюргерство и т.д. В современном капиталистическом обществе средними слоями являются: мелкие частные собственники города и деревни (мелкие торговцы, ремесленники, владельцы мелких предпри­ятий, фермерство и др.), интеллигенция, служащие сферы производства, торговли, учреждений образования, меди­цины, обслуживания (учителя, врачи и т.д.).

Социально-слоевая структура не совпадает полностью с классовой структурой общества, она обогащает и кон­кретизирует последнюю, позволяет проследить динамику тех или иных групп. Большинство социальных слоев об­разуются на основе пересечения различного типа структур — социально-демографической, социально-профессио­нальной, образовательной и т.д. Это позволяет выделять проблемные группы, которые требуют к себе особого внимания со стороны общества, например, низкооплачи­ваемые рабочие, молодые рабочие и т.д.

Социально-классовая группировка населения России (деления на рабочих, служащих и колхозников) радикаль­но изменилась с середины 90-х годов. Поэтому при пла­нировании проведения Всероссийской переписи населе­ния в 1999 г. за основу группировки взят признак «поло­жение в занятии», это позволяет выделить следующие группы: «1) работающие по найму (на предприятиях) в организациях, учреждениях, крестьянских — фермерских — хозяйствах, по обслуживанию домохозяйства, у отдель­ных граждан; 2) работающие не по найму (в собственном крестьянском — фермерском — хозяйстве, на собствен­ном предприятии, на индивидуальной основе, на семей­ном предприятии, в крестьянском — фермерском — хо­зяйстве без оплаты, в личном подсобном хозяйстве); 3) получающие государственное обеспечение (стипендии; пенсии; пособия, кроме пособия по безработице; пособие по безработице и др.); 4) имеющие доход от собственнос­ти; 5) находящиеся на иждивении; 6) имеющие иные источники» [243. С.32-33].

Данная группировка в большей степени соответствует международной практике и прежнему опыту российской статистики. Например, при проведении переписи населе­ния в 1926 г. выделялись следующие группы: рабочие, служащие, хозяева с наемными рабочими, хозяева без наемных рабочих, лица свободных профессий, безработ­ные, пенсионеры и т.д. [см.: 243. С.26].

В последнее время возрос общественный интерес к проблемам различных социальных слоев, особенностям их положения в социальной структуре. Во многом это связано с тем, что вопросы социальной защищенности малообеспеченных слоев населения становятся в настоящее время очень актуальными, а также по политическим причинам.

При изучении социальной структуры в нашей стране долго придерживались концепции «двух дружественных классов и обслуживающей их интересы народной интел­лигенции». Господствовала идея, что процесс развития социальной структуры нашего общества есть не что иное, как процесс становления социальной однородности. Поэ­тому социальная структура изображалась схематично, она была лишена противоречий и динамики многообразных интересов классов и различных слоев. Данная «трехчлен­ная формула» долгое время была очень живучей, так как была выгодна правящим группам.

Исходные положения марксистской теории классов принимались догматически. Теория классового строения общества противопоставлялась концепции его слоевой (стратификационной) структуры, последняя расценива­лась в научной литературе как попытка «затушевать борь­бу классов». В действительности же слоевой «срез» соци­альной структуры позволяет существенно дополнить и обогатить классовый. С помощью его можно получить более выверенную картину социальной дифференциации по разным признакам: профессиональной принадлежнос­ти, уровня доходов, образованию и т.п.

Влиятельной альтернативой марксистской теории со­циальных классов являются работы М.Вебера, в которых были заложены основы современного подхода к изуче­нию социальной стратификации. Хотя справедливости ради следует отметить, что идеи о социальной стратифи­кации зародились в российской социальной мысли и были высказаны П.А.Сорокиным задолго до того, как они стали перерастать в некую теоретическую целостность. Еще в период своего пребывания в России (Система социологии: В 2 т., Пг., 1920) и в первые годы жизни за границей (после 1922 г.) П.А.Сорокин систематизировал и углубил ряд понятий, которые позднее заняли ключе­вую роль в концепции социальной стратификации («одномерная» и «многомерная стратификация», «соци­альная мобильность» и др.).

Большой вклад в развитие данной теории, кроме М.Вебера, внесли такие ученые, как Т.Парсонс, Р.Дарен-дорф, Б.Барбер, КДевис, У.Мор, Р.Коллинз и др. Пред­ставители теории социальной стратификации считают, что понятие класса годится только для анализа социаль­ной структуры прошлых обществ, в том числе и индустри­ального капиталистического общества, а в современном постиндустриальном обществе оно уже не работает. Это связано с тем, что проведение широкого акционирования и выключение основных держателей акций из сферы уп­равления производством, замена их наемными менедже­рами привели к тому, что отношения собственности поте­ряли свою определенность, оказались размыты.

В связи с глобальными изменениями, происшедшими в современном обществе, по мнению западных социоло­гов, понятие «класс» следует заменить понятием «страта» (лат. strata — настил, слой; совр.: геологический пласт) или слой, а общество рассматривать с точки зрения теории социальной стратификации, а не теории социально-клас­сового строения общества.

В мировой социологической литературе в последние годы оба понятия и «класс», и «страта» занимают прочное место и используются при проведении как национальных, так и международных сравнительных исследований.

Как уже отмечалось выше, единственным и главным критерием расслоения общества, по мнению К.Маркса, было обладание собственностью. Поэтому стратификаци­онная структура общества сводилась к двум уровням: классу собственников на средства производства (рабовла­дельцы, феодалы, буржуазия) и классу, лишенному собст­венности на средства производства (рабы, пролетарии) или имеющему очень ограниченные права на собствен­ность (крестьяне). Интеллигенция и некоторые социаль­ные группы рассматривались как промежуточные слои между классами. Но уже к концу XIX века становится очевидной узость данного подхода.

В связи с этим М.Вебер расширяет число критериев, которые определяли принадлежность к той или иной страте. Кроме экономического критерия (отношения к собственности и уровень доходов), он вводит такие, как социальный престиж и власть, имеющая политический характер. Под престижем понималось получение индиви­дом от рождения или благодаря своим личным качествам определенного социального статуса, позволяющего занять ему соответствующее место в социальной иерархии [см.: 189. С.287].

Основные единицы анализа, используемые при изуче­нии социальной стратификации, — класс, социальный слой и социальная группа. Данные единицы указывают характерную для людей, включенных в определенную об­щность, форму социального взаимодействия, которая по­зволяет рассматривать их как единое целое, а также ука­зывает на место и те социальные позиции, которые они занимают в социальном пространстве.

В XX веке немарксистские теоретики неоднократно предпринимали попытку дать более конкретное понима­ние социального класса, в соответствии с реалиями и изменениями, которые претерпело капиталистическое об­щество.

Хотя концепция стратификационной (слоевой) струк­туры общества жестко противопоставляется теории клас­сового строения общества, стратификационные и классо­вые модели социальной структуры не исключают друг друга. Сопоставляя понятия «класс» и «слой» («страта»), можно представить дело следующим образом: если класс определяет формальное деление общества по экономи­ческому признаку, то страта выделяет более «естествен­ную» социальную дифференциацию по совокупности со-циокультурных, в том числе ценностных, признаков. Сло­евой «срез» социальной структуры существенно дополняет и обогащает классовый «срез». Он дает воз­можность построить достаточно «объемную», а не одно­линейную модель социальной структуры, Т.е. получать более выверенную картину социальной дифференциации по широкому кругу признаков.

В этой связи важным основанием для выделения страты является социальный статус членов общества, который объективно в данном обществе придает им определенный ранг на шкале «выше-ниже», «лучше-хуже», «престижно-непрестижно». Статусная группа (страта) выделяется на основе особо значимых в представлении членов общества характеристик. Эти характеристики, проходя через лич­ностное освоение (человек идентифицирует себя с этими качествами), детерминируются социальными нормами и поддерживаются социальным консенсусом.

Понятия «статус», «ранг», «престиж» приобретают в анализе стратификации ключевое значение. Они указыва­ют на то, что в существовании страт большую роль играют социально-оценочные, культурные критерии предпочтения одних социальных позиций по отношению к другим, позволяющие членам общества ранжировать друг друга. При этом далеко не всегда для самих оценивающих оче­видны те критерии, согласно которым они определяют место на этой невидимой шкале определенных социаль­ных позиций и образцов поведения. Оценка может иметь рациональные основания (принимается во внимание, на­пример, совокупность благ или сумма властных полномо­чий, обеспечиваемые позицией); но может быть и нереф­лексивной (целостное восприятие позиции как привлека­тельной). Но и в том, и в другом случае всегда происходит понимание значимости предмета оценки, Т.е. оцениваю­щий включен в культурный контекст, он освоил его стан­дарты.

Таким образом, страты, в отличие от класса, формиру­ются не только по формальным экономическим призна­кам, которые легко идентифицировать и соотнести с эм­пирическими референтами (наличие частной собствен­ности, доход, профессии и др.), но и по признакам содержательно-культурным (престиж, образ и стиль жизни, объем власти и авторитета), которые реализуются на уровнях как личностной идентификации, так и соци­ального признания. Эти культурные образования гораздо труднее вычленить, сложно квалифицировать, но сегодня без них изучение динамики социокультурной жизни не­возможно, поскольку социальные позиции являются объ­ектом достижения, Т.е. внутренним для общества дина­мическим фактором.

Еще одно различие между понятиями класса и страты состоит в следующем. Классы дифференцируются по ос­нованию их отношения к производству и способам досту­па к различным благам; страты же (т.е. статусные группы) — по основаниям не только участия в производстве, но и потреблении благ и воспроизведении различий в социаль­ном положении. Социальный статус предполагает, что все, кто включается в ту или иную страту (общность, социальный круг), должны отвечать определенным ожи­даниям и принимать ограничения, связанные с приняты­ми здесь стандартами социального взаимодействия. Эти ожидания и ограничения касаются наиболее социально значимых сторон жизни и выполнения связанных с ними ролей. Специфические формы воспроизводства статусно­го положения формируют у представителей разных слоев неодинаковый образ жизни, который можно считать по­казателем слоевых различий. Внешняя сторона образа жизни — стиль жизни — закрепляет престиж определен­ной статусной группы в символической форме благодаря специфичным для нее условностям, воспроизводя кото­рые люди поддерживают и сохраняют группу как таковую.

Для изучения социокультурной динамики значимы стабильность и продолжительность существования соци­альных слоев. В отличие от социальных групп, период существования которых может быть как длительным, так и кратковременным, существование социального слоя — это длительный процесс, соизмеримый с историческими масштабами времени. Формирование и существование слоя обусловлены целым рядом социокультурных факто­ров и механизмов.

Бернард Барбер, исходя из того, что индивиды зани­мают разное положение в социальных системах, обладаю­щее некоторой степенью иерархии, выделял две основные фигуры — пирамиду и ромб [см.: 15. С. 246].

В этих основных стратификационных моделях, в свою очередь, выделяются три уровня: высший слой, средний слой и низший слой. Высший слой — это элитарное мень­шинство населения, контроль богатства которого осу­ществляется через систему налогообложения. Средний слой — это слой людей, занимающих промежуточное по­ложение между полюсами социальной иерархии. Их сбли­жает уровень дохода, характер потребления, стиль жизни, фундаментальные ценности. По ряду признаков (образо­вание, род занятий, доход и т.д.) данный слой также дифференцирован. Но, несмотря на это, он является ос­новным слоем, который стабилизирует и цементирует все общество. Чем больше этот слой количественно, тем ус­пешнее и надежнее он может нейтрализовать крайности высшего и низшего слоя. Сознательная забота о среднем слое со стороны государства является залогом стабиль­ности общества, а разорение и размывание среднего клас­са — верный путь к дестабилизации. Низший слой занима­ют люди, утратившие устойчивые связи с представителя­ми вышестоящих слоев и опустившиеся на социальное «дно». Это люмпенизированный, аутсайдерский⁵⁰ слой.

Таким образом, пирамидальная и ромбовидная фигу­ры показывают, что всегда есть некоторое меньшинство — «элита» или совокупность «элит», которое занимает ранги ближе к вершине. При этом, если в пирамидальной фигуре сравнительно небольшое число населения облада­ет средними рангами, а почти вся масса находится в низших рангах, то, в отличие от этого, в ромбовидной фигуре большее количество населения находится в сред­них рангах, чем в низших.

Б.Барбер указывает, что за последние сто лет западное общество проделало эволюции от пирамидального типа структуры в ее различных стратификационных изменени­ях к ромбовидному типу. Он пишет, что «самый большой процент населения принадлежит по своему рангу к верх­ней, средней и нижней частям средних слоев, а не к остроконечной верхушке или основанию стратификаци­онных пирамид. Процент людей, принадлежащих к сред­ним рангам, столь велик, что авторы некоторых трудов об обществе, в особенности противники этой недавно воз­никшей тенденции, ввели в употребление термин «сред­няя масса». В обществе современного типа, хронологи­ческой и типологической предтечей которого является западное общество, огромное большинство людей будет принадлежать к средним рангам, и их позиции сплошь и рядом будут символизироваться «белыми воротничками» [см.: 15. С.246-2471.

Западными социологами (К.Девис, У.Мур, Р.Колеман, Л.Рейуотер, Р.Дарендорф и др.) в соответствии с разрабо­танной У.Уорнер моделью социальной дифференциации американского общества, включающей шесть социальных классов, ранговый порядок которых образовывал соци­альную иерархию, разработаны различные стратификаци­онные схемы с четко ранжированным порядком и связан­ным с ним неравенством. Их анализ позволяет американ­ский вариант социальной стратификации представить следующим образом (см. схему 3).

Но если для Запада в настоящее время характерна ромбовидная фигура, то для России, в противополож­ность этому, — пирамидная фигура.

По мнению российских социологов З.Т.Голенковой и Е-Д.Игитханян, в настоящее время можно выделять три модели социальной структуры общества. «В «продвину­тых» странах с рыночной экономикой, — пишут они, — модель социальной структуры общества выглядит как «лимон», с развитой центральной частью (средние слои), относительно невысокими полюсами высшего класса

Схема 3

Американский вариант социальной стратификации

высший высший класс

Главный управляющий общенациональной корпорации, совладелец престижной фирмы, высший военный чин, федеральный судья, биржевик, крупный архитектор, медицинское светило, архиепископ;

высший класс

Главный управляющий средней фирмы, инженер-механик, газетный издатель, врач с частной практикой, практикующий юрист, преподаватель колледжа;

высший средний класс

Банковый кассир, преподаватель муниципального колледжа, управляющий среднего звена, учитель средней школы;

средний средний класс

Банковый служащий, дантист, учитель начальной школы, начальник смены на предприятии, служащий страховой компании, управляющий универсама, квалифицированный плотник;

низший средний класс

Автомеханик, парикмахер, бармен, квалифицированный рабочий физического труда, служащий гостиницы, работник почты, полицейский, водитель грузовика;

средний низший класс.

Водитель такси, среднеквалифицированный рабочий, бензозаправщик, официантка, швейцар;

низший низший класс

Посудомойка, домашняя прислуга, садовник, привратник, шахтер, дворник, мусорщик.


Неработающие, полностью зависящие от программ государственного вспомоществования

Источник: Капитонов Э.А. Социология XX века: История и технология. — Ростов н/Дону, 1996. — С. 107.


(элита) и беднейших слоев. В латиноамериканских стра­нах она напоминает Эйфелевую башню, где имеют место широкое основание (бедные слои), вытянутая средняя часть (средние слои) и верхушка (элита). Третья модель характерна для многих стран Центральной и Восточной Европы, как и для постсоветской России, — это своеоб­разная, придавленная к земле пирамида, где большинство населения прижато книзу — 80%, тогда как около 3-5% богатых составляют ее вершину, а среднего класса как бы и вовсе нет» [42. С. 120].

Изменения, начавшиеся в России с 90-х годов, приве­ли к резкому размежеванию населения по имущественно­му признаку, образовалась биполярная стратификацион­ная структура. Как отмечается в книге «Реформирование России: мифы и реальность [1989-1994]»: «Существует несколько вариантов деления россиян по уровням мате­риальной обеспеченности. Согласно одному из них, на вершине общества находится узкий слой богачей — 3%. Около 7% составляет слой среднеблагополучных. Им про­тивостоят бедные — 25% и нищие — 65%. По другим подсчетам, слой богатых охватывает 3-5% населения, среднеобеспеченные составляют 12-15%, бедные — 40%, нищие - 40%» [205. С.271].

По данным Госкомстата, в 1997 г. из 147,5 млн. чело­век населения Российской Федерации 29,2 млн. человек имели среднедушевой денежный доход до 400 тыс. руб., 53,6 млн. человек — от 400,1 до 800 тыс. руб., при этом денежный доход ниже прожиточного минимума (отме­тим, что прожиточный минимум в этом году составлял 411 тыс. руб. на человека) был у 30,9 млн. человек, Т.е. у 20,9% общей численности населения. Таким образом, по официальным данным, около 20% населения составляли бедные и около 36% малообеспеченные люди [см.: 212. С. 182]. Если в последние годы советской власти, по рас­четным данным, малообеспеченные составляли около 3-4% населения [см.: 212. С.47], то в 1997 году они состав­ляли уже более 50% всего населения.

В основе деления населения по уровню материальной обеспеченности лежит прожиточный минимум, населе­ние, доходы которого ниже прожиточного минимума, от­носится к категории бедных, те, у кого доход в пределах 1-2 прожиточных минимума, — это малообеспеченные, у кого в пределах 2-5 прожиточных минимума — среднеобеспеченные и т.д. [см.: 212. С.58]. Но, как совершенно верно подчеркнул В.И.Жуков: «Установленный Минтрудом РФ «прожиточный минимум» существенно отличает­ся не только от рациональных нормативов потребления продуктов питания, но и от минимально необходимого для обеспечения жизнедеятельности человека» [71. С.88]. В своей работе «Россия: Состояние, перспективы, противо­речия развития» (М., 1995) В.И.Жуков проанализировал основные итоги начатых в середине 80-х годов преобразо­ваний и достаточно подробно рассмотрел их влияние на социальное состояние российского общества. Современ­ное положение россиян, а также их отношение к прове­денным реформам показывает В.Н.Иванов в своей работе «Россия: обретение будущего (размышления социолога)» (М., 1998), широко иллюстрируя её данными многочис­ленных социологических исследований, проведенных в последние годы, в том числе и при его участии [см.: 78].

При этом следует отметить, что одним из самых нега­тивных последствий радикальных реформ 90-х годов яв­ляется образование значительного по своим размерам слоя социально обездоленного населения. Ядром данного «маргинального» слоя стали безработные, нищие, бездо­мные и беженцы [см. подробнее: 212. С.46-50]. Приведем только некоторые примеры. По данным Госкомстата, к началу 1998 г. общий размер безработицы в России со­ставлял более 13,5 млн. человек (т.е. 18,2% экономически активного населения), по другим данным этот показатель был значительно выше. [см.: 212. С.47]. С каждым годом быстро растет количество хронических нищих. Професси­ональные нищие снова, как и в дореволюционные време­на, стали составлять ядро нынешнего контингента нищих. Число таких нищих к началу 1998 г. было около 900 тыс. человек [см.: 212. С.48]. Численность бомжей в России в 1997 г., по оценочным данным, без учета детской бездо­мности, составляла около 1,0-1,2 млн. человек [см.: 212. С.49]. Увеличились группы риска пополнения обездолен­ных [см. подробнее: 212. С.50-52]. Все эти и масса других данных позволили В.И.Староверову сделать справедли­вый вывод, с которым нельзя не согласиться, что «идет массовая люмпенизация⁵¹ российского населения» [212. С.52].

Резкое имущественное расслоение в России подтверж­дают следующие факты. Так, например, соотношение заработной платы 10% самых высокооплачиваемых и 10% самых низкооплачиваемых россиян в 1993 году составля­ло 26:1 против 16:1 в 1992 году. Для сравнения можно привести следующие, более убедительные цифры: в 1989 году в СССР данное соотношение составляло 4:1; в США — 6:1; в Китае — 3:1,а в странах Латинской Америки — 12:1. Без всякого сомнения, выявленная учеными дина­мика материального расслоения населения в нашей стра­не является беспрецедентной. По официальным данным, 20% самых богатых россиян присваивало 43% совокупно­го денежного дохода, в то время как 20% самых бедных — только 7% [см.: 205. С.270]. В 1997 г. на долю 10% наибо­лее обеспеченного российского населения приходилось 31,2% денежных доходов, а на долю 10% наименее обес­печенного населения только 2,4% (в 1996 г. было соответ­ственно - 34% и 2,6%) [см.: 212. С.182].

Проведя довольно обширное изучение современного положения дел в России, ученые пришли к выводу, что «социальная структура российского общества приобретает черты буржуазного общества раннего капитализма, для которого характерна аморфность классовой структуры, интенсивный процесс люмпенизации трудящихся, криминализация общественных отношений. В формирова­нии социальной структуры общества все большее значе­ние приобретают субъективные статусные, идеолого-политические, социально-психологические, социально-духовные признаки. Особую значимость в условиях нару­шения динамического равновесия общества обретают ассоциальные группы населения» [205. С.271].

Теория социальной стратификации не только выдви­гает различные критерии деления общества на социаль­ные слои и группы, одновременно с этим она выступает методологической основой для формирования теории со­циальной мобильности. Иерархичная структура общества не является застывшей, в ней постоянно происходят ко­лебания и перемещения. Эти перемещения в социологии получили название социальной мобильности.

^ Социальная мобильность — это изменения индивидом или социальной группой места, занимаемого в социаль­ной структуре общества. Термин «социальная мобиль­ность» был введен в социологию П.А.Сорокиным (Social mobility. N.Y., 1927), который рассматривал социальную мобильность как любые изменения в социальном положении лиц и семей, а не только переход их из одной социальной группы в другую.

Сорокин выделял два типа социальной мобильности: горизонтальную и вертикальную. Горизонтальная мобиль­ность — это переход или перемещение индивида (соци­ального объекта) из одной социальной группы в другую, расположенную на одном и том же уровне, при сохране­нии статусного уровня (смена места работы при сохране­нии профессионального статуса, переезд в другой город, переход из одной религиозной группы в другую и т.д.). Вертикальная мобильность — это перемещение индивида (социального объекта) из одного социального слоя в дру­гой, в результате которого изменяются и экономическое положение индивида, и его статус. В жизни часто проис­ходит совмещение горизонтальной и вертикальной мо­бильности (переход на другую фирму, на более высокую должность, повторный брак, ведущий к повышению со­циального статуса, и т.д.)

Перемещения могут иметь разную направленность, в связи с этим П.А.Сорокин выделял еще два вида мобиль­ности: восходящую и нисходящую мобильность. Восходящая социальная мобильность — это перемещение вверх по иерар­хической социальной шкале (социальный подъем). Нисхо­дящая социальная мобильность — это перемещение вниз (социальное падение).

Также он различал следующие две формы мобильнос­ти: индивидуальную и групповую, которые могут идти как по восходящей, так и по нисходящей линии.

Восходящая индивидуальная мобильность — это инди­видуальный подъем, или инфильтрация индивидов из низшего слоя в высший, а восходящая групповая мобиль­ность — создание новых групп индивидов с включением групп в высший слой рядом с существующими группами этого слоя или вместо них.

Нисходящая индивидуальная мобильность — выталки­вание отдельного индивида с его высоких социальных статусов на более низкий, а нисходящая групповая — по­нижение социальных статусов всей группы (снижение статуса Коммунистической партии, падение социального статуса профессиональной группы инженеров и т.д.). По этому поводу П.А.Сорокин писал, что «в первом случае «падение» напоминает нам человека, упавшего с корабля, во втором — погружение в воду самого судна со всеми пассажирами на борту или крушение корабля когда он разбивается вдребезги» [242. С .374].

Часто уровень социальной мобильности рассматрива­ют как один из основных критериев отнесения того или иного общества к «традиционному», «модернизированно­му», «индустриальному», «постиндустриальному» и т.д. Термин социальной мобильности используется для харак­теристики степени «открытости» или «закрытости» соци­альных групп и целых обществ.

Ученые различают интергенерационную (между поко­лениями) и интрагенерационную (внутри поколения) со­циальную мобильность [см.: 229. С.192].

3.3.3.3. Территориальные общности

Территориальные общности (от лат. territorium — округ, область) — общности, отличающиеся по принадлежности к исторически сложившимся территориальным образованиям. Это совокупность людей, постоянно проживающих на определенной территории и связанных узами совместных отношений к данной хозяйственно освоенной террито­рии. К территориальным общностям относится население города, деревни, поселка, села, отдельного района боль­шого города. А также более сложные территориально-административные образования — район, область, край, штат, провинция, республика, федерация и др.

В каждой территориальной общности имеются опреде­ленные основные элементы и отношения: производствен­ные силы, производственные и технолого-организационные отношения, классы, социальные слои и группы, уп­равление, культура и т.п. Благодаря им территориальные общности имеют возможность функционировать как от­носительно самостоятельные социальные образования. В территориальных общностях объединяются люди, не­смотря на классовые, профессиональные, демографичес­кие и другие различия, на основе некоторых общих соци­альных и культурных черт, приобретенных ими под влия­нием своеобразных обстоятельств их формирования и развития, а также на основе общих интересов.

Как пример рассмотрим кратко, что представляют из себя город и деревня.

Город — это крупный населенный пункт, жители кото­рого заняты несельскохозяйственным трудом, в основном в промышленности, торговле, а также в сферах обслуживания, науки, управления, культуры. Город — это терри­ториальное образование, присутствующее практически во всех странах мира. Для города является характерным раз­нообразие трудовой и внепроизводственной деятельности населения, социальная и профессиональная неоднород­ность, специфический образ жизни. В разных странах мира выделение города как территориальной единицы происходит по разным критериям, по совокупности при­знаков или количеству населения. Хотя обычно городом считается населенный пункт определенного размера (не менее 3-4-10 тыс. жителей), в некоторых странах допуска­ется и более низкое минимальное количество жителей, например, только несколько сот человек. В нашей стране, в соответствии с законодательством Российской Федера­ции, городом считается населенный пункт, в котором проживает свыше 12 тыс. человек, из которых не менее 85% занято вне сельского хозяйства [см.: 55. С.5]. Города делятся на малые (с населением до 50 тыс. чел.), средние (50-99 тыс. чел.) и большие (свыше 100 тыс. чел.) города, из последней группы особо выделяют города с населени­ем свыше 1 млн. человек.

Если в начале XIX века на земном шаре насчитыва­лось только 12 городов, население которых превышало миллион человек, то к 80-м годам число таких городов уже достигло 200, при этом многие стали многомиллион­ными [см.: 150. С.5]. Динамика роста больших городов на земном шаре выглядит следующим образом.

Таблица 2.

Годы	Число больших городов (свыше 100 тыс. человек каждый)	В том числе города-миллионеры
1700	41	-
1800	65	-
1850	114	4
1900	299-326	12
1950	670	75
1965	1430	126
1970	свыше 1600	162