Собрание сочинений в четырех томах. Том М., Правда, 1981 г. Ocr бычков М. Н

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 38

59

Придумав это ловкое сравненье,

Я стал опять "сзывать свою пехоту";

У Скотта взял я это выраженье -

У лучшего на свете друга Скотта!

Как он рисует рыцарей сраженья,

Господ и крепостных, пиры, охоты!

Когда бы не Вольтер и не Шекспир, -

Поэта лучшего не знал бы мир.

60

Повсюду муза легкая летает,

Везде я темы сразу нахожу;

Я свет живопишу, и свет читает,

И я его, признаться, не щажу.

Врагов мой стих обычно порождает,

Но жалкой дружбой я не дорожу;

Уже давно я в ссоре с целым светом,

А все же стал я неплохим поэтом!

61

Упрямство госпожи Амондевилл

Жуана злило, и по сей причине

Весь разговор их кисло - сладок был

И очень неприятен Аделине.

Но вот сребристый гонг провозгласил

Тот час, когда на дамской половине

Меняют туалет (хотя на глаз

Для этой цели вряд ли нужен час).

62

Но чу! Звенят серебряные чаши,

Стучат ножи, воинственно остры!

(Поспорят ли с Гомером музы наши,

Описывая пышные пиры!)

Меню у нас, пожалуй, даже краше,

Названья удивительно пестры,

Таинственные смеси и приправы

Напоминают древние отравы.

63

Там был отличный суп "a la bonne femine"*

(Дивлюсь я этой кличке безрассудной!),

И суп "a la Beauveau", известный вам,

И камбала с подливкой самой чудной;

Там был (но, видит бог, не знаю сам,

Как справлюсь я с такой октавой трудной!)

Большой индюк, и рыба всех сортов,

И поросята - гордость поваров.

{* "Хорошей жены" (франц.).}

64

Но мне в детали некогда вдаваться -

Я все смешаю вместе! Как тут быть?

Пожалуй, муза может растеряться

И прозвище болтушки заслужить.

Хотя и bonne-vivante* она, признаться

Но трудно ей о пище говорить,

И потому сейчас я очень кратко

Все яства перечислю по порядку.

{* Любительница удовольствий (франц.).}

65

Вестфальской ветчины окорока,

Апиция достойные картины,

И "sauses Genevolses"* для знатока,

И дичь "a la Conde", и лососина;

Там были - честь и слава погребка -

Все Аммоно-убийственные вина,

И пенистый шампанского бокал,

Как жемчуг Клеопатры, закипал.

{* "Женевские соуса" (франц.)}

66

Там было бог весть что "a l'Espagnole"*

И "a l'Allemande"**, "timballe"***, и "salpfcon'ы"****

(Не сразу нам понятно, в чем там соль,

Но к экзотичным яствам все мы склонны);

Там были "entremets"*****, которых роль -

Баюкать души негой полусонной;

Там сам Лукулл, великий чародей,

Венчал фазанов славой трюфелей.

{* "По-испански" (франц.).}

{** "По-немецки" (франц.).}

{*** "Пирог с дичью" (франц.).}

{**** "Пряное рагу" (франц.).}

{***** "Гарниры" (франц.).}

67

Увы, сравнится ль блеск подобной славы

Со славой тех, пред кем народы ниц

Лежали? Где их призрак величавый?

Где грохот триумфальных колесниц?

Проходит все - тревоги и забавы,

Победы и обеды знатных лиц;

Едва ль затмит их временная слава

Бессмертную Лукуллову приправу!

68

Люблю я трюфеля, признаться вам,

И лакомое блюдо "puits d'amour'ы"*

С вареньем или без - по вкусу дам, -

Как поучает нас литература

Кухмистерских. Я пробовал их сам,

Но даже вам скажу - "Sans confiture"**,

Без всякого варенья, эти "puits"

На вкус прелестны, милые мои!

{* "Кладези любви" (франц.)}

{** "Без варенья" (франц.)}

69

Теряется мой разум в созерцанье

Чудесных блюд, которым счету нет.

Великих несварений процветанье

Их результат, а может быть - секрет

Кто думать мог, что скромный акт питанья

Отца Адама через тыщи лет

Переродится в сложное ученье,

Дошедшее до грани изощренья!

70

Звенело рюмок тонкое стекло,

И челюсти работали отлично,

Гурманы задыхались тяжело,

А мисс и леди кушали тактично,

И юноши, чье время не пришло

Любить еду, держались романтично:

Они обилью лучших вин и блюд

Прелестную соседку предпочтут.

71

Увы, не вклеить мне в мои октавы

Сальми и консоме! Ну как тут быть?

Пюре, gibier* и разные приправы

Мне очень трудно в строчки уложить.

На ростбиф каждый бритт имеет право,

Но трудно ростбиф с рифмой примирить;

Притом, покушав сытно, сын Парнаса

Воспеть не в силах даже и бекаса.

{* Дичь (франц.)}

72

Люблю желе, бисквиты, марципан,

Мороженое, фрукты и закуски;

Желудок наш, изысканный гурман,

Страдает от излишней перегрузки!

В произношенье трезвых англичан

Становится подагрой "gout"* французский.

Я не знаком еще с подагрой, но

Спастись от сей напасти мудрено.

{* "Вкус" (франц.).}

73

Забуду ль о бесхитростных маслинах,

Союзницах первейших наших вин?

Закусывал я ими на вершинах

Гимета или Суния - один!

Я ел их с хлебом в Лукке и в Афинах

На изумрудной скатерти долин,

Пируя по примеру Диогена

(Он на меня влияет неизменно!).

74

Отягощенный стол напоминал

Роскошных павильонов вереницу,

Необычайный маскарадный бал

Из овощей, и рыб, и разной птицы,

Мой Дон-Жуан глазами пожирал

"A l'Espagnole" - конечно, не девицу,

А блюдо, что пленяло красотой,

Пикантностью и тонкой остротой.

75

Сидел мой Дон-Жуан на этот раз

Меж леди Аделиной и Авророй.

Претрудный случай, уверяю вас,

И это ощутил он очень скоро.

Он ежился, не поднимая глаз,

От ясно - проницательного взора

Миледи Аделины - этот взор

Его сверлил насмешливо в упор.

76

Мне кажется, у глаз бывают уши -

Иначе я не в силах объяснить,

Как удается женщинам подслушать

То, что никто не мог предположить.

Как пенье сфер, способны наши души

Таинственно звучать. И, может быть,

Поэтому порой посредством взора

Длиннейшие ведутся разговоры.

77

В спокойном равнодушии своем

Аврора на Жуана не глядела

Обычно мы с досадой узнаем,

Что ближним нет до качеств наших дела

Жуан мой не был фатом, но и в нем

Аврора самолюбие задела;

Себя он как бы лодкой ощущал,

Затертой между двух ледовых скал.

78

Он пошутить попробовал - напрасно.

Ему, конечно, вежливо ответили,

Но, глядя вдаль спокойно и бесстрастна,

Как будто шутки вовсе не заметили.

И скромность и заносчивость ужасны,

В каком бы облике мы их ни встретили.

Он видел, что миледи быстрый взгляд

Таил язвительной насмешки яд.

79

Она ему, казалось, говорила:

"Я так и знала!" Уверяю вас:

Подобное злорадство - это сила

Опасная и вредная подчас.

Герой, чье сердце шутка оскорбила,

Все выполнить старается как раз,

Что в мстительном намеке заключалось...

Глядишь - ан шутка правдой оказалась!

80

Но ловкий и любезный мой герой

Сумел искусно выказать вниманье

Своей соседке. Этою игрой

Он деликатно подчеркнул признанье

Ее достоинств. Я готов порой

Поверить сплетне! На его старанья

И на его веселые слова

Аврора улыбнулась раза два.

81

Могла ль от разговора воздержаться

Жуана миловидная соседка?

Сама миледи стала опасаться,

Что в ней проснется все-таки кокетка;

В холодном равновесии держаться

Нам трудно, и случается нередко,

Что мы... Но тут миледи не права:

Аврора уж совсем не такова.

82

Притом Жуан настолько был приятен,

Настолько гордо-скромен, так сказать,

Себя умел так ловко показать он,

Так он умел покорность проявлять,

Умел он быть и весел и занятен,

Умел он тактом шутки умерять,

Людей на откровенность вызывая,

А собственные замыслы скрывая,

83

Аврора в равнодушии своем

Его к толпе обычной причисляла

Пустых людей, но и Аврора в нем

Особенные свойства увидала.

Он льстил с таким умом и мастерством,

Что даже ей приятно слушать стало;

Так похвалы изысканных льстецов

Завлечь способны даже гордецов.

84

Притом он был красив, а это свойство

Смущает женщин, мы должны признать;

Супружествам большое беспокойство

Оно способно часто доставлять.

Пленительную внешность и геройство,

Увы, трудней всего не замечать;

Когда прекрасный образ нас смущает,

Нас никакая книга не прельщает.

85

Аврора больше внешности пленительной

Любила книги. И, служа Афине,

К ней относилась с нежностью почтительной,

Любуясь ею даже на картине.

Но лишь в корсете старости медлительной

Надежна добродетели гордыня.

Сократ, блюститель этики, и тот

Прекрасного влиянье признает.

86

В шестнадцать лет все девы сократически

Чтят красоту невинно - вслед Сократу.

Что ж? Если этот славный муж аттический

И в старости мечтал замысловато

(Платон писал о том метафизически),

То девушкам уж вовсе трудновато

Без грез - ведь их природа такова!

Но скромность для девицы - sine qua*.

{* Непременное условие (лат.).}

87

Замечу вскользь: когда свои сужденья

Я, как великий Кук, вам излагаю,

О них всегда свое второе мненье

Я мненью первому предпочитаю,

А может быть, и третье есть решенье,

А может, вовсе нет - почем я знаю!

Но, будь поэт логичен, скуп и строг, -

Мир сущего понять бы он не мог.

88

Весь род людской себе противоречит -

Ну как же мне другим не подражать?

Все мелкой ложью истину калечат,

Но я правдив и не желаю лгать.

Коль нас от скептицизма не излечат,

Мы ничего не сможем отвергать.

Противоречий много в человеке;

Источник правды чист, но мутны реки.

89

И притчи и стихи способны лгать,

Хотя иной раз могут быть правдивы,

А басня может нравы исправлять,

Клеймя пороки очень справедливо.

Но кто поможет сущее познать?

Философы? Они всегда кичливы!

Религия? Возможно, если знать,

Какой из сект разумней доверять.

90

Конечно, каждый может ошибаться.

А впрочем, может быть, и каждый прав.

Спаси нас боже! Трудно продвигаться,

В тумане маяка не распознав.

Пора пророку новому заняться

Защитой смелых догматов и прав;

Изношенные мненья, в самом деле,

За два тысячелетья потускнели.

91

Но для чего запутался и я

В тенетах метафизики? Не мне ли

Противна эта вся галиматья?

Безумье и судьба мне повелели

О косяки загадок бытия

Напрасно биться лбом. Осточертели

Мне все проблемы эти навсегда;

К терпимости я склонен, господа!

92

Теолог я умеренный (не скрою!),

Пресвитерьянец и мыслитель, право.

Умеренно люблю я Тир и Трою,

Как Элдон, судия сей величавый.

О доле низших классов я порою

Толкую Джону Булю очень здраво,

И, словно Гекла, кровь кипит моя,

Коль произвол тиранов вижу я.

93

Политику, религию, смирение

Вы встретите не раз в стихах моих;

Я придаю огромное значение

Моральной пользе диспутов таких.

Я публике устроил развлечение

Из разных философских заливных.

Желая угодить любому праву, я

Загробной вас попотчую приправою.

94

От споров я отрекся, видит бог!

Теперь ни на какое искушенье

Поддаться бы я, кажется, не мог;

Я полное предвижу исправленье.

А то читатель к музе очень строг:

Опасными слывут ее сужденья,

Хотя она едва ли злее тех

Судей, чей труд велик, да мал успех.

95

Ты веришь ли, читатель, в привиденья?

Конечно, нет! Ты хмуришься? Так что ж!

Тревоги и приятные волненья

Ты в этой пестрой повести найдешь.

Я говорю без всякого глумленья,

Что этот мир таинственный - не ложь;

Я веские имею основанья

Уверовать в его существованье.

96

Серьезно? Вы смеетесь?! Как же быть!

А я предпочитаю улыбаться.

Ведь, право же, могу я допустить,

Что призраки способны появляться!

Я не хочу об этом говорить,

Чтоб на знакомство к ним не навязаться;

Сам Гоббс в себе души не замечал,

А посещенья мертвых ощущал.

97

Я ночью эти песни сочиняю

То как сова, а то как соловей.

Минервы птица мрачная и злая

Над рукописью кружится моей;

Со старых стен, кольчугами сверкая,

Глядят портреты умерших людей,

И угольки в камине слабо тлеют, -

И мысли постепенно цепенеют.

98

И посему (хотя при свете дня

Я не привык писать) иные думы

Бывают в яркий полдень у меня;

Но полночи холодной мрак угрюмый

Меня смущает, сердце леденя, -

Мне бредятся таинственные шумы...

Кто знал такое состоянье, тот

Пусть это суеверьем назовет!

99

Меж двух миров, на грани смутной тайны

Мерцает жизни странная звезда.

Как наши знанья бедны и случайны!

Как многое сокрыто навсегда!

Прилив столетий темный и бескрайный

Смывает грани, толпы и года,

Лишь мертвых царств угрюмые могилы

В пространствах мира высятся уныло.

^ ПЕСНЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ

1

Учили персы юношей при Кире

Стрелять из лука, ездить на коне

И правду говорить. И в новом мире

Мы это все усвоили вполне;

Конечно - лук в музее, а не в тире,

Но конный спорт - по-прежнему в цене,

А что до Правды - то сия наука

Из моды вышла, как... стрела из лука.

2

Эффект дефекта этого велик,

Но сам "эффект сугубо дефективен", -

А почему - судить я не привык;

Одно лишь вам скажу: пусть я наивен,

Пусть часто заблуждаюсь, но язык

Патетики фальшивой мне противен

Уже не раз предупреждал вас я,

Что муза очень искренна моя.

3

Ее неотразимые сужденья

Частенько бьют не в бровь, а прямо в глаз,

И горьким, вместо сладкого варенья,

Она гостей попотчует не раз, -

Зато правдивы все ее творенья;

Мы пишем с ней, предупреждаю вас,

Чтоб вы на нас и впредь не обижались -

"De rebus cunctis et quibusdam aliis"*

{* "Обо всех вещах и еще о некоторых других" (лат.)}

4

Весьма правдивым будет мой рассказ -

Рассказ о привиденьях, как ни странно,

И даже без особенных прикрас!

Но кто постичь способен смысл туманный

Явлений тех, что окружают нас

Нам скептики мешают постоянно;

Но рот давно пора закрыть тому,

Кто б возражал Колумбу самому.

5

В легендах и преданьях исторических

Нам рассказали Монмут и Турпин

О случаях чудесных и мистических,

Реальных не имеющих причин

Всего искусней критиков скептических

Опровергал блаженный Августин -

Какими бы их воэраженья ни были -

Своим упрямым "quia impossibile"*

{* "Ибо невозможно" (лат.)}

6

Жить надо смертным в духе старины,

Придется предков следовать примеру:

Несбыточному верить вы должны

И невозможное принять на веру.

Столь таинства священные сложны,

Что мудрецы, рассудку зная меру,

В них верят, как в Писание Они

От споров только крепче в наши дни.

7

И Джонсон думал, что на протяженье

Шести десятков горестных веков

Тревожат человечество виденья

И выходцы из призрачных миров.

И тщетно им навстречу возраженья

Возводят вал из доводов и слов:

Есть в мире сила выше нашей силы,

Которую сознанье не открыло.

8

Но между тем закончился обед

И даже ужин; танцы замирают,

Замолк оркестр, в гостиных меркнет свет,

Веселый шум и говор затихает.

И вот последний бальный туалет,

Как облачко на солнце, исчезает,

А в окна льются лунные лучи,

И гаснет свет слабеющей свечи.

9

Напоминает прошлых пиршеств чад

Шампанское на самом дне бокала,

Пустую пену пунша, легкий взгляд,

В котором тенью чувство пробежало,

Морскую зыбь, неясный аромат,

Круговорот пленительного бала,

Систем философических туман

И опиума радужный обман -

10

Покоя или счастья благодать,

Неясный бред, ничто, одно мгновенье.

Всего трудней бывает понимать

Души и мысля тайные движенья -

Искусство тирский пурпур добывать

Так позабыли наши поколенья.

Но пусть же в мире сгинут поскорей

И пурпурные мантии царей!

11

Одеться перед балом, говорят,

Всем трудно, но труднее после бала

Надеть хандрой пропитанный халат,

Как Нессов плащ, и повторять устало,

Что вслед за Титом юноши твердят:

"Опять потерян день, и ночь пропала!"

По мне, однако, было бы умней

Вести учет удачных наших дней.

12

Мой Дон-Жуан один в своем покое

Большое беспокойство ощущал;

Глаза Авроры были ярче вдвое,

Чем он со слов миледи ожидал,

И знай он, что творится с ним такое,

Он, верно, философствовать бы стал;

Но, к философии не прибегая,

Он попросту мечтал, порой вздыхая.

13

Жуан вздыхал. А тут еще луна,

Богиня всех вздыхающих, сияла,

Настолько ослепительно ясна,

Насколько наше небо позволяло.

Лирической тоской уязвлена,

Душа героя нашего пылала,

В ней разгорался пафос нежных слов

И томно - восклицательных стихов.

14

Любовник, астроном и сочинитель,

Поэт или влюбленный свинопас

Луну - фантазий давнюю обитель -

Почтили вдохновеньями не раз,

Когда она, блестящая в зените,

Рождает и простуду и экстаз,

Приливами морей повелевает

И томные сонеты навевает.

15

Лирическим раздумьем обуян,

В готическом покое горделивом

Не думал о покое Дон-Жуан,

Он видел, как мерцает прихотливо

Гладь озера сквозь призрачный тумана

Вдали, конечно, наклонялась ива,

И водопад срывался с крутизны,

Сверкая пеной снежной белизны.

16

На столике - верней, на туалете

(Я точности придерживаться рад;

Blog

Собрание сочинений в четырех томах. Том М., Правда, 1981 г. Ocr бычков М. Н

Содержание