Один на один Ник Перумов
| Вид материала | Документы |
- Художник В. Бондарь Перумов Н. Д. П 26 Война мага. Том Конец игры. Часть вторая: Цикл, 6887.91kb.
- Ник Перумов Черное копье, 7848.51kb.
- На тему: учитель математики Халикова Наджия Исхаковна, 210.02kb.
- Задачи развития элементарных математических представлений у дошкольников, 242.94kb.
- Ник Перумов Война мага. Том 4: Конец игры, 9464.07kb.
- Ник Перумов Адамант Хенны, 5376.16kb.
- Індивідуальний навчальний план екстерна складається у трьох примірниках на основі навчального, 427.15kb.
- Формы государства, 35.82kb.
- Українська мова багата на синоніми (слова близькі за значенням). Урок І заняття, думати, 99.25kb.
- Английский язык один из германских языков (западногерманская группа), 281.44kb.
м свой интерес.
– Все лишние, брысь отсюда, – прервал его ВД, выгоняя слуг.
Лысых словно ветром сдуло.
– Что ж, продолжим. – Антонов у нас сегодня заместо председателя? Ладно, черт с ним. – Итак, имеем. Вы, милый Двоечник, пришли сюда зачем? – И, не дожидаясь ответа, бесцеремонно ткнул пальцем в Свету: – За ней? Оч-чень хорошо.
Сейчас подойти бы и ка-ак в глаз ему дать…
– А она, извините, пленница. Господин Второй Диктатор изволили вашу женщину в плен взять… – Не выдержу, убью гада. – Спокойней, спокойней, Двоечник, не нервничай. случае чего охрана вернется так же быстро, как и удалилась.
Ненавижу тебя, хлыщ дешевый, рожу твою поганую, ужимки все твои ненавижу! Ишь, какие себе мускулы напридумывал, Арнольд Шварценеггерович Антонов…
– Чтобы не утомлять слушателей, короче: у господина ВД есть то, что вас интересует. А вы можете помочь ему приобрести то, что интересует его.
Чтоб ты провалился вместе со своим ВД! Саша сильно сжал кулаки и постарался успокоиться. Этот гад совершенно прав, рыпаться не надо, охрана вернется, и я опять получу по голове. И чего же это им от меня надо? И ВД и Света, не двигаясь, слушали словесные упражнения Антонова. Кто он здесь? Шут? Распорядитель? Советник?
– До господина ВД дошли слухи о доблестных подвигах нашей Команды, – продолжал Антонов (или уже Вомбат? Я запутался, к черту). – И особенно о волшебной силе некоего блуждающего образования, именуемого, на местном сленге, Квадратом. – Сашу начало слегка подташнивать. Бурная волна Саниного негодования поднималась в нем. – Господин ВД выразил живейший интерес к этому вышеназванному Квадрату. И теперь, пользуясь случаем, предлагает вам сделку.
В той стороне, где стояла Света, послышался какой-то сдавленный звук. Никто не обратил на это внимания, а ВД так просто сидел неподвижно, словно набитое соломой чучело.
Саша держался из последних сил, с трудом сдерживая озверевшего Двоечника: “Подожди ты, подожди, вломим мы ему, обязательно вломим, но не сейчас, подожди…”
– Вы, многоуважаемый Саня, именуемый в дальнейшем Двоечником, обязуетесь провести господина ВД в вышеупомянутый Квадрат. За это господин ВД обязуется вернуть вам в целости и сохранности вашу женщину. Все дополнительные услуги будут оплачиваться отдельно. Дата. Подписи договаривающихся сторон.
Ах ты, ловкач-проныра! Саня своими биениями и стенаниями страшно мешал соображать, поэтому Саша никак не мог взять в толк – а самому-то Антонову какая от этой сделки выгода? Словно читая его мысли, Антонов с издевкой добавил:
– Ваш покорный слуга как посредник этой чрезвычайно выгодной сделки получает лишь скромное моральное удовлетворение. Что ж, мне и этого вполне… – Скорбный взмах руками.
Последовала небольшая пауза. После чего мизансцена немного изменилась.
Света сделала несколько шагов от двери и села на пол, обняв руками колени. Лицо ее выражало полнейшее равнодушие.
Саша, наоборот, встал.
ВД чуть придвинулся к Саше. В глазах его вновь появилось то странное выражение.
Антонов, светски подволакивая ноги, будто танцевал полонез, подошел и стал за спиной у ВД.
“Сейчас, сейчас, ребята, я попробую сообразить. Мы вот только с товарищем посоветуемся… Сань, что хочешь, а я ему не верю”. Чтобы немного выиграть время, Саша глуповато спросил:
– А зачем ему Квадрат?
– Вопрос нельзя назвать излишне деликатным, но, – Антонов замахал руками, – между договаривающимися сторонами не должно быть недомолвок! Насколько вы можете судить, у господина ВД имеются некие объективные проблемы с нижними конечностями. Проще говоря: мой клиент хотел бы восстановить с помощью вашего Квадрата себе ноги.
– А что значит – дополнительные услуги?
– Ну-у, это-о… – завертелся юлой Антонов, – значит, что… Возможности Квадрата, конечно, еще не полностью изучены, но, очевидно, оч-чень велики… Если в результате посещения у господина ВД восстановятся какие-либо дополнительные функции…
– Какие?
– Ну, скажем так… мужское достоинство господина ВД…
– Виталий, меня сейчас вытошнит от твоей болтовни, – устало и тихо произнесла Света. Антонов небрежно поднял бровь:
– Проблемы? Вопросы? Наш пресс-секретарь по окончании переговоров ответит на все ваши…
– Заткнись, – еще тише попросила она.
А ведь она сюда за ним пошла. Представляешь себе, приезжает кто-то из жен декабристов вслед за своим благоверным в Сибирь, сменив кружева на овчинный тулуп. А он перед ней вот так выделываться начинает… Жуть.
Меж тем в зале что-то происходило. Какие-то флюиды, внутренние напряжения… Магнитные поля и .вихри, одним словом. Антонов молчал, с улыбкой глядя на Свету. ВД пристально глядел на Сашу. От этого его взгляда по телу бежали мурашки и кружилась голова.
Внезапно Саша ощутил сильнейший толчок. Причем не снаружи, а изнутри. Страшным мысленным нокдауном Саня выбил его из сознания.
Двоечник медленно двинулся к ВД. “Стой, – из последних сил крикнул Саша, – стой, куда ж ты на него с голыми руками?!” Но тот уже ничего не слышал. Рот Двоечника мучительно раскрылся, но не выпустил рвущегося крика. Падая на колени, он прохрипел:
– Папа… – и упал ничком.
Крупно, пожалуйста: круглые изумленные глаза ВД.
Занавес.
Полная смена декораций.
Мы едем в танке по проспекту. Позади сидит злая Светка Жукова, бросающая по сторонам воспламеняющие взгляды. А прямо передо мной – ВД. Каждые две минуты он оборачивается и одаривает меня (Саню, конечно) обворожительной улыбкой. Я бы предпочел наоборот.
Кто бы мог подумать, что у этого неврастеника Сани окажется столько душевных сил? Он задвинул меня, словно чемодан в камеру хранения! Теперь все это выглядит так: я сижу в уголке и не имею возможности даже пикнуть, особенно если дело касается его обожаемого папочки. То есть говорит, думает и принимает решения у нас теперь Двоечник. Одно и слово, что Двоечник! Изображает из себя голый разум! А это означает, что из своего уголка за нашим общим телом должен все-таки следить я. Пример? Пожалуйста.
Дни мы проводим примерно так: эти двое воркующих голубков – ВД и Двоечник (ну, и я заодно) – сидят в танке, держась за руки и безостановочно трендят про свою тухлую жизнь. При этом слезы у Двоечника льются рекой, и, как следствие, я должен постоянно пить воду, чтобы не допустить обезвоживания организма.
Для тех, кто еще не до конца сообразил, поясняю: Саня Двоечник действительно сын ВД. Побереги голову, я документы видел. Последнее замечание относится к разряду шуток.
Когда-то, в местные незапамятные времена, Саня, тогда еще не Двоечник, а, скорей, наоборот – отличник, молодой и горячий, издерганный папиными нравоучениями, сбежал из дома. Долго странствовал, пока не прибился к Команде Вомбата. Папаша, кстати, уже тогда был Вторым Диктатором (никто пока что не смог мне членораздельно сообщить ничего о судьбе Первого) и передвигался на своих двоих. Рассказ ВД о том, как он потерял ноги, нужно бы записать и издать отдельной брошюрой в популярной серии “Населению – о гигиене”. А дело – было так. Будучи страстным и заядлым охотником, ВД как-то раз отправился на Среднюю Невку – пострелять крокодилов. А про элементарные правила гигиены забыл! И полез в воду прямо голыми ногами. И конечно же подцепил Treponema bosaya, или попросту – пяткожорку. К тому времени, когда ВД, уже потерявшего сознание от боли, приволокли во дворец (у него тогда еще дворец был, на Каменном острове), придворному лекарю ничего не оставалось, как оттяпать ноги по… ну, в общем, целиком. И еще с трудом удалось спасти то, на чем сидят… Я, конечно, дико извиняюсь за несколько развязный тон. Ничего смешного здесь, конечно, нет. И мужика жалко. Но дело в том, что эту историю, обливаясь слезами и соплями, папаша с сыном, обсасывая подробности, мусолили дня четыре подряд, доведя меня до белого каления.
Зато теперь большего чистюли и брезгули, чем ВД, не найти. Он просто помешан на всяких дезинфекциях, дезинсекциях, дератизациях (чего-то не то сказал? из гражданской обороны вспомнилось). Оттого и слуги у него – лысые. На шампунях экономит.
Чем дальше я слушаю воркотню этой сладкой парочки, тем больше убеждаюсь: то самое яблоко от той самой яблони… вот-вот, рядышком. Теперь уже совершенно очевидно, откуда у Сани все эти внезапные ступоры или столь же внезапные и беспричинные приступы слезливости… Но у ВД это, к сожалению, сочетается еще и с высоким положением. А когда у нас, товарищи, Диктатор с таким придурочным характером – это-о, знаете ли, чревато… Ох, вы бы видели, как он бьет своих подданных! А какие творит глупости! Совсем недавно выпустил всех своих собак. А их у него, говорят, только на главной псарне чуть не полтыщи было… Пришел, говорят, посмотрел на них. И так ему вдруг невмоготу стало смотреть на грустные песьи (псиные? короче, собачьи) морды за решетками, таким он сам себе душителем свободы вдруг показался, что приказал сей же момент все открыть и всех выпустить! Идиот, да? На хрена им эта свобода? Псари потом рассказывали: больше половины собак в тот же вечер вернулись. И то верно: здесь и покормят, и почистят, и согреют… Очень наш ВД всякую живность уважает. Но собак – больше всего. Даже медаль учредил в их честь. Чеканить, правда, ее никто не стал: негде, да и не из чего. Но эскиз остался. На одной стороне – собака-поводырь ведет за собой человека, а на другой надпись: “За верность”. А-а, это отдельная трогательная история. Про двух ньюфов. Ну? Да все ее знают… После газовой атаки Финского Десанта (они по северным окраинам психотропами прошлись) у народа, измученного тогда, и последние мозги поотшибало. Много случайных жертв было. Кто просто из окна выпал, кто от ожогов… Ясно дело, куда попрешь, если у человека интеллект как у пятимесячного ребенка. Вот как раз тогда-то в одной квартире целая семья – отец, мать и двое сыновей – больше месяца продержалась. Ныофы им еду таскали, спали с ними рядом – чтоб те не замерзли, во двор выводили – чтоб люди в квартире не гадили… ВД эта история очень нравится. Он и ньюфов к себе сразу забрал.
Но! К делу! К делу!
Повторюсь, сказав, что неврастеник Саня совершенно запинал меня своими мысленными ногами. И распоряжаться нашим телом (каково звучит? маразм крепчает!) я могу, только когда Двоечник, совершенно обессилев от сюсюканья с отцом, валится отдохнуть. Вот тогда можно осторожненько подняться и предпринять какие-либо полезные шаги. Например, в сторону Светы. Слава Богу, я убедился, что она здесь в относительной безопасности. Без разрешения ВД никто ее и пальцем не тронет, а сам господин Диктатор пока целиком занят с сынком. Что касается его планов… Планы наверняка есть. И наверняка самые подлые. Что там Антонов намекал на восстановление некоторых функций?
Некоторая метаморфоза внешнего облика Светы, конечно, обескураживает, но чувства наши по-прежнему крепки и горячи. Наши? Я не оговорился. Этот тонкий и ранимый блудный сын, как только оттрубили первые трубы радости по поводу воссоединения семьи, сразу же втюрился в Жукову. Отцу он ничего не говорит, но на Свету они теперь оба смотрят, как голодающие на котлету.
Ох, ну, казалось бы, чего проще? Сказать: давай, Светило, домой сваливать. У тебя там автоответчик скоро сам матюгаться начнет. И собаки негулянные… Айда!
Ну-ну. Вот примерно так я и сказал, когда в первый раз удалось прокрасться к ней. Охранники чуть не обделались от страха, когда меня перед собой ночью увидели. Еще бы! Самого ВД сыночек! Очень, кстати, удобный статус – сын Диктатора. Рекомендую. Это я к тому, что вошел-то я беспрепятственно. Да лучше бы этого не делал. Вот ты когда-нибудь даме соус томатный на платье проливал? На белое, желательно. В дорогом ресторане? И что она тебе сказала? Вот. Теперь умножь это на сто семьдесят. Получишь примерное представление о нашем со Светой разговоре. С чего она взяла, что это я во всем виноват?.. И в том, что ВД такой противный, и что я, оказывается, сын его, и что страшная она стала как смертный грех (ну, это она зря так, очень даже симпатичная девчонка получилась, спортивного типа), и что Виталий ее разлюбил. А обратно, домой – наотрез отказывается. Ага. Если ты такой умный, сам и уговаривай. Я в женщинах и раньше не особо хорошо разбирался, а теперь и вовсе – дуб дубом… Все, заканчиваю, а то мой придурок, кажется, просыпается. Сейчас к папочке попрется, опять свою волынку заведут…
Антонов совершенно не казался обескураженным столь неожиданным поворотом сюжета. Двоечник оказался сыном ВД? Ну, что ж, бывает. Если покопаться в памяти, можно припомнить: что-то подобное Саня ведь говорил. А все над ним смеялись. Особенно почему-то Стармех.
Короче говоря, ерунда. Может, оно и к лучшему. Не надо теперь Саню уговаривать или шантажировать. Ради любимого папочки он не то что в Квадрат – на трубу ТЭЦ залезет. Одно досадно. Опять отсрочка получается. ВД решил показать сыну свои владения. Поэтому сейчас наш путь – прямо в центр, к Новому Дворцу.
Новый Дворец стоял посреди сильно запущенного парка. На самом деле дворец явно был старый и наверняка принадлежал в прошлом какому-нибудь царскому вельможе. Но в этом мире историей не интересовались. Точнее будет сказать – у ЭТОГО мира была лишь своя, новейшая, так сказать, история. Начиная с Падения Второй Китайской Империи (как раз тогда, когда Луны на небе не стало), включая Финский Десант, Северную Эпидемию и три Волны Необратимых Мутаций.
Внутри все было чисто прибрано, подметено и вымыто. Слуги, поблескивая свежевыбритыми головами, суетились по залам, распространяя сильный запах одеколона. Откуда-то снизу, наверное из подвала, слышалось тоскливое пение гейш.
Саню с максимальными почестями поместили в огромную гулкую комнату с тяжелыми портьерами на окнах. Отдергивать их не имело смысла: само окно было наглухо забито фанерой. Посередине стоял стол, на нем – шахматная доска с неполным комплектом фигур, что также не имело ни малейшего значения: все равно никто толком не мог вспомнить, как в это играть. Наверное, ВД для пущей важности приказал поставить.
Свете вначале тоже предложили что-то подобное – огромное, с теряющимся в вышине потолком и назойливым эхом. На что она тут же закатила страшный скандал, заявив, что не собирается спать в баскетбольном зале.
Где остановился Вомбат, не знал никто. Даже ВД, который после неожиданного обретения сына совершенно перестал интересоваться странным Командиром.
Целый вечер все только и делали, что устраивались, бродили по Дворцу и постоянно перекусывали. К вечеру Саню страшно запучило от многочисленных расстегайчиков и жюльенчиков. Да, да, в стационарных, то есть не походных, условиях у ВД оказалась прекрасная кухня. Саня тихо страдал, лежа на своей огромной кровати, а разгневанный ВД лупил слуг, требуя немедленно предпринять что-нибудь для облегчения страданий сына. Лекарь их сиятельства настойчиво рекомендовал клизму, за что был изрядно бит и заперт в холодный подвал.
На утро следующего дня была назначена большая экскурсия в Зоозону. Но предварительно Двоечнику пришлось принимать парад войск его сиятельства ВД, отправлявшихся на очередную военную акцию в Быш-Бармаке.
Саня стоял с отцом на балконе Дворца и вяло махал рукой проходящим внизу солдатам. Сам ВД время от времени выкрикивал что-то очень воинственное на незнакомом языке. Солдаты шли неохотно, нестройными рядами. Форма на них была то ли выгоревшая, то ли вылинявшая, покрытая многочисленными заплатками и штопками. Нет нужды напоминать, что все солдаты были, как здесь водится, обриты наголо. И каждый держал в руках старенький АКМС.
– Слушай, это ж какую хренову тучу патронов им нужно выдать? – по-хозяйски удивился Двоечник.
– Не, – махнул рукой ВД, – не нужно. Они у меня так, без патронов воюют.
– Как так?
– Да вот так. Пока до Быш-Бармака доберутся, половину болезни да распутица задержит. А там… Пока станут, пока окопаются… К тому же у Оголтелых Зангов и у самих патроны давным-давно кончились…
– Как же вы воюете?
– Да так… Раза два в месяц ракетными ударами обменяемся и дальше сидим…
– Как так сидите?
– Ну, то есть не просто сидим. Вылазки там всякие, разведчики, диверсанты, обмен пленными, заложники опять же…
– А зачем такая война нужна?
– Война, брат… это понимать надо… – ВД глубоко вздохнул и опять прорычал проходящим внизу что-то бодрое и непонятное.
– Чего ты им сказал?
– Слова напутственные. Для поднятия боевого духа.
– А по-каковски это?
– Это на нижнесычуаньском. У нас как раз там последняя мобилизация прошла. Хорошие ребята. Крепыши! Смотри, какие молодцы.
Молодцы были похожи на толпу первоклассников, ведомых на прививку.
Саня уж было открыл рот для очередного глупого вопроса, но тут пришлось вмешаться Саше.
Я, здесь, конечно, ни при чем. Это не мое дело. Но я просто заранее знаю, чем это закончится. Неизвестно уж, как эта семейка общалась до меня, – судя по всему, тяжко им приходилось, иначе бы Двоечник и не сбежал тогда, – потому что сейчас они ссорятся ежеминутно. По поводу и без повода. Самое интересное, что разногласий как таковых у них нет! То есть совсем. То есть абсолютно. Они одинаково мыслят, одинаково действуют. Но, во-первых, оба постоянно оспаривают, так сказать, приоритет:
“Это я первый так сказал (придумал, написал, положил и т. п.)!” – “Нет, я первый! Нет, я! Нет, я!” И вот уже завязалась очередная свара. А во-вторых, иногда, к сожалению, скорость мышления Двоечника чуть-чуть ниже, чем у отца. Поэтому то, что ВД успевает сообразить сразу, до Сани доходит с запозданием в полторы-две секунды. ВД это бесит жутко. Вот тебе и вторая причина для ссор. Вот по всему по этому мне и пришлось вмешаться и гаркнуть мысленно Сане: заткнись! Пожалуйста. Кто не понимает, что значит – “мысленно гаркнуть”, пусть лучше и не пытается этим заниматься. Не советую.
Короче, Саня послушно заткнулся, а я отправился восвояси – в свой уголочек – жевать сухую корочку и в башке чесать. Шутка. На самом деле, я заметил, что Саня в последнее время сильно сдал из-за постоянных стычек с отцом. И вот уже теперь был бы совершенно не против моего возвращения к руководству. Но вот уж теперь – увольте! Ваш папаша, вы с ним, пожалуйста, и общайтесь. Мне никак. Тошнит очень.
ВД с Двоечником в молчании досмотрели парад и после небольшого легкого третьего завтрака отправились в Зоозону.
Как я уже упоминал ранее, ВД очень любит животных. Всяких. И разных. Но странною любовью. То есть он их кормит-поит, не дает в грязи зарасти. А вот за это требует зрелищ. Кто это? Тигр? А покажьте, господин тигр, на что вы способны! Плотоядный? Давай, плотоядный, вот тебе кролик, хавай его, да поаппетитней…
В первой же клетке, – вернее, даже не клетке, а в толстостенном кубе из оргстекла, – к Саниному ужасу, резвились два матерых быстряка. Видно, специально для демонстрации их способностей куб был несколько раз перегорожен металлическими решетками, а из угла в угол тянулось сучковатое бревно. Один из быстряков – явно, голодный, а потому шустрый – то и дело просачивался сквозь все эти прутья, переползая от стены к стене.
ВД нарочно подгадал свою экскурсию к кормежке. Двое коренастых плечистых служителя подтащили к кубу бесчувственное тело. Э-э, да это дежурный сплетник-говорун! Ох, некстати он вчера с ВД заспорил по поводу радиационного фона, ох, некстати. Ну, подумаешь, счетчик у тебя есть, ну, щелкает он сильно быстро… Но если сам их сиятельство говорят: “ерунда”, так ты сядь и молчи, не спорь. Вот видишь, чем эти споры кончаются? Служители подцепили тело крюком и включили лебедку. Быстряки, почуяв еду, подползли поближе. Труп упал прямо на торчащий из бревна сук и переломился в спине. Саня отвернулся.
– Ух ты, мордашка… – добродушно заметил ВД, покидая пирующих быстряков.
Далее на очереди были спиралезубы (Саня небрежно заметил, что вид у них довольно заморенный. Ага. Упаси меня Бог с такими заморенными на узкой тропинке повстречаться!), кусок абсолютно индифферентной казуччи (ну правда – одеяло одеялом!), две пары веселых травоядных щасвирнусов (с удаленными ядовитыми железами и тройными чешуйчатыми хвостами) и почему-то гиена (которая сидела посреди клетки, грустно глядя на обглоданную кость).
Свою знаменитую псарню ВД оставил напоследок.
В отдельно стоящем ангаре помещалось не менее двух сотен клеток. И в каждой – только одна особь. В основном это были крупные, сильные длинношерстные собаки с крепкими ногами. Естественно, и в помине здесь не было никаких карманных клоподавов вроде болонок или левреток. Но и чистых пород Саша тоже не заметил. ВД не занимался селекцией. Во время частых прогулок на воздухе псы безнаказанно скрещивались исключительно по взаимной симпатии. Естественный отбор заключался в том, что слабых щенков, а также очевидных уродцев топили сразу.
ВД ехал по проходу, с гордостью тыкая пальцем в любимчиков. Шедший сзади слуга держал корзину с кусками сырого мяса. Из корзины капало, поэтому Саня старался не отставать и идти рядом с отцом.
– Во какой красавец, гляди. Одним ударом лапы позвоночник перешибает! Молодец, молодец…
Саня не спрашивал, кому именно перешибает позвоночник этот молодец, который сидел, прижав морду к прутьям, и добродушно смотрел на ВД.
Через полчаса у Сани в глазах зарябило от рыжих, черных и пятнистых морд. Через час собачьи смотрины ему чудовищно надоели, а в носу невыносимо свербило от запаха псины. Но самое интересное ВД оставил на закуску. В отдаленном углу ангара было отгорожено несколько клеток. Оттуда еще издали слышалось исступленное рычание и вой. Очередной слуга открыл дополнительную решетчатую дверь, и Саня увидел за двойной металлической сеткой беснующихся группсов. Твари остервенело носились по клетке, поэтому вначале даже трудно было сосчитать, сколько же их там… Вроде трое. Или четверо?
– Для праздничных боев готовлю… – довольно сообщил ВД.
Глупость, конечно, ляпнул. Как это можно группсов к чему-либо готовить? Саня тяжело вздохнул, вспоминая, как обычно расправлялся с группсами Стармех… Да, сдает наш Двоечник, сдает… Все чаще и чаще Команду вспоминает. А вчера опять плакал на ночь… Хочет с Вомбатом серьезно поговорить. Ну и пусть говорит. Я не против. Мне и самому интересно будет послушать, что Вомбат ему ответит…
– Ну, как тебе мои собачки? – ВД после визита к своим питомцам выглядит отдохнувшим и посвежевшим, Саня же, наоборот, зелен, как огурец, и с трудом сдерживает тошноту.
– Хорошо.
Смотри, Сань. Сейчас папаша опять прицепится. К недостатку энтузиазма в голосе. Точно!
– Чего ты там пищишь, словно пустяк ошпаренный?
Ох, ваше сиятельство, если вы хотите свои ноги назад получить, вам бы не стоило так с сыном разговаривать… Не ровен час, повторится старая история, сбежит ваш отпрыск, ох, сбежит…
– Я тебе не пустяк! Не смей так со мной разговаривать!
А ты тоже, парень, не заводись, не заводись. Отговорись как-нибудь. Ну, например, что животом маешься, что съел что-нибудь не то за завтраком… Кстати, слизни в сметане сегодня были и правда весьма подозрительные…
– И вообще. – Так. Берите в руки карандаш, мы начинаем вечер наш. Прошу внести перечень взаимных претензий. Хватит, Сань, посиди отдохни, я с твоим отцом попробую сам поговорить. А то ты его сейчас сам же заведешь, потом он злость свою на слугах выпустит, а ты потом ночь спать не будешь, жалеть забитых…
– А вообще мне, пап, твои резонаты очень понравились. Я бы от такого пса не отказался!
Старина ВД у нас капризен и отходчив, как беременная женщина, прости Господи. Вот только что, секунду назад, готов был растерзать меня (нас с Саней) на кусочки и, может быть, даже скормить группсам, но стоило только похвалить кого-то из его питомцев и… Все. Солнышко вышло из-за тучки, папа рад и улыбается.
– А-а-а… Это да-а, это точно! Хочешь, еще раз посмотрим?
– Конечно, папа.
Вот идиллия. Главное, не сорваться и не начать незаметно ехидничать. То, чем я всегда страдаю в общении с ВД. Ну, например, в обращении “папа” не делать ударение на последний слог.
Мы разворачиваемся и катим в противоположный конец ангара-псарни. Там, за тонкой, чисто символической сеткой, сидят собаки-резонаты. Уж каким образом в результате стихийных скрещиваний вывелась эта уникальная порода, сказать трудно. Но, к чести ВД, стоит заметить, что именно он вовремя обратил внимание на удивительные способности щенков и сразу же отделил их от остальной своры. Среди их предков, кстати, были как раз те верные ньюфаундленды, выхаживавшие обреченную семью. Какие уж там еще породы постарались – неизвестно. Важно, что в результате получились не слишком симпатичные, но потрясающе умные собаки. А главной их способностью было умение настраиваться на волну излучения человеческого мозга и резонировать с ней. Таким образом, собака чувствовала все нюансы настроения хозяина и действовала адекватно ситуации, безо всякого приказа или команды.
– Выпустим собачек погулять? – спросил ВД.
– Ага. – Саша кивнул головой.
Теперь главное – не давать Сане воли. Потому как, если у них с папашей дело опять до ссоры дойдет, одна из этих сообразительных зверюшек очень даже может срезонировать и вцепиться папаше в глотку. Не обижайся, Саня, просто мне ваши скандалы страсть как надоели. И вообще, дружок, не пора ли нам двигаться? Ну, хоть в Квадрат этот ваш пресловутый? Я тут скоро с ума сойду от вас от всех. А так – хоть какое-то изменение. Может, Света что-нибудь наконец решит? Кстати, о Свете. Мадемуазель Жукова прекрасно и гармонично входит в роль принцессы. С каждым днем ведет себя все более и более непринужденно. Вчера, например, застал их с ВД в обеденном зале за очень интересным занятием. Их сиятельство, потея от удовольствия, изволили учить Свету стрелять раздетышей из окна. Принцесса конфузилась и хихикала, но стреляла метко. Мы с Саней красноречиво промолчали и громко вышли, выразив таким образом свое “фэ”.
Один из резонатов подошел к Саше и, положив ему на плечи тяжеленные лапы, шершаво лизнул в щеку. Спасибо, друг, ты один меня понимаешь.
Во Дворец мы с папашей вернулись поздно. Уставшие, но не поссорившись. Я за этим следил строго, не подпуская Саню близко к их сиятельству. ВД почти не ужинал, сослался на усталость и укатил в свои покои. Света вяло ковыряла вилкой филе и огрызалась на любую обращенную к ней фразу. Антонова не было.
Мы с Саней попыхтели-посопели, выслушали несколько язвительных замечаний принцессы по поводу погоды, пищи и качества постельного белья и тоже поплелись спать. Тоскливая огромная кровать. Великовата даже для двоих. Холодно. Из вечерних развлечений – только игра ума. Чу? Где-то прошелестели легкие шаги? Или показалось с устатку? В коридоре что-то упало и явно разбилось. Не первый раз, между прочим, замечено. Постоянно какие-то шуршания и шевеления, косые взгляды и непрозрачные намеки…
Вот смотри. Живут под одной крышей четыре человека. Не считая слуг, конечно. Из них двое – отец с сыном. Ну какие тут могут быть интриги и козни? А вот, оказывается, – навалом. Особенно если мы вспомним, что трое из этих четверых – из другого мира залетели, а один и вовсе в одном теле вдвоем уживается!
Как раз в этот момент этот один из нас двоих, а именно – Саня, ужасно решительно заявляет, что ему очень нужно… То есть он решился… То есть прямо сейчас, и немедленно, он идет разговаривать с Вомбатом. Начистоту. И это все, прошу заметить, ровно за десятую долю секунды до того, как я собирался ему сообщить, что прямо сейчас, и немедленно, иду разговаривать со Светой. И тоже, прошу заметить, начистоту. Сошлись на компромиссе. Идем и туда и туда. Каждый выясняет то, что его интересует, а второй обещает не вмешиваться. Хорошо бы еще – и не подслушивал…
Сюрпри-из! Комната Вомбата оказалась пуста! А дверь Светы накрепко заперта! Понял, придурок? Получил? Иди обратно, обтекай!
… Какого черта я из себя здесь изображаю? Может, оставить их всех в покое да свалить домой, по-тихому? Пусть ВД разбирается со своим сыночком, пусть они катятся ко всем чертям, добывают себе ноги, руки, баки и прочие мужские причиндалы… Пускай Саня призывает к ответу подлого Вомбата, открывшего тайну загадочного Квадрата первому попавшемуся Диктатору… И пускай Света разберется наконец со своим Антоновым!.. Ну, я-то здесь при чем?! Ага, ага. А ты тем временем вернешься обратно, дождешься коллегу Поплавского, забыл уж, как его зовут… сообщишь ему, что Светлана Вениаминовна Жукова, твоя бывшая одноклассница, внезапно потеряла сознание… Помнишь, ты ведь уже рисовал себе эту милую картинку: кома неизвестного происхождения. Далее – Нейроцентр. Хорошая светлая больница. Или домашняя сиделка. Будьте уверены, доктор Поплавский ничего тут не поделает. Если человек сам не хочет возвращаться, его отсюда никто не вытянет… Ну и что? Так и будет ТАМ лежать… Света женщина молодая, крепкая, протянет долго. А ты ее будешь навещать. Раз в неделю. Держать за бесчувственную руку. Потом раз в месяц… Да, не забудь присовокупить сюда же непременную женитьбу на Машеньке! Счастливую и долгую жизнь… Трое ребятишек… Помнишь? Будет еще забавней, если ты иногда будешь покидать семейный очаг и навещать Свету ЗДЕСЬ! Не потеряй сережку! Шасть, шасть! Ну как, Светило, не надоело еще с ВД в пятнашки играть? У него небось к тому времени уже и ноги отрастут. Может, еще кое-что… Зачем ты юродствуешь? Ты же любишь ее. И вытащишь отсюда, даже если будешь уверен, что в ТОМ, вашем, мире она тебе больше никогда не улыбнется… Вытащишь, потому что твердо знаешь: здесь Света погибнет. Ты это понимаешь? Я понимаю больше. Антонов не из тех людей (чуть было не обмолвился – существ. К чему бы это?), которые бросают свои дела на полдороге. И тем более этого не сделают те, очень специальные друзья карлика Алексея Ивановича. Света им (Господи, конечно же ИМ, как я сразу не понял!) позарез нужна!..
– … Булкин нам, конечно, позарез нужен. – Вомбат сел на кровати. – Это я понял еще раньше из настойчивых объяснений их Контактера. Света в ИХ системе – нечто вроде материнской платы, извините за выражение. Она же гарантирует наличие нашей третьей составляющей – двойного придурка Двоечника. Неплохой каламбурчик сложился… Нам этого сынка никак отпускать нельзя. Да он от Булкина и сам никуда и не денется. Так и будет плестись за ней, не сводя телячьих влюбленных глаз. Опять же – папаша безногий… Все один к одному. И приведет он нас в нужную точку как миленький, и будет поддерживать устойчивое поле… Поле – чего? Я не знаю. То есть – не до конца понял. А вообще-то – это уже не наши материи. И меня не слишком интересует какие. Мне обещано. Я выполняю… Еще бы Сиропчику как-то объяснить, что все ее страдания не напрасны. Не вдаваясь в подробности насчет материнской платы. Тяжело с женщинами, тяжело. Очень трудно разговаривать. Особенно когда в постели ничего не можешь. Какие-то суррогатные барахтанья не в счет. У нашего Сиропчика достаточно сарказма, чтобы оценить самый утонченный петгинг (джоггинг, блоттинт, свимминг, шоппинг?) по достоинству. И какого черта я такой мир придумал? Так и не пойму. Откуда вся эта немыслимая дрянь полезла? Особенно ее навалом здесь, в Городе. Лежишь так иногда и в качестве мысленных упражнений пытаешься определить, что является подспудной причиной какого-нибудь местного, особо изощренного уродства. За некоторые вещи бывает невыносимо стыдно. А несчастные гейши так просто душу мне рвут каждый раз, появляясь в покоях ВД, дабы усладить слух их сиятельства перед сном. И это ладно еще, считай, легко отделались… Могло быть и хуже. Ужас, какие мрачные бездны скрываются в наших душах… Все, братцы, хватит дурака валять. Идти пора. Надоело мне в этом дурном Городе…
… надоело, надоело, надоело, надоело… Света вскочила с кровати и забегала по комнате. Видеть этот Город уже не могу! На каждом углу – какие-то дикие и злобные насмешки, ловушки и просто подлянки… Господи, а сегодняшний разговор… Лежу как полная дура. Пришел любимый человек. Я его ждала, томно раскинувшись на своей королевской постели, а он… Лапку погладил… И все! Да мне плевать десять тысяч раз на то, что это он не специально так придумал! Я ему говорю: а ты отдумай обратно! Смеется. Я спрашиваю: а зачем тогда все эти бицепсы-трицепсы, перед кем ты здесь выпендриваешься? А он отвечает: производственная необходимость… Я ждала моря страсти, а он, оказывается, просто поговорить зашел! Все, мужики, у меня, кажется, крыша съезжает. Один хмырь бородатый утверждает, что он – Самойлов. И что, видите ли, явился специально за мной. Другой, и того хлеще, – воскресший Антонов. И тоже – по мою душу. А третий… Боже, за что мне такое? – безногий инвалид, мечтающий получить обратно свои конечности. И планы у него, в этой связи, на мой счет – самые обширные. Ой, мамочки, как домой хочется… Но с кем? Не с Самойловым же этим… Виталий утверждает, то есть как-то странно, утверждает-намекает на какие-то специальные возможности вернуться в наш, привычный мир, вместе с ним… А, ну и что? Поверю. К чудесам быстро привыкается. Вчера, например, ВД разрешил поиграть с его пароделкой. Классное занятие, я вам доложу… Все небо облаками изрисовала, пока свет не выключили…
… Вчера она весь день ела черную икру и рисовала облаками по небу. А счастливый ВД весь день умильно на нее смотрел. Я ревную? К ВД? С ума сошел, да? О ВД, кстати, разговор у нас особый. Ну, во-первых, ты когда-нибудь задавался вопросом: как этот безногий чурбан – извини, Саня, я думал, что ты уже спишь, – забирается в свой танк? При этом, – совершенно точно, я специально следил! – слуги ему не помогают. А? Что, Сань? А раньше ты не мог этого сказать? Почему я как дурак здесь голову ломаю, а ты, оказывается, ответ давно знаешь? Что, что? Летает? Чуть-чуть? А, ну-ну. Примерно как те крокодилы: низенько-низенько? Обиделся… Сань, не обижайся, пожалуйста, это у меня, скорей всего, просто защитная реакция такая. У нас, понимаешь, в нашем мире, все немножечко не так… Никаких тебе – Вторых Диктаторов, надуванчиков и Синих Уродов. То есть и диктаторы и уроды, конечно, есть, но – обыкновенные. Эй, Сань! Ну, правда, не сердись, я не со зла… Ты вот что мне лучше объясни. Я вот никак понять не могу: почему ваш ВД, ну, то есть отец твой, так крепко власть держит? Как это у него получается? У безногого?.. Саня непонятным образом зашебуршился, засуетился, заерзал. И… Ничего. Эта область его воспоминаний, – в отличие от открытой и подробной картины всех его похождений – начиная с побега, включая все странствия и заканчивая полным перечнем всех подвигов Команды, – оказалась наглухо замурованной… Странно. Правда, Саня, странно? Может, напряжешься? Интересно же…
И мы поднапряглись.
Когда Саша открыл глаза, то обнаружил себя туго замотанным в узорное покрывало, лежащим под кроватью, с трясущимися руками и отвисшей челюстью. Абсолютно деморализованный Саня валялся без чувств на задворках сознания.
Никаких конкретных воспоминаний не осталось. Что-то размытое, нечеткое, туманное… Но от этого не менее ужасное. Не хотелось даже мельком касаться клубившихся ТАМ образов… Нечеловеческие желания, питаемые нечеловеческими же амбициями. И СИЛА. Я больше не буду спрашивать, куда господин Антонов подевал пять с половиной миллионов жителей. Я не буду больше смотреть в ту сторону. Я буду сидеть тихо-тихо, как мышка. Обещаю.
А вечером следующего дня я первый раз самолично, безо всякой Саниной помощи, поссорился с ВД. Если быть откровенным, я с ним просто вдрызг разругался. Их сиятельство изволили посмотреть на меня даже с некоторым уважением.
Началось все, как всегда, после обеда. После обеда у нашего ВД всегда самое энергичное и деятельное настроение. Именно после обеда ему всегда хочется, как говорится, то ли цветов и музыки, то ли зарезать кого… Ну, с цветами и музыкой у нас не очень… А вот зарезать – это всегда пожалуйста!
Вначале, как только из-за стола встали, ВД, как всегда, предложил на экскурсию сходить. Это он у нас – жу-ут-кий любитель всяких походов и поездок, особенно в познавательных целях. А выбор в тот день был такой: Музей Женских Запахов (нас с Саней передернуло, и мы быстро отказались) или завод по производству хлорной извести (во развлеченьице, да?). Я сказал: что-то неохота никуда идти… ВД немного надулся, но тут же придумал себе занятие.
И вот ты знаешь, я ведь никогда не считал себя каким-то там крутым правозащитником… Ну, то есть слабого, конечно, в обиду не давал, но и на рожон особо не лез… Да и слуги эти его бритые, – бьет он их или еще как измывается, – мне абсолютно по фигу. Но! Вот в этот раз почему-то не выдержал.
ВД еще с утра тусовался туда-сюда с банкой лака. Типа мебельного. Только сохнет очень быстро, просто моментально. Вот он к вечеру и надумал, гад: слугам своим морды эти лаком мазать. Да не просто мазать, а еще и перед этим заставлял их рожи всякие корчить. Вот скроит лысый на лице что-нибудь, а ВД тут же лаком – мазь, мазь! Так и засыхает. И главное, мажет прямо по глазам, по губам… И вонючий этот лак еще… Я как представил, что это он мне сейчас этим лаком в рот… А может, упоминание Музея Женских Запахов на меня так подействовало? Короче говоря, не выдержал. Взорвался.
– Ты чего, – говорю, – гад, над людьми издеваешься?
От такого вопроса у ВД аж кисточка из рук выпала. Для него это все равно что спросить: почему ты еду в рот кладешь да зубами жуешь?
– А что ж с ними еще делать?
Он даже растерялся. Но, правда, ненадолго. Через десять секунд ка-ак заорет! Эх, жаль, были бы ноги – затопал. Как он только меня не обзывал… Ну, и я тоже не смолчал. Никогда за собой скандальных способностей не замечал. А тут, гляди ты, раскрылись… Стоп. Это я к чему? Не к ругани же нашей безобразной? А! Вот к чему. Весь наш разговор на повышенных тонах как раз и подошел к главному вопросу: идем мы, черт побери, в этот Квадрат или нет? Будем мы сыновний долг выполнять или нет? Опять-таки – черт побери!
И тут я в горячке, не посоветовавшись с Санькой, как брякну:
– Идем, – говорю, – прямо завтра и выходим! Вот так.
На следующее утро.
Завтрак. Все чинно хрумкают овсянку. Света бросает сильные, но непонятные окружающим взгляды в сторону Антонова. Антонов безмятежно мажет хлеб вареньем. Я заметил, он тут старательно изображает из себя что-то вроде Голоса от Автора.
– Мы сегодня выходим, – говорит ВД тихо.
Все пропускают это замечание мимо ушей. Мало ли куда взбрендит выйти сегодня их сиятельствам?
– В Квадрат идем, – добавляет ВД.
Немая сцена.
И вот тут, чтобы добавить немного остроты, я говорю вкра-адчивым голоском:
– Ты знаешь, пап, я тут подумал… К чему нам посторонние люди в Квадрате? – И взгляд так медленно на Антонова поднимаю.
А папаша у нас ничего – сообразительный. Он только бровью повел, как четверо жирных ребят уже вели Антонова под белы ручки вон. А пятый – остатки его завтрака следом нес. Дабы господин Вомбат не похудели взаперти.
Света начинает бросать еще более сильные взгляды, но теперь уже – на ВД.
– Ее – тоже запрем? – спрашивает их сиятельство и, ничуть не стесняясь, кивает в сторону дамы.
– Не знаю, пап, решай сам. Но я бы ее просто так оставлять бы не стал. Они тут, по-моему, давно спелись.
– Спелись? – переспрашивает ВД, багровея. – Под замок!
– Не-е… Я думаю, возьмем ее с собой!
Тут я, как можно более глумливо, подмигиваю ВД. Что поделаешь, с волками жить…
Я клянусь, это был чистой воды экспромт! Ни к чему такому я не готовился! Как там у господ Стругацких? Курс дворцовой интриги? Успеваемость оценивать в миллирэбах? Вот. Сегодня я получил, как мне кажется, приличное количество этих самых миллирэбов. Антонов нейтрализован? Нейтрализован. Света идет с нами? Идет. А по пути мы уж разберемся, оставаться ей в том мире или нет.
Стоило мне так вот размечтаться и расслабиться, как Света вдруг заявляет. Очень Твердым Голосом:
– Я никуда не пойду.
Сразу становится понятно, что не пойдет. В смысле – своими ногами. Ну, думаю, сейчас ВД ей ответит: не пойдешь сама – понесем. Вырываться будешь – свяжем. А вот и ошибся!
– Эх, милая, – сказал ВД неожиданно задумчивым и мягким голосом, – да я в жизни не поверю, что женщина, – тут он сделал такой мягкий акцент на последнем слове, – откажется идти туда, где выполняются любые желания… Потому что если женщине желать нечего, то она – старуха и ей давно помирать пора…
И все это так спокойно, раздумчиво, словно про себя. Откуда это наш папаша так хорошо в женщинах разбирается?
– Не пойду, – упрямо повторила Света. Но по лицу видно – задумалась. Крепко задумалась.
– Это ты из-за него, что ли? – Их сиятельство качнул головой в сторону двери, за которой скрылся Антонов. Пожал плечами. – Зря.
После чего замолчал и вплотную занялся овсянкой, с видом человека, высказавшегося полностью. Света не ела. Она ждала продолжения. На меня она, естественно, уже не смотрела. Чует мое сердце – после столь удачного экспромта мои акции упали пунктов на двести.
– Я тебе честно скажу, – продолжал ВД после солидной, отлично выдержанной паузы. Он поднял голову и твердо посмотрел Свете в глаза. – Он мне нравится. Хороший мужик. Сильный. Но… Как бы это сказать… – Вот сейчас он хорошо играет актера, который играет плохо. Якобы мнется, якобы слов ему не подобрать… – Уж больно этот Вомбат себе на уме. А? – ВД вскинулся и повернул голову, как будто его кто-то перебил. – Я, например, вовсе не всегда знаю, что у него на уме. – ВД резко повернулся к Свете: – А вот ты знаешь? То-то… А теперь и думай, как такого в Квадрат брать? Чего он там себе надумает?
Мысль была и верная и неверная одновременно.
С точки зрения Сани, несмотря на все странности поведения Вомбата в последнее время, для Двоечника он оставался по-прежнему Командиром. И сомневаться в действиях Командира Саня не мог никоим образом. Как и что плохого мог натворить Вомбат, ходивший в Квадрат раз сто, не меньше?
С этой же, Саниной, стороны как раз сомнительным было бы посещение всемогущего Квадрата именно их сиятельством. Хоть и отец, да все-таки, что ни говори, Диктатор. Вот кого опасаться надобно.
А вот по-моему, так и вообще в Квадрат никого допускать нельзя. Ни Антонова (вот уж действительно упаси Бог! Прав ВД, прав!), ни самое сиятельство, ни меня, ни Свету. Вот если только Саню, одного. На полминутки. Попросить отцу ноги – и назад. А то неудобно получается, обещали ведь.
Все эти соображения я оставил при себе. Поживем – увидим. На месте разберемся. К тому же соображения соображениями, а мир-то другой. Здесь, брат, свои правила. Кувалду вон воскресили, никто и не пикнул. У Дуни, опять же, цветики-семицветики запросто на грядках растут. Здесь чудеса, брат… здесь леший бродит, русалка на ветвях… Ну, сам дальше знаешь. Так что сел я и сижу тихо-тихо. Пусть дальше Саня сам разбирается. Тем более что толку от меня мало – дороги в Квадрат я не знаю, ВД мне не нравится, а для Светы я теперь – хуже тряпки половой, даром что говорящей.
Ну, так вот они после завтрака сразу и засобирались.
И начали, естественно, со скандала.
ВД нагнал слуг, все бегают, припасы собирают, танк тряпочками до блеска драют, Света ушла (под строжайшим надзором трех бритых) костюм себе дорожный выбирать. Короче, все на мази. Вот-вот выходим. Но тут Саня заявляет, что танк нам понадобится только до границы Города. Дальше, говорит, на танке никак. И слуг столько нельзя. То есть слуг нисколько нельзя.
Начался жуткий шум и вопли. Саня держался твердо и непреклонно. А я сидел, болтая ножками, на краю нашего общего сознания и пытался представить, как это мы пойдем по пересеченной местности: Саня-Двоечник, Света в специальном дорожном наряде и безногий ВД в инвалидной коляске…