Лоренс Стерн Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена

Вид материала

Документы

Содержание Глава V – Ну разве время сейчас, – проворчал отец, – заводить речь о пенсионах и о гренадерах?Глава VI Глава VII Глава VIII

Подобный материал:

• Лоренса Стерна "Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентельмена", 359.29kb.
• Лоренс Стерн Вконце 20-х годов XVIII в. Джеймс Томсон своими поэма, 34.38kb.
• Лекция I. Исторические аспекты возникновения и развития общественного мнения 5 Лекция, 8.16kb.
• Санкт-Петербургский Центр истории идей, 25.38kb.
• Санкт-Петербургский Центр истории идей, 25.62kb.
• Ко Дню Памяти И. В. Сталина мы приводим факты того, как менялась к лучшему жизнь миллионов, 319.92kb.
• История опросов общественного мнения: США и Россия, 11.83kb.
• Сравнительная характеристика Обломова и Штольца, 12.32kb.
• Шесть мифов о трудоустройстве, 42.58kb.
• Вступление Глава I, 238.59kb.

^

Глава V

– Ну разве время сейчас, – проворчал отец, – заводить речь о пенсионах и о гренадерах?

Глава VI

Когда дядя Тоби заговорил о гренадере, мой отец, – сказал я, – упал носом в одеяло, и так внезапно, словно дядя Тоби сразил его пулей; но я не добавил, что и все прочие части тела моего отца мгновенно вновь заняли вместе с его носом первоначальное положение, точь в точь такое же, как то, что уже было подробно описано; таким образом, когда капрал Трим вышел из комнаты и отец почувствовал расположение встать с кровати, – ему для этого понадобилось снова проделать все маленькие подготовительные движения. Позы сами по себе ничто, мадам, – важен переход от одной позы к другой: – подобно подготовке и разрешению диссонанса в гармонию, он то и составляет всю суть.

Вот почему отец снова отстукал носком башмака по полу ту же самую жигу – задвинул ночной горшок еще глубже под кровать – издал гм! – приподнялся на локте – и уже собрался было обратиться к дяде Тоби – как, вспомнив безуспешность своей первой попытки в этой позе, – встал с кровати и во время третьего тура по комнате внезапно остановился перед дядей Тоби; уткнув три первых пальца правой руки в ладонь левой и немного наклонившись вперед, он обратился к дяде со следующими словами:


^

Глава VII

– Когда я размышляю, братец Тоби, о человеке и всматриваюсь в темные стороны его жизни, дающей столько поводов для беспокойства, – когда я раздумываю, как часто приходится нам есть хлеб скорби, уготованный нам с колыбели в качестве нашей доли наследства… – Я не получил никакого наследства, – проговорил дядя Тоби, перебивая отца, – кроме офицерского патента²⁰⁵. – Вот тебе на! – воскликнул отец. – А сто двадцать фунтов годового дохода, которые отказал вам мой дядя? – Что бы я без них стал делать? – возразил дядя Тоби. – Это другой вопрос, – с досадой отвечал отец. – Я говорю только, Тоби, когда пробежишь список всех просчетов и горестных статей, которыми так перегружено сердце человеческое, просто диву даешься, сколько все же сил скрыто в душе, позволяющих ей все это сносить и стойко держаться против напастей, которым подвержена наша природа. – Нам подает помощь всемогущий, – воскликнул дядя Тоби, молитвенно складывая руки и возводя глаза к небу, – собственными силами мы бы ничего не сделали, брат Шенди, – часовой в деревянной будке мог бы с таким же правом утверждать, что он устоит против отряда в пятьдесят человек. – Нас поддерживает единственно милосердие и помощь всевышнего.

– Это значит разрубить узел, вместо того чтобы развязать его, – сказал отец. – Но разрешите мне, брат Тоби, ввести вас поглубже в эту тайну.

– От всего сердца, – отвечал дядя Тоби.

Отец сейчас же принял ту позу, в которой Рафаэль так мастерски написал Сократа на фреске «Афинская школа»²⁰⁶; вам, как знатоку, наверно, известно, что эта превосходно продуманная поза передает даже свойственную Сократу манеру вести доказательство, – философ держит указательный палец левой руки между указательным и большим пальцами правой, как будто говоря вольнодумцу, которого он убеждает отказаться от своих заблуждений: – «Ты соглашаешься со мной в этом – и в этом; а об этом и об этом я тебя не спрашиваю – это само собой вытекающее следствие».

Так стоял мой отец, крепко зажав указательный палец левой руки между большим и указательным пальцами правой и убеждая логическими доводами дядю Тоби, сидевшего в старом кресле, обитом кругом материей в сборку и бахромой с разноцветными шерстяными помпончиками. – О Гаррик! какую великолепную сцену создал бы из этого твой изумительный талант! и с каким удовольствием я написал бы другую такую же, лишь бы воспользоваться твоим бессмертием и под его покровом обеспечить бессмертие также и себе.


^

Глава VIII

– Хотя человек самый диковинный из всех экипажей, – сказал отец, – он в то же время настолько непрочен и так ненадежно сколочен, что внезапные толчки и суровая встряска, которым он неизбежно подвергается по ухабистой своей дороге, опрокидывали бы его и разваливали по десяти раз в день, – не будь в нас, брат Тоби, одной скрытой рессоры. – Рессорой этой, я полагаю, – сказал дядя Тоби, – является религия. – А она выпрямит нос моему ребенку? – вскричал отец, выпустив палец и хлопнув рукой об руку. – Она все для нас выпрямляет, – отвечал дядя Тоби. – Образно говоря, дорогой Тоби, может быть, это и так, не буду спорить, – сказал отец; – но я говорю о присущей нам великой эластичной способности создавать противовес злу; подобно скрытой рессоре в искусно сделанной повозке, она хотя и не может предотвратить толчков, – по крайней мере, делает их для нас менее ощутительными.

– Так вот, дорогой братец, – продолжал отец, переходят по существу вопроса и придав указательному пальцу прежнее положение, – если бы сын мой явился на свет благополучно, не будучи изуродован в такой драгоценной части своего тела, – то, как ни сумасбродно и причудливо может показаться свету мое мнение о христианских именах и о том магическом влиянии, которое хорошие или дурные имена неизбежно оказывают на наш характер и на наше поведение, – небо свидетель! я в самых горячих пожеланиях благоденствия моему ребенку никогда не пожелал бы большего, чем увенчать главу его славой и честью, которыми осенили бы ее имена Джордж или Эдвард .

– Но увы! – продолжал отец, – так как с ним приключилось величайшее из зол – я должен нейтрализовать и уничтожить его величайшим благом.

– Я намерен окрестить его Трисмегистом, братец. – Желаю, чтоб это возымело действие, – отвечал дядя Тоби, вставая с кресла.