Geum.ru

Эдуард геворкян времена негодяев

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   22   23   24   25   26   27   28   29   ...   37
часть дружины ведет на север. Наместник, худой, тщедушный человек,

радостно сообщил, что на север идти никак нельзя, разве что плыть. Белое и

Балтийское моря, слившись, дотянулись языками именно досюда. А когда он

узнал, в чем причина похода, помрачнел, сказал, что сказки об огненных

великанах ему известны, а если это даже и не сказки, то гробить людей

из-за невесть какой чертовщины нет нужды, у них как раз поспела копченая

белорыбица, пальчики оближешь...

Что же касается огневищ поганых, добавил он после мрачного раздумья,

то это на восток надо забирать, туда, где леса идут вперемежку с

выжженными пустошами. "Людей зазря погубите", - горько сказал он, но тут

жена наместника пригласила к столу, и разговор прервался.

Виктор с удовольствием плюнул бы на все были и небылицы и продолжил

развеселое хождение по городам и городищам, гостеприимным и добродушным. В

пирах и похмелье он забывал Ксению, Сармата, Хоромы...

Но Мартын был непреклонен, полагал, что даже самый идиотский приказ

должен исполняться. Другое дело - как и в какое время. Во время

послеобеденного отдыха он снова вернулся к тому, чтобы им разделиться, а к

Москве возвращаться порознь. Виктор так и не понял, что задумал Мартын и

какой резон в его предложении. Могло статься так, что пока Виктор плутает

в лесах, Мартын быстро идет к Москве и... Что? Дружину поднять не удастся,

воины Сармата обожают, особенно молодые, повода для недовольства он не

давал. Да свою тысячу надо еще обломать, обмануть, чтобы она

взбунтовалась! Виктор улыбнулся таким мыслям. Пару месяцев назад он и

вообразить не мог, что будет хладнокровно прикидывать, как бы половчее

устроить мятеж.

Они лениво переговаривались, удобно расположившись в вынесенных на

галерею креслах. Внизу шуршали точильные камни, переругивались коневоды,

дымили походные кашеварни. Вдруг кто-то громко позвал дозорного, пошла

беготня. Наверх поднялся Богдан и доложил, что с ближайшего острова дымят,

стало быть, тревога. Виктор сухо отослал его вниз, к бойцам. В последнее

время он стал придираться к хранителю, но тот, как ни в чем не бывало, нес

службу весело.

Вскоре объявился наместник и сообщил, что замеченные ранее баржи,

воровски таясь, идут вдоль берега, часа через два окажутся прямо в бухте.

Народ в лес собирается, сказал он, выжидательно глядя Виктору в глаза.

- Не надо в лес, - распорядился Виктор. - Пусть дома сидят, но -

тихо!

С этими словами он взял пояс с ножнами, проверил обойму с найфами,

крикнул Богдану, чтоб принес арбалет.

- Сам поведешь, - понимающе кивнул Мартын. - Ну и я, пожалуй,

разомнусь!


Две баржи, как огромные черные рыбины, медленно вплыли в бухту.

Длинные, пустые палубы, полуразрушенные решетчатые фермы. Но по тому, как

поставлены большие выцветшие полотнища на мачтах, вели посудины явно не

ветер и волны, а чьи-то умелые руки.

Притаившиеся за домами и изгородями дружинники наблюдали, как одна за

другой ржавые громадины с шипением врезались в песок. И в наступившей

тишине лишь паруса хлопали по ветру да мычала корова.

Потом прямо на носу баржи медленно, с жутким скрежетом и скрипом

опустилась часть борта, и по нему на берег хлынула толпа одетых в черное

людей. Они веером разбежались и залегли, выставив перед собой короткие

палки.

"Оружие, - догадался Виктор, - старое оружие".

Точно такой маневр произвели и со второй баржи, только у них пандус

заклинило, и люди в черном попрыгали в воду.

Виктор, прячась за углом дома, дважды взмахнул желтым флажком и

проследил, все ли сотни дали отмашку. Затем, убедившись, что они приняли

его команду подпустить ближе и встретить стрелами, послал вестового к

затаившейся в садах коннице и велел ждать сигнала.

Люди в черном осторожно продвигались вперед. Вскоре запылали

рыболовные суденышки, пошел треск и гул - пришельцы рубили бревенчатый

сарай. С барж сошло еще несколько десятков людей. Ими командовал здоровяк

с копьем и какой-то штуковиной, которую он время от времени подносил к

лицу.

Пираты вышли к домам. Они громко перекрикивались, смеялись. И когда

они оказались на косогоре, сходящем к берегу, запел рожок, треск упавших

плетней и заборов слился с сухими щелчками арбалетов. Первый ряд бил с

колена, чтобы не мешать второму. Воздух наполнился пением стрел,

испуганными вскриками, стонами... Не прошло и минуты, как все было кончено

- улица и берег усеялись телами пиратов, не успевших даже понять, кто их

убивает.

Несколько человек залегли за пылающим сараем и открыли беспорядочную

пальбу, однако скоро у них вышли патроны, и они побежали к баржам. Но, не

сделав и нескольких шагов, легли на песок с короткими стрелами в спинах.

Те, что оставались у барж, вроде бы растерялись, потом скрылись в

темных чревах. Виктор хотел скомандовать атаку, но тут же передумал. Для

таких больших посудин людей было маловато. Он велел немедленно отойти к

домам, подальше от берега. И вовремя!

Из распахнутого нутра ближайшей баржи с ревом и гулом выкатила

обшитая металлическими листами колесница. За ней, паля во все стороны,

повалила толпа пиратов. Со второй баржи бросили сходни, и по ним побежали

один за другим вооруженные копьями и закованные в латы воины. Вскоре на

берегу оказалось сотни три пиратов. Но Виктор не обольщался тем, что у

него людей в три раза больше, - магов с ними не было, а в ближнем бою

против старого оружия ратникам не устоять. Коротко бросил команду, и

дружинники полезли на крыши, засели на чердаках. Приволокли из обоза

трофейный ствол, прихваченный в Казани Мартыном. Тут же появился старый

кашевар Лущев. Он размотал промасленные тряпки, протер трубу и осторожно

вложил в нее небольшой снаряд.

- Вот здесь это было? - бормотал он. - Все позабыл!

Но пальцы как бы сами собой быстро откинули прицельную рамку,

выкрутили сбоку кривую железяку, и через минуту Лущев, кряхтя, опустился

на колено и пристроил трубу к подоконнику. Велел придерживать створку

окна, неровен час - ветром хлопнет.

Из-за угла с грохотом и лязгом выкатила колесница, чадя и стреляя

дымом. Из щелей торчали стволы. Пули зацокали по стенам, со звоном

посыпались разбитые стекла.

Лущев медленно повел трубой и нажал на спуск. Ухнуло, свистнуло -

длинный огненный палец протянулся к колеснице и уперся в нее. На месте

боевой машины возник ослепительный шар, во все стороны полетели железные

лохмотья.

- Сработало! - удовлетворенно сказал Лущев, закрутил усы и пошел к

себе, посоветовав скорее кончать потеху, обед на подходе.

Пираты растерялись. Тут с крыш и ударили арбалетчики, а когда из

лесочка выскочила засадная сотня Мартына и отрезала пиратов от барж, они

дрогнули и побежали. Не прошло и получаса, как все были перебиты. Пощады

им не давали, да они и не просили.

Вожака с биноклем среди трупов не оказалось. Виктору это не

понравилось, а тут еще прибежал человек от наместника и сказал, что видели

нескольких злодеев, огородами ушедших в сторону капища.

- Какое еще капище? - крикнул подскакавший Мартын. - Давай туда! - и

подхватил человека к себе на коня.

- Погоди, - сказал Виктор и, взяв с собой полусотню, двинулся вдоль

берега.

Вскоре они выбрались к безлесым холмам.

- Вон туда побежали, - сказал проводник, с опаской поглядывая по

сторонам.

- Что это за чертовы штуки там торчат? - спросил Мартын, ссаживая

его.

- Это капище, - пояснил проводник и сплюнул себе под ноги. - Поганое

место, нечистое. Раньше, говорят, темные дела здесь творились.

Снизу казалось, что на вершине когда-то росли деревья, но от них

уцелели только остовы. Когда дружина осторожно, прячась за валуны,

взобралась повыше, стало видно, что это не деревья, а врытые в землю без

всякого порядка столбы с заостренными концами.

Вершину холма окружили, бойцы залегли за поваленными кое-где

бревнами.

Виктор немного выждал, но из глубины частокола столбов не доносилось

ни звука. Пираты могли быть где-то неподалеку. Затаились вон там, где

бревна стоят гуще, и ждут. Но что, если они побежали дальше, к другим

холмам? Упускать головорезов нельзя, они здесь дел натворят!

Подав знак Богдану, маршал двинулся вперед, переходя от ствола к

стволу, каждую секунду ожидая выстрела. За ним редкой цепью двинулись

дружинники, стягивая кольцо вокруг капища.

До вершины уже оставалось совсем немного, когда Виктор набрел на гору

всякого барахла, сваленного у оснований высоких, в пять или шесть

человеческих ростов, бревен, заостренные верхушки которых словно угрожали

небесам.

Внизу, у подножия холма, проводник толком не смог объяснить, кто

устроил капище, каким богам поклонялись. Твердил только, что место

проклято издревле, а раньше сюда сходились людишки непотребные, коих след

давно простыл. Некоторые стволы были свежесрубленными, белая древесина

острий еще не потемнела. Видимо, кто-то следит за этим местом, подумал

Виктор, а потом вгляделся в свалку.

Самые невообразимые предметы лежали здесь, словно принесенные в

жертву неведомым силам. Разбитая и целая посуда, стальные и медные щиты,

изрядно проржавевшее и сильно попорченное оружие, смятые холсты и картины

в рамах, много техники, грубо сваленной вперемешку с россыпями монет и

медалей.

Он чуть не споткнулся о плоскую серебристую коробку. Кажется, очень

давно у него была такая штука. Склонив голову, он внимательно посмотрел на

нее и хмыкнул - да, точно, на такой машинке он крутил фильмы. Виктор

настороженно огляделся по сторонам - эта свалка напомнила ему гнездовья

лупил, те тоже любили сваливать к кольям свою добычу. Правда, добыча у них

страшненькая. Нет, вряд ли лупилы... Но кто?

Никогда он не узнает, кто и зачем воздвиг эти столбы, с непонятной

досадой подумал Виктор. На необозримых землях во все стороны от Хором

столько тайн и загадок, что не хватит и девяти жизней, чтобы их разгадать,

его же время уходит на дела простые, но без которых на землях этих

воцарится хаос.

Он пнул машинку, а та, словно в ответ, с мягким жужжанием выдвинула

деку, в которой радужно блеснул диск. Виктор чуть не расхохотался. Вся

техника давно сгнила, а вот эта с идиотским упорством предлагает

воспользоваться своими услугами. Интересно, какой там фильм? Нагнулся,

чтобы прочитать надпись на диске. В тот же миг над головой щелкнуло, от

столба отлетела щепа, и только после этого он услышал свист второй пули.

Защелкали выстрелы. Никого из дружинников не задело.

- Мы что, сюда отдыхать пришли? - спросил вдруг Мартын своего

хранителя, вскочил и кинулся на вершину, а за ним с молодецкими криками и

уханьем двинулись бойцы.

Пиратов было немного, они сгрудились у огромного валуна и встали

насмерть. Заряды кончились, в ход пошли мечи. Стрелки могли их расстрелять

издали, но Мартын движением руки велел опустить арбалеты. А затем он хищно

оглядел стайку пиратов и, увидев вожака, осклабился.

Когда Виктор оказался на вершине, Мартын уже бился с вожаком. Пират

ловко крутил копьем, делал молниеносные выпады то в голову, то в пах, но

Мартын увертывался и шел на ближний бой, размахивая своим огромным

двуручным мечом.

Дружинники окружили их кольцом, а связанные попарно пираты вертели

головами, пытаясь разглядеть, как идет поединок.

Маршал сел на бревно и залюбовался тем, как Мартын крутил мельницу,

уводил копье восьмеркой, а затем обрушивал меч сверху, заставляя

противника скакать из стороны в сторону. Потом неуловимое движение рукояти

- сталь волной пошла вверх, вниз, вбок - и голова вожака отлетела далеко в

сторону, а тело на миг уперлось было копьем в траву, но тут же грузно

покатилось с холма.

Виктор подошел к валуну и подобрал разбитый бинокль. С сожалением

повертел его в руках, заглянул в пустые дырки и швырнул его вслед

обезглавленному туловищу. Мартын воткнул меч в землю и уселся рядом.

- Чуть не вспотел, - сказал он.

Когда они вернулись в городище, рыбаки уже высыпали на берег.

Дружинники принесли факелы, и смельчаки полезли на баржи. Оттуда вдруг

раздался крик и плач, по сходням потащили кричащих и отчаянно отбивавшихся

женщин, за них цеплялись дети. На песок полетели узлы, свертки, котлы.

Заблеяли овцы, которых по сходням гнали вниз.

- Морской народ, - сказал кто-то из дружинников и покачал головой.

До московских пределов иногда доходили жуткие истории о пиратах,

владычествующих на дальних и ближних водах. Говорили, что морское племя

скитается со всем своим скарбом, безжалостно истребляя жителей побережья.

И будто бы они не просто морские бандиты, а обреченные до поры на скитания

безумцы, которых гонит непонятная сила, мешая осесть на любом берегу.

Прибежал сотник Харитон и доложил, что на барже обнаружили полонян, а

среди них и его пропавший племянник сыскался.

Через два дня дружина снялась и ушла на запад. Наместник дал

проводников и просил далеко в леса не забираться, а еще лучше - вообще

туда не идти. Проводники шли неохотно. Дружинники, напротив, после

разгрома пиратов приободрились.

Сразу же за Вологдой начались густые леса. Хорошие дороги незаметно

рассыпались тропами. Фуры оставили на сохран у землепашцев в деревеньке,

название которой забылось тотчас же.

Шли узкими просеками, а на редких полянах немедленно разбивали лагерь

и ждали до утра. Зверь в чащобе встречался непуганый. С каждым днем все

меньше встречалось даже звериных троп. А когда вдруг и птицы исчезли,

проводники вывели дружину к большой, поросшей хилой травой пустоши и

повернули обратно, не слушая уговоров и посулов. Карты этих мест были

старые, негодные.

Сотники начали поговаривать, что пора, мол, назад поворачивать.

Молодые бойцы спрашивали у Виктора, кой черт их сюда занес, да где враг,

против которого они выступили? Виктор отвечал уклончиво, а то и вовсе не

отвечал. Мартын же хитро улыбался в усы, сочувственно поддакивал

дружинникам и сетовал на Сармата. Намекал, что и сам бы рад хоть сейчас

вернуться, да указ Правителя... Один из подвыпивших сотников загнул в

адрес Сармата коленце, а Мартын только погрозил ему пальцем, но выволочки

не учинил. Тогда другой сотник вполголоса сказал, что, пока они здесь в

глуши топчутся, в Хоромах небось пьянка идет вусмерть, и совсем тихо, но

слышно добавил что-то о старых кобелях, коим неймется. Мартын и его не

осадил.

На следующий день они вышли к гари.

Одна за другой сотни подходили к невысокому обрыву. Там, внизу,

ничего не росло - до самого горизонта тянулось черное пространство.

Несколько обугленных стволов сиротливо торчали вдалеке, и от них вид

черной пустыни делался совсем унылым и жутким. Слабый порыв ветра поднял

облако пепла и рассеял его над лесом, подступившим к обрыву.

Молча стояли ратники, глядя на безмолвные поля смерти. Казалось,

здесь прошелся огненной косой сказочный великан и ничего, кроме пепла, за

собой не оставил.

Пахло старым затхлым дымом.

Мартын долго смотрел вдаль, нюхал воздух, а потом громко выругался и

сказал:

- Вот ради этого дерьма он нас сюда загнал!

Сотники понимающе переглянулись.

Разъезды никаких признаков человеческого жилья не нашли - только леса

тянутся по обе стороны обрыва, а внизу - мертвое поле. В паре километров

обнаружили далеко уходящие в лес языки пепелищ.

- Я знаю, что это такое! - вдруг объявил сотник Дежнев и закашлялся.

Виктор глянул на него. После вынужденного купания под Бастионом

сотник простудился, долго лежал и сильно сдал в последнее время. В поход,

однако, пошел.

- Лесной пожар, вот что! - проговорил наконец сотник.

С чего бы это гореть лесам, не сухие же дрова, задумался Виктор. Он

никогда не видел лесных пожаров - сырость, влага, чему там гореть? Но

Мартын одобрительно похлопал Дежнева по плечу.

- Дело говоришь! - зычно сказал он. - Давненько не было лесных

пожаров, но и сырость не всегда стояла. Раньше, я помню, леса часто

горели.

Старые дружинники закивали, соглашаясь, по рядам прошел говор. Виктор

отметил про себя, что и это лыко будет Сармату в строку. Одно дело - идти

в бой на злобное чудище, другое - стаптывать сапоги на лесных пепелищах.

- Ну что, - обернулся Мартын к Виктору, - сразу повернем или привал

на опушке сделаем?

Виктор, не отвечая, следил, как несколько всадников, осаживая коней,

спускались по осыпи на пустошь. Они проехали немного и вернулись, подняв

гору серого пепла и пыли. И когда, спешившись, начали карабкаться вверх,

ведя за собой коней, откуда-то из-за горизонта пришел гулкий протяжный

звук, словно чудовищно огромный владелец горелых земель заметил потуги

людишек вторгнуться в его пределы и удивленно протянул "о-о-о".

Тут вскрикнул испуганно Дежнев, ткнул пальцем вверх и попятился.

"Смотри, смотри!" - раздались крики среди воинов.

Облака над пустошью стремительно таяли, разлетались клочьями,

открывая яркое синее небо. Потом высоко над головами сразу потемнело,

нависли, зашевелились зыбкие фигуры... Мартын ахнул - там, в вышине, как в

большом неровном зеркале отражались деревья, пустошь и дружина, словно

разглядывающая тех, кто толпился внизу...

Потом Мартын клялся, что за несколько мгновений до появления

огневиков зеркало в нескольких местах выгнулось, стекая большими каплями

вниз, а навстречу "каплям" встали столбы пепла, и, когда они коснулись

друг друга, "капли" эти налились изнутри пламенем и свернулись в клубок.

Виктор же ничего не успел заметить. Конь под ним скакнул в сторону, он

чуть не вылетел из седла. А когда совладал с конем и глянул в пустыню, то,

как и все, окаменел.

Из глубины черного поля на них беззвучно и грозно надвигались четыре

огненных шара. Виктор решил было, что это магический огонь, но мгновенно

сообразил, что такие огромные пылающие солнца мог сотворить разве что

маг-исполин.

- Все назад, в лес! - крикнул маршал. - Труби отход!

Но ратники уже хлынули в чащу, не ожидая сигнала. Заржали кони,

затрещал валежник. А потом огонь настиг их...

Пройдет немало дней и ночей, но еще не раз Виктор будет просыпаться в

холодном поту, судорожно глотая воздух. Ему опять увидится, как огненные

сгустки с воем и гулом вонзаются в зеленую плоть леса и проходят сквозь

деревья, людей и коней, оставляя за собой обугленные стволы и скелеты; от

жара мгновенно вспыхивают трава и кусты, опушка превращается в пекло, те

же, кого миновали четыре огня, исторгнутые неведомой силой, находят свою

смерть в пламени лесного пожара.

Виктор не помнил, когда под ним упал конь. Он полз в дыму, и со всех

сторон был огонь, а потом чья-то рука сильно толкнула его, и он, пролетев

через пылающий кустарник, рухнул прямо в ручей. Это спасло. Чуть не

захлебнувшись в теплой, почти горячей воде, он отполз подальше от стены

горящих деревьев.

Огонь быстро затух в сыром лесу.

Виктор еле поднялся и побрел, обходя догорающие стволы. Вскоре он

наткнулся на задохнувшегося от дыма воина. Рядом валялся сигнальный рожок.

На звук рожка вышли и доползли всего три сотни. Мартын пришел одним

из последних. Богдан, Дежнев и другие пропали...


6


Заснуть так и не удалось. Даже здесь, за крепкими стенами, были

слышны песни и молодецкие клики гуляющих дружинников и горожан. Тихие

улицы Дмитрова давно не видали такого разгула.

Виктор откинул одеяло, встал и подошел к окну. За полуоткрытыми

ставнями металось красное зарево от костров и факелов. Запах жареного мяса