Geum.ru

Тарасенко Л. В. Дополнительное профессиональное образование безработных в современной россии

Вид материалаЛитература

Содержание


Глава 3. Дополнительное профессиональное образование безработных
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6
Глава 2. Роль образования в процессе адаптации и профессиональной социализации личности

Более чем десятилетнее существование России в условиях социально-экономических трансформаций, породило ситуацию, когда огромные массы людей вынуждены отвечать на вызовы социальной среды, выживать, адаптироваться и преуспевать в многообразных сферах жизнедеятельности. В связи с этим, исследовательский интерес все чаще привлекают проблемы, связанные с механизмами и факторами социализации и адаптации личности взрослого человека на всех этапах его жизни.

Значение социально-психологической адаптации возрастает в условиях необычайно высоких темпов социальных изменений, затрагивающих основные стороны жизни личности и протекающих в относительно короткие временные промежутки. Переход к рыночной модели экономического развития, сопровождающийся уничтожением централизованной системы планирования и распределения трудовых ресурсов, разрушение привычной идеологии, усиление разнонаправленной внутренней миграции и эмиграции населения, старение населения, – эти и многие другие факторы вызывают нарушение традиционных форм взаимодействия личности с социальной средой, порождают неспособность адекватно реагировать на усложнение социальных норм и требований, что, в свою очередь, проявляется в разнообразных формах девиантного и делинквентного поведения.

Особый исследовательский интерес представляет такая сфера жизнедеятельности человека как профессиональная деятельность. Вступая в ходе реализации этой деятельности в общественные отношения с представителями определенного профессионального сообщества, принимая на себя определенную социально-профессиональную роль, личность, тем самым, вовлекается в процесс профессиональной социализации. Социальное значение, которое приобрела в современном обществе профессиональная социализация, трудно переоценить. Достаточно вспомнить одно из основных положений современных стратификационных теорий, гласящее, что профессия – ведущий критерий, определяющий статусную позицию современного человека. Все остальные (неаскрептивные) компоненты статуса к нему «подтягиваются». Профессия, полученная в ходе обучения, а вместе с ней и профессионализм, достигнутый в практике, путем нарабатывания социально-профессионального опыта, становится и источником доходов, и основанием для занятия определенного положения в системе социальной стратификации, и критерием общественного престижа. В этом смысле профессиональное образование является не только каналом социальной мобильности, повышения общего социального статуса, но и способом непрерывной социализации во «взрослом» ответственном мире, где человек выступает как носитель некоей социально значимой функции, вступает в отношения «от первого лица», не прикрываясь групповой идентичностью.

Вторичный характер профессиональной социализации играет при этом двойственную роль, с одной стороны облегчая освоение новых социальных навыков, теперь уже связанных с функционированием в профессии, а, с другой стороны, существенно усложняя наработку новых приемов конкурентной социальной активности, на фоне накопленных в процессе первичной социализации стереотипов функционирования в более защищенной и социально поддерживающей среде.

Вторичная профессиональная социализация несет в себе и еще один скрытый смысл, поскольку может рассматриваться как сложная система социальных изменений в развитии специалиста не только по отношении к понятию «социализация», но и в отношении понятия «профессиональная», т.е. как дополнительная профессионализация или перепрофессионализация. При этом, естественно, происходят особые изменения социального качества, профессионального статуса и психологических установок человека.

Однако за последние десятилетия привычные механизмы социализации в профессии претерпевают коренные изменения. Привычный когда-то образ дипломированного специалиста, успешно проработавшего всю жизнь на одном и том же предприятии, постепенно теряет актуальность. В обществе формируются новые механизмы социализации, в том числе и в сфере профессиональной деятельности. С одной стороны, экономическую основу формирующегося постиндустриального общества составляют создание и обмен нематериальными товарами и услугами, т.е. информацией, знаниями и умениями, что вызывает научно-исследовательский интерес к проблемам непрерывного образования человека, как создателя, носителя и преобразователя знаний.

С другой стороны, обострение социальных проблем, связанных с незащищенностью и неадаптированностью значительной части населения актуализируют проблемы, связанные с вторичной профессиональной социализацией личности специалиста, важнейшим качеством которого становится профессиональная гибкость и мобильность. Рассматривая проблему вторичной профессиональной социализации, мы исходим из того, что она составляет неотъемлемую часть общей социализации и соотносится с ней как часть и целое. Составляя органическую часть процесса общей социализации, вторичная профессиональная социализация представляет собой процесс, в ходе которого качественные изменения в сфере индивидуального профессионального сознания, формирования профессиональной культуры личности специалиста.

Однако инерционность и консервативность современной системы образования не позволяют ему эффективно реализовать данную функцию. Очевидно, что традиционная образовательная модель, в которой этап профессиональной социализации приходится на период профессиональной подготовки, а окончание этого процесса связано с началом самостоятельной трудовой деятельности, - такая модель профессиональной социализации несовместима с новыми условиями жизни. Весь ход социально-экономического прогресса, специфика сложившейся на сегодняшний день в России социокультурной и экономической ситуации, порождает необходимость формирования в обществе нового образовательного института, ориентированного на пролонгированную поддержку социальной и профессиональной активности человека, его непрерывный личностный рост.

В связи с этим возникает вопрос, какую роль играет в процессе социально-профессиональной адаптации человека образование. Является ли оно фактором успешности – неуспешности современного работника? Входит ли образовательный фактор в структуру социального капитала личности, обеспечивающего успешность адаптации? Очевидно, что ответы на эти вопросы требуют проведения социологических исследований в масштабах всего российского общества. Данная глава содержит результаты авторского исследования, цель которого заключалась в выделении идеально-типических социальных групп по уровню адаптации и установлении зависимости, если таковая имеется, между степенью успешности профессиональной социализации и адаптации и образованием.

Термин адаптация имеет много интерпретаций и используется для характеристики различных аспектов жизнедеятельности человека. В социально-психологическом аспекте адаптация представляет собой приведение индивидуального и группового поведения в соответствие с господствующей в данном обществе, классе, социальной группе системой традиций, норм и ценностных ориентаций, в результате чего происходит принятие и усвоение индивидом определенной социальной роли. Это позволяет рассматривать социальную адаптацию как один из основных социально-психологических механизмов социализации личности, как процесс приспособления индивида к выполнению определенной роли [6, с.91].

Принимая во внимание тот факт, что адаптация населения современного российского общества происходит в условиях коренных изменений институциональной системы общества, сопровождающейся ломкой ценностных ориентаций, складывавшихся на протяжении жизни целого ряда поколений, адаптацию можно рассматривать как процесс и результат приспособления человека к социально-экономическим и политическим преобразованиям в современной России.

Адаптация как процесс характеризует отношения индивида с внешней средой. Эти отношения могут быть конфронтационными, равновесными или гармоничными [4, с.45]. Конечно, существует множество переходных форм отношений, однако, исходя из целей нашего исследования, ограничимся указанием трех выше обозначенных.

Эмпирической базой исследования послужили материалы опроса, проведенного автором при поддержке Центра занятости г. Таганрога в апреле 2007 года среди различных социальных групп жителей г. Таганрога (за исключением элитной и низшей – бомжи, нищие и т.д. – страт общества). Всего было опрошено 580 человек.

Для выделения социально-типических групп по уровню адаптации мы использовали следующие показатели:

1. Субъективная оценка материального положения, т.е. отнесение респондентом себя к определенной группе: обеспеченных, более-менее обеспеченных, малообеспеченных или бедствующих. Выбор данного параметра объясняется тем, что оценка своего материального положения в определенной степени фиксирует меру успешности человека в процессе адаптации, а также является показателем социального самочувствия личности.

2. Оценка респондентами своего материального положения относительно других людей. Данный показатель косвенно отражает оценку человеком своего положения в обществе, степень соответствия этого положения уровню притязаний.

3. Наличие (или отсутствие) форм адаптивного поведения (смена места работы, получение дополнительного образования, повышение квалификации, смена профессии, поиск дополнительных источников дохода и т.д.). В свою очередь, формы адаптивного поведения подразделяются на активные (работа в нескольких местах, предпринимательство, получение дополнительной профессии, переквалификация); нейтральные (получение одного источника дохода в виде заработной платы); пассивные (заем денег, помощь близких, сдача внаем недвижимости, распродажа имущества).

4. Степень уверенности в будущем (верят ли респонденты в возможность улучшить свое социально-экономическое положение, поддержать его на нынешнем уровне или пессимистично воспринимают свое будущее).

Используя выше перечисленные критерии, по результатам опроса всех респондентов мы распределили на 3 группы, условно обозначив их следующим образом: «высокоадаптированные», «адаптирующиеся» и «неуспешные адаптанты». Выделенные группы охватывают 63,8% респондентов. Остальных можно отнести к смешанным группам адаптации.

«Высокоадаптированная» группа, включает респондентов, оценивших свое материальное положение как обеспеченное и сравнительно лучшее, чем у других, использующих активные способы адаптации и характеризующихся оптимистичным восприятием будущего. Они составили 9,3% опрошенных.

«Адаптирующиеся» отнесли себя к более-менее обеспеченным, с материальным положением таким же, как у большинства других людей. В этой группе наиболее распространены нейтральные способы адаптации (заработная плата, пенсия, пособие, непостоянные приработки) – 43%, хотя встречаются и пассивные способы (заем денег, помощь друзей) – 12%. А 53% считают, что в ближайшем будущем их материальное положение не изменится. В целом их численность составила 23,1%.

К «неуспешным адаптантам» мы отнесли респондентов, характеризующих свое положение как малообеспеченное или бедственное, считающих, что они живут хуже других. В этой группе резко возрастает доля использования пассивных способов получения доходов вплоть до распродажи имущества (32,2%). 48% респондентов, отнесенных к данной группе, считают, что в ближайшем будущем их положение ухудшится. Общее число «неуспешных адаптантов» – 31,4% опрошенных.

Выделив выше описанные группы адаптантов, мы попытались установить наличие связи между уровнем социально-профессиональной адаптированности и образованием.

При выявлении роли образования в процессе адаптации мы использовали 2 основных критерия. Во-первых, это, так называемый количественный аспект, т.е. уровень и качество образования, количество лет, затраченное человеком на обучение на разных этапах своей жизни, участие в различных образовательных программах (повышение квалификации, переквалификация, получение дополнительной профессии и т.д.). Данный критерий, надиндивидуальный, по определению С.Г. Вершловского, позволяет учитывать социальные параметры, связывающие профессиональную деятельность и образование, и выявить, таким образом, влияние образования на профессиональную социализацию и адаптацию.

Второй критерий – качественный. Он включает отношение человека к образованию, место образования в системе ценностных ориентаций личности, уровень сформированности мотивов, определяющих включенность взрослого человека в образовательную деятельность. Данный критерий позволяет не только установить зависимость успешности профессиональной адаптации от образования, но и проанализировать влияние образования на различные параметры личностного развития. А, кроме того, как совершенно справедливо утверждает С.Г. Вершловский, отношение к образованию можно рассматривать как самостоятельный типологизирующий признак, позволяющий делить людей на две группы: на тех, кто рассматривает образование как средство своего развития и тех, кто, игнорируя его, ищет иные формы самореализации и самоутверждения в обществе [18 с.125].

Изучение количественного аспекта показало, что уровень полученного образования выступает существенным фактором в сфере профессиональной адаптации. В группе «высокоадаптированных» лица с высшим или незаконченным высшим образованием составили 48,3%. Среди «адаптирующихся» их количество значительно ниже – 27,5%, а в группе «неуспешных адаптантов» их оказалось 24,2%. Респонденты, имеющие среднее и средне специальное образование, распределились практически равномерно по всем группам адаптации. Лица, не имеющие среднего образования, практически полностью (98,2%) попали в группу «неуспешных».

Интересно, что важным фактором является именно уровень имеющегося образования, а не профиль вуза, полученная специальность и т.д. Как показал анализ, соответствие профиля базового образования профессии, в которой преуспели «высокоадаптированные» респонденты, не имеет значения: только 38% из них достигли успеха в своей профессии, остальные – в другой, нередко принципиально отличающейся от базовой.

Как уже упоминалось ранее, «высокоадаптированные» специалисты отличаются многообразными формами активного адаптивного поведения и как следствие богатым адаптивным опытом. Подавляющее большинство не только неоднократно меняли место работы, но и профессию, осваивая новые требования, новые социальные и профессиональные нормы, обогащая, таким образом, собственный социальный опыт. В противовес данной группе «неуспешные адаптанты», как правило, после окончания профессионального учебного заведения работали в одном и том же месте, освоив нормы одного коллектива.

Таким образом, количественный анализ позволяет сделать существенный вывод: количество лет обучения, уровень образования непосредственно влияет на характер социально-экономической и профессиональной адаптации. Можно с уверенностью утверждать, что уровень и качество образования входят в структуру социального капитала личности, предоставляя специалисту определенные преимущества. Феномен же столь широко распространенного несоответствия базового профессионального образования сфере успешной профессиональной самореализации личности, на наш взгляд, свидетельствует о том, что важен не факт наличия диплома, также как и наличие высшего образования не гарантирует автоматически попадание в группу «высокоадаптированных». Объяснение данного феномена требует не только количественного, но и качественного анализа роли образования в процессе социально-профессиональной адаптации.

В ходе этого анализа мы попытались выявить отношение респондентов к образованию, место образования в системе ценностных ориентаций личности, уровень сформированности познавательной мотивации представителей выделенных групп.

Полученные данные в целом подтверждают предположение о том, что количество лет, затраченных на обучение, непосредственно влияет на отношение к образованию. Большинство «выскоадаптированных» респондентов имеют по несколько свидетельств об окончании учебных заведений, дипломов дополнительного образования и т.д. Следует отметить, что 34% «адаптирующихся» также участвовали когда-либо в курсах по переобучению и повышению квалификации, однако, существенным является тот факт, что в группе «высокоадаптированных» переучивание, получение новой профессии и т.д. является следствием самостоятельного выбора. Они сами выбирают профиль обучения, курсы и, как правило, сами оплачивают учебу. Большинство адаптирующихся, участвовавших когда-либо в системе переподготовки и повышения квалификации, делали это по инициативе руководства. Только 5% отметили, что испытывали (или испытывают) потребность в обновлении и расширении профессиональных знаний.

В целом группы «высокоадаптированных» и «неуспешных» характеризуются ярко выраженным противоположным отношением к образованию. Первые проявляют высокую познавательную активность, готовность учиться и переучиваться. Даже крупные предприниматели, владельцы частных компаний считают, что одним из главных условий преуспевания выступает возможность повышения квалификации, переобучения не только своего персонала, но и их самих, отмечая при этом недостаток интересующих их специализированных образовательных программ. Большинство опрошенных в этой группе (71%) поставили образование на второе место в системе ценностных ориентаций (после работы), в то время как другие ценности – семья, здоровье, общение и т.д. – уступают по значимости.

В тоже время опрос группы безработных показал, что только 20% респондентов ориентированы в поиске работы на переобучение и рассматривают участие в образовательных программах как способ решить проблему трудоустройства. 75% проходят обучение только по настоянию службы занятости, рассчитывая в поисках работы, прежде всего на личные знакомства. Уже сам по себе данный факт, на наш взгляд, свидетельствует о наличии определенной связи между отношением к образованию и социально-экономической и профессиональной успешностью.

Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы. Несомненно, образование играет важную роль в процессе социально-профессиональной адаптации, прежде всего потому, что стимулирует развитие личностного потенциала, таких ресурсных составляющих, как умение и готовность самостоятельно выстраивать образовательную ситуацию, проектировать собственную образовательную деятельность, повышать уровень интеллектуальной трудоспособности, осваивать новые сферы деятельности. Именно это растворяет образование в жизнедеятельности человека, повышает его социализирующий эффект и, как следствие, превращает в фактор социально-экономической и профессиональной адаптации.

В заключении отметим, что данное исследование является попыткой установить наличие связи между образованием, его уровнем и качеством и успешностью социально-профессиональной адаптации. Известно, что период 90-х гг. XX века - начала XXI в. характеризовался падением престижа образования в российском обществе. Поэтому выявленная в результате проведенного исследования связь образования и уровня социально-экономической и профессиональной успешности, несомненно, является положительной тенденцией, способной стать мощным стимулом дальнейшего развития и совершенствования современной системы образования в России.


^ Глава 3. Дополнительное профессиональное образование безработных


Последние десятилетия развития российского общества характеризуются тенденциями нарастания разрыва между состоятельными и малоимущими слоями населения. В целом, нет ничего плохого в опережающем росте уровня жизни отдельных социальных групп россиян. Однако дифференциация растет угрожающими темпами. Не менее болезненной является и проблема сохранения достаточно высокого уровня безработицы. Как упоминалось в первой главе, в России по самым скромным подсчетам, около 10,0% трудоспособного населения является безработным [17]. Любое общество, и Россия здесь не составляет исключения, стремится к сдерживанию уровня безработицы как объективно существующего, но, тем не менее, негативного социального феномена. В большинстве развитых стран мира весьма эффективно действует система мер, направленных на решение данной проблемы. Среди этих методов важнейшее место занимает развитие системы дополнительного образования взрослых как наиболее прогрессивного средства поддержки качества рабочей силы, как стратегическая долговременная задача, и как актуальная и тактическая – создание и развитие системы профессиональной подготовки, переподготовки и повышения квалификации незанятого населения, т.е. системы дополнительного профессионального образования. Мы рассматриваем его, с одной стороны, как подсистему института непрерывного образования взрослых, с другой стороны как самостоятельный социальный институт, реализующий функции вторичной профессиональной социализации личности. Отчасти это определяется тем, что дополнительное профессиональное образование (ДПО) – важнейшая часть политики занятости, которая, в свою очередь, является взаимосвязанной и “встроенной” в общую социально-экономическую политику.

Последние 20 лет ДПО является одной их наиболее интенсивно развивающихся подсистем непрерывного образования за рубежом. В экономически развитых странах темпы развития системы ДПО даже превосходят темпы развития традиционной образовательной системы. В большинстве развитых стран в последнее десятилетие была проведена реорганизация системы профессиональной подготовки и переподготовки кадров с целью решения двух основных задач: обеспечение общества компетентными специалистами, способными создавать новейшие технологии, а также предоставление возможности максимальному числу трудоспособных граждан сохранять трудовую активность и избежать безработицы, либо вернуться в сферу активной профессиональной деятельности.

Учреждения, относящиеся к системе ДПО, как и сама эта образовательная система, в разных странах называются по-разному: «продолженное», «постградуальное», «параллельное», «постпрофессиональное», «внеинституциональное», «альтернативное» и т.д. образование. Но, несмотря на расхождение в терминологии, ДПО рассматривается в качестве важного звена в системе непрерывного образования, так как обеспечивает расширение сферы образовательной активности, предоставляя человеку возможность профессионально развиваться и самосовершенствоваться на протяжении всей жизни.

Как подсистема социального института дополнительного образования взрослых, ДПО в форме профессиональной подготовки, переподготовки и повышения квалификации выполняет свои специфические функции, иерархия которых выстраивается несколько иначе, нежели это происходит (или должно происходить) в системе непрерывного образования взрослых. На первый план выдвигается экономическая функция социальной поддержки, помощи людям, потерявшим работу, повышение качественных параметров и мобильности рабочей силы.

Вместе с тем, трудное становление системы дополнительного профессионального образования безработных точнее было бы назвать "реинституционализацией", выполняющей функцию вторичной профессиональной социализации, поскольку в условиях прежней экономики при полной (официальной) занятости существовала, и достаточно успешно функционировала система профессионального образования, переподготовки и повышения квалификации, выполняющая превентивные функции предупреждения безработицы. Развал этой системы, почти полное отсутствие профилактической работы в "зонах и группах риска", поспешные и неточные стратегические ориентации и главное – проблемы занятости создали опасность потери управляемости в этой сфере.

Практически все современные модели ДПО, используемые в развитых странах отличаются нестандартностью, вариативностью предлагаемых программ, форм и методов обучения, высокой степенью гибкости и маневренности. Эта маневренность отчасти объясняется множественностью целевых установок ДПО. Такое образование не просто «подготавливает» взрослого человека к конкретной деятельности, но оно неразрывно связано с нею. Одни дополнительные образовательные программы способствуют преимущественно профессиональному росту и развитию человека, другие – играют роль стимулятора в постановке и достижении новых жизненных целей, третьи – помогают приобрести специфические знания и умения, связанные с переходом в новую возрастную стадию, со сменой жизненных ролей и, таким образом, помогают людям максимально долго сохранять интеллектуальную, трудовую, социальную активность; и, наконец, все дополнительные образовательные программы выполняют роль компенсатора, помогающего процессу социальной адаптации, ускоряющего этот процесс, а, соответственно, выход человека из состояния социальной незащищенности.

Исходные принципы, на которые должна опираться система ДПО, можно представить следующим образом:
  • образовательные услуги должны быть доступны всем желающим, независимо от возраста, пола, расы, социального положения и т.д.
  • обучение должно быть тесно связано с профессиональной деятельностью обучающегося;
  • обучение может проводиться в любом месте (необязательно в специальных учебных заведениях), в любое удобное для слушателя время, в удобном для него темпе;
  • форму, содержание обучения и способы оценивания результатов, а также время и место проведения занятий определяют сами слушатели, т.е. обучение носит саморегулирующий характер [20, с.153].

В настоящее время в большинстве развитых стран уже создана широкая сеть организаций, предоставляющих населению дополнительные образовательные услуги и образующих институциональную субъектную структуру ДПО. Все эти учреждения можно разделить на 4 группы:
  1. вузы и профессиональные учебные заведения;
  2. профессиональные ассоциации;
  3. производственные предприятия, работодатели;
  4. независимые (неформальные) организации.

В рамках каждой указанной группы институциональных субъектов можно выделить большое количество социальных форм и подтипов учреждений. Сложно указать, какой из типов является наиболее эффективным, так как каждый имеет свои достоинства и недостатки в осуществлении ДПО. Их анализ составляет отдельную проблему и изложен в соответствующих публикациях автора [20, 23].

Исходя из целей данного исследования, остановимся подробнее на проблемах, связанных с обучением и переобучением безработных.

Прежде всего, необходимо уточнить, какие социальные группы составляют контингент обучающихся.

Во-первых, среди безработных можно выделить 2 принципиально различные группы: временно лишившиеся работы, не утратившие связи с профессией (нуждающиеся в обновлении уже имеющихся профессиональных знаний). Вторая группа – безработные «со стажем», утратившие связь с профессией и нуждающиеся в полной переподготовке или переквалификации.

Довольно значительную в процентном соотношении группу образуют люди, потерявшие работу в результате сокращения или ликвидации производства. В этой группе катастрофическим снижением уровня жизни озабочено 31,7%; почти каждый третий тревожится о будущем своих детей, каждый четвертый считает, что теряет квалификацию, 22% уверены, что не смогут найти работу в течение длительного времени. При этом как причину невозможности найти работу 20,9% указали на недостаточный уровень квалификации. Длительная невозможность найти работу влияет на самооценку профессиональных качеств, низкая самооценка распространилась почти на 51% безработных. Они характеризуются неуверенностью в себе, конфликтностью поведения, неумением управлять своими реакциями в стрессовых ситуациях [22.с.45].

В услугах ДПО нуждаются инвалиды, частично или полностью утратившие способность к активной профессиональной деятельности. Среди них, по данным ВЦИОМ 41,2% людей активного трудоспособного возраста, 35,8% - предпенсионного возраста [25]. Возможность профессиональной переподготовки и последующего трудоустройства выступает для данной категории граждан практически единственной возможностью социально-профессиональной и личностной реабилитации. Не менее важна и экономическая целесообразность, т.к. затраты на переобучение инвалидов возвращаются в виде подоходного налога с работающих специалистов (в США более 150 образовательных программ охватывают более 10 тысяч инвалидов) [26].

Еще одна группа граждан – иммигранты, вынужденные переселенцы, беженцы (по всей России их более 950 тыс.). Вынужденное переселение по своим социальным, экономическим, психологическим последствиям является для большинства взрослых людей серьезным потрясением. Во-первых, человек теряет свой социальный статус, связанный с его профессиональной принадлежностью, теряет работу как источник своего материального благополучия и сферу реализации профессиональных потребностей личности. Для ростовской области эта проблема весьма актуальна. По данным Департамента занятости Ростовской области 50-70% переселенцев не могут найти работу; а из устроившихся 80% недовольны ею [18]. Требуется немало времени, усилий, помощь специалистов, чтобы человек восстановил свой социальный статус, адекватный уровню притязаний личности, адаптировался к новым ценностям, традициям и т.д. Если включить в эту группу военнослужащих, уволившихся в запас или вышедших на пенсию, а также членов их семей эта группа окажется весьма многочисленной. Из почти 400 тыс. офицеров, уволившихся из армии за последние 10 лет, только 22 тыс. прошли переобучение [25]. А где остальные? Подались в сферу обслуживания, на рынки и т.д. А они также составляют интеллектуальное богатство страны.

При разработке образовательных программ не следует упускать из виду и гендерный аспект. Неравенство мужчин и женщин на рынке труда – факт общеизвестный. По данным Федеральной службы занятости России, число безработных женщин колеблется в разных регионах от 70 до 90% от общего числа безработных [18]. А прогнозы здесь не слишком благоприятны: пролонгация экономического роста, по разным оценкам приведет к увеличению в первую очередь мужских вакансий.

Не менее серьезной проблемой является помощь в профессиональной адаптации и трудоустройстве молодежи. Ряды малограмотных, в том числе функционально и профессионально, растут за счет новых пополнений. Бывшие вечерние школы пытаются как-то восполнить образование подростков, выброшенных из элитарных и обычных школ, работают и как "реальные училища", дают начальную профессиональную подготовку. Но, уровень этой подготовки, как и по рабочим специальностям, не решает ни одной проблемы – ни трудоустройства, ни адаптации, ни тем более самореализации молодого человека. Около трети безработных молодых людей – выпускники школ, ПТУ, средних специальных заведений и вузов, не сумевшие сразу найти работу. Именно эти молодые люди активно пополняют ряды безнадзорной и неприкаянной молодежи, численность которой неумолимо растет, приближаясь, по некоторым данным, к 3 миллионам человек [12.c.8]. Это особая группа, у которой независимо от уровня образования существенно фрустрирована ценность труда. У них низкий уровень осмысленности жизни, понижена ориентация на будущее. Итак, как видно из даже поверхностного анализа, такого "разношерстного" контингента обучающихся не имел до недавнего времени ни один тип образовательного учреждения.

В идеале должна обеспечиваться преемственность базового и профессионального образования, учитываться опыт предшествующей трудовой деятельности, индивидуальные интересы и склонности обучающихся. По заявкам предприятий учебные центры могут и должны оказывать услуги по опережающему переобучению работников, подлежащих высвобождению.

Другая проблема - необходимость диагностирования исходного уровня профессиональных знаний, умений и навыков обучаемых. Это также должно стать одним из критериев формирования групп обучающихся. Профессиональная диагностика лежит и в основе профессиональной ориентации и профессионального отбора граждан, направляемых на переобучение или повышение квалификации. Однако входная диагностика используется пока недостаточно или не слишком профессионально.

Серьезной проблемой остается оценка эффективности образовательных программ. Необходимость анализа и проверка результативности обучения должна осуществляться не только по итогам аттестации и трудоустройства, но и путем создания мониторинга адаптации работника к новой профессии и его деятельности в новой сфере. Трудоустроиться – не означает полностью решить проблему. Важно то, насколько человек удовлетворен новым местом работы, смог ли он адаптироваться к нему.

Проблема результативности программ профессионального обучения безработных недостаточно разработана. По оценкам Министерства труда и социального развития профессиональное обучение ежегодно проходят менее 8% численности безработных, заканчивает обучение менее 5% [15. c.27]]. Вообще недооценка роли образовательного фактора является одной из характерных особенностей безработных. По результатам проведенного автором в 2003-2004 гг исследования роли образования в социально-профессиональной адаптации жителей г. Таганрога только 20% безработных респондентов ориентированы в поиске работы на переобучение и рассматривают участие в образовательных программах как способ решить проблему трудоустройства. 75% проходят обучение только по настоянию службы занятости, рассчитывая в поисках работы, прежде всего на личные знакомства. Кстати для сравнения, 71% высокоадаптированных (успешных) респондентов поставили образование на второе место в системе ценностных ориентаций (после работы), в то время как другие ценности – семья, здоровье, общение и т.д. – уступают по значимости 22. c.21].

Итак, результаты обучения зависят в основном от того, насколько полно образовательная программа учитывает особенности той категории безработных, на которых она рассчитана. Опыт изучения эффективности западных программ профессионального обучения показывает, что более эффективными являются так называемые адресные, персонифицированные программы, решающие конкретные проблемы на рынке труда, предполагающие активное участие кандидатов в выборе направления, содержания, типов обучения и переобучения.

В связи с этим, хотелось бы остановиться еще на одной проблеме. В условиях кризиса материального производства создается иллюзия о стойкой потребности рынка в специалистах непроизводственной сферы, подготовка которых не требует фундаментального и длительного обучения. Как правило, учебные центры, ориентируясь на этот косвенный вывод, предлагают широчайший выбор профессий, связанных с непроизводственной сферой, ориентацией на "самозанятость", различные виды обслуживания в малом и среднем бизнесе. Превалируют короткие (до 6 мес.) и сверхкороткие (до 2 мес.) сроки обучения, ориентированные на узкопрофессиональную подготовку и низкоквалифицированный труд. Получается, что среди нескольких возможных моделей регулирования рынка труда, мы выбираем, как ни парадоксально, худшую, американскую, предполагающую создание рабочих мест с низкой производительностью и низкими доходами. Формально (в отчетах) безработица уменьшается, но появляется обширный класс "новых бедных" и потенциально безработных.

Отток значительной части незанятого населения из сферы материального производства чреват его дальнейшей деградацией, поскольку восстановление разрушенной экономики страны требует не уменьшения, но, напротив, количественного роста квалифицированных кадров. Поэтому стратегии профессионального образования незанятого населения, ориентированные на сферы, не требующие серьезной и специальной подготовки, не представляются прогрессивными ни экономически, ни социально, ни культурно, ни личностно.

В отличие от Запада, где давно исследуется и в какой-то мере регулируется весь сложный комплекс проблем профессиональной и личностной переориентации, сохранения профессиональной и социальной идентичности, соотношения прошлого опыта и новой деятельности, у нас эти аспекты образования безработных не изучены. Сама структура обучения безработных, где почти половина отводится на переподготовку по новым специальностям, 34% – обучение вторым профессиям и только 6% – повышение квалификации рабочих и специалистов, свидетельствует о непрофессиональном подходе, игнорирующем мировой опыт и мировые тенденции. Предлагать безработным с высоким социально-профессиональным статусом работу, снижающую этот статус, малопродуктивно. Большинство опрошенных нами безработных (более 80%) объясняют свое скептическое отношение к предлагаемых Центром занятости образовательным программам нежеланием сменить свой статус на более низкий [24.c.15]. Кроме того, это прямое разбазаривание интеллектуального и профессионального потенциала страны, разрушение преемственности в развитии научных и научно-производственных школ. Что касается образования безработных, то как и другие сферы дополнительного профессионального образования, оно не может быть эффективным, если будет строиться только на основе утилитарно-прагматических подходов и идеях "выживания", без учета социально-экономического, социокультурного, социопсихологического, социопедагогического контекстов.

Итак, обозначим некоторые основные проблемные узлы дополнительного профессионального образования безработных:
  • образование безработных требует комплексного подхода к анализу, обоснованию, планированию, прогнозированию и реализации с учетом не только экономических, но и социальных, социопсихологических, социокультурных последствий и результатов;
  • образование безработных, должно быть ориентировано не только на количественные, но и на качественные показатели – повышение качественных параметров рабочей силы, реализацию стратегий, побуждающих людей поддерживать, совершенствовать и модифицировать свои знания, умения и навыки в течение всей жизни;
  • разработка механизмов стимулирования инвестиций в обучение и поддержку предприятий, осуществляющих переобучение и повышение квалификации работников, особенно тех, кто находится под риском увольнения;
  • расширение и развитие региональных учебных центров службы занятости как полифункциональных учебных заведений ДПО;
  • восстановление профессиональной мобильности и конкурентоспособности работников путем расширения спектра образовательных услуг, усиление внимания к проблеме повышения квалификации служащих и специалистов;
  • формирование федеральных и региональных банков данных по образовательным учреждениям, профессионально-образовательным услугам и технологиям;
  • совершенствование системы программно-целевого планирования всех направлений профессионального обучения, оперативное внедрение наиболее эффективных образовательных программ и интенсивных технологий;
  • усиление механизмов и согласование деятельности учебных центров службы занятости и иных учреждений ДПО по всему комплексу проблем подготовки и повышения квалификации специалистов;
  • создание мониторинга, обеспечивающего долгосрочный сбор, анализ и оценку информации о качестве и эффективности профессионального обучения безработных по экономическим, социальным, социально-психологическим, личностным параметрам.

Наше общество в ближайшей перспективе вынуждено будет заниматься данными проблемами всерьез и опираясь на более выверенную стратегию, научные и методологические основы.