Предисловие

Вид материала

Книга

Содержание 3.2. Что такое "социальный архетип" Павел Флоренский

Подобный материал:

• Содержание предисловие  3 Введение, 2760.07kb.
• Томас Гэд предисловие Ричарда Брэнсона 4d брэндинг, 3576.37kb.
• Электронная библиотека студента Православного Гуманитарного Университета, 3857.93kb.
• Е. А. Стребелева предисловие,, 1788.12kb.
• Breach Science Publishers». Предисловие. [3] Мне доставляет удовольствие написать предисловие, 3612.65kb.
• Том Хорнер. Все о бультерьерах Предисловие, 3218.12kb.
• Предисловие предисловие petro-canada. Beyond today’s standards, 9127.08kb.
• Библейское понимание лидерства Предисловие, 2249.81kb.
• Перевод с английского А. Н. Нестеренко Предисловие и научное редактирование, 2459.72kb.
• Тесты, 4412.42kb.

^

3.2. Что такое "социальный архетип"

Попробуем немного углубиться в эту "материю" национального характера и начнем с самого основания его, с того, что Чарльз Кули назвал когда-то "человеческой природой". Вот его определение: "Под человеческой природой, по моему мнению, можно подразумевать те чувства и импульсы, которые свойственны человеку и недоступны животным, а также принадлежат человечеству в целом, а не отдельным его расам и эпохам. Это, в частности, симпатия, бесчисленные чувства, в которые симпатия входит составной частью, например, любовь, самолюбие, обида, тщеславие, героизм и ощущение социальной правды и неправды. Человеческую природу в этом смысле правильнее всего рассматривать как сравнительно устойчивый элемент в обществе". И далее он поясняет: "Человеческая природа - это не что-то существующее отдельно, в индивиде, это групповая природа или первичная фаза общества"³¹. Из сказанного следует очень важный вывод: человек не рождается с этой природой, ее прививает ему общество, в частности, первичная группа. Кули считается в социологии теоретиком первичной группы, но его самого первичная группа интересовала именно и только в связи с тем, что в ней формируется индивид, человек, в ней он проходит "первичную фазу общества", и фаза эта представляет собой "относительно простое и общее условие общественного сознания"³².

Разберем подробнее, в чем же заключается эта фаза. Мы сошлемся здесь на статью К. Никольской в журнале "Знание - сила" под названием "Воспитание чувств"³³, где проводится разделение понятий "эмоция" и "чувство", или "сентимент", что на русском языке разделить трудно, поскольку в разговорной речи слова эти постоянно употребляются как взаимозаменяемые. "Эмоции" - это переживания, подобные гневу, страху, радости; "чувства" же представляют собой более сложные комплексы: например, "дружба", "материнская любовь" и др. В западной литературе эти понятия разведены: там слово "сентимент", "сентиментальный" никогда не являлось синонимом "чувственного", "эмоционального", а некоторым образом противостоит ему.

Под привитием человеку "человеческой природы" Ч. Кули понимает именно воспитание в нем этой способности - переживать "чувства" или "сентименты". "Сентимент", по Кули, такое образование, в которое обязательно входит "симпатия", т. е. способность сопереживать другим. Это слово получило свою дополнительную нагрузку ("нравиться", вызывать положительное отношение), с которой и укоренилось в нашем языке значительно позднее. Первоначально же оно употреблялось психологами и этиками в том значении, в каком сейчас употребляется ставшее термином понятие "эмпатия", т. е. умение чувствовать другого "изнутри", как бы умение "войти" в другого.

Интересно, что, согласно некоторым теориям познания, процесс познания вообще невозможен без такого "вхождения в другого", а следовательно, без "симпатии". ссылка скрыта   ³⁴, например, пишет: "Познание есть реальное выхождение noзнающего из себя, или - что то же - реальное единение познающего и познаваемого, реальное вхождение познающего в познаваемого"^*1. И "таким образом безличное не-Я делается лицом, другим Я, то есть Ты"³⁵. Ты - это не просто другой человек, Ты - это другое Я, а это - совершенно несравнимые вещи. Это и есть реализация основного принципа всякой морали: относись к ближнему, как к самому себе. Чтобы так относиться, нужно так именно ощущать, другими словами - ощущать так же хорошо, как самого себя, или - еще точнее - самим собой.

Уча воспринимать другого как себя, первоначальное воспитание "выводит" из человека его природные эмоции, которые в естественном состоянии бывают направлены на себя, и сосредоточивает их на другом или на других. Так возникает "сентимент".

А вместе с ним возникает и единомыслие. Если другой для меня Ты, т. е. сам же я, то и мысли его - мои мысли, и чувства его - мои чувства. Я усваиваю их себе естественно, без всякого внешнего понуждения и без внутреннего сопротивления и недоверия. "Любовь взаимная одна только и бывает условием единомыслия, единой мысли любящих друг друга, в противоположность с внешним отношением друг к другу, дающим не более как подобномыслие, на котором основывается мирская жизнь - наука, общественность, государственность и так далее"³⁶.

"Подобномыслие" - это когда два человека думают одинаково, но неодинаково относятся при этом к предмету, о котором думают. Один, например, считает, что поститься нужно потому, что посты, установленные Церковью, полезны для здоровья, а другой также считает, что поститься нужно, но только потому, что без этого невозможно приблизиться к Богу. "Подобномыслие" - это как бы точка пересечения, в которой встречаются путники, идущие в разных направлениях: они пришли в эту точку из разных мест и уходят из нее в разные стороны,- один будет поститься до тех пор, пока будет себя хорошо чувствовать, а другой будет изнурять плоть свою, поскольку цель у него другая.

Именно единомыслие составляет основу консенсуса, существующего в первичной группе. Она - эта группа - стремится к "пределу любви", который, по слову апостола, состоит в том, что "двое едино будут". И только в этом единстве от одного человека к другому передается человеческая природа.

Только таким чрезвычайно своеобразным способом можно передать столь сложную и неопределенную вещь, как "сентимент". Но непонятность не мешает ни передающему, ни получающему ощущать ее очень живо.

На поверхности в сентименте лежит сложный и слабо дифференцированный клубок чувств, но при ближайшем рассмотрении очевидным становится, что чувства эти не просто переплетены друг с другом, но что они нечто как бы окружают, а в центре их всегда находится какой-то предмет^*2 , на который все они и ориентированы. И предмет этот, поскольку вокруг него однажды было сформировано такое поле, уже никогда не будет восприниматься носителем данного сентимента равнодушно. Всякий раз, когда данный человек будет входить с ним в соприкосновение, сразу будет активизироваться вся эта сфера чувств-эмоций, взывая к действию, к поступку.

Каждый из нас знает по опыту своей повседневной жизни, что симпатии далеко не равны по своей силе, т. е. что различные предметы вызывают в нас различной силы сентименты. Кроме того, одни и те же предметы в разных людях вызывают разное отношение: у одних они пробуждают сильный сентимент, у других - слабый, у третьих - вообще могут ничего не пробуждать.

Следовательно, утверждение Кули, что составляющие человеческую природу чувства и импульсы "принадлежат человечеству в целом, а не отдельным расам и эпохам", следует понимать так, что любая культура какие-то чувства и импульсы закладывает в человека,- это механизм глобальный, он представляет, так сказать, необходимое условие существования общества; может быть, даже некоторые из этих составляющих встречаются во всех культурах (исследований таких, насколько мне известно, никто не проводил). Но, безусловно, отдельные культуры различаются как набором этих сентиментов, так и их связью друг с другом внутри целого и их сравнительной значимостью.

"Когда мы становимся на точку зрения всей совокупности человеческих обществ,- пишет Клод Леви-Стросс,- ...мы видим, что каждое общество выбирает лишь некоторые из множества возможных вариантов"³⁸. И именно эта дифференциация культур, "возобновляющаяся всегда в разных плоскостях, позволяет постоянно поддерживать в самых различных формах, многообразию которых люди никогда не перестанут удивляться, состояние неравновесности, от которого зависит дальнейшая биологическая и культурная жизнь человечества"³⁹.

В XIX в. принято было считать, что разные способы построения культур связаны прежде всего с условиями жизни различных обществ, со степенью их развития и историческими обстоятельствами. Все эти факторы, разумеется, невозможно сбрасывать со счета. Однако, неверным, по-видимому, было бы также не учитывать и того факта, что на каждой стадии и при всяких условиях все-таки существует несколько, если не множество, возможностей, и общество, не будучи ни вещью, ни кибернетической системой в абстрактном смысле, а тем, что далее мы назвали соборной личностью, делает выбор. "Оригинальность каждой из культур заключается прежде всего в ее собственном способе решения проблем - перспективном размещении ценностей, которые общи всем людям. Только значимость их никогда не бывает одинаковой в разных культурах и потому современная этнология все сильнее стремится познать истоки этого таинственного выбора"⁴⁰.

Вопрос об "истоках выбора" нам здесь не под силу рассмотреть, а потому мы займемся наличными элементами - результатами этого выбора. Какой же комплекс проблем решает культура? Талкотт Парсонс утверждает, что "главная функциональная проблема заключается в том, чтобы связать социальную систему с системой личности через обучение, развитие и сохранение на протяжении всего жизненного цикла адекватной мотивации участия в социально признанных и контролируемых обществом моделях действий"⁴¹.

Каждый человек рождается на свет с потребностями и начинает проявлять активность, направленную к тому, чтобы удовлетворить их. Но существует много способов удовлетворения каждой потребности, которые взаимозаменимы и в принципе дают приблизительно один и тот же результат. Задача социальной системы заключается в том, чтобы ориентировать человека на определенные, принятые в ней способы и тем обеспечить возможность коллективных действий.

Один из ответственнейших этапов социализации человека обществом как раз и заключается в социализации его мотивации, а суть этого процесса в том, что человеческие стремления и влечения ориентируются на определенные (иногда весьма сложные) предметы. Кули называл эти предметы "идеалами", в современной социологии более принято называть их ценностями, а потому и ориентации на них называются - ценностными ориентациями.

Культура прививает человеку набор таких ориентации и тем делает его личностью определенного типа,- а именно такой, какую выше мы определили как "базовую" или "модальную", что, в свою очередь, помогает человеку вписаться в общество, в те или иные социальные структуры и взаимодействовать с другими личностями. В дальнейшем он будет еще адаптироваться к своему окружению, менять структуры, развиваться, совершенствовать свое мировоззрение, но все эти конструкции - иногда простые, иногда грандиозные и прекрасные, иногда вычурные и замысловатые - будут возводиться им на том фундаменте, который он получает в ранний период социализации в семье. По-видимому, есть все основания признать правоту Фрейда, утверждавшего, что ребенок в самые первые годы жизни приобретает принципиальную матрицу своей личности, которая затем остается в основных своих чертах неизменной. Талкотт Парсонс, рассматривая проблему социализации мотивации с точки зрения ролевой теории, также придерживается этого взгляда, утверждая, правда, что способы пеленания и привития гигиенических привычек сами по себе не играют такой большой роли, какую отводил им Фрейд. Дело в сильной эмоциональной привязанности и зависимости, которые существуют между ребенком и родителями, а точнее - между всеми членами первичной группы родственного типа⁴²..

Поскольку в первичной группе каждый другой член является для меня Ты или - что то же самое - другим моим Я, все ожидания ко мне приобретают такой большой вес, с которым вряд ли что-нибудь сможет сравниться во все последующие периоды жизни. Эти ожидания переносятся внутрь индивида и становятся его собственными ожиданиями по отношению к себе самому. С этим "принципиальным знаменателем личности" (по выражению Т. Парсонса) человек и выходит в широкий социальный мир. И эта его "психическая формула является не более как переведением в план индивидуальной психики социальной структуры"⁴³..

Подытожим здесь еще раз предмет нашего исследования. В основе национального или - точнее - этнического характера, согласно нашей концепции, лежит некоторый набор предметов или идей, которые в сознании каждого носителя определенной культуры связаны с интенсивно окрашенной гаммой чувств или эмоций ("сентименты"). Появление в сознании любого из этих предметов приводит в движение всю связанную с ним гамму чувств, что, в свою очередь, является импульсом к более или менее типичному действию. Вот эту единицу "принципиального знаменателя личности", состоящую из цепочки "предмет - действие", мы впредь будем подразумевать под понятием социальный архетип.

Как читатель может убедиться из всего приведенного выше рассуждения, это понятие имеет весьма мало точек соприкосновения с юнговским понятием "архетип". Социальный архетип передается человеку по наследству от предыдущих поколений, существует в его сознании на невербальном, чаще всего нерефлексируемом уровне, но "вмонтирован" в него очень глубоко, и импульс, им возбуждаемый, бывает очень сильным, как правило, гораздо сильнее всего того, что может пробудить в психике человека любой элемент развитой рефлексивной структуры. Согласно развиваемой здесь концепции, ценностная структура личности "погружена" в ее архетипы, а те элементы, которыми личность соприкасается с окружающим миром - "типичные действия" - и составляют ее этнический характер, лежащий в основании характера индивидуального.



^* Для описания этих элементов общества, интроецированных в человеческую личность, Дюркгейм употребляет термин "состояния" и "чувства": "Так как эти чувства коллективны, то не нас они представляют в нас, а общество",- но он нигде не говорит об "убеждениях".

^*1 К этому положению ссылка скрыта делает сноску, в которой указывает обширную литературу на русском языке, посвященную этому понятию в гносеологии.

^*2 Для дотошных читателей укажем, что под "предметом" может подразумеваться всё, что угодно. В подтверждение своей мысли сошлемся на Фердинанда Тенниса, который определил этот термин в своей работе "Философская терминология в психолого-социологическом рассмотрении". Теннис называет "предметом" "все то, что может быть воспринято и запомнено" (т. е. усвоено памятью)³⁷.