Собрание сочинений в четырех томах. Том М., Правда, 1981 г. Ocr бычков М. Н

Вид материалаДокументы

Содержание


Песнь одиннадцатая
Подобный материал:
1   ...   19   20   21   22   23   24   25   26   ...   38

Зачем гяуров низких допустили,

Злых назареян, в этот божий дом?

Они ведь столько турок истребили

В жестоком озлоблении своем!

Как допустила воля Магомета

Свиней в мечеть прекраснейшую эту?


76


Но дальше, дальше! Светлые поля,

Везде цветущий хмель, залог дохода;

Мила родная скромная земля

Тому, кто в жарких странах больше года

Пространствовал, где, ум испепеля,

Нагромоздила знойная природа

Леса олив, вулканы, ледники,

Лимоны, апельсины и пески.


77


Ах, боже мой! Мне захотелось пива!

Гони скорей, мой милый почтальон!

Жуан несется вскачь весьма ретиво,

Любуясь на свободный Альбион,

Что многими воспет красноречиво -

Своими и чужими, - но и он

Неукротимых пасынков имеет,

С которыми ужиться не умеет.


78


Как ровная дорога хороша,

Укатанная, гладкая, прямая!

Какие крылья чувствует душа,

Полет полей беспечно наблюдая,

Порывисто и весело дыша!

Сам Фаэтон - я смело утверждаю, -

До Йорка проскакав на почтовых,

Смирил бы страсти выдумок своих.


79


Макиавелли поучал когда - то,

Что лишь потеря денег нам горька;

Убей сестру, отца, жену и брата,

Но никогда не трогай кошелька!

Лишь эту незабвенную утрату

Нам не прощают люди на века.

Великий флорентинец понял это

И, как я говорил, поведал свету, -


80


А также в назиданье королям.

Вернемся же к Жуану. Постепенно

Стемнело, и предстал его глазам

Холм, Шутерс-Хилл, хранящий неизменно

Великий город. Обращаюсь к вам,

Все англосаксы, "кокни", джентльмены, -

Вздыхай и улыбайся, каждый бритт, -

Перед тобою город твой открыт!


81


Выбрасывал он в небо тучи дыма,

Как полупотухающий вулкан.

Казалось, это ад неукротимый

Из серных недр выбрасывал фонтан.

Но, как в объятья матери любимой,

Спешил ему навстречу Дон-Жуан.

Он уважал высокие свободы

Страны, поработившей все народы.


82


Туман и грязь на много миль вокруг,

Обилье труб, кирпичные строенья,

Скопленье мачт, как лес поднятых рук.

Мелькнувший белый парус в отдаленье,

На небе - дым и копоть, как недуг,

И купол, что повис огромной тенью

Дурацкой шапкой на челе шута, -

Вот Лондон! Вот родимые места!


83


Но мой герой в дымящем этом море

Увидел лишь алхимии пары,

Магическую власть лабораторий,

Творящую богатства и миры;

И даже климат - Альбиона горе -

Его почти не трогал до поры,

И то, что солнце в плесени тумана

Померкло, не смущало Дон-Жуана!


84


Но здесь немного я остановлюсь,

Мой дорогой земляк; однако знай,

Что к нашей дружбе я еще вернусь,

И потому меня не забывай:

Я правду показать тебе берусь

И лучше, чем любая миссис Фрай,

С моральною воюя паутиной,

Пообмету углы в твоей гостиной.


85


Напрасно вы стремитесь, миссис Фрай,

Убить порок по тюрьмам и притонам!

Напрасно там лепечете про рай

Своим филантропическим жаргоном!

Гораздо хуже светский негодяй

И все пороки, свойственные тронам, -

О них - то вы забыли, ай-ай-ай!

А в них-то все и дело, миссис Фрай!


86


Скажите им, что жить должны пристойней

Правители весьма преклонных лет,

Что купленных восторгов шум нестройный

Больной страны не умаляет бед,

Что Уильям Кертис - низкий, недостойный

Дурак и шут, каких не видел свет,

Что он - Фальстаф при престарелом Гале,

Что шут бездарней сыщется едва ли.


87


Скажите им, - хоть поздно говорить, -

Что чванство не способствует величью,

Что лишь гуманность может озарить

Достоинством правителя обличье.

(Но знаю - вы смолчите. Вашу прыть

Умерят воспитанье и приличья;

И я один тревожить буду их,

Трубя в Роландов рог октав моих!)


^ ПЕСНЬ ОДИННАДЦАТАЯ


1


Епископ Беркли говорил когда - то:

"Материя - пустой и праздный бред".

Его система столь замысловата,

Что спорить с ней у мудрых силы нет,

Но и поверить, право, трудновато

Духовности гранита; я - поэт,

И рад бы убедиться, да не смею,

Что головы "реальной" не имею.


2


Весьма удобно мир предполагать

Всемирным порожденьем солипсизма;

Подобная система - благодать

Для произвола и для эгоизма...

Но искони мешает мне мечтать

Сомненье - преломляющая призма

Великих истин; портит мне оно

Духовности небесное вино.


3


А что же в результате? Несваренье

Иллюзий, представлении и мечтаний,

Гипотез беспокойное паренье,

Туман философических скитаний

И самое неясное скопленье

Сортов, явлений, видов, сочетаний.

Вселенная - большой клубок проблем,

Доселе не разгаданных никем.


4


Возник ли мир по Ветхому завету

Иль сам собой, без божьего труда, -

Мыслители не вскрыли тайну эту

И, может быть, не вскроют никогда.

Но мы недолго странствуем по свету

И все однажды явимся туда,

Где очень точно все узнаем - или

Навеки успокоимся в могиле.


5


Пора оставить спор метафизический,

Философов безумную мечту,

Что есть, то есть - вот вывод мой логический,

И больше спорить мне невмоготу,

Я начал ощущать периодически

Озноб и кашель, жар и ломоту -

И с каждым новым приступом чахотки

Я становлюсь уступчивым и кротким.


6


Во-первых, я уверовал, как водится,

В спасителя и даже в сатану,

Потом поверил в девство богородицы

И, наконец, в Адамову вину...

Вот с троицей трудненько мне приходится.

Но скоро я улаживать начну

Посредством благочестья и смиренья

И это цифровое затрудненье...


7


Но к теме возвращусь, читатель мой,

Тот, кто бывал в Китае, в Византии,

Кто любовался Аттикой святой

С Акрополя, кто с корабля впервые

Узрел Константинополь золотой,

Кто видел Тимбукту и Ниневию, -

Тот Лондоном не будет поражен,

Но через год - что станет думать он?


8


Мой Дон-Жуан стоял на Шутерс-Хилл"

В закатный час, раздумьями томим, -

И темным океаном крыш и шпилей

Лежал огромный Лондон перед ним,

И до него неясно доходили,

Как по равнине стелющийся дым,

Далекое жужжанье, бормотанье,

Кипящей грязной пены клокотанье...


9


Мой Дон-Жуан в порыве экзальтации

Глядел на чудный город и молчал -

Он пламенный восторг к великой нации

В своем наивном сердце ощущал.

"Привет тебе, твердыня Реформации,

О родина свободы, - он вскричал, -

Где пытки фанатических гонений

Не возмущают мирных поколений!


10


Здесь честны жены, граждане равны,

Налоги платит каждый по желанью;

Здесь покупают вещь любое цены

Для подтвержденья благосостоянья;

Здесь путники всегда защищены

От нападений..." Но его вниманье

Блеснувший нож и громкий крик привлек:

"Ни с места, падаль! Жизнь иль кошелек!"


11


Четыре парня с этим вольным кличем

К Жуану бросились, решив, что он

Беспечен и сражаться непривычен,

И будет сразу сдаться принужден,

И лакомой окажется добычей,

Лишившись кошелька и панталон,

А может быть, и жизни; так бывает

На острове, где все преуспевают.


12


Жуан английских слов не понимал,

Точнее - понимал весьма немного;

Вначале он приветствием считал

Ругательство с упоминаньем бога.

Не улыбайтесь - он не совершал

Большой ошибки, рассуждая строго;

Я слышал эту фразу, как привет,

От многих соплеменников в ответ.


13


Жуан не понял слов, но понял дело,

И, действуя, как в битве, наугад,

Он вынул пистолет и очень смело

Вогнал в живот обидчику заряд.

Разбойника простреленное тело

Бессильно опрокинулось назад,

И только стон раздался хрипловатый;

"Эх, уходил меня француз проклятый!"


14


Все прочие удрали что есть сил.

Испуганные слуги Дон-Жуана,

Когда и след разбойников простыл,

На место схватки прибежали рьяно;

Но мой герой лишь об одном просил -

Чтоб незнакомцу осмотрели рану.

Уже он сожалел, что был жесток

И слишком поспешил спустить курок.


15


"Быть может, - размышлял он, - в самом деле

В обычаях страны такой прием!

С поклоном нас ограбили в отеле,

А этот просто бросился с ножом.

Различные пути к единой цели...

Но как-никак, а я виновен в том,

Что он страдает, и уйти не вправе,

Его без всякой помощи оставя!"


16


Он подал знак - но только трое слуг

Приблизились, как раненый, бледнея,

Промолвил: "Нет, ребята, мне каюк!

Мне только б рюмку джину!" И, слабея,

Он судорожным жестом цепких рук

Распутал шарф на посиневшей шее,

С усилием сказал в последний миг:

"Отдайте Салли!" - и навек поник.


17


Окровавленный шарф к ногам Жуана

Упал, хотя Жуан не понимал,

Ни в чем цена такого талисмана,

Ни что ему британец бормотал.

Еще недавно Тома - капитана,

Гуляку Тома целый город знал;

В короткий срок он промотал, пируя,

И денежки, и жизнь свою лихую...


18


Старательно герой мой совершил

Обряды показаний полисмену

И, подписав бумаги, поспешил

В желанную столицу. Несомненно,

Он озадачен был, что согрешил

На первые же сутки: он мгновенно

В пылу самозащиты уложил

Свободного британца в цвете сил...


19


Он мир лишил великого героя -

Том - капитан был парень первый сорт:

Краса "малин", по взлому и разбою

Не в первый раз он побивал рекорд.

Очистить банк и смыться от конвоя

Умел он изумительно, как черт,

Как он шикарил с черноокой Салли!

Все воры королем его считали.


20


Но кончен Том, и кончено о нем;

Герои исчезают понемногу,

И скоро мы последних изведем.

А вот и Темза! Сразу на дорогу

Мощеную, рождая стук и гром

Колес, Жуан въезжает, слава богу,

И Кеннингтон - обычный серый тон

Предместий грязных - созерцает он.


21


Вот перед ним бульвары, парки, скверы,

Где нет ни деревца уже давно,

Вот "Холм отрады" - новая химера, -

Где отыскать отраду мудрено,

А "Холм" принять приходится на веру;

А вот квартал, означенный смешно

Названьем "Парадна", - такого "рая"

Не пожалела б Ева, убегая...


22


Шлагбаумы, фуры, вывески, возки,

Мальпосты, как стремительные птицы,

Рычанье, топот, выкрики, свистки,

Трактирщиков сияющие лица,

Цирюлен завитые парики

И масляные светочи столицы,

Как тусклый ряд подслеповатых глаз.

(В то время газа не было у нас!)


23


Все это видят - правда, в разном свете,

Смотря какой случается сезон, -

Все путники, верхом или в карете

Въезжая в современный Вавилон.

Но полно мне писать о сем предмете,

Путеводитель есть на то, и он

Пускай займется этим. Ближе к делу!

Покамест я болтал, уж солнце село.


24


И вот на мост въезжает Дон-Жуан -

Он видит Темзы плавное теченье,

Он слышит ругань бойких англичан,

Он видит, как в прозрачном отдаленье

Вестминстер возникает сквозь туман -

Величественно - гордое виденье, -

И кажется, что слава многих лет

Покоится на нем, как лунный свет.


25


Друидов рощи, к счастью, исчезают,

Но цел Стоун-хендж - постройка древних бриттов,

И цел Бедлам, где цепи надевают

Больным во время родственных визитов;

И Ратуша, которую считают

Довольно странной, по словам пиитов;

И Королевский суд охаять грех,

Но я люблю Аббатство больше всех.


26


Теперь и с освещеньем Черинг-Кросса

Сравнить Европу было бы смешно -

Не сравнивают с золотом отбросы!

На континенте попросту темно.

Французы разрешение вопроса

Разумное нашли уже давно,

Украсив фонари, мы знаем с вами,

Не лампами, а просто подлецами.


27


Не спорю, дворянин на фонаре

Способствует и о- и про-свещенью.

Так мог пожар поместий на заре

Свободы ярко освещать селенья.

Но все - таки нужнее в декабре

Не фейерверк, а просто освещенье.

Пугает нас тревожный блеск ракет;

Нам нужен мирный, но хороший свет.


28


Но Лондон освещается прекрасно;

И если Диогену наших дней

В огромном этом омуте напрасно

Пришлось искать порядочных людей,

То этому причина (все согласны!)

Никак не в недостатке фонарей -

И я за поиски такие брался,

Но каждый встречный стряпчим мне казался.


29


По мостовой грохочет мой герой...

Уже редеют толпы и кареты

(Обедают вечернею порой

Все лучшие дома большого света).

Наш дипломат и грешник молодой

По улицам несется, как комета,

Мелькают перед ним в окне подряд

Дворец Сент-Джеймсский и Сент-Джеймсский "ад".


30


Но вот отель. Нарядные лакеи

Навстречу приезжающим спешат;

Стоит толпа бродяг, на них глазея,

И, как ночные бабочки, кружат

Готовые к любым услугам феи

Пафосские, которыми богат

Вечерний Лондон. Прок от них бывает:

Они, как Мальтус, браки укрепляют.


31


То был отель из самых дорогих -

Для иностранцев высшего полета,

Привыкших не вести расходных книг

И все счета оплачивать без счета;

Притон дипломатических интриг,

Где проводилась сложная работа

Особами, которые гербом

Могли прикрыться в случае любом.


32


О крайне деликатном назначенье

Приезда своего из дальних стран

И о своем секретном порученье

Не сообщал в отеле Дон-Жуан;

Но все заговорили в восхищенье,

Что он имеет вес и важный сан,

И сплетничали знающие лица,

Что от Жуана без ума царица...


33


Молва ходила, будто он герой

В делах военных и в делах любовных}

А романтичной тешиться игрой -

Во вкусе англичанок хладнокровных,

Способных на фантазии порой.

Так в результате слухов баснословных

Жуану в моду удалось попасть,

А в Англии ведь мода - это страсть.


34


Я не считаю, что они бесстрастны,

Но страсть у них рождается в мозгу,

А не в сердцах, хоть и она опасна -

Тому я быть свидетелем могу.

Ах, боже мой, ни для кого не ясно,

Где возникают страсти! Я бегу

От этой темы: в сердце ль, в голове ли -

Не все ль равно; вели бы только к цели!


35


Жуан, как должно царскому гонцу,

Все грамоты свои и объясненья

Представил надлежащему лицу

И принят был с гримасою почтенья.

Политики, к смазливому юнцу

Приглядываясь, приняли решенье

Отменно обработать новичка,

Как ястреб молодого петушка...


36


Они ошиблись... Но на эту тему

Поговорю я после. Надо знать,

Какая это трудная проблема -

Политиков двуличных обсуждать...

Все в жизни лгут, но смело лжем не все мы,

Вот женщины - они умеют лгать

Так безупречно, гладко и красиво,

Что правда в их устах бледна и лжива.


37


Но что такое ложь? Простой ответ:

Не более как правда в полумаске.

Юрист, герой, историк и поэт

Ее употребляют для подкраски.

Правдивой правды беспощадный свет

Испепелил бы хроники, и сказки,

И всех пророков - кроме тех господ,

Что прорицают на текущий год.


38


Хвала лжецам и лжи! Никто не смеет

Послушливую музу попрекать

За мизантропию; она умеет

Отлично славословия слагать,

А за несклонных к этому краснеет.

Итак, друзья, давайте ж целовать

Монархам все целуемые части -

Как Эрин, подчиняющийся власти.


39


Жуан представлен был. Его наряд

И внешность возбудили изумленье,

Равно и перстень в множество карат,

Который в состоянье опьяненья...

Ему Екатерина, говорят,

Надела в знак любви и одобренья...

И, уж конечно, не жалея сил,

Он это одобренье заслужил.


40


Сановники и их секретари

Любезнейшим чаруют обхожденьем

Гонцов, которых хитрые цари

Прислали с неизвестным порученьем...

И даже клерки - что ни говори,

Прославленные мерзким повеленьем, -

И те бывают вежливы подчас,

Хотя, - увы! - конечно, не для нас.


41


Они грубят на совесть и на страх,

Как будто их особо обучают;

Почти во всех присутственных местах

Нас окриком чиновники встречают,

Где ставят штемпеля на паспортах

И прочие бумаги получают;

Из всей породы сукиных детей

Плюгавенькие шавки - всех лютей.


42


С empressement* Жуана принимали.

Французы мастера подобных слов -

Все тонкости они предугадали,

Всю изощренность шахматных ходов

Людского обхожденья. Но едва ли

Пригоден для Британских островов

Их разговор изящный. Наше слово

Звучит свободно, здраво и сурово...


{* Любезность, сердечность (франц.).}


43


Но наше "dam'me"* кровное звучит

Аттически - и это доказательство

Породы; уху гордому претит

Материка матерое ругательство;

Аристократ о том не говорит,

И я не оскорблю его сиятельство,

Но "dam'me" - это смело, дерзко, зло

И как - то платонически светло!


{* "Черт меня побери" (англ.).}


44


Простая грубость есть у нас и дома,

А вежливости надо поискать

В чужих краях, доверясь голубому

И пенистому морю; тут опять

Все аллегории; уж вам знакома

Моя привычка весело болтать,

Но время вспомнить, что единство темы -

Существенное качество поэмы.


45


Что значит "высший" свет? Большой район

На западе столицы, с населеньем

В четыре тысячи; отличен он

От всех патрицианским самомненьем.

Сии персоны, задавая тон,

Взирают на вселенную с презреньем,

Ложатся утром, вечером встают -

И больше ничего не признают.


46


Мой Дон-Жуан, как холостой патриций,