Geum.ru

Куликовская битва в истории России: Сб статей. Под ред. А. Н. Наумова. Тула: гуп-издательство «Левша», 2006. С. 82-109

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4
63. Рязань же получила земли на правой («Рязанской») стороне Оки, то есть то, «что доселе потягло къ Москве»64.

Итак, Москва приобрела большую по площади территорию по реке Протве и ее притокам. В результате обмена, рязанские князья отдавали Москве далеко не все земли вокруг р. Протвы и ее притоков. Часть владений в этом районе либо вовсе не принадлежала Рязани, либо уже стала московской.

Так, в договоре конца 40-х – начала 50-х гг. XIV в. упоминается княгиня Анна, «тетка» князя Семена Ивановича. Она «благословила» волостями Заячковым, Тешевым и другими (не читаемыми из-за дефектов грамоты) князя Семена65. В своей духовной последний называет еще и Гордошевичи66. Как выяснил В.А.Кучкин, «тетка» Анна была дочерью князя Даниила Александровича, выданная замуж за какого-то рязанского князя67. От княгини Анны князь Семен Гордый и получил часть доставшихся ей рязанских владений. По мысли А.А.Горского, поездки князя Семена в 1344 и 1350 гг. в Орду как раз и были связаны с утверждением московских прав «на рязанские левобережные земли Поочья»68. Правда, видимо, несправедливо относить к этим землям все «места Рязаньские», полученные Москвой при князе Иване Красном.

Итак, какие же земли приобрела Москва к середине XIV в.? Эти земли были довольно значительными. К 1356 г. был упомянут лишь один центр «мест Рязаньских» – «Новыи городокъ на оусть Поротли»69, к концу XIV в. (1381 г.) приобретают значение еще 3 центра – «Лужа, Верея, Боровескъ»70. Местонахождение всех пунктов известно. Новый городок (Городец), Боровск, Верея лежали у р. Протвы, Лужа располагалась на р. Луже, притоке Протвы. Все четыре города были упомянуты в «Списке городов дальних и ближних», составленном в конце XIV в.71

Новый городок локализуется на месте современного села Спас-Городец, находящегося на правом берегу р. Протвы недалеко от ее впадения в Оку72. Вместо потерянной в 1353 г. Лопастны73 Новый городок был отдан Иваном Красным князю Владимиру Андреевичу74. У серпуховских князей городок оставался до конца существования их удельного княжества.

Лужа, видимо, справедливо считается старым названием г. Малоярославца75. Одновременное упоминание в духовной грамоте князя Владимира Андреевича Лужи и Ярославца не может служить доказательством различия Лужи и Малоярославца. Во-первых, само название Ярославец не идентично Малоярославцу76; во-вторых, исходя из анализа духовной грамоты князя Владимира Андреевича, Ярославец находился в стороне от района р. Лужи, в уделе князя Ярослава Вла/с. 91/димировича, рядом с Хотунью77. А.А.Юшко локализует Ярославец поблизости от Хотуни, на месте городища у д. Грызлово78.

Время возникновения Вереи неизвестно. Возможно, упоминаемая в летописи под 1159 г. «Вереисча» являлась этим городом79. Высказывается предположение, что Верея, как и Можайск, возникли в качестве речных пристаней поблизости от волока из р. Протвы в р. Москву80. Впрочем, сведения о ранней истории Вереи практически отсутствуют, так как на ее территории почти не производились археологические раскопки81. По словам Л.А.Голубевой, даже «XIV-XV вв. в границах Верейского кремля представлены незначительным по мощности культурным слоем»82. Существует также мнение, что древняя Верея находилась на другом месте83. Территория Верейской волости (будущий Городской стан) распространялась на оба берега р. Протвы84.

Наконец, Боровеск (Боровск), превратившийся так же как и Верея в уездный центр, находился по соседству с московскими владениями (волость Суходол). Его территория (будущий Окологородный стан) занимала правобережье р. Протвы, лишь у самого города переходя на ее левую сторону85.

Постепенно грамоты московских князей раскрывают понятие «места Разанская», перечисляя все большее и большее количество волостей, слободок и сел, возникающих или впервые упоминаемых на недавно присоединенной территории. Так, уже духовная грамота великого князя Ивана Красного называет «село на Репне в Боровьсце»86.

В договоре великого князя Дмитрия Ивановича с серпуховским князем Владимиром Андреевичем 1371 г.87 появляются волости: «Вышегород, Рудь с Кропивною, Сушевъ, Гордошевичи», а дальше еще и Гремичи88.

Городок Вышегород, судя по археологическим данным, был сооружен не ранее конца XII в.89 Находился он на р. Протве в 10 в. ниже по ее течению от Вереи90. Вышегородская волость занимала пространство по обоим берегам р. Протвы.

Волости Рудь и Кропивна (позже Рутский и Крапивенский станы) располагались рядом, к югу от Вереи. Обе волости получили название от речек – Рути (Руди) и Крапивенки91. Южным соседом волостей была Илемна, известная со второй половины XV в.92

Сушев (Сушов), по мнению М.К.Любавского, находился между реками Рудью и Лужей93. В.Н.Дебольский указывал на с. Сушево Боровского уезда, в 15 в. от Боровска – центр волости. Более точно волость определяется к северо-западу от Гордошевичей, в районе р. Сушки, впадающей в Бобровну, левый приток Лужи94. П.В.Голубовский, видимо, ошибочно помещал волость по р. Сутынке, впадающей в Пахорку95.

На р. Луже в непосредственной близости от города Малоярославца намечается волость Гордошевичи96.

/с. 92/ Местоположение волости Гремичи определил С.Б.Веселовский. Гремичи – это район на р. Протве к югу от Вереи. В Гремичах замечается целая область, являвшаяся вотчиной бояр Вельяминовых. В 7-8 км от Вереи и сейчас есть селения Протасьево, Васильево и Тимофеево, находящиеся близко друг от друга97. По утверждению С.Б.Веселовского, здесь в XIV в. была вотчина Протасия, которая перешла к его сыну, а затем к внукам – окольничему Тимофею и казненному в 1379 г. Ивану98. Традиционно Гремичи локализовали выше Темны, по левобережью р. Нары, где наблюдается с. Гремячево99.

При рассмотрении дефектной грамоты между князьями Дмитрием Ивановичем и Владимиром Андреевичем обращает на себя внимание выделение четырех волостей в один блок. Искаженная фраза грамоты: «А ци от… ре волости, Гордошевичи, Сушевъ, Гремич, Заячковъ…»100, – может быть прочитана, как «А ци отнимет Бог четыре волости…». Написанные выше без контекста фразы «…до ее живота» и «А по ее живое Заячьковъ мне», позволяют предположить, что речь здесь идет о владениях княгини Марии Александровны – жены Семена Гордого, – которой супруг завещал в 1353 г., в частности, волости Заячков и Гордошевичи101. Возможно, еще две волости (Гремичи и Сушев) явились результатом хозяйственной деятельности княгини, но вероятнее они были в числе нечитаемых в грамоте конца 40-х – начала 50-х гг. XIV в. волостей княгини Анны, на что и указал В.А. Кучкин. Распределение остальных волостей (Вышегород, Рудь с Кропивною) было связано, возможно, со смертью князя Ивана – сына Ивана Красного (1364 г.)102. Иван Красный предусматривал в своем завещании раздел «иных мест Рязаньских» между своими сыновьями Дмитрием и Иваном103. Теперь же (около 1371 г.), после смерти князя Ивана, Владимир Андреевич стал претендовать на часть выморочного удела. Однако договор 1371 г. не решил возникшую проблему. Он был составлен явно не в пользу серпуховского князя. Обращая внимание на фразы «тобе, князю великому», «…зю великому, брату моему стареишему»104, понимаем, что договор составлен от имени князя Владимира. Поэтому из фразы «А по ее живое Заячьковъ мне» следует делать вывод о будущем переходе Заячкова к Серпуховскому уделу. Однако, волость эта появилась в завещании Дмитрия Донского. Она, вместе с Холхолом, отдавалась в распоряжение княгини Евдокии – жены великого князя105. Также и все остальные волости оказались в числе «отъездных» при г. Можайске, вместе с селами Репиньским и Ивановским Васильевича в Гремичах106.

В новом договоре 1389 г. говорилось о том, как Владимир Андреевич «потом челомъ добил отцомъ моимъ Алексеемъ, митрополитомъ всея Руси и язъ /великий князь Дмитрий Донской – В.Т./ тобе пожаловал, далъ ти есми Лужу и Боровескъ»107. Таким образом, князь Владимир Андреевич не смог получить причитающихся ему по праву частей /с. 93/ уделов князя Ивана Ивановича и княгини Марии Александровны108, однако все-таки добился увеличения своих владений за счет принадлежавших великому князю Лужи и Боровска.

Новыми волостями, причисленными в духовной грамоте великого князя Дмитрия Донского к Можайску, были Холхол, Коржань и Моишин Холм. Две последние волости были «приданы» к Можайску, а первая названа волостью «отъездной»109. Местонахождение Моишина холма неизвестно, а Коржань и Холхол были связаны с одноименными речками, впадающими слева в Протву (Корженка и Холхол)110. Волость Коржань вклинивалась в можайскую территорию, которая окружала ее почти с трех сторон (волости Колоча, Поротва). Холхол находился поблизости от Заячкова111. Рядом размещались волости «Лопастеньских мест», а к югу простирались владения Оболенских князей.

На бывших рязанских землях, очевидно, образовались волости Истья и Истерва, связанные с Суходолом, а после слившиеся с ним112. Истерва свободка известна уже по завещанию Ивана Красного около 1356 г.113 Она находилась, очевидно, у р. Истерьмы (приток Протвы), а не Истьи, как считал В.Н.Дебольский114. В 1389 г. к Суходолу была приписана Истья. Она размещалась, судя по названию, на р. Истье (приток Нары). Вероятно, эту волость не следует отождествлять с боровской Истьей слободкой, указанной в завещании Владимира Серпуховского115.

Описанные земли относились к более-менее освоенному ядру «мест Рязаньских», где ко времени присоединения к Москве уже существовали такие пункты, как Верея, Боровск, Лужа, Новый городок и др. Периферия же бывшей рязанской территории оставалась пустынной. Вероятно, между бывшими рязанскими, смоленскими, а также владениями верховских князей не существовало точек соприкосновения.

Получив от великого князя Дмитрия Донского два центра бывших «мест Рязаньских», князь Владимир Андреевич приложил много усилий по освоению пустующих пространств116. Лужа и Боровск превратились в города с тянущими к ним волостями. Лужа, находившаяся на юге описываемых земель, приобрела большое количество слобод и волостей, образовавшихся, очевидно, совсем недавно: «Ловышина, Ярцова слободка, Сосновецъ, Турьи горы, Бубол, Вепрейка, Якимова слободка, Маковецъ, Сетунка, Терехова, Спиркова, Ортемова слободка, Скомантова, Гриди Ярцова, Михалкова, Степана Осипова, Дынка Мосолова, Гриди Федотова Лукина»117. Многие из этих слободок и волостей вовсе не поддаются локализации, но некоторые из них дожили до XVII в., превратившись в станы.

Новые волости и слободы заполнили пространство до изгиба на север реки Лужи (Сосновец, Ловышина, Турьи Горы, Бубол, Вепрейка)118. Также и к югу от г. Лужа появились волости Маковец и Сетунка119. Пос/с. 94/ледние были наиболее удалены к югу из всех московских владений до присоединения Калуги.

В XV в. становятся известны три волости, поступившие в распоряжение Троице-Сергиева монастыря: Илемна, Почап и Передол. Волость Илемна (Илемда), очевидно, получившая название от одноименной речки, на которой стояло с. Троецкое (бывшее Илемны) – ее центр, – располагалась по р. Рути и притоку последней Быковке (Бычку)120. Волости Почап и Передол упоминаются в источниках в связи с размежеванием их владений с землями князей Оболенских121. Лежали обе волости у р. Протвы, между ее притоками Ичей и Дырочной. У последней находится с. Передоль – центр волости Передол.

Таково территориальное развитие земель, которые обобщенно можно назвать «местами Рязаньскими». Новые земли, занимавшие бассейн рек Протвы, Лужи и достигавшие р. Медынки (приток Суходрева) и, возможно, Шани (приток Угры), стали объектом активной колонизаторской деятельности московских князей и, прежде всего, – серпуховского князя Владимира Андреевича. В итоге на обозначенной территории возникло 4 города (Боровск, Верея, Вышгород, Лужа–Малоярославец), а после – 3 уезда (Верейский (Вышегородский), Боровский, Малоярославский). Земли «отменьных мест», кроме того, оказались в составе других уездов Московского государства (Можайском, Московском, Медынском).

Ко времени присоединения к Москве (середина XIV в.) «места Рязаньская» представляли собой лесные малоосвоенные пространства с вкраплениями земельных владений, не имевших, возможно, общих границ. Отсутствовала как таковая и граница с соседними княжествами (Верховскими и Смоленским). Владения князей Оболенских на реке Протве и смоленских на реках Шане, Медынке и Воре к 1380 г., возможно, еще не встречались с московской территорией. Активная деятельность московских князей на юго-западной окраине Московского княжества привела к тому, что постепенно под их власть перешли как некоторые смоленские владения (Медынь), так и осколки бывших черниговских земель (Калуга и Роща, Таруса, Алексин и т.д.). Местные землевладельцы из рода черниговских князей поступили на службу к великому князю московскому (князья Оболенские, часть Тарусских и др.).

Граница Московского княжества в юго-западном регионе ни к 1380 г., ни позже так и не устоялась. Шел постоянный процесс проникновения московской власти все дальше и дальше к югу. Московское влияние распространилось за р. Оку и столкнулось уже в конце XIV в. с интересами Великого княжества Литовского, также проводившего политику объединения разрозненных русских земель. На западе же московская граница долгое время оставалась бесконфликтной (до /с. 95/ 1486/87 г. – времени начала первой пограничной войны Великих княжеств Московского и Литовского).

Итак, условная московская граница к 1380 г. проходила от волости Забереги к юго-востоку, параллельно р. Луже, территория до которой только начинала осваиваться московскими князьями. Однако через какое-то расстояние граница все-таки шла к югу и пересекала р. Лужу, чтобы принять в московские пределы присоединенную около 1371 г.122 Медынь – осколок Великого княжества Смоленского, вероятнее всего его Вяземского удела123. Ее «вытягал боярин… Федоръ Аньдреевич [Свибло] на обчем рете… оу смолнян»124, а сама медынская территория была, для того времени, видимо, довольно скромной. Это в конце XV в. упоминается 8 медынских волостей125, часть из которых только что была отторгнута от ВКЛ, а для XIV в. она являлась лишь центром волости. Очевидно, что медынская территория не достигала р. Угры, так как в ее сторону из-за р. Угры располагались части волостей Опакова126, возможно, Дмитрова (городища Дмитровца), а на самой левой стороне р. Угры, находились смоленские волости Погорелое, Путын (в конце XV в. причислена, почему-то, к числу боровских), Вежки (Вежецкий стан конца XVI в.)127, Городечна (волость Городня конца XVI в. в районе р. Городенки, правого притока Шани)128, Нерожа (очевидно, по р. Нерошке, притоку Извери, левому притоку Угры) и др., которые пока трудно локализовать. Очевидно, территорию Медыни можно сопоставить с позднейшим Городским станом, который распространялся только до р. Шани, левого притока р. Угры 129. С запада медынские земли, возможно, ограничивались территорией смоленской волости Трубна130, занимавшей пространство вдоль реки Трубенки (приток Шани).

Таким образом, еще один участок западной московской границы, огибая р. Трубенку, доходил до р. Шани, возможно, некоторое расстояние следовал по ее течению, а затем возвращался к востоку, где встречался с владениями Новосильского (с 1375 г. – Одоевского) и Тарусского княжеств.

Тенденцией, характерной для тарусских князей, была постепенная распродажа ими своих владений131. Еще до 1382 г. тарусские князья «ся отступил(и)» смоленскому князю Федору Святославичу целый ряд владений (уезд Мстиславль, Жадене городище, Жадемль, Дубок, Броднич с месты)132. Князь Федор являлся тестем московского князя Семена Гордого и находился на его службе133. Поэтому другой московский князь Дмитрий Донской имел право распоряжаться перечисленными владениями, передавая их Рязани (вместе со стратегически важной Лопастной)134. У тарусских же князей митрополит Петр приобрел территорию на Оке, на которой возник город Алексин (около 1390 г. обмененный великим князем Василием I на слободу Караш (Святославль) в Ростовском княжестве)135. Затем (до начала XV в.) московский (бывший брянский) боярин Александр Пересвет купил до/с. 96/вольно значительную часть тарусских владений вдоль берега реки Оки к западу от Алексина, названных «Пересветовой куплей»136. Приобретение же у новосильских князей до 1371 г.137 Калуги и Рощи приблизило Великое княжество Московское к берегам реки Угры, причем было занято и ее устье. Волость Колуга, занимала, очевидно, пространство вокруг р. Калужки (левый приток Оки), а Роща была расположена в верховьях рек Тарусы и Суходрева. Московскими соседями становились Карачевское и Новосильское княжества (в начале XV в. из состава последнего выделился Воротынский удел, примыкавший к рекам Оке и Угре)138.

Наконец, в 1393 г. московский великий князь Василий I купил в Орде у Тохтамыша ярлык на г. Тарусу, приобретя верховную власть над тарусскими князьями, продолжавшими владеть своими землями139. Часть тарусских князей после этого перешла на службу к великому князю литовскому Витовту, который выделил им значительные владения из состава карачевских, козельских и белевских земель140. По центру этих владений Мезецку (Мезоческу, Мещовску) одна из ветвей тарусских князей стала называться Мезецкими.

Итак, направляясь к востоку, московская граница в верховьях р. Суходрев (приток Угры) поворачивала к югу и достигала р. Угры вблизи ее устья. Московские владения снова перешли на правую сторону р. Оки только в конце XIV в. Но к 1380 г. Москва, утвердилась на берегах р. Угры, чье стратегическое значение к тому времени было замечено. В середине XIV в. река Угра еще далеко находилась от московских владений, но ее пограничный характер уже начал проявляться. Значение реки Угры, как удобного рубежа, у которого можно концентрировать войска и оказывать давление на близлежащие политические центры, было оценено московским князем Семеном Гордым. В 1352 г. он восемь дней стоял с войском у Угры, после чего отправил в Смоленск своих послов, заключил мир и возвратился в Москву141. Тогда Смоленское и Брянское княжества оказались в сфере влияния Владимирского великого княжества, чьим главой был московский князь142.

Представление о пограничном характере реки Угры, зафиксированном якобы московско-литовским договором 1408 г., видимо, сильно преувеличено143. В летописях ничего не говорится о содержании договора, который был заключен на берегу р. Угры между Василием I и Витовтом144. Но, если бы в нем и шла речь о проведении или фиксировании границы, таковая могла быть проведена лишь на незначительном расстоянии по низовью р. Угры. Где-то до Опакова, возможно, у устья р. Суходрев, территория Верховских княжеств (в данном случае, видимо, Карачевского княжества) распространялась на левую сторону р. Угры. Там находилась часть опаковских земель, а также волости Погорелое, Путын, Вежки, Городечна, Нерожа и, возможно, другие. /с. 97/ Эти волости в списке, предоставленном в 1494 г. литовскими послами московским боярам, вместе названы «смоленскими», однако это отражает лишь их административную принадлежность Смоленскому военному округу, сформированному властями ВКЛ в XV в. из смоленских, вяземских, торопецких земель и земель Верховских княжеств145. Перечисленные волости по-прежнему относились к городам Мосальску, Серенску, Бышковичам, Залидову, Опакову и др. бывшим территориям Верховских княжеств, а теперь «смоленским пригородам»146.

Итак, по реке Угре к 1380 г. начинает складываться московское пограничье. В новом регионе Великое княжество Московское граничило, кроме указанных Верховских княжеств, с Великим княжеством Смоленским (точнее, его Вяземским уделом). Постепенно граница московских владений с Верховскими и Смоленским княжествами трансформировалась в московско-литовскую границу. Относится это событие уже к XV веку. Московско-литовский участок границы по реке Угре явился одним из первых мест соприкосновения территорий двух государств, соперничавших в деле собирания русских земель. До этого лишь на некоторое время между московскими и литовскими владениями появлялась общая граница в районе Ржевской земли, принадлежавшей попеременно Литве, Москве и Твери147.

Распространение влияния Великого княжества Литовского на верхнеокские земли связывается с битвой на реке Синие Воды (1362 г.)148, после которой в состав ВКЛ влились огромные территории Подольской, Киевской и Чернигово-Северской земель149. Однако, переход великого князя Литовского Ольгерда от антиордынской политики к сотрудничеству с темником Мамаем, способствовал переориентации верховских князей на союз с Москвой, официальной программой которой стала, провозглашенная на Переяславском съезде (1374 г.), решительная борьба с Золотой Ордой. Для правителей мелких Верховских княжеств была выгодна ориентация на силы, противопоставленные Орде