Составитель: библиограф Е. В. Шадрина

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4

^ Вознесенский, А. Нельзя не ждя: стихи//Знамя.-2008.-№8.

Душа, в отличие от тела, не знает возраста. И хотя сам поэт отмечает

Нельзя, говорят, узнать
прежнего Вознесенского
в Вознесенском-75,

свежесть, энергия и острое чувство русской речи в стихах утверждает обратное: еще как можно! Вся подборка стихотворений Вознесенского-75 «Нельзя не ждя» ― яркое тому свидетельство.

^ Маканин, В. Асан: роман//Знамя.-2008.-№8.

Первая часть нового романа Владимира Маканина «Асан», номинированного на премию «Большая книга». События чеченской войны представлены в неожиданном ракурсе: герой «Асана» подполковник Жилин (фамилия, перешедшая в наследство от толстовского «Кавказского пленника», конечно, неслучайна) не участник боевых событий, а интендант, управляющий потоками горючего и для федеральных войск, и для боевиков. Божество Асан ― двурукая птица, требующая от нас, смертных, денег и крови. Окончание романа ― в следующем номере.

^ Кенжеев, Б. пообещай мне страшный рай…: стихи //Знамя.-2008.-№8.

Автор подборки «пообещай мне страшный рай…» демонстрирует виртуозное владение словом, чуткий поэтический слух и, главное, мысль, управляющую течением стиха.

Шпаков, В. Маятник Фуко: рассказ//Знамя.-2008.-№8.

Рассказ Владимира Шпакова «Маятник Фуко» повествует о повседневной жизни петербургских интеллектуалов в конце 90-х годов. Случайные заработки, долги, встреча с самим Умберто Эко ― и все это выражено в ритме качающегося маятника, равнодушно убивающего героиню.

^ Цветков, А. 8: стихи//Знмя.-2008.-№8.

В причудливо озаглавленных цифрой «8» стихах Алексея Цветкова знатоки современной поэзии несомненно оценят парадоксы поэта:

трудами предков прелая земля
приучена к произведенью яблок
которые без риска съесть нельзя
иначе блеск не по рассудку ярок
и та каменноугольная тьма,
внутри которой в жанре алкоголя
все те же мы, нам целый мир тюрьма
нам только в гибели покой и воля

В статье Артема Скворцова, помещенной под рубрикой «Nomenclatura», дается анализ творчества Алексея Цветкова.

^ Рубанова, Н. Прошлый век: рассказ//Знамя.-2008.-№8.

Героиня рассказа Натальи Рубановой «Прошлый век» ― «уходящая натура», бывшая скрипачка, оставившая все честолюбивые мечты со смертью любимого профессора и доживающая в одиночестве свой долгий век.

^ Шишкова-Шипунова С. Своя своих не познаша…: критика//Знамя.-2008.-№8.

Под рубрикой «Критика» в статье Светланы Шишковой-Шипуновой «Своя своих не познаша…» остроумно и тщательно разбираются достоинства и недостатки биографического труда Алексея Варламова “Алексей Толстой”.

^ Юбилей Г.Я. Бакланова: поздравления писателю//Знамя.-2008.-№9.

11 сентября исполнилось 85 лет Григорию Яковлевичу Бакланову — замечательному писателю и главному редактору журнала в перестроечные годы, когда, собственно и возникло «новое» «Знамя». Юбиляра поздравляют Фазиль Искандер, Екатерина Гениева, Владимир Маканин, Михаил Федотов, Владимир Войнович, Яков Гордин, Александр Кабаков, Андрей Турков, Лазарь Лазарев, Эргали Гер и, конечно же, редакция «Знамени».

^ Украина—Россия: знаем ли мы друг друга?: Конференц-зал//Знамя.-2008.-№9.

Украина в первые дни сентября стала почетным гостем ХХ1 Московской международной книжной выставки-ярмарки. Под заголовком «Взгляд на русскую литературу» свои суждения высказывают украинские литераторы Сергей Жадан, Оксана Забужко, Евгения Кононенко, Евгений Пашковский. «Взгляд на украинскую литературу» представляют Максим Амелин, Дмитрий Бак, Игорь Клех, Александр Хургин, Аркадий Штыпель. Поэтический раздел номера целиком отдан украинским стихотворцам. Публикуются подборки поэта из Одессы Бориса Херсонского «царапина на пластинке», харьковчанки Ирины Евсы «Южный вокзал» и киевлянина Алексея Зараховича «Короткой водой». «Новые стихи» живущего в Харькове Сергея Жадана перевела на русский язык Елена Фанайлова. Под рубрикой «Пристальное прочтение» Игорь Кручик анализирует стихотворение Иосифа Бродского «На независимость Украины». Украине посвящены и две рубрики раздела «Наблюдатель»: «Незнакомый журнал», прочитанный Галиной Ермошиной — это киевская «Радуга», а «Арахна» Марии Галиной имеет подзаголовок «Украинская литература в сети».

^ Маканин, В. Асан: роман (окончание)//Знамя.-2008.-№9.

Жестокое божество Асан, жаждущее крови и денег, соберет свою дань: погибает главный герой майор Жилин, и страшная метафора чеченской войны предстанет во всей полноте художественного воплощения.

Петкевич, Ю. Рассказы//Знамя.-2008.-№9.

Постоянный автор «Знамени» Юрий Петкевич выступает с рассказами «Веночек», «Рояль» и «Дождь на Новый год», отмеченными своеобразным, ни на кого не похожим стилем и колоритом.

Лосева, М. Репетитор: рассказ//Знамя.-2008.-№9.

Немолодой герой тонкого рассказа Марии Лосевой «Репетитор» попадает в сложнейшую ситуацию: в его руках судьба влюбленной в него девочки.

Буйда, Ю. Третье сердце: роман//Знамя.-2008.-№10.

Действие нового романа Юрия Буйды «Третье сердце» происходит во Франции после Первой мировой войны. В Париже с триумфом прошел показ фильма Эйзенштейна «Броненосец Потемкин». Один из зрителей ― бывший солдат полка, направленного на подавление восстания, Федор Завалишин. Знаменитые кадры одесской лестницы с одинокой детской коляской пробудили в этом человеке острое осознание собственной вины. И с того дня жизнь его круто переменилась. В романе содержатся детективные сюжетные линии: их источник ― последствия Первой мировой войны, искалечившие тела и души людей.

^ Кукин, М. Маргарита: стихи//Знамя.-2008.-№10.

Большая подборка стихотворений Михаила Кукина «Маргарита» названа так вовсе не в память героини романа Булгакова – это реально существующая женщина – жена поэта, к которой обращены многие стихи новой подборки.

Кучерская, М. Кукуша: Пасхальный рассказ//Знамя.-208.-№10.

Даже в светлый праздничный день героиню не отпускают ни свои, ни чужие проблемы.

Кузьмищев, В. Чужая жизнь: рассказ//Знамя.-2008.- №10.

Рассказ Владимира Кузьмищева «Чужая жизнь» повествует о быте и нравах, царящих в армии. Это редкий пример точного, без ужасов, но в то же время достоверного описания, полного тонкой сатиры и глубокого психологизма.

^ Зорин, Л. Глас народа: Московский роман//Знамя.-2008.-№11.

Московский роман Леонида Зорина «Глас народа» посвящен удивительному феномену последнего десятилетия — созданию виртуальных партий, не имеющих ни идеологии, ни внятной программы, но собирающих густую жатву на выборах. Герой романа Иван Эдуардович Жолудев — скромный переводчик технической литературы — обладает уникальным по красоте бархатистым, убаюкивающим голосом. Его соседу журналисту Герману Лецкому приходит в голову мысль использовать его голос в интересах новой партии, создающейся неким влиятельными чиновниками и олигархами. С той минуты жизнь и характер Жолудева круто меняются, он даже вытесняет лидера новоявленной партии. Но простодушный человек из народа, от имени которого вещает Иван Эдуардович, разоблачает обман, смертным боем избивает носителя гласа народа, и едва живой Жолудев теряет Божий дар. А Герману приходится срочно уносить ноги из Москвы от мести всесильных людей.

^ Арабов, Ю. Нефть-строительница…: стихи//Знамя.-2008.-№11.

Стихи Юрия Арабова из подборки «Нефть-строительница…» не дают забыть о цене сегодняшнего благополучия:

Нефть-строительница хлещет
Там, где раньше брали пайку,
Где конвой ходил на спайку…
Впрочем, я не знаю дальше.

^ Семенов, В. Питерские байки: рассказы//Знамя.-2008.-№11.

«Питерские байки» Владимира Семенова носят политический оттенок: «Трофей», доставшийся лирическому в подарок, — «Уголовный кодекс РСФСР» 1937 года издания; в байке «Отвод» рассказывается о не угодившем прокурору присяжном заседателе, поскольку у того был когда-то репрессирован отец.

^ Тиновская, Е. Противовес: стихи//Знамя.-2008.-№11.

В стихах Елены Тиновской «Противовес» повествуется о быте, от которого и пришлось уносить ноги в благополучную Германию:

Этот край, где трубы да робы, да крылечко из трёх досок,
Низкий вой из самой утробы — тепловоза дальний гудок.

^ Померанцев, И. КГБ и другие стихи//Знамя.-2008.-№11.

«КГБ и другие стихи» Игоря Померанцева — скорее всего, баллада о последних днях автора в Советском Союзе, который пришлось покинуть после допросов:

Вилен Павлович мне честно сказал:
— Вы же не неврастеник, как Плющ.
Вам даже экспертиза не нужна.
Вы — нормальный интеллигентный человек.
Ничего, кроме лагеря в Мордовии, вам не светит.

^ Гер, Э. Мой Ельцин: очерк//Знамя.-2008.-№11.

Под рубрикой «ЖЗЛ» печатается очерк Эргали Гера «Мой Ельцин» о том, как складывалась в Москве карьера первого президента России.

«Октябрь»

Кудрявцев Д. Близнецы: роман//Октябрь.-2008.-№1.

«Близнецы» – интеллектуальное чтение. И в то же время – рассчитанное на образное, эмоциональное восприятие. История несходства братьев-близнецов Льва и Георгия Солей – это античная трагедия и историческая хроника. Приемные дети арестованного рыбного спекулянта, братья бегут из СССР, теряют друг друга и встречаются уже в Колумбии, из-за случайной ошибки полиции, принявшей одного, журналиста, за второго, наркобарона. Над героями властвуют древнейшие сюжетные силы – родовой грех, кровная месть, роковая страсть. И, с другой стороны, они сами властвуют над чужими грехами и страстями, участвуя в войнах этого мира, в борьбе за власть над ним.

^ Павлов, О. Гефсиманское время: эссе//Октябрь. - 2008. - №1.

Отталкиваясь от самоощущения России, почти неизменно ожидающей некоего будущего, в которое можно только верить, но не строить наверняка, писатель проводит параллель с ощущениями Иисуса в Гефсиманском саду. Но поскольку в истории России таинство обновления почти неизбежно надрывается расколом, это время вместе с тем становится и временем скорби, а также подвига и предательства.

^ Найман, А. Город Ленинград: рассказ//Октябрь.-2008.-№1.

Сюжет истории иронический– снимается фильм о знаменитой личности, и ради этого съемочная группа привозит рассказчика, хорошо знавшего героя будущего фильма, в Ленинград. И первый шаг– понять, что на самом деле, несмотря на знаменитость и исследованность того, о ком снимают фильм, рассказчик его не то чтобы не знает, а не имеет возможности доказать правдивость следов его земного пребывания.

^ Попов, Е. Оскал: рассказ//Октябрь.-2008.-№1.

В рассказе суть человеческого испытывается и простотой, и изощренностью – недаром байка об охваченном блудом автобусе, из которого едва спасся герой, вписана им в сочиненный рассказ о грядущих высотах цивилизации. Подзаголовок «Рассказ о возвышенном» придает тексту Попова не то иронический, не то трагический свет. Что есть прогресс человечества? «Парад плоти» – или все же мечты?

^ Илличевский, А. Два рассказа//Октябрь.-2008.-№1.

Читателю Александра Иличевского предлагается, помимо следования за стилистическим движением его рассказов, «поймать» и их формальную нелогичность, повествовательную интригу, в которой никогда не ясно, какого рода историю тебе задумано рассказать. Так, рассказ «Облако» открывается детективно-мелодраматической сценой допроса прекрасной эмигрантка из Молдавии перед итальянским следователем, но все оказывается только метафорой плена, тленной телесностью, мучающей заключенную в героине чистую идею красоты. Герой «Костра», другого рассказа в подборке, начинает свою историю масштабным размышлением на тему созерцания. Он высокопарно противопоставляет любование женщиной – любованию пейзажем, по бескорыстию сродному влечению к искусству.

^ Беляков, С. Преодоление театра: эссе//Октябрь.-2008.-№1.

Сергей Беляков в своем эссе предлагает поговорить не о театре, а о литературе, точнее, об очевидной сегодня тенденции в литературе – театрализации. Сергей Беляков, анализируя нынешнее положение вещей, отмечает, что русская литература постепенно превращается в приложение к телевидению и кинематографу.

^ Найман, А. Связь вещей: рассказ//Октябрь.-2008.-№2.

В «Связи вещей» много повседневной вещности, акцентированной незначительности. Герою предложено осознать и восстановить «связь вещей», найдя, по наводке видения, давнишнего приятеля и доподлинно пережив неслучайность колебаний мельчайших вещиц мира.

^ Евдокимов, А. Ноль-ноль: фрагмент романа//Октябрь.-208.-№2.

Персонажам Евдокимова в жизни не хватает свободы, широты выбора, полноты чаши – чтобы через край переливалось. Их удручает необходимость следовать тупой природной программе «семья–зарплата–карьера». И кто-то видит выход в наркотиках, кто-то – в компьютерных и городских играх, а кто-то – в правильном следовании своему призванию. Герой романа – нарколог Филипп Коношенков, занимался в жизни тем, чем хотел, к чему у него был талант, но, как ни старайся быть примером для тех, кто «не справляется», вывод один: «никому невозможно помочь».

^ Михальский, В. Храм Согласия: роман//Октябрь.-2008.-№2.

В романе Вацлава Михальского «Храм Согласия», который продолжает публиковаться, сближаются Африка и Россия, мировая война и личные переживания. Продолжая параллельно развивать линии судеб двух разлученных сестер, Марии и Александры, автор прочерчивает очередные их отрезки на мирообъемлющем поле войны. Мария замешана в большой исторический сюжет: обстоятельства ее частной биографии позволяют ей спасать русских военнопленных и даже косвенно влиять на исход военных действий. У Александры, наоборот, военная эпоха преломляется в частном горе. Третья линия в романе возникает в связи с историей контуженного мужа Александры. В публикуемом фрагменте автор возвращает герою память и дает шанс на новую профессиональную и личную жизнь.

^ Левитин, М. Последнее дыхание героя: поэма//Октябрь.-2008.-№2.

Сорвать попытку гладкого, комфортного восприятия текста – в этом задача стилистической манеры Михаила Левитина. Герою левитинской поэмы впору оплакивать не друзей, не мать, не братьев по духу и не возлюбленных, а – себя самого, оголенного и не находящего себе места рядом с их успокоенностью. Проживать смерть возможно только оставшись жить, проживать трудно, раз за разом осмысляя, что же с тобой самим произошло, когда с ними навек перестало случаться? «А где-то за океаном умер Курт, отбросив твою жизнь уже вообще черт знает за какие пределы»…

^ Буйда, Ю. Закон жунглей: рассказ//Октябрь.-2008.-№2.

Юрий Буйда обращается к одной из «окраин» с характерным названием «Жунгли». В рассказе он выводит антропоморфных, но звероподобных героев – семью деда Штопа. Эти персонажи никаких законов, кроме биологических, над собой не признают. Тому же учатся и другие, кто оказывается рядом с ними. Так происходит и с «влившейся» в семью сожительницей Штопа Галиной Леонидовной. Что окажется сильнее – ее принципы или второй закон термодинамики, управляющий всем живым?

^ Пьецух,. В. Давай поплачем: рассказы//Октябрь.-2008.-№2.

Каждый из восьми рассказов Вячеслава Пьецуха представляет русский характер в его современном выражении. Прежде всего, это тип мечтателя, который, добившись своей цели, сразу разочаровывается в ней («Давай поплачем», «Все сначала», «Преподобный Красоткин», «Костюм»). Но также это тип русского дельца, который вдруг может ощутить неприятное щемление под грудиной, тоску, а проще говоря, одиночество, неприкаянность в «этом холодном, взбесившемся городе, в этой непостижимой стране и на всем белом свете» («Кризис жанра»). И – тип русского черта, который, кажется, и является для того, чтобы осудить нашего человека за непоследовательность и мягкотелость даже в грехах («Петя и черт»).

^ Кучкина, О. Два рассказа//Октябрь.-2008.-№2.

«Два рассказа» Ольги Кучкиной построены на размывании литературных типажей. Сдержанно, последовательно изложены в них слышанные-переслышанные истории о встрече гения и посредственности, страдалицы и мучителя, – так что поначалу сюжеты кажутся узелками, завязанными на память. Постепенно, однако, понимаешь, что в этот раз узелки бабушкиных преданий развяжутся, если тянуть с другого конца.

^ Силина, Е. Лиля. Вполне приличная семья: рассказы//Октябрь.-2008.-№2.

Два рассказа Елены Силиной рассчитаны на юмористический эффект. И в то же время их героини в задумчивости: в самом ли деле им смешно от приключившихся нонсенсов жизни?

Васильева, С. Фактически ангел: рассказы//Октябрь.-2008.-№2.

В трех рассказах Светланы Васильевой в пространстве обыденного – командировка на Балканы, семейный очаг, кадетское училище – действуют ожившие культурные знаки. Попытка убедиться в том, что мы каждой минутой дня причастны к священным преданиям, и с нами может случиться чудо явления иконы, святочного спасения, пророчества о судьбе.

^ Варламов, А. Серпик Луны//Октябрь.-2008.-№2.

В рубрике «Дневник писателя» – очерк Алексея Варламова «Серпик Луны». Формально очерк планировался как отчет о спонсированном путешествии писателей из разных стран, от Армении до Ирландии, по Европе. Но реально родился из желания написать об этом путешествии не по обязанности, а по душевному велению. А значит, рассказать и о том, чего в официальные «отчеты» скорее всего не внесешь. Конечно, в очерке есть сама Европа: Мадрид, в который, как мальчиком герой верил, его не должны были пускать, поскольку, будучи двенадцатилетним школьником, он написал письмо против диктатора Франко; Париж, который не разочаровывает, несмотря на то, что живой образ его «вторичен» по отношению к виденным книгам, фильмам, картинам о великом городе; Германия, которая одерживает победу над собственной историей и в этом превосходит Россию. Однако не меньше внимания писатель уделил и отношениям между литераторами, участвовавшими в проекте. Из его поля зрения не выпадают и намеренный отказ прибалтов от русского языка, и крайний национализм украинцев; спор братьев-славян и боязнь братских народов утратить язык и самобытность. Последнее можно понять, но то, почему у защитников этой идеи нет иного способа утверждать себя, как только топтать Россию, в голове не укладывается.

^ Лукьянов, А. Жесткокрылый насекомый: повесть//Октябрь.-2008.-№4.

Повести Лукьянова было бы трудно придать социальное толкование – хотя все персонажи общественных драм здесь есть: и милиция, и бомж, и народные активисты, и городской сумасшедший, и китайцы с рынка, и дама из большого бизнеса, и, наконец, одинокая и немолодая вузовская преподавательница Марина Васильевна, она же главная героиня. «Жесткокрылый насекомый» – повесть о чуде. Чудовищные, чудесные майские Хрущи множатся в повести с той же стремительностью, что и дети бездетной Марины Васильевны. Они ли ошиблись, опознав в ней мать, или это она полжизни прожила, себя не зная?

^ Боссарт, А. Два рассказа: Любовный бред//Октябрь.-2008.-№4.

В рассказах Аллы Боссарт из цикла «Любовный бред» предстает любовь, о которой мы в повседневной жизни забываем. Прежде всего, потому, что ориентированы на образцы «красивой любви», которые предлагают СМИ. В рассказах Боссарт влюбляются пожилые интеллигенты, играющие на музыкальных инструментах в метро, или «странноватые» деревенские художники-самоучки, восьмидесяти и пятидесяти лет. Понятно, что любовь эта – обреченная, и ее пламя быстро будет затушено. Но это именно пламя.

^ Климонтович, Н. Смерть в Переделкине: рассказы//Октябрь.-2008.-№4.

О бесчувствии задумывается Николай Климонтович в заглавном рассказе подборки. Герою рассказа жаль маленького человека от искусства, очень доброго и, судя по ухваткам, недалекого малого, умершего не достойной интеллигента смертью – от передозировки спиртного на уличном холоде. Такая «некрасивая» смерть оттолкнула свидетелей трагедии: они предпочли как бы не заметить случившееся. Почему? Вся подборка представляет собой словно набор будоражащих воспоминаний.

^ Волос, А. Победитель: фрагмент романа//Октябрь.-2008.-№4.

Фрагмент романа Андрея Волоса переносит нас в 1929 год в кавалерийские части «червонных казаков» под командованием В. Примакова, героя Гражданской войны. Основной персонаж фрагмента, комбат Трофим Князев, служит, растит сына, любит жену. А вглядеться попристальней – нет в его жизни той гладкости, которая видна поначалу.

^ Глебова, И. Глебушкины сказки//Октябрь.-2008.-№5.

В название подборки вынесено заглавие цикла, в котором «голос сказки» в наибольшей степени сливается с голосом мамы, торопливо пытающейся успокоить, уговорить своего ребенка. Сказки Глебовой, в принципе, рождаются из экстремальных обстоятельств, становясь способом заговорить лихорадочный бред человеческого общежития. Вот почему, кажется, сверхзадача этих историй – воспитание сказочников и сказочниц, вооруженных против абсурда обстоятельств – свободой воображения.

^ Земсков, М. Микророман в письмах//Октябрь.-2008.-№5.

«Микророман в письмах» Михаила Земскова – о поражении инфантильного существа. Эта история неудавшейся любви приобретает привкус подростковой повести постольку, поскольку любовь здесь не удалась из-за разницы в душевном росте. Классический любовный треугольник в произведении Земскова возвышен родством с аналогичным сюжетным рисунком в литературной классике. И наоборот: славный, в боливаре и бобре, образ Евгения Онегина унижен параллелью с влюбленным юнцом, оказавшимся не экзистенциально, а буквально посторонним в ситуации счастливого взросления своей бывшей подруги..

^ Шанин, М. Дело пахнет повестью//Октябрь.-2008.-№5.

Название подборки его рассказов угрожает: «Дело пахнет повестью», – но, кажется, автор слишком ироничен, чтобы позволить себе перейти границы малой формы. Сквозной герой Шанина уже не столько лишний, сколько философствующий. А значит, хоть и выглядит «малым» в социальных обстоятельствах, на самом деле давно и прочно ощущает себя слишком большим, чтобы вместиться в их тесную предопределенность и однозначность.

^ Абузяров, И. ХУШ: Недельный роман//Октябрь.-2008.-№6.

Социально заостренный в романе вопрос о вине приобретает здесь новый, по сравнению с историей классовых войн, масштаб: в ответчиках у героев Абузярова – вся современная, без пяти минут глобальная цивилизация, замешанная на когда-то сугубо европейских ценностях. В образе случайно попавшего на детский форум в Петербурге мальчика Али, испытуемого в отеле всем блеском и блудом цивилизации, найдена та точка зрения, с которой становится возможным максимально увидеть противоречивость и вырождение идей потребительского глобализма.

^ Найман ,А. Густой Иерусалим, пустая Венеция: рассказ//Октябрь.-2008.-№6.

В рассказе из цикла два географических пространства оказываются связаны сюжетом вины. Вины не трагической, и это принципиально: обстоятельства сталкивают рассказчика с двумя приятелями юности как с двумя образцами полноценной трагедии, вне которой, по контрасту, ему удалось прожить. Однако по ходу воспоминания оказывается, что их «образцово порушенные судьбы» имеют к рассказчику как будто и не совсем косвенное отношение. Но сам рассказчик доходит до серьезного переживания нераскаянности как груза, который хорошо бы скинуть вместе со скарбом лет в венецианский канал, столь удачно проложенный для жестов мести.

^ Харченко, В. Короткие рассказы//Октябрь.-2008.-№6.

В «Коротких рассказах» Вячеслава Харченко главным героем, в сущности, оказывается парадокс. Что заставляет героя – неуспешного художника, которому вдруг улыбнулась удача в виде английского посла, выкрикнуть тост: «За свободу Северной Ирландии!»? Неизвестно. Мотивы не ясны, зато очевидны последствия: крах перспектив у художника, крах благих намерений у предпринимателя, решившего честно, по правилам поставить дело в России и облегчить тяжелое социальное положение жителей. Впору было бы ожидать отчаяния. Однако оно, как и многие другие реакции, остается за текстом. В тексте фигурирует лишь такое: «Я не в обиде. Сам виноват: назвался груздем – полезай в кузов» (из рассказа «Критическая доля»).

^ Найдин, В. Реанимация: рассказы//Октябь.-2008.-№6.

В медицине чувство вины и ответственности за ошибку измеряется иначе, нежели в других профессиях. Владимир Найдин, заведующий отделением реабилитации научно-исследовательского института нейрохирургии им. Бурденко, в цикле рассказов «Реанимация» связывает воедино ответственность больного и доктора. И хотя мотивы сражения со смертью и посягательства на тайны божественного, сквозящие в действиях медиков, придают им особое значение, все же и больному, и доктору одинаково придется держать ответ перед совестью. И вопрос будет звучать так: «Что ты сделал, чтобы загладить чью-либо вину?».

^ Абузяров, И. ХУШ: Роман (окончание)//Октябрь.-2008.-№7.

Выбирая свою позицию в момент большого смятения истории, герои Абузярова предстают одновременно перед своей семьей и перед страной, перед случайным прохожим и перед Богом, и у каждой из этих сил есть право потребовать у героя отчета, у каждой правды – сила перекрыть в его душе правды прочие.

^ Петкевич, Ю. Крик: рассказ//Октябрь.-2008.-№7.

Скрытая боль тех, чью жизнь приукрасили для проезжающих власть предержащих, может вылиться в крик, и – что интересно – ей позволят прорваться, потому что отчаянный крик тут же интерпретируют как приветственный.

^ Найман, А. Все мало: рассказ//Октябрь.-2008.-№7.

Персонажи рассказа Анатолия Наймана меняют масштабы и роли по мере того как история уносит советские декорации и ставит новые. Советский образчик донжуана и герой-диссидент вряд ли договорятся о том, кто из них был наиболее бескорыстным оппонентом системы.

^ Карасев, А. Дорога в облака: рассказы//Октябрь.-2008.-№7.

В подборке рассказов Александра Карасева история – ее героика – испытываются на существенность. Сфера преломления исторического и общезначимого в одномоментное и частное – война. Со стыдливым недоумением взирает герой Карасева на дробный и бестолковый облик того, что издали мыслилось как великое и осмысленное.

^ Битов, А. , Тайрд-Боффин Э.Преподаватель симметрии: роман-эхо //Октябрь.-2008.-№8.

Роман-эхо дополнительно оказывается еще и романом-книгой: по заданным себе же самому правилам игры, Андрей Битов тут переводит, обманываясь и вольно досочиняя, подзабытую книжку английского автора. Такой «вольный перевод с иностранного» не может не иметь целью исследование самого феномена переложения, отражения, эха. Битов восстанавливает художественный мир Тайрд-Боффина, меж тем как тот увлечен реконструкцией душевного мира своего героя – писателя Урбино Ваноски, который, в свою очередь, тоже не прочь время от времени уступить главную роль в повествовании персонажам из собственных, по его признанию, так и не оконченных романов. Герои романа живут в достроенной, инсценированной, сфотографированной и переведенной реальности, их судьбы свершаются в пространствах отражений. Искомая симметрия и достигается в тот момент, когда живое переигрывает отражение своей мнимостью.

Blog

Составитель: библиограф Е. В. Шадрина

Содержание