Маталасов владимир анатольевич
| Вид материала | Документы |
- Название дисциплины, 587.61kb.
- Зеленский Владимир Анатольевич, начальник отдела консолидированной отчет, 598.05kb.
- Уважаемые Дмитрий Анатольевич и Владимир Владимирович!, 89.86kb.
- Курносов Владимир Анатольевич Волжск 2007 Оглавление Введение 3-5 Глава I. Юродство, 355.39kb.
- Бульба Владимир Анатольевич наградить диплом, 45.77kb.
- Белоголов Михаил Сергеевич «79 б.» Королёв Сергей Александрович «76 б.» Лущаев Владимир, 13.11kb.
- Агафонов владимир Анатольевич Методология стратегического планирования развития кластерных, 1115.24kb.
- Гаврилин Сергей Викторович доктор медицинских наук профессор Волчков Владимир Анатольевич, 770.14kb.
- Веткин Владимир Анатольевич, кандидат физико-математических наук, доцент Винтайкина, 3941.49kb.
- Булахтин Максим Анатольевич учебно-методический комплекс, 267.97kb.
МАТАЛАСОВ ВЛАДИМИР АНАТОЛЬЕВИЧ.
1. ВАЯЕТ ПАМЯТНИК ПОЭТ.
Памяти А.С. Пушкина
посвящается.
Слегка зашторено окно,
За ним метель ворчит сердито,
Кудряшек чёрных волокно
На лоб спадающих открытый;
Перо гусиное в перстах,
Десницей тронуты ланита,
Свеча, чернильница впотьмах ,
Ресницы вежд полуприкрытых:
Ваяет памятник поэт
Свой дивный и нерукотворный,
Чтоб воспылал желанный свет
Над сенью мглы тропы народной.
Он всей душою уповал
На благосклонность провиденья,
Чтоб над Россией воссиял
Свободы дух и вожделенья.
Большой, могучий монолит,
Сверхмощный ум, гранита глыба,
Он вечным пламенем горит,
Звездой не меркнущей, счастливой.
Неугасимый, яркий след
Прочерчен им на небосклоне —
Вдали от мелочных сует, —
На поэтическом амвоне.
На острие его пера
Рождался слог неповторимый,
Творящий лиры чудеса
Священной и неукротимой.
Горстями щедро рассыпал
Он гений свой, всупор гоненью,
И перла музы посвящал
Умов благому просвещенью.
Души и совести людской
Он не приемлел дифферента,
Свободы жаждая святой,
Презрев стезю ангажемента.
И вот — завистников удел, —
Вельмож скабрёзные нападки,
Насмешек злобных беспредел:
Для свиты царской «взятки гладки».
Снести не в силах был поэт
Обид той публики плебейской,
Он к сатисфакции прибег,
И был убит рукой злодейской.
Поборник чести и добра
В своём безудержном полёте
Пал жертвой: были два крыла
Его подрезаны на взлёте.
Но вопреки судьбине злой
Не предан гений был забвенью,
И путеводною звездой
Взметнулся, воссияв над земью.
Великих помыслов и дум
Его великое стремленье
Под звездопада вечный шум
Звучит как неба откровенье.
Поэта чудный, дивный дар
Упрятан в памяти котомки,
Он полыхает как пожар,
И благодарные потомки —
Кто б ни был то —
иль стар, иль млад, —
Но рать мятежную творений
В сердцах на веки сохранят
Во благо зéмных поколений.
^ 2. СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА.
Там, на приморском бульваре,
Где кипарисы цветут,
Встретил Серёжка
девушку Варю
В стайке весёлых подруг.
Встретил, и тут же влюбился
В смуглого свежесть лица,
В чёрные брови,
в косы, в ресницы,
И в голубые глаза.
Взгляды их, лишь на мгновенье,
Вспыхнули светом зари,
Но только оба,
в миг откровенья,
Мимо друг друга прошли.
То лишь случайная встреча
В жизни мальчишки была:
Сколько их будет!
И загоралась
В небе ночная звезда.
3. ЗИМА.
Люблю я зимнею порой —
Забрезжит лишь рассвет, —
Уйти заснеженной тропой
В леса, под лунный свет.
Идёт, трещит шальной мороз,
Порог перешагнёшь,
Защипет уши, щёки, нос,
Ознобом кинет в дрожь.
А на деревне — тишина…
Изба вдали дымит,
И ранний, утренний туман
Над озером лежит.
И только слышится сквозь сон
Заснеженных полей
Лишь колокольчика трезвон,
Да тихий скрип саней.
Во мгле предутренней рассвет
Заметнее чуть-чуть,
И серебристый лунный свет
Мне освещает путь.
^ 4. В КРАЮ БОЖЕСТВЕННЫХ БЕРЁЗ.
В краю божественных берёз,
Их серебристых, сладких слёз,
Пурпурный мак росой искрится.
Дрожит в тумане речки плёс,
Гладь вод зеркальная светится.
Ушло дыхание ночи,
Истома навевает сны,
Зарницы перлами сияют.
В плену звенящей тишины
Скворцы либретто сочиняют.
Зарёй пылает небосвод,
Тускнеет звёздный хоровод,
Во мглистой дымке растворяясь.
Затеял месяц праздный ход,
Игрой с рассветом забавляясь.
Простор, где небо и стрижи,
Наполнен праздником души,
Сердец цветник благоухает.
Оазис света и любви
Покой земной предвосхищает.
5. С ЧЕГО БЫ ЭТО Я.
С чего бы это я так сильно загрустил:
По дому что ль, по тройке с бубенцами,
По тем местам, что с детства полюбил
За их берёзы с пышными ветвями?
Не потому ль, что мне всё снятся по ночам
Осиротевший дом и зимняя дорога,
И будто ждёт меня старушка мать
У самого домашнего порога?
А может потому, что вспомнил о друзьях,
О песнях тех, что пели мы когда-то
О дальних странах, о бушующих морях,
О девушках из города Багдада.
Всё было, словно сон… Всё было так давно,
И годы улетают безвозвратно.
Так видно повелось: что было, то — прошло,
И жаль, что юность не вернуть обратно…
А ну, отбрось поэт раздумья, не хандри,
Быть может этого и не было всего,
Ты призван чтоб творить, так и твори,
И грусти места быть здесь не должно.
^ 6. МОЙ МИЛЫЙ ДРУГ.
Мой милый друг, мой ангел во-спасенье,
Моя звезда, мой алый свет зари,
Тебя люблю, поверь мне, до забвенья,
Ты для меня — надежды и мечты.
И пусть судьба порой нас не ласкает,
И хлещут нас ненастные дожди,
Но от того любовь не увядает,
И мне легко, когда со мною ты.
Дай руку мне родная, и — в дорогу,
Умчим с тобою вместе в синь и даль,
Обнявшись, как два облака. Ей богу,
Ну что нам все невзгоды и печаль.
Да будут дни твои благословенны,
Мне так порой нужны слова твои,
И тёплых, нежных рук прикосновенье.
Прости меня, за всё меня прости!
^ 7. ЗАНЕСЁННЫЕ СНЕГАМИ…
Занесённые снегами
Избы и плетни,
Вьюга стелет под ногами
Белые холмы.
Закружил, запел, заплакал
Братец-буревей,
Гулко ставнями заахал,
Сгинув поскорей.
Впереди ни зги не видно,
Вихрь слепит глаза,
От морозной, жгучей пыли
Катится слеза.
Дымом банек деревенских
Полнится окрест,
Из далёких синих весей
Слышен благовест.
След саней полозьев вьётся
Посреди села,
Клён к осине с дубом жмётся,
Клонится ветла.
За околицей деревни
Стайки детворы,
На коньках, на санках древных
Мчат по льду реки.
Там над прорубью склонился
Молодой рыбак,
Девка вёдра в коромысле
Тащит на плечах.
В покосившейся избушке
Свет в окне горит,
На полатях печки русской
Дряхлый дед кряхтит —
Кости греет перекатом, —
Немощен и слеп;
Баба возится с ухватом,
Выпекает хлеб.
Свет лампадки освещает
Образок святой,
Ветер в трубах завывает,
Будто домовой.
Блик звезды дрожит Полярной
Меж разрывов туч,
Свет роняя лучезарный
Средь равнин и круч.
^ 8. ТЫ МЕНЯ НЕ ЛЮБИЛА.
Ты меня не любила, так что же?,
Но зато я любил тебя,
И любил тебя страстно и нежно,
Только ты отвернулась тогда,
И от счастья душой пламенея,
Не простившись, к другому ушла.
Не о том я сейчас сожалею,
Что нет рядом со мною тебя.
Просто вспомнил далёкое детство,
Старый дом, где когда-то я жил,
Песни, мать мне которые пела,
Что часами я слушать любил.
Вспомнил я о задумчивых клёнах,
Что росли в нашем старом саду,
О берёзах, во всю убелённых,
Воспевавших свою красоту;
И о Волге с её берегами,
На которых подолгу сидел,
И про иву с густыми ветвями,
Что так низко склонялась к земле.
Так чего ж мне порой не хватает,
Что так сильно волнует меня?
Знать судьба у меня уж такая,
Что нет рядом со мною тебя.
^ 9. СНИМИТЕ ШЛЯПЫ.
Снимите шляпы перед мыслью, господа,
Пред высшей точкой иерархии достоинств;
В изысканных манерах и тонах
Склоните головы свои, свершая поиск
В сусеках памяти одной из ипостасей,
Созвучной только формуле Вселенной
И логике всепоглощающих начал,
Её константы унитарно-неизменной.
Предпочитаемое издревле главенство
Субстанции эфирной, невесомой,
Предполагает вектор совершенства,
Что миром правит в общности искомой.
Откуда поле, источаемое еле
На вид невзрачным,
блеклым, серым веществом,
Берётся, нам неведомо доселе,
И трансформируется, формою влеком.
Нам дарит мысль минуты откровенья,
Возносит к дальним, неизведанным мирам
В кратчайший миг, в одно мгновенье,
Иль ниц бросает вдруг к своим стопам.
А посему по полной застегнитесь,
Поправьте галстук новый, лацкан пиджака,
Расслабьтесь внутренне
и внешне соберитесь!
Снимите шляпы перед мыслью, господа!
^ 10. РОСА ЛИШЬ ТОЛЬКО НА ТРАВУ.
Роса лишь только пáла на травý,
Ваш пеньюáр мелькнул и скрылся в пéрголе
Средь тишины в черешневом саду
Воздушным, лёгким отраженьем в зеркале.
Портшéз, и жардиньéрки по бокам,
И багатéль меж древ в сплетеньи паутин,
Искристого шампанского бокал
На минипьяно в свете звёздных серпантин.
В запястье ожерелья фермуáр
Холодным серебром
в пространство источает,
Ваш взор пленительный —
природы щедрый дар,
Мне сладострастный миг
блаженства предвещает.
И тонких пальцев вычурность сквозит
В их пассах и изысканных движеньях,
Касаньем клавиш слух благоволит
Услáдой тронуть,
словно в ярких сновиденьях.
Узоров разноцветные штрихи —
Небес, — вплетаются в туманную завесу,
Витают стайками здесь прúгоршни любви,
Справляя всýе незатейливую мессу.
Из веток тёмных сотканный багет
Вмиг тенью кружевной ложится на траву
Как взятый канителью трафарет
На золотистом фоне, сотворённом на лету.
Претит нам контровéрза: здесь, в тиши,
Вино любви мы пьём
— любви девятый вал, —
Где страсть бушует под покровом темноты,
Возвышенных речей блаженство правит бал.
И поцелуев жарких приглушённый звук
Скользит землёй, вкрапляясь в тучи-вóроны,
И я вам в утешение скажу
Слова любви на все четыре стóроны.
11. НАТЮРМОРТ.
На лóмберном столе шампанского бокал
Искрящегося в бликах полутеней,
Он не допúт; в хрустальном башмачке
Дымящийся окурок сигареты.
Надкусанное яблоко со шкуркой апельсина,
Распластанные розы из упавшего вазона
И на сукне следы разлúтого вина.
Раскрытый Джона Кúтса томик небольшой,
Клочок бумаги со словами
«Прозит!» и «Прощай!»
И кисть руки в митáнке на краю стола
С зажатым в пальцах браунингом дамским.
Да-а, здесь царит постфактум декаденства!
^ 12. ОСЕНЬ ЛИСТЬЯ РАЗБРОСАЛА.
Осень листья разбросала,
Хоть сама того не знала,
Что зима уж на слуху
С красным носом и санями,
Самоваром с угольками
И порошей на снегу.
Иней светлится на лавке,
Воробей по жухлой травке
Прыг да прыг. Блудливый кот
Не спеша к нему крадётся:
Видно рыжему неймётся;
Пёс в кустах чего-то ждёт.
Шаг прохожих торопливый —
Признак осени дождливой.
Вот затеял кутерьму
Облаков промозглый ветер,
Закружил их, словно вертел,
Превратившись в чехарду.
Беломраморные своды —
Небожители погоды,
Что-то нам они сулят.
Опускаются всё ниже,
Древ верхушки нежно лижут:
Расставаться не хотят.
Это, знать, зимы примета,
Скоро ждать её привета.
Загалдели снегири;
Распушили ветви ёлки,
Их зелёные иголки
Вниз спадают до земли.
Закурлыкали, запели
Журавли в холодном небе,
Клином правильным летят,
И глазницами пустыми
Окна с нишами прямыми
Сквозь завесу тьмы глядят.
^ 13. У КАРТИНЫ АБСТРАКЦИОНИСТА.
Жемчужные опалы облаков
Нанизаны на солнца златы нити
В причудливом сплетении тонов,
Сияя диадемой Нефертити.
Гирлянд полупрозрачных серпантин
Из дымчатых колец в дрожащем свете
Кружит, роняя цвет аквамарин,
Как шар хрустальный в ультрафиолете.
Стеклянный куб в небесной синеве
Волшебным отражением играет
Зеркальных граней, призраком, извне,
Возникнет вдруг, и снова исчезает.
Цилиндра ось пронизана лучом
И конус у вершины пирамиды,
Сквозь призму возникают миражом
«Висячие сады» Семирамиды.
Воздушная, ажурная спираль,
Что соткана из нежных самоцветов,
Меня с собой уносит в синь и даль,
Оставив без вопросов и ответов.
14. Я ВСЁ ЕЩЁ НЕ СПЕЛ.
(Песня)
Когда в ненастный день беру тебя я в руки
И нежно провожу по талии твоей,
Вдруг сердце защемит, едва услышу звуки
Гитары шестиструнной, красавицы моей.
Припев:
Ах эти струны, эти струны золотые,
Вы мне отрада — то ли радость, то ль беда.
Ах эти струны — колокольчики живые,
Когда-нибудь с ума сведёте вы меня.
Пусть за окном зима, пусть свирепеет вьюга,
Со мною, погоди, расстаться не спеши,
Я знаю, жить с тобой
нельзя нам друг без друга,
Как птице без полёта, как сердцу без души.
Припев:
Ах эти струны, эти струны золотые,
Вы мне отрада — то ли радость, то ль беда.
Ах эти струны — колокольчики живые,
Когда-нибудь с ума сведёте вы меня.
Когда в разлуке мы, ты не грусти об этом,
К тебе ещё вернусь, лишь помни об одном:
Я всё ещё не спел, и песня та не спета,
Которую с тобою, даст Бог, ещё споём.
Припев:
Ах эти струны, эти струны золотые,
Вы мне отрада — то ли радость, то ль беда.
Ах эти струны — колокольчики живые,
Когда-нибудь с ума сведёте вы меня.
^ 15. ВОТ УЖ ОСЕНЬ НАСТУПАЕТ.
(Песня)
Вот уж осень наступает,
Налетели холода,
И природа предъявляет,
Что ни день, свои права:
То аллее пожелтевшей
В неухоженном саду,
То скамье осиротевшей,
Притулившейся в углу.
Отороченной каймою
Тесных улиц вьётся вязь,
Пустота меж тьмой и мглою
Серой кошкой разлеглась.
Вот сизарь о подоконник
Прошуршал своим крылом,
Паутиной веток голых
Растревожен небосклон.
Заметает ветер в ниши
Сырость тусклых облаков,
На сараев старых крыши
И в пролёты чердаков.
В мягком кресле утопая,
Сам с собой наедине,
С голубой искры трамвая
Отраженьем на стене.
Из буколики Петрарка
Что-то шепчет о любви
Пылкой, жаждущей и страстной.
В дальних всплесках тишины
Моросящий и унылый
Дождь беседует с окном,
И поёт сонет тоскливый
За спиной дверной проём.
^ 16. СНЯТСЯ МНЕ ЧЕРТЫ.
(Романс).
Блики угасающих лучей
Трепетно сияли, как живые,
В россыпи мерцающих огней
Вдруг тебя увидел я впервые.
И в груди дыханье затая,
Вмиг был околдован я тобою,
Взгляд твой и волнуя и маня,
Целый свет затмил передо мною.
Об иной судьбе я не молю,
Ни о чём другом не сожалею,
Облик мимолётный твой храню
И никак душой не отболею.
Тонкие, изящные черты
В зыбком обрамлении заката
Снятся мне ночами с той поры,
Уплывая облаком куда-то.
17. РАЗМЫШЛЕНИЯ.
(Песня)
Огульные, фривольные слова
В своё мы часто ищем оправданье,
И то, что чья-то сломана судьба,
Нам как-то невдомёк, то — вне сознанья.
Ты лучше на себя со стороны
Взгляни с высот парящего полёта,
Быть может сам давно затянут ты
В хитросплетений прошлого тенёта.
Веригами судьбы ты не кичись,
Блудливых слов не говори, не надо,
Напрасно в вечной дружбе не клянись,
Не расточай сокровищ Эльдорадо.
Поступки и дела рассудят нас,
А значит — будут дни и будут ночи,
Тогда поймёшь кто друг, а кто твой враг,
А кто лишь — просто так,
лишь — между прочим.
Давайте же не будем вспоминать
Взаимные обиды и упрёки,
И тщательно, с пристрастием искать
В потёмках душ изъяны и пороки.
Ведь жизнь дана всего один лишь раз,
И ЗДЕСЬ мы только временные гости,
Оставим же потомкам, вместо нас,
Раскладывать по полкам наши кости.
^ 18. ЭТОЙ НОЧЬЮ.
Этой ночью мне что-то не спится,
Невзначай защемило в груди,
Память давних времён в ней теснится,
От неё не сбежать, не уйти.
Каждый день в ожиданье чего-то,
Будто праздники скоро грядут,
Всё готово к ним, вот лишь забота —
Почему-то друзья не идут.
Отлетели года, отшумели,
Не сыскать вас теперь, не найти,
Мы хранили в сердцах, как умели,
Боль разлук и прощальных «прости».
Затерялись вы что ль на дорогах
Этой грешной и бренной земли,
Растворившись в житейских просторах,
Или в мир запредельный ушли.
Строчки писем коротких скупые,
К разу раз позвонит телефон,
Что имели, того не ценили,
Потеряв, сожалеем потом.
Стол накрыт и сервирован вкупе
С ожиданьем желанных гостей,
Только нет их, и знаю — не будет
В опустевшей квартире моей.
^ 19. Я ШАГАЮ.
Я шагаю городом ночным;
Там, в переливающемся свете
Калейдоскопических витрин
Дремлет всё живое на планете.
Сквозь завесу зыбких облаков
Лунный свет мне пóд ноги стелúтся,
Звёздный небосвод меж крыш домов
Пеленой волнистой золотится.
Эхом тают где-то в вышине
Отголоски вечности бездонной,
Тихо истекающей извне
Жерла сути мирообновлённой.
Здесь моя обитель, здесь мой дом,
Праведных дорог хитросплетенья,
Жизнеутверждающий синдром
Дáрящие мне в миг откровенья.
Мой провинциальный, небольшой
Городок — бунтующий версалец,
В вакууме кружит шар земной —
Вечный галактический скиталец.
^ 20. О КРАЕУГОЛЬНОМ КАМНЕ.
Где те края, где те углы
Того большого камня?
Искал упорно, но — увы!
Уйдя в сень мирозданья,
Лишь только так осмыслить смог:
Его существованье
Придумать разум нам помог
Поступкам в оправданье.
^ 21. ВЕТКИ ДЕРЕВЬЕВ.
Ветки деревьев украсил
Иней в старинном саду,
Клювом долбит чёрный дятел
Мёрзло-сухую кору.
В блёстках пушистого снега
Вновь объявилась зима,
И за окном загалдела
Взбалмошная детвора.
Кутаясь зябко в тулупчик
Тихо старушка бредёт,
И за собой, взяв за ручки,
Малых внучаток ведёт.
В точек белесых мельканье
Ветер вплетает узор:
Вот и зимы ликованье
К нам заглянуло на двор.
^ 22. ЛАЗУРНЫМ ПЛАМЕНЕМ.
Лазурным пламенем светится
Душистый май в кругу берёз,
И тенью лёгкою ложится
Средь талых вод, ручьём струится
Весна — родительница грёз.
Зефиром лёгким закружилась
Вуаль ажурная небес
И в неге девственной забылась,
Зарёю алой опушилась
В тумане призрачных завес.
Благоухания блаженство
В тонах изысканных сквозит.
Их высокопреосвещенство —
Природы чудной совершенство,
Мир восхитительный вершит.
Лучи небес листву лелеют
В росинках цвета хрусталя.
Цепочки гор вдали синеют,
Роз лепестки истомно млеют
В объятьяъ трелей соловья.
^ 23. ВЕСНА, АПРЕЛЬ.
Весна, апрель, природа оживает,
Гирлянды белоснежных облаков
На гладь земли живую тень роняют
Средь вешних трав и луговых цветов.
Дрожит в лучах рубиновых светила
Туманом затушёванная даль
Опаловых тонов, неуловимо
Зари снимая тонкую вуаль.
Рассвет подёрнут радужным сияньем,
И россыпь бриллиантовой росы
Лежит на изумрудном одеянье
Бескрайней, оживающей степи.
^ 24. В ЛУЧАХ ЗАКАТА.
В лучах заката догорал
пурпурный небосвод,
В их блеске
лепестки
бутонов роз дрожали,
Твой стан пленительный
манил
что сладкий, майский мёд,
И водопадом
локоны волос
на плечи ниспадали.
Обворожительный твой взгляд
о тайне чувств вещал,
И профиль
томный твой —
изящества дыханье,
Он тонкий,
нежный
аромат собою источал,
К богам взывая,
к небесам,
к стезе благоуханья.
И влагой воздуха ночи
подёрнутость ресниц,
И рдеющих ланит
божественный румянец,
Всё
меж собой переплелось
в мелькании десниц,
И воспылал
под сенью звёзд
любви протуберанец.
^ 25. АХ, ЛЕБЁДУШКА, МОЯ.
Жизнь раздольную, а с ней дорогу дальнюю
Мне цыганка нагадала по руке,
Два колечка — золотые, обручальные
По сиреневой, ромашковой весне.
Ах, лебёдушка, моя ты несравненная,
В васильковом небе тают облака,
Ты красой своею необыкновенная
Дай обнять и нежно приласкать тебя.
И когда в своих нарядах полушалковых
Мчишь навстречу мне, не чувствуя земли,
Дымкой призрачной
в глазах твоих фиалковых
Растворяется тепло моей любви.
Проворкуй, голубка, мне слова приветные,
А за прошлое — не надо, — не брани,
Прошепчи свои желания заветные,
В веки вечные, Господь тебя храни!
^ 26. ВСЁ БЕЛЫМ-БЕЛО.
Всё белым бело, заметают след
Вьюжные, пушистые метели,
В комнате тепло и погашен свет
Средь холодной, снежной карусели.
От камина свет отблеском луча
С кружевной заигрывает тенью,
Запах смол лесных льёт от очага
И трещат сосновые поленья.
На столе бокал белого вина,
Низко сигаретный дым стелится,
С чашечкой «Жюльен» в кресле у окна,
Вот и всё, чем сень моя светится.
За окном пурга, ветер бьёт в стекло,
И в трубе печной заводит песню,
Прошлого не жаль, на душе светло.
Отчего ж в груди теснится сердце.
Запоздалых встреч вешняя пора
Божиим знамением нагрянет,
Грозы отгремят, отшумят ветра
И души блаженный миг настанет.
Всё белым бело, заметают след
Вьюжные, пушистые метели,
В комнате тепло и погашен свет
Средь холодной, снежной карусели.
^ 27. РАССВЕТ ЗАНЯЛСЯ.
Рассвет занялся мелкой дрожью,
Ночь напролёт
Туман скользит по бездорожью,
Чего-то ждёт.
Светится маревом прозрачным
Кометы шлейф,
Венцом изысканно-изящным
Ложится в дрейф.
Зарницы луч как откровенье
Благих небес,
Лишь показался на мгновенье
И вдруг исчез.
Приобретая очертанья,
Синеет бор,
И спит в плену его молчанья
Ветвей узор.
Как бриллианты в диадеме,
Горит восток,
В струях лазоревой капели —
Тепла поток.
Весь мир звучанием полнится
Равнин седых
И нежным полотном стелится
У ног твоих.
Мне сладок миг прикосновенья
К устам твоим,
Он дарит радость откровенья
Лишь нам двоим.
Любви блаженной, окрылённой,
В пучину лет,
Стезёю одухотворённой
Идём во след.
^ 28. Я С ГОЛОВОЮ УТОНУ.
Я с головою утону в глазах твоих
Бездонных, полных тайны и загадки;
В поток любви твоей бурлящей с высоты
Страстей безумных брошусь без оглядки.
Мне сладок упоительных речей
Твоих соблазн; восторженных влечений
В них дух сквозит, достойный вожделений
Средь тысячи пылающих свечей.
Я птицей воспарю под облака
Надежд твоих, волнений и мечтаний,
Я морем разольюсь из ручейка
Высоких чувств и трепетных желаний.
Я дождиком весенним обернусь,
Я стану твоей призрачною тенью,
В тебе я без остатка растворюсь
И пропаду, без слов, без сожаленья.
^ 29. ВОТ И СТРЕЛОЧНИКА БУДКА.
Вот и стрелочника будка,
Полустанок в три избы,
Машинист, лишь на минутку,
Будь так добр,притормози:
В уголок заветный детства,
Из-за тридевять земель,
Я вернулся,наконец-то,
Вот какая карусель.
Здравствуй край благословенный,
Здравствуй,дай тебя обнять,
Никому душой и сердцем
Не дано тебя понять.
Я пришёл к тебе из детства
С незапамятной поры,
Снова мы с тобою вместе,
Как когда-то — я и ты.
Вдоль ромашкового поля
По тропинке я пройду,
На лужайке васильковой
В пряных травах утону.
Тёплым,лёгким дуновеньем
Над волной речной промчусь,
Окунусь в неё,и в небе
Без остатка растворюсь.
Обернусь я тучкой серой,
Стану каплями дождя,
Ранним утром в дымке белой,
Бликом первого луча.
Средь берёз,ветвей рябины
Затеряюсь,заблужусь,
В небе трелью соловьиной
Песней звонкою взовьюсь.
А пока на полустанке
Мне всё чудится в тиши
Звонкий наигрыш тальянки,
Замирающий вдали.
Окружён вишнёвым садом,
Я стою у полотна,
И в обнимку с детством, взглядом,
Провжаю поезда.
30. БЫЛА ОНА…
Была она прекраснее зари:
Глаза её — озёра голубые,
Коса — сиянье Млечного Пути,
Душа, что филиграни кружевные.
И тихий трепет нежных, алых губ,
Бровей, ресниц и пальцев рук движенье
Сплелось всё, только слышен сердца стук
Сквозь пышущую свежесть в юном теле.
Журчанье страстных, пламенных речей
Тех дней далёких памятно доселе,
Объятий жарких власть в тени аллей
Под тихий шёпот серебристых елей.
Наивных клятв на вечные века
В любви, надежд и трепетных лобзаний,
Где ты — любвеобильная пора,
Пора благих свершений и мечтаний.
Уж полстолетья минуло с тех пор,
Всё кануло куда-то в одночасье,
Как в поле ручеёк, сбежавший с гор,
Как дым в преддверьи призрачного счастья.
Стирает время прошлого следы,
Всё тоньше, тоньше нить воспоминанья
На гребне убегающей волны
В глубинные причинности сознанья.
^ 31. НЕ УХОДИ.
(Романс)
Не уходи, я всё прощу —
Измен жестокие уроки,
Несправедливые упрёки,
Мне всё равно, я не ропщу.
В груди моей огонь любви
Пылает пламенною страстью,
Звездой немеркнущей в ненастье,
Святым обетом «на крови».
Душа моя тобой болит,
Щемит и плачет и рыдает,
Надежды миг предвосхищает.
Пусть ангел твой тебя хранит!
^ 32. ЛИШЬ ТОЛЬКО БИСЕРОМ.
Лишь только бисером
созвездья заискрились,
Вмиг ризы
сумерек вечерних опустились
На самый край земли.
Камеей облака
тускнеют,
выгнувшись.
Лежит твоя рука
На подлокотнике скамьи,
и пряди локон
На бархатистые ланита
в свете окон,
Спадают.
Гибкий стан
твой ласково манит
Своей нетронутостью;
сколько в нём сквозит
Дыханья свежести,
изящества движений,
Порывов страстных,
безмятежных вожделений.
Под бахромой ресниц
бездонных глаз твоих
Светится робкий луч
намерений благих.
Тебе одной пою,
прелестное созданье,
В тиши глухих аллей,
под звуки воздыханья.
Дарю любви огонь,
душою всей горя,
Тебе лишь,
нежное
и хрупкое дитя.
33. ПИШУ СОТИ.
Пишу сотú без плеоназма,
И к корреляции стремлюсь,
Но к квинтэссенции маразма
Я непристойно отношусь.
Ни Арион я, ни Овидий,
И не приверженец расстриг,
Не жажду я, друзья, субсидий —
Ноýмен вдруг меня настиг.
Прочь эготизм из кельи сердца,
Что был трувéрам лишь присущ,
Я вам клянусь волнами Герца —
В антиципации сведущ.
И мадригала лапидарность
Присуща духу моему,
И кáнтус-фúрмус ламинарность
Мне не перечит посему.
Ну, и фацéция с трюизмом
Мне тоже, впрочем, не претит,
Мне гадок ляпсус с конформизмом,
Я не фискал, не неофит.
И Понт эвксúнский мне под силу
Могучим взглядом обозреть
Подстать святому Гавриилу:
Ни встать, ни лечь, ни оборзеть.
То всё секрет полишинеля,
И вне публúсити притом.
Всё! Закругляюсь! Ваш Емеля!
И точку ставлю я на том.
^ 34. МИНУЛИ СВЯТКИ.
Минули святки.
Канул в Лету
день Крещенья,
А на дворе
морозов жгучих
нет, как нет.
Мир погружён
в струю
природы обновленья,
И шлёт весне капелью
свой дружеский привет.
Ужель весна спешит
к нам
в край сей благодатный,
Иль то природы лишь
коварные забавы?
Теплом пахнуло.
Небосвод белесо-ватный,
Роняет блики
на проталины и травы.
Дрожаньем воздуха
и свежестью дыханья
Полнятся блёстками
искрящиеся дали,
На всём лежит печать
стези благоуханья
Рисунком сказочным
божественной вуали.
35. СУДЬБА.
Как истина бывает непреложной,
Так дóлжно утверждаться без сомненья,
Нет в жизни ничего достойней,
Чем к цели праведной стремленье.
Нам вечно где-то что-то не хватает,
Совсем чуть-чуть, в преддверье суеты,
И призрачное счастье догоняя,
Хватаемся за поручни судьбы,
Которую мы сами выбираем
Порой бездумно, легковесно, без нужды,
Взамен же в результате получаем
Щелчки, пинки, ушибы, синяки.
Винить себя в том надо непременно
За леность мысли, злу непротивленье,
За равнодушье спрятавшись скабрезно,
Во имя душ людских раскрепощенья.
Греха в том нет, коль где-то оступился,
Была бы лишь на месте голова.
Узрев свою ошибку, повинился,
И — так держать, вперёд, на все века!
«Нам свыше уготован путь великий!» —
Не уставайте непрестанно повторять,
Чтоб в жизни скоротечной, многоликой
Всегда во всём вы были бы на «ять».
Тебе поём судьба, наш просветитель,
Уклад сей жизни многовековой,
Тебе — обожествлённая обитель
И тайный кладезь мудрости людской
^ 36. Я С ПОЕЗДА СОШЁЛ.
Я с поезда сошёл лишь на минутку,
Но вот беда — сошёл, да опоздал,
Отстал, и растерялся не на шутку:
Позвольте, но ведь то не мой вокзал.
Бегу я за вагоном, задыхаясь,
За поручни хватаюсь что есть сил,
Но хватка уж не та, и я срываюсь,
О шпалы лбом. Привет! Я ваш кумир!
Уймись же ты, кричат, ушёл твой поезд,
Ему ты — отработанный балласт,
Причал твой здесь, другого быть не может,
Давай-ка, слышишь друг, сдавай назад.
Но где же я, куда попал, о Боже,
Скажи, ужель всё это снится мне?
«Ни где-нибудь, в божественной ты ложе!» —
Вдруг прозвучало где-то в вышине.
И мир вдруг стал совсем неузнаваем,
Вокруг родня и близкие друзья,
Ж.д. составы взглядом провожаем,
Рукой им машем вслед, ну, а пока,
Уходят поезда в седые дали
За тридевять земель, в блаженный край,
Туда, где мы ни разу не бывали,
Но будем все, однажды, так и знай.
^ 37. ОТЧЕГО ТАК ЛЕГКО.
(Романс)
Отчего так легко и тревожно в груди,
Отчего так волнуется сердце,
Знать, нежданно затронуты струны любви,
От неё никуда нам не деться.
Ведь случилось-то как,
сразу в толк не возьмёшь,
Супротúв ничего тут не скажешь,
Я умру, так и знай,
коли вдруг не придёшь,
Не любить сердцу ты не прикажешь.
Мы под вечер примчим на свиданье с тобой
В самых модных нарядах и платьях,
Пылким сердцем любя и душою горя,
В распростёртых утонем объятьях.
Коль любить, так любить,
коль страдать, так страдать,
Да уж так, чтоб чертям тошно стало,
Нам с тобою, друг мой,
в этой жизни большой
В полдыхания жить не пристало.
Так шампанского выше поднимем бокал
И осушим до дна, на дорожку,
За любви безрассудство, за нежности шквал,
Ведь нельзя нам любить понемножку.
Чтоб гостей полон дом,
чтоб стоял дым столбом,
Чтобы денег полна была чаша,
Чтобы мир да любовь,
чтобы в глаз, а не в бровь,
Пьём за жизнь бестолковую нашу.
^ 38. ЗВЁЗДНАЯ ЭЛЕГИЯ.
Тихий вечер рассыпал по небу
Мелкий бисер мерцающих звёзд,
Млечный Путь, сквозь века, Ганимеду
Дарит блеск Вероники Волос.
И контрастов ночных феерия
Хороводом созвездья кружит,
Словно добрая дева Мария
Волшебство во Вселенной вершит.
Серебром галактической пыли
Припорошен звезды яркий след,
Убегающий в дали седые,
В мир бескрайний, в мир солнц и планет.
Сквозь туманности звёздных скоплений
Космос дальний в безвестность летит,
Это значит, без всяких сомнений,
Совершенство природа творит.
Где-то меж облаками Вселенной,
Сквозь провалы космических дыр,
В край несёмся мы благословенный,
Где струится любви элексир.
Промелькнут миллионы столетий:
В виде элементарных частиц
Мчать мы будем безликими в сети
Молодого созвездия Спиц
Через тернии, в призрачном свете,
Чтоб материи тайну узреть.
Только межгалактический ветер
Будет песни нам вечные петь.
39. Я ВАМ ПИШУ.
(Романс)
Я вам пишу в последний раз быть может,
И грусть-тоска мою сжимает грудь,
Пусть образ мой вас больше не тревожит,
Мне в ваш чертог судьбой заказан путь.
Ответных ждёте благостных порывов,
Напрасно, мне всё это ни к чему,
Забудем всё, что между нами было,
Не будем трогать прошлого струну.
Как я любил вас, если б только знали,
Но разный был нам предначертан путь,
Увял цветок, и лепестки опали,
Любовь ушла, её уж не вернуть.
40. ТВОИ РУКИ.
Твои руки —
птицы крыла,
В поднебесье уносящие;
Гласа звуки —
звуки Лиры,
Из созвездья исходящие.
Приветаешь,
приголубишь —
Заблужусь в лесу берёзовом;
Приласкаешь,
поцелуешь —
Растворюсь в тумане розовом.
Утону я
в море ласки,
Непорочного деяния,
Иль умчу я
без оглядки,
Преступив черту сознания.
41. ОБОРМОТ.
Стоит у парапета обормот —
Лохматый, маленький, — и пряники жуёт.
Всё дочиста умяв, кулёк на землю бросил.
«Хочу ещё!» — он громко загундосил.
«А ну-ка, быстренько, пострел!
Где наши ножки?
Давай-ка подберём!» — ему сказал.
Мальчонка, отряхнув свои ладошки,
За маму спрятавшись, мне кукиш показал
^ 42. Я КРОЮ ЯМБОМ И ХОРЕЕМ.
Я шестистопным крою ямбом и хореем,
Затем сопфической строфою и рондó,
Бью пятисложником по разным логаэдам,
Гекзáметром стелюсь — мне всё одно.
И буримé просóдией
на вольный стих ложúтся,
Верлúбр в секстúну с трóпом целится стопой,
Вот пéревертень с дактилем резвится,
С версифицúрованным метром и строкой.
Струится монорúм и моностих с арýзом,
Рефрéн с пеóном впендрились в спондéй,
И белый стих округлился арбузом,
В четверостишье превратившись поскорей.
И сúллабо-тонический партáксис на трохее
Всё метит в сильно-слабые места,
Чтоб влезть на стихотворном на размере
На пьедестал пьеты и кой-куда.
Переакцентуáция двустишия вершится,
И слог на рифму прётся, напролом,
Да будет стих! Да пусть в глазах двоится!
И я вершу, чтоб сделать ход конём.
^ 43. МНЕ ХОЧЕТСЯ.
Мне так порою хочется забыться,
Уйти от всех земных, суетных дел,
И вежды смежив, в бездну погрузиться,
Презрев свой обывательский удел,
Где б место было калокагатúи,
Где б мысли был безудержный полёт
В сплетеньях нервных, на переферии,
Что в недрах подсознания живёт.
К чему мне те сады Семирамиды —
Сие седьмое чудо из чудес,
Иной навряд ли сыщется планиды —
Юдоли, что ниспослана с небес.
Судьбе угодно милостию Божьей
Мне жизни дар чудесный приподнесть —
Творить, в день непогожий и погожий,
Чтоб в души свет познанья привознесть.
В причудливые формы облачённый,
Мой мир дано не всякому понять:
Иду впотьмах стезёй непроторённой,
Чтоб пламенем потомкам воссиять.
^ 44. ОСТАНОВИСЬ МГНОВЕНЬЕ.
Остановись мгновенье,
дай налюбоваться
Весны величием
в роскошных одеяньях,
Её восторженностью
в радужных сияньях,
Дыханьем свежести под звуки тишины.
Душистый май златит
в предутреннем тумане
Вершины гор.
Занялся хладной,
мелкой дрожью
Рассвет, роняя тени
к самому подножью
Ущелий диких из небесной синевы.
Кисейным пологом
багряно-золотистым
Фиалы древ
рукой невидимой покрыты,
И епанчою,
изумрудами расшитой,
Стелится даль
в лазурных отблесках зари.
Глядят майоликой
цветущие равнины,
Долин и гор седых
томительная нега
Объята звуками
волшебной Кампанеллы
В тиши таинственной,
ликующей поры.
Душицы запахами
полнятся просторы —-
Их лёгкий, призрачный зефир
не потревожит, —-
Здесь соловей —-
счастливый баловень природы,
Любовник розы,
упоительно поёт.
Лучи взошедшего светила,
словно струны,
Весну мелодией одарят,
только тронешь,
И тут же в звуках
очарованный утонешь,
Как мотылёк
в хрустальных капельках росы.
Сплетенья зарослей,
что цвета аметиста,
Глядятся
жупелом сердитым и мохнатым
Под низким облачком
белесым и лохматым,
Слегка взъерошенным
вершиною горы.
Здесь вдохновенье
должно черпать
несомненно
В полёте мысли,
воспаляющей сквозь годы,
И мир,
увенчанный изяществом природы,
Порывом сладостным
твой разум наградит.
^ 45. САМАРСКАЯ ШПАНА.
Тех лет, сороковых-пятидесятых,
Где ты теперь, самарская шпана
На сходках пьяных, дерзких, жутковатых?
А ведь когда-то были времена!
Привет-букет, гоп-стоп, и — на отсидку;
Откидывались с нар и — снова в «бой»,
Хоть мусора не делали нам скидку,
Для нас то было, в общем, не впервой.
Свою мы знали нишу и границы,
Вопрос решался силой кулака,
Мелькали окровавленные лица
В проулках, в тусклых бликах фонаря.
Отчаянно дралИсь, в полоборота,
В загул пускались, так, на дурака,
По принципу — «живи, пока живётся,
А после нас, хоть не расти трава».
Промчались годы. Как бы не хотелось —
Ни корешей, ни мар, ни пахана.
Куда ты разбрелась, куда ты делась,
Где ты теперь, самарская шпана?
^ 46. ШКОЛЬНЫЙ ЮБИЛЕЙ.
(Песня).
Мы нынче пришли, как на праздник,
На школьный на наш юбилей,
Чтоб встретиться с юностью давней
В кругу старых, добрых друзей.
По-прежнему пух свой роняют
На школьном дворе тополя,
И путь нам ковром выстилают
К порогу родного крыльца.
Радушно встречает нас завуч
У настежь раскрытых дверей,
С ней физик наш, классный Ван Ваныч
С улыбкой открытой своей.
Мелодия старого вальса
Для нас, не смолкая, звучит,
Здесь каждая надпись на парте
Святое молчанье хранит.
С заброшенной за спину сумкой
Гурьбою мы шли на урок,
Ватагою звонкою, шумной,
Ступая на школьный порог
Под своды священного храма —
Всей жизни начала начал,
То был наш, ни много, ни мало,
Надёжный и верный причал.
Была ли в том напша провина,
Что пламень искрился в глазах,
Несла нас вперёд бригантина
На дерзкой мечты парусах.
Мы плыли в заветные дали
К познанья благим берегам,
Давно хоть мы взрослыми стали,
Но всё ж не подвластны годам.
«На вальс пригласить разрешите
Оксана Михайловна вас,
За горечь и боль извините,
Что вам причиняли не раз!»
«Прощаю вам великодушно,
Чего уж греха там таить!
Даваите ж, друзья, будем дружно
Весь вечер шутить и кружить!»
Меж первым звонком и последним
Есть чёрточка, в ней весь секрет,
То — ода трудам многолетним,
И альтернативы ей нет.
То было иль не было что ли,
Кто знает, а годы летят.
Как всё здесь знакомо до боли,
Тем дням не вернуться назад.
^ 47. ЗДЕСЬ ЗОРИ ТИХИЕ.
(Песня)
Во пруду во полюшке, на краю околицы,
Под вербою старою, где ручьи журчат,
Лебедь жил с лебёдушкой,
это как уж водится,
Неразлучной парою много лет подряд.
Белоснежным пОстасям —
сердцу любо-дорого, —
Гладь воды зеркальная ткала кружева
Лилиями белыми во цвету лазоревом
И ласкал их в заводи шелест камыша.
Припев:
Здесь зори тихие и нежно пахнет мятой,
И луч холодный льёт сиреневый рассвет,
Здесь слышен свист перепелов
в далИ туманной,
Вплетаясь нитью тонкой
в зыбкий, лунный свет.
Шеями сплеталися, нежно миловалися,
Песней лебединою радуя окрест,
По заре по утренней в небо поднималися,
Им во след малиновый лился благовест.
Так себе и жили бы
в тихой птичьей радости,
Трепетно любящие, средь равнин седых,
Да какой-то баловень, просто ради шалости,
Порешил лебёдушку смыслу вопреки.
Припев.
Пред своей возлюбленной,
на воде распластанной,
Лебедь долго песню пел на помин души,
К ней склонял головушку, теребил ей ласково
Перья белоснежные в призрачной тиши.
А потом взметнулся вдруг
в синеву небесную
И с высот заоблачных камнем рухнул вниз
С песнею прощальною,
прямо на земь вешнюю,
Крик его отчаянный
в воздухе повис.
Припев.