Психология семьи и больной ребенок

Вид материала

Книга

Содержание Межличностно-коммуникативная ранняя помощь (детям с нарушением слуха) Особенности представлений родителей близоруких детей о семейном воспитании Материалы и методы Результаты и обсуждение

Подобный материал:

• Диагноз: обострение хронического гранулематозного периодонтита (periodontitis chronoca, 219.07kb.
• Лекция 1 Профилактика травм и оказание первой медицинской помощи, 247.67kb.
• Программа вступительного испытания по предмету «Психология», 304.02kb.
• Личностно развивающий ресурс семьи: онтология и феноменология 19. 00. 01 общая психология,, 859.62kb.
• 1. Человек и болезнь, 1724.56kb.
• Психология младенца от рождения до года, 245.19kb.
• Рабочая Программа учебной дисциплины общая психология Трудоемкость (в зачетных единицах), 377.92kb.
• Н. Е. Щуркова Мир, в котором живет современный ребенок, образ жизни среднестатистической, 91.8kb.
• Вопросы к экзамену по дисциплине «Психология семьи», 10.81kb.
• Программа дисциплины опд. Ф. 01 Психология цели и задачи дисциплины, 483.88kb.

^ МЕЖЛИЧНОСТНО-КОММУНИКАТИВНАЯ РАННЯЯ ПОМОЩЬ (ДЕТЯМ С НАРУШЕНИЕМ СЛУХА)*

Практика межличностно-коммуникативных отношений на этапе раннего вос­питания — это в соответствии с теорией целостное направление. В первой фазе развития ребенка на передний план выступает эмоциональная сфера во взаимо­отношениях родителей и ребенка. Для правильного эмоционально-социального развития ребенка родители должны уметь под руководством психологов и педа­гогов передавать ему необходимые аналоговые невербальные сигналы в адекват­ной форме. Для этого следует использовать все возможности, все, что может слу­жить заменой недостаточно воспринимаемых элементов выразительности рече­вого голоса, то есть стать визуально-воспринимаемыми аналоговыми его заменителями для ребенка с нарушением слуха.

Установлено по результатам исследования депривации, что на ранней сту­пени развития ощущения, воспринимаемые благодаря кожной чувствитель­ности, выполняют для младенца ту же функцию, которая для слышащего ре­бенка осуществляется звучанием голоса. Тесный физический контакт между матерью и ребенком в состоянии предупредить опасность эмоционального и коммуникативного обеднения ребенка и нарушения отношений между ним и близкими".

Дополнительные возможности аналоговой передачи информации при межлич-ностно-коммуникативном подходе предоставляет выразительная мимика, а так­же естественная и отчетливая жестикуляция и язык телодвижений. Для детей с остаточным слухом паралингвистические признаки, выраженные акцентирован­ным, мелодичным и хорошо ритмически структурированным высказыванием, могут расширить восприятие аналоговых сигналов.

Цель различных мероприятий, направленных на формирование и развитие аналоговой коммуникативной способности, — это достижение глухим ребенком и его окружением коммуникативной взаимосвязи и способности к контактам. Окружающие побуждаются к установлению контакта с ребенком, сознательно выделяя и подчеркивая аналоговые сигналы и мотивируя ребенка на соответству­ющие реакции. На протяжении периода ранней помощи складываются диффе­ренцированные межличностно-коммуникативные образы, «невербальный диа­лог» (Spitz R., 1982), из которого постепенно формируется содержательная двига­тельная коммуникативная модальность.

В целостном коммуникативном процессе с самого начала уход за глухим ре­бенком включен в развивающие мероприятия, ведущие к широкому восприя-

' Воспитание и обучение глухого ребенка: Сурдопедагогика как наука / Пер с нем. М.: Изд. центр «Академия», 2003. С. 159-161.

" См.: Jann P. A. Interaktional-Kommunikative Anbildung der Lautsprache bei Horgeschadigten. S. 75.

294

тию речи. Поведение взаимодействующих с ребенком лиц направляется на то,

чтобы:

• подхватить и усилить лепет ребенка;

• поддержать и развивать естественную направленность его внимания на

лицо;

• говорить медленно и с четкой артикуляцией;

• ясно показывать свое намерение с помощью правильного речевого рит­ма, выразительности высказывания;

• интенсивно развивать остаточный слух.

На последующих фазах для эмоциональной стабилизации добавляются соот­ветствующие возрасту мероприятия. В устно-речевой сфере ребенок учится по подражанию говорить вместе с собеседником.

Речевые составляющие в целостном коммуникативном процессе все тоньше дифференцируются и приобретают все большее значение*.

Аналоговая передача информации с ее специфическими функциями эмоцио­нально-социального развития осуществляется с помощью разных воспринимаю­щих каналов (табл. 1).




295

А. Р. Шарипова, 3. Ф. Гафурова

^ ОСОБЕННОСТИ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ РОДИТЕЛЕЙ БЛИЗОРУКИХ ДЕТЕЙ О СЕМЕЙНОМ ВОСПИТАНИИ*

Многолетняя история изучения особенностей функционирования зрительной системы близоруких людей свидетельствует о том, что миопические нарушения не ограничиваются периферией зрительного анализатора и затрагивают практи­чески все уровни зрительной системы (Curtin В. J., 1985; Аветисов Э. С, 1986; Ананин Б. Ф., 1992; РозенблюмЮ. 3., 1993). Для большинства исследователей совершенно очевидно, что наследственная предрасположенность выполняет роль предпосылки — важного, но недостаточного условия возникновения и развития миопии (Аветисов Э. С, 1986). В силу этого не прекращаются попытки выявле­ния внешних факторов, выполняющих роль благоприятной среды, способствую­щей появлению близорукости. Наиболее полно и аргументированно в этом смысле обсуждается влияние сильного и длительно действующего зрительного напряже­ния, постоянной работы на близком расстоянии и нарушений в формировании раннего зрительного опыта (Дашевский А. И., 1962; Curtin В. J., 1985; Авети­сов Э. С, 1986). Подчеркивается также роль сенситивных периодов развития, во время которых резко усиливается чувствительность зрительной системы к небла­гоприятным воздействиям среды (Розенблюм Ю. 3., 1993). Обнаружены харак­терные изменения внутри- и межуровневых взаимосвязей зрительното анализа­тора (Шарипов А. Р., Гафурова 3. Ф., Гареев Е. М., Булатов Р. Т., 1995), механиз­мов зрительного внимания (Angi M., Turatto M., 1997), когнитивных процессов и склада личности в целом (Rosanes M. В., 1967; Ивашина А. И. и др., 1991). Пока­зано, что близорукие по сравнению со здоровыми сверстниками проявляют бо­лее выраженную интровертированность, склонность к подавлению эмоций и дви­гательных реакций (Shapero M., Hirsh M. L, 1952). Для них в значительно боль­шей степени характерны чувство вины, готовность к принятию ответственности, желание быть оцененными по достоинству (Young F. А., 1967) и связанные с этим выраженные тенденции к мелочности, избыточной тщательности, скрупулезнос­ти, «книжности и академизму» интересов (Rice Т. В., 1930). Имеются данные, что лица с миопией отличаются существенно более высоким уровнем скрытой трево­ги, значительно сниженными моторной активностью и вариабельностью внешних проявлений тревожности (Rosanes M. В., 1967). М. В. Rosanes полагает, что бли­зорукие люди более толерантны к внутренней тревоге, склонны к чрезмерному самоконтролю, избеганию напряженных ситуаций и реакции «бегства» в каче­стве типичного аттитюда. Составленный на основе проективного тестирования «обобщенный психологический портрет» обладателей миопических нарушений

' См.: Дефектология. 1998. № 3. С. 23-28.

296

характеризовался сочетанием выраженных черт возбудимости, тревожности, чув­ства вины, затруднений коммуникации (Шарипов А. Р., Гареев Е. М., Гафуро­ва 3. Ф., 1995; Гафурова 3. Ф., Шарипов А. Р., Гареев Е. М., 1996). Подобная со­вокупность характерологических особенностей находит подтверждение в весьма низкой самооценке миопических пациентов, характеризовавших себя как «не­уверенных в себе», «стеснительных», «малопривлекательных», «негармоничных» и «слабых» (Ивашина А. И. и др., 1991).

Анализ литературных данных свидетельствует о том, что многие авторы склон­ны рассматривать эти свойства личности близоруких как следствия нарушений зрения и связанных с ними сложностей социальной адаптации. Альтернативное мнение наиболее четко высказано М. В. Rosanes (1967), полагающей, что миопия может быть вариантом или аспектом реакции личности определенного типа на стресс. Очевидно, что решение вопроса о взаимосвязи внешних и внутренних ас­пектов такого реагирования тесно связано с более глубоким пониманием роли микросоциальных, и в первую очередь семейных, факторов, способных связать в единую систему процессы сенсорного, когнитивного и личностного развития. Можно предполагать существование особого рода семейных взаимоотношений, с одной стороны, способствующих развитию отмеченных выше индивидуальных особенностей личности и, с другой стороны — создающих условия для возникно­вения и фиксации миопической установки зрения (Шарипов А. Р., Гафурова 3. Ф., Гареев Е. М., 1995). В связи с этим основной целью данной работы являлось изу­чение различий в представлениях о семейных взаимоотношениях родителей, вос­питывающих детей с приобретенной близорукостью, и родителей, имеющих оф­тальмологически здоровых детей. Важность решения этой задачи связана с воз­можностью прогнозирования и оценки степени «микросоциального» риска возникновения детской близорукости.

^ Материалы и методы

Исследование внутрисемейных отношений осуществлялось с использовани­ем опросника для родителей, предложенного Э. Г. Эйдемиллер, В. В. Юстицким (1990). Опросник АСВ (анализ семейных взаимоотношений) включает в себя 130 вопросов и позволяет выявлять различные отклонения в отношении родите­лей к детям по специальным шкалам: выраженности контроля за ребенком — чрез­мерность (Г+) и (Г—) его недостаточность уровню удовлетворения потребностей (чрезмерный У+ и недостаточный У-); перегрузки обязанностями, их трудности (Т+) или недостаточности (Т—); чрезмерности запретов по отношению к ребенку (3+) и их недостаточности (3—); чрезмерной строгости наказаний ребенка (С+) и явной ее нехватки (С—), а также исследовать причины этих нарушений: расшире­ние сферы родительских чувств (РРЧ) и их неразвитость (НРЧ), предпочтение в ребенке детских качеств (ПДК), фобия утраты ребенка (ФУ), воспитательная не­уверенность (ВН), сдвиг в установках по отношению к ребенку в зависимости от пола (ПМК — предпочтение мужских качеств и ПЖК — предпочтение женских качеств в ребенке), проекция на ребенка собственных нежелаемых качеств — ПНК, непоследовательность в воспитании ребенка — Н, конфликтность воспи-

297

тания — ВК. При обработке результатов тестирования нами использовались так­же суммарные значения по биполярным шкалам, Г, Т, У, 3 и С. Статистическая обработка результатов производилась с применением программного пакета SAND (автор В. Г. Трунов, НИИ ППИ, Москва). Достоверность различий средних зна­чений шкал опросника оценивали с помощью /-критерия Стьюдента, сравнение частот встречаемости вариантов ответов на вопросы теста осуществляли по кри­терию X 2. Эмпирические решающие правила, позволяющие дифференцировать исследуемые группы, строились посредством процедуры «синдромного анализа». Значимыми считались различия, достоверные при^ < 0,05.

В исследовании участвовали 54 семьи, было получено 87 опросников, из них 35 принадлежали отцам и 52 — матерям, 39 опросников было получено от роди­телей близоруких детей. В 33 семьях были получены ответы от обоих родителей, среди них 40 родителей имеют нормальное зрение и 26 — миопические наруше­ния, в целом по выборке 59 и 28 соответственно. Количество детей в семье варьи­ровало от 1 до 5. Средний возраст родителей составил 38,55 ± 6,25 лет, средний возраст детей — 12,16 ± 4,13 лет.







^ Результаты и обсуждение

В результате сравнительного анализа данных опроса родителей, имеющих де­тей с миопическими нарушениями (первая группа) и детей с нормальным зрени­ем (вторая группа), были выявлены достоверные различия по шкалам У, Т, ВН и НРЧ. В семьях, воспитывающих детей с миопическими нарушениями зрения, по сравнению с семьями, воспитывающими здоровых по зрению детей, наблюда­лись более высокие показатели по шкалам У (3,34 ± 1,73 против 1,71 ± 2,31; р = 0,0005) и ВН (3,42 х 1,003 против 2,73 х 1,38; р = 0,001). Для них также оказа­лись свойственны более низкие значения по шкалам НРЧ (1,45 ± 1,58 и 2,14 х 1,58; р = 0,004) и Т (-0,92 + 1,92 и 0,39 + 2,13; р - 0,004). Отсюда следует, что родители близоруких детей склонны переоценивать степень удовлетворения потребностей ребенка и недооценивать объем и трудность его обязанностей по сравнению с родителями офтальмологически здоровых детей. В основе этого явления могут лежать более развитые родительские чувства, сочетающиеся у первой группы с признанием ими выраженных черт воспитательной неуверенности. При этом пре­вышение минимального диагностического числа (МДЧ) по шкале ВН (то есть выраженная воспитательная неуверенность) встречалось у 55,3% родителей пер­вой группы против 28,5% таких случаев во второй (различия достоверны при /><001)

298

Для выявления особенностей отцовского и материнского воспитания был про­веден сравнительный анализ в полных семьях, воспитывающих близоруких и нор­мально видящих детей. Были обнаружены достоверные межгрупповые различия по шкалам Г, У, Т, РРЧ и ВН. Как явствует из таблицы, различия в оценке уровня удовлетворения потребностей (шкала У) и воспитательной неуверенности (ВН) родителями близоруких и нормально видящих детей были устойчивыми и не за­висели от пола родителя, заполнявшего опросник. При этом характерной осо­бенностью отцов, воспитывающих близоруких детей, являлась резкая (по отно­шению ко всем остальным группам) недооценка количества и трудности обязан­ностей ребенка.

По данным шкалы Г (выраженность контроля) видно, что оценка этой функ­ции существенно различается у отцов и матерей во всех обследованных семьях. При этом матери считали, что степень их внимания к делам ребенка достаточно высока, тогда как отцы оценивали степень своего вмешательства скорее как не­достаточную. Обращает на себя внимание факт достоверно более резкой поляри­зации оценок по шкале Г отцов и матерей в семьях, имеющих близоруких детей. Подобное расхождение в оценках может служить существенным источником на­пряженности в семейных отношениях. Косвенным подтверждением такого пред­положения может служить факт выраженного расширения родительских чувств (РРЧ) у матерей близоруких детей по сравнению с родителями остальных групп. Как известно, подобное явление чаще всего возникает в ситуациях, когда супру­жеские отношения оказываются нарушенными и родители (прежде всего мать), сами того не осознавая, хотят, «чтобы ребенок стал для них больше, чем просто ребенком» (Эйдемиллер Э. Г., Юстицкий В. В., 1990). В таких условиях ребенок может восприниматься родителями в качестве средства достижения их собствен­ных целей и реализации неосознаваемых мотивов воспитания (Спиваков-ская А. С, 1988). Следует подчеркнуть, что обнаруженные нами межгрупповые различия по шкалам У и Т опросника АСВ также могут быть связаны со способ­ностью родителей разных групп понимать реальные потребности детей и адек­ватно оценивать объем и сложность их обязанностей. Иными словами, в группе родителей, воспитывающих близоруких детей, вероятна ситуация, когда удовлет­воряются потребности не реального, а идеализированного ребенка, то есть тако­го, каким он должен быть по представлениям родителей. В этом случае даже сильно завышенные требования могут казаться нормальными и естественными, а сам факт осознания недостаточной трудности и объема обязанностей ребенка (сниженные значения по шкале Т) может являться стимулом для повышения уровня требова­ний к нему со стороны родителей. Подтверждением высказанной точки зрения могут служить результаты наших наблюдений в процессе консультационного при­ема и психофизиологической коррекции зрения. При непосредственной беседе с матерями близоруких детей звучали формулировки типа: «Мой ребенок очень неусидчив, ему надо учиться, ребенок несамостоятелен, ему надо лечить зрение, он пока еще маленький и не понимает, насколько это серьезно», насыщенные модальными операторами необходимости (должен, следует, надо, необходимо) и свидетельствующие о выраженных попытках занять/утвердить доминирующее положение. Очень типично для матерей близоруких детей отвечать за ребенка или подсказывать ответ на вопрос, адресованный ему во время консультации, с по-

299

следующими извинением и обобщающими комментариями, что «он всегда очень волнуется и боится неправильно ответить» или «где не надо, он всегда молчит». При характеристике ребенка они тяготеют к использованию объединяющего ме­стоимения «мы» («По утрам мы вставать не любим, долго собираемся», «Теперь у нас резко ухудшилось зрение»), свидетельствуя о склонности к так называемым симбиотическим отношениям. В соответствии с теорией Шиффов, симбиоз име­ет место тогда, когда двое или более людей ведут себя так, как будто вместе обра­зуют одного человека (цит. по: Стюарт Я., Джойнс В., 1996), получая при этом большой комфорт. Каждый играет роль, которую от него ожидают, однако этот комфорт достигается за счет блокирования многих своих способностей и игно­рирования способностей и возможностей партнера (Стюарт Я., Джойнс В., 1996). Описанный «доминантно-симбиотический», привязывающий стиль поведения родителя и формирующиеся в связи с этим «пассивно-симбиотические» особен­ности близоруких детей отражают специфичность семейных отношений, содер­жанием которой могут быть особенности интеграции семьи и ролевых представ­лений ее членов (Эйдемиллер Э. Г., Юстицкий В. В., 1990).

Исследование взаимных корреляций шкал опросника АСВ с наличием близо­рукости у детей и числом детей в семье позволило выявить следующую структуру взаимосвязей (рисунок). Как явствует из рисунка, наличие детской близорукости в семье наиболее тесно связано с оценкой родителями степени удовлетворения потребностей детей (У), воспитательной неуверенностью (ВН) и сложностью обя­занностей ребенка (Т).







Учитывая низкие оценки по шкале Т и высокие по шкалам У, ВН и РРЧ у ро­дителей первой группы, а также факт резкой поляризации оценок родителей бли­зоруких детей по шкале контроля (Г), можно предложить следующую гипотети­ческую модель «семейной почвы» для развития детской близорукости:

1. Резкая поляризация функций контроля за ребенком и сосредоточение их в руках матери проводят к снижению отцовского влияния и, вероятно, возраста­нию взаимной неудовлетворенности супругов. Компенсацией подобного состоя­ния является расширение сферы родительских чувств (возрастание РРЧ) и стрем­ление родителей (в первую очередь матери) привязать ребенка к себе.


300


2. Расширение сферы родительских чувств в области, не связанной с отноше­ниями «ребенок—родитель», с одной стороны, сопровождается возрастанием тре­бований к ребенку, трудности и сложности его обязанностей (положительная кор­реляция со шкалой Т), чему также способствует их резкая недооценка, а с дру­гой — приводит к возрастанию воспитательной неуверенности (рост ВН) как в силу сомнений в правомерности предъявляемых требований, так и из-за сомне­ния в способностях ребенка справиться с ними.

3. Возрастание воспитательной неуверенности родителей, с одной стороны, компенсируется их попытками полнее удовлетворять потребности ребенка (воз­растание шкалы У) и, с другой стороны, способствует возникновению детской близорукости как инструмента, позволяющего минимизировать обязанности (от­рицательная корреляция со шкалой Т) и максимизировать удовлетворение по­требностей (положительная корреляция со шкалой У).

Очевидно, что наиболее вероятным поведением родителей по отношению к ребенку при ухудшении зрения и развитии у него близорукости будет снижение предъявляемых требований и повышение воспитательной неуверенности. Как известно, возрастание ВН стимулирует нарушения воспитания по типу потвор­ствующей гиперпротекции и стремление полнее удовлетворять любые потребно­сти ребенка (Эйдемиллер Э. Г., Юстицкий В. В., 1990). Именно такое воспитание, по мнению Дж. Хейли, является особенно деструктивным как по отношению к развитию, самостоятельности и «силы Эго» ребенка (Хейли Дж., 1951), так и по отношению к его стрессоустойчивости. Тепличная атмосфера в семье приводит к ситуации, когда даже незначительные изменения условий воспринимаются как стресс, на который хочется закрыть глаза. По всей видимости, именно изменения социальной ситуации, а точнее, неподготовленность родителей и ребенка к та­ким изменениям (подготовка и поступление в школу, подростковый период) и подсознательное желание сохранить симбиотические отношения являются одной из причин стресса, в качестве реакции на который развивается близорукость. Эту точку зрения подтверждает факт удивительного совпадения пиков возникнове­ния и ускорения прогрессирования близорукости с началом обучения в школе (6—8 лет) и подростковым возрастом (13—15 лет) (Аветисов Э. С, 1986; Медве­дев А. В., 1997).

Таким образом, согласно данной модели, источником стресса, стимулирую­щим развитие детской близорукости, является плохо осознаваемая внешняя уг­роза разрыва или ослабления установившихся в семье симбиотических отноше­ний. Тревога и неосознаваемое психическое напряжение «удобно устраиваются» на цилиарной мышце (спазм аккомодации), что позволяет ребенку оградить себя от беспокоящих факторов (не замечать их, не заглядывать так далеко, буквально закрыть на них глаза), сокращая зону ясного видения. Мышечное напряжение охватывает также область шеи и плечевого пояса, приводя к специфическим из­менениям осанки (сутулость, поднятые плечи, опущенная голова), характерному направлению взгляда (исподлобья, снизу вверх) и развитию неправильных навы­ков зрения. Симбиотические отношения, в свою очередь, способствуют форми­рованию описанных выше личностных особенностей близоруких и выполняют роль благоприятной питательной среды для возникновения и фиксации наруше­ний зрения.

301

Заключение

Таким образом, обработка данных опроса родителей показала, что оценка вза­имоотношений в семьях, имеющих близоруких детей, отличается от таковой в семьях, где воспитывается нормально видящий ребенок. Сам факт существова­ния подобных различий свидетельствует о наличии микросоциального компонента в развитии близорукости. При этом в семьях, имеющих близоруких детей, выяв­ляются выраженные тенденции к так называемым симбиотическим отношени­ям, которые, с одной стороны, обеспечивают формирование индивидуально-пси­хологических особенностей детей с миопическими нарушениями рефракции (ми-опов) и, с другой стороны, играют роль благоприятной почвы для возникновения нарушений зрения. Можно полагать, что ведущим стресс-фактором в таких се­мьях являются угроза разрыва симбиоза и/или изменение устойчивых микросо­циальных взаимоотношений. С этой точки зрения детская миопия может рассмат­риваться как фактор, интегрирующий воспитательную неуверенность родителей, требования, предъявляемые ими к ребенку, и уровень удовлетворения его потреб­ностей в целостную, сбалансированную и весьма устойчивую систему семейных взаимоотношений.

Отсюда со всей очевидностью вытекает необходимость комплексного подхода к профилактике и коррекции миопических нарушений зрения у детей, включающего в себя не только создание правильных гигиенических условий и режима зрительных нагрузок, но и формирование оптимального микросоциального климата в семье.

Литература

1. Аветисов Э. С. Близорукость. М.: Медицина, 1986. 240 с.

2. Ананин В. Ф. Аккомодация и близорукость. М., 1992. 136 с.

3. Бэндлер Р., Гриндер X, Сатир В. Семейная психотерапия. Воронеж, 1993. 128 с.

4. Гафурова 3. Ф., ШариповА, Р., Гареев Е. М. Психологические особенности пациентов с миопией // Актуальные вопросы офтальмологии. Ч. 1. М., 1996. С. 52-54.

5. ДашевскийА. И. Близорукость. Л.: Медгиз, 1962. 148 с.

6. Ивашина А. И., Клюева Т. Ю., Форафонтова Е. А., Романова Н. А. Социальные вопросы близоруко­сти и эффективность радиальной кератотомии // Офтальмохирургия. 1991. № 3. С. 37-40.

7. Медведев А. В. Гигиенические условия зрительного труда детей дошкольного возраста // Ерошев-ские чтения. Самара, 1997. С. 219-220.

8. Медведев А. В. Причины ускорения рефрактогенеза у дошкольников // Ерошевские чтения. Са­мара, 1997. С. 218.

9. Розенблюм Ю. 3. Рефракция, аккомодация и зрение // Клиническая физиология зрения. М.: АО «Русомед», 1993. С. 180-199.

10. Спиваковская А. С. Профилактика детских неврозов. М., 1988. 200 с.

11. Стюарт Я., Джойнс В. Современный транзактный анализ. СПб., 1996. 330 с.

12. Хеши Док. Необычайная психотерапия. СПб., 1995. 384 с.

13. ШариповА. Р., Гафурова 3. Ф., Гареев Е. М., Булатов Р. Т. Структура взаимосвязей офтальмологи­ческих показателей при прогрессирующей миопии // Актуальные проблемы современной оф­тальмологии. Смоленск, 1995. С. 130.

14. ШариповА. Р., Гареев Е. М., Гафурова 3. Ф. Результаты использования психофизиологических ме­тодов профилактики и коррекции близорукости // Нейрофизиологические основы формирова­ния психических функций в норме и при аномалиях развития. Тезисы докладов юбилейной кон­ференции, посвященном 30-летию Л. А. Новиковой. М., 1995. С. 66.

15. Шарипов А. Р., Гафурова 3. Ф., Гареев Е. М. Роль социально-психологических факторов в возник­новении близорукости // Экология и охрана окружающей среды: Тезисы докладов 2-й Междуна­родной научно-практической конференции. Пермь, 1995. С. 83—84.


302

Е. М. Масткжова, А. Г. Московкина