На правах рукописи
| Вид материала | Автореферат |
- Печатная или на правах рукописи, 21.09kb.
- Удк 796/799: 378 , 770.24kb.
- На правах рукописи, 399.58kb.
- На правах рукописи, 726.26kb.
- На правах рукописи, 1025.8kb.
- На правах рукописи, 321.8kb.
- На правах рукописи, 552.92kb.
- На правах рукописи, 514.74kb.
- На правах рукописи, 670.06kb.
- На правах рукописи, 637.26kb.
На правах рукописи
ГАВРИКОВ Виталий Александрович
РУССКАЯ ПЕСЕННАЯ ПОЭЗИЯ
ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX – НАЧАЛА XXI ВЕКОВ КАК ТЕКСТ (ПРОБЛЕМА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ЛИТЕРАТУРЫ
С ДРУГИМИ ВИДАМИ ИСКУССТВА)
Специальность
10.01.01 – Русская литература; 10.01.08 – Теория литературы. Текстология
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора филологических наук
Иваново – 2012
Работа выполнена в НОУ ВПО «Институт международного права и экономики имени А.С. Грибоедова»
| ^ Научные консультанты: | доктор филологических наук, профессор (10.01.01) Кихней Любовь Геннадьевна НОУ ВПО «Институт международного права и экономики имени А.С. Грибоедова» доктор филологических наук, профессор (10.01.08) Доманский Юрий Викторович ГОУ ВПО «Тверской государственный университет» |
| ^ Официальные оппоненты: | доктор филологических наук, профессор Быков Леонид Петрович ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им. А.М. Горького» доктор филологических наук, профессор ^ Кулагин Анатолий Валентинович ГОУ ВПО «Московский государственный областной социально-гуманитарный институт» доктор филологических наук, профессор ^ Тюпа Валерий Игоревич ГОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет» |
| Ведущая организация: | ГОУ ВПО «Шуйский государственный педагогический университет» |
Защита состоится 9 февраля 2012 года в 10-00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.062.04 при Ивановском государственном университете по адресу: 153025, г. Иваново, ул. Ермака, 37, ауд. 403.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ивановского государственного университета
Автореферат разослан «_____» _____________ 2011 г.
| Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологических наук | ^ Е.М. Тюленева |
Общая характеристика работы
Современное литературоведение, изучающее творчество поющих поэтов, постепенно приходит к осознанию того, что песенный синтетический текст необходимо рассматривать в единстве составляющих его выразительных рядов (субтекстов). Однако мало прояснен ряд важнейших проблем «синтетического литературоведения» (как составной части собственно литературоведения): его объект, предмет, методы, механизмы смыслопорождения в поэтико-синтетическом тексте и т.д.
На данный момент не разработана и комплексная методологическая система анализа песенного текста на основе традиционных литературоведческих методики и методологии, но с учетом синтетической природы песенного текста.
Современной наукой слабо исследованы историко- и теоретико-литературные закономерности развития песенной поэзии второй половины XX – начала XXI веков в единстве составляющих ее течений. Среди исследователей наметилось достаточно четкое разделение на «рокологов» и «бардоведов», а вот концепций, охватывающих всю песенную парадигму, на данный момент не создано.
Нет пока и понимания роли песенной поэзии в общем развитии словесности (от древних прахудожественных форм до новейших литературных образцов, например произведений, построенных в электронных сетях по принципу гиперссылок). Речь идет о типе экспликации литературного произведения – манифестационных парадигмах, которых выделяется три. Первая обладает следующими основными признаками: материальный «носитель» произведения – человек; характер трансмиссии – устный; произведение не имеет стабильной фиксированности и реализуется во множественности вариантов. Первая манифестационная парадигма не исчезла ни с переходом словесности от дорефлективного традиционализма (синкретизма) к рефлективному, ни с появлением письменности. Речь идет о парадигмальности не столько исторической и функциональной (стадиальности «эстетического объекта», М.М. Бахтин), сколько о текстопроизводящей парадигмальности. Главным условием существования словесного текста в первый манифестационный период является не столько анонимность его написания, сколько «чужесть» его воспроизведения. Пусть даже автор произведения и известен (например, Гомер), но изначальная аудиально нефиксированная устность древнего искусства не позволяет прибегнуть к анализу авторского исполнения.
Затем с развитием письма «литература» постепенно утрачивает свою устную природу, всё больше произведений фиксируется на материальном носителе (берестяной грамоте, папирусе, глиняной доске, металлической пластине и т.д.). Таким образом, словесность заметно меняет свой знаковый статус, переходя из сферы звучащей в сферу письменную. Это приводит и к изменению художественной кодировки: реципиент получает образ не в акустическом формате, а в графическом. Но самое важное в том, что у читателя появляется невиданная доселе возможность многократно возвращаться к тексту в его неизменном первозданном виде. Кроме того, изменяются такие категории, как «автор» (анонимность всё более вытесняется), «субъект», «произведение» и т.д. Словом, с появлением «письменной литературы» (то есть собственно литературы) образуется вторая манифестационная парадигма.
И вот примерно полвека назад произошла смена типа фиксации литературно-художественного текста. Этот поворот был связан с техническим прогрессом, а именно – с широким распространением звукозаписывающей аппаратуры. Конечно, фиксировать звук (пение) научились задолго до 50-х – 60-х годов ХХ века, однако рождение «новой эры» в литературе было связано не с массовым прослушиванием пластинок, а с возможностью аудиозаписи авторских песенно-поэтических произведений в «домашних условиях»: в квартирах, на студиях (продукт этой деятельности по аналогии с «самиздатом» называли «магнитиздатом»). После появления возможности аудиальной записи возникла третья манифестационная парадигма литературного произведения, которая аккумулировала манифестационные признаки двух других (устность и фиксированность). Заметно и стремление новой формы к самоидентификации, к постепенному осознанию богатства своих возможностей на всех уровнях поэтики. Так что изучение особенностей третьей манифестационной парадигмы как в историческом, так и в теоретическом ракурсе – одна из самых насущных проблем современного литературоведения. Этим обусловлена актуальность исследования, она связана с необходимостью наметить основные закономерности развития песенной поэзии второй половины XX – начала XXI веков, а также разработать методологию анализа литературной составляющей песенной поэзии в ее взаимодействии с другими видами искусства, включенными в поэтико-синтетический текст.
Материалом исследования стали синтетические произведения, относящиеся к песенным направлениям второй половины XX – начала XXI веков. Речь идет, во-первых, о полисубтекстуальной (песенной) поэзии. Во-вторых, об авторской (на поэтическом и исполнительском уровнях). В третьих, о песенной поэзии, которая фиксируется в формате аудиозаписи, позволяющей многократно возвращаться к звучащему тексту в его первозданном виде. В-четвертых, о русскоязычной песенности. Таким образом, в сферу авторского внимания не попадает фольклор, песни с неавторским исполнением (за рядом исключений, которые будут оговорены при формулировке объекта), низкохудожественные песенные образования (вроде современной эстрадной песни пусть даже и авторского исполнения).
На данный момент есть только два крупных песенно-поэтических направления, удовлетворяющих требованиям заявленного выше материала: авторская песня (или «бардовская») и поэзия русского рока. Это мейнстрим, вокруг которого формируется вся современная песенно-поэтическая парадигма. Тем не менее в работе исследуется и творчество ряда «одиночных» поющих поэтов, находящихся вне различных творческих группировок и направлений (начиная с Александра Вертинского и заканчивая Игорем Тальковым).
Первый из них, начавший записываться еще в первой половине ХХ века, стал родоначальником «аудиального песенного жанра» и долгое время был одной из немногих фигур в отечественной литературной песенности. В 50–60-е годы ХХ столетия последовал бурный рост «самодеятельной песни» в связи с широким распространением аудиозаписывающей аппаратуры. В это время формируется и активно развивается авторская песня. В 80-е годы оформляется новое песенно-поэтическое направление – рок-поэзия, при этом возникновение рок-культуры «не означает исчезновения культуры бардовской, более того, не означает и деградации этой культуры»1. А с начала 90-х герметичность «барда» и «рока» нарушается как за счет взаимопроникновения (широко используется термин «бард-рок»), так и посредством притягивания разнородного песенно-поэтического материала со стороны. Таким образом, песенная поэзия в диссертации определяется как образование с сингулярным авторством: на уровне поэтического текста (вербальный субтекст), сочиненной музыки, исполненной музыки (музыкальный субтекст) и устного исполнения (артикуляционный субтекст). В особо оговоренных случаях эти параметры могут уточняться, но основными являются авторство поэтического текста и авторское произнесение.
Исходя из особенностей материала, объект реферируемого исследования (равно как и объект синтетического литературоведения) может быть определен как русскоязычная полисубтекстуальная поэзия второй половины XX – начала XXI веков, исполняемая автором, плюс (как частный вариант) неавторская полисубтекстуальная (или вторично полисубтекстуализованная) поэзия, присвоенная авторской поэтикой. Или проще: русская песенная поэзия в авторском исполнении. Предмет же синтетического литературоведения – смыслообразование в песенно-поэтическом тексте второй половины XX – начала XXI веков, уточненное его авторизованной синтетической природой. Смыслообразование здесь нужно понимать максимально широко, ведь, по сути, ни один из «аспектов» текста (например т.н. «форма») не может быть абстрагирован от смысла.
Предмет синтетического литературоведения будет распадаться на две составляющие: «смыслообразование в поэтическом тексте» и «уточнение его авторизованной синтетической природой». Первая часть данной формулы относится к методическому аппарату классического литературоведения, ведь смыслообразование в песенной поэзии определяется и историко-культурной ситуацией, и образной спецификой, и метрикой… Словом, всем тем, что исследуется литературоведением с привлечением устоявшегося инструментария.
А вот вторая часть названного предмета является пока малоизученной. Каков механизм указанного «уточнения», какова важность влияния экстралингвистических факторов на текст поэтический, как соотносятся «классические» и «неклассические» способы смыслообразования в песенной поэзии – вопросы, на которые современная наука еще не ответила. Поэтому предметом реферируемой работы выбрана не формула «смыслообразование в песенно-поэтических текстах второй половины XX – начала XXI веков, уточненное его синтетической природой», а лишь вторая ее часть (в противном случае, исследование стало бы катастрофически масштабным).
Отсюда двуединая цель работы: 1) с одной стороны, выявление историко-литературных закономерностей бытования синтетической поэзии в России второй половины ХХ – начала XXI века; 2) с другой стороны, создание методологии для литературоведческого анализа взаимодействия поэтического (литературного) текста песенных образований с экстрапоэтическими их составляющими (музыкой, артикуляцией, шумом, а также сценографическим, имиджевым, жестово-мимическим и т.д. субтекстами).
Для достижения заявленных целей требуется решение достаточно широкого спектра задач, основные из которых:
1.) с диахронной точки зрения рассмотреть генетические, функциональные и в конечном итоге – текстопорождающие особенности феномена пения;
2.) на основании развития русскоязычной песенной поэзии определить субтекстуальную структуру ее текстов как образований смешанного семиозиса, типологизировать субтексты;
3.) рассмотреть композиционные формы, выявить универсальный первоэлемент композиции образований песенной поэзии второй половины XX – начала XXI веков;
4.) рассмотреть контекстуальность песенной поэзии в свете циклизации, исследовать особенности циклообразования в авторской песне (60-х – 70-х годов ХХ века) и в рок-поэзии (80-е – 90-е годы ХХ века).
5.) определить категории «произведение» и «текст», а также рассмотреть их в разрезе неклассической вариативности, свойственной современной рок-поэзии;
6.) выявить специфику порождения художественности в песенной поэзии, определить критерии поэтико-синтетической художественности в авторской песне и рок-поэзии;
7.) рассмотреть субъектную структуру текстов песенной поэзии второй половины XX – начала XXI веков;
8.) указать на особенности ритмо- и рифмообразования, строфо- и строкоделения в песенной поэзии;
9.) рассмотреть внутреннюю вариативность («слоеность») вербального субтекста, связанную с омофонией и смежными явлениями, которые активно используются в песенно-поэтических текстах с 90-х годов ХХ века;
10.) рассмотреть неклассические изобразительно-выразительные средства, имманентные песенной поэзии конца ХХ века.
^ Новизна исследования в первую очередь обусловлена его предметом: с литературоведческой точки зрения взаимодействие литературного (поэтического текста) и экстрапоэтического (артикуляции, музыки, шума, визуальных составляющих синтетического текста) в песенной поэзии исследовано крайне слабо. Заявленные нами задачи ранее не только не были решены (за исключением циклизации), но некоторые даже и поставлены.
В реферируемой диссертации впервые крупные русскоязычные песенно-поэтические направления вписаны в единый историко-литературный и теоретический контекст.
Впервые физиология и функциональность пения соотнесены с текстопорождением в современной песенной поэзии, вследствие чего последняя включается в широкий исторический контекст (в разрезе стадий поэтики).
Составляющие ряды песенно-синтетического текста впервые исследованы с двух позиций: по материальной выраженности и выполняемой функции; введено понятие «субтекстуальный гротеск».
В работе впервые сгруппированы и вписаны в единый методологический контекст визуальные субтексты: жесты и мимика, концертный перфоманс; намечена связь песенности с видеоклипом и кинематографом.
Впервые предлагается литературоведческая классификация композиционных форм и выделяется универсальный структурный элемент песенного текста (смысловой блок).
На основании позиции в тексте и выполняемых функций классифицируются паратексты, разрабатываются критерии их идентификации (отличия текста от паратекста) в песенной поэзии, чего ранее не предпринималось.
В работе развиваются идеи неклассического вариантообразования, впервые – применительно к песенной поэзии – исследуется инвариантообразование (реинтерпретация), даются вписанные в единый методологический контекст дефиниции категорий «текст», «произведение», «инвариант».
На основании литературоведческих представлений о художественности впервые разрабатываются критерии художественности поэтико-синтетической, находящейся «между» традиционной (печатная литература) и синтетической (синтез искусств на паритетных началах).
Впервые синтетические тексты классифицируются на основании степени их вербализации (в литературоведческом контексте).
Впервые на основании законов построения литературного художественного произведения рассматривается смысловая структура поэтико-синтетического текста, предлагается метод (словоцентрический корреляционно-семный) для анализа и интерпретации образований смешанного семиозиса, метод применяется на конкретном материале.
Впервые разрабатывается универсальный литературоведческий алгоритм атрибуции произведений песенной поэзии.
Впервые рассматривается структура субъектной сферы текста песенной поэзии, создается классификация субъектов по двум основаниям: традиционные литературные и артикуляционные.
Впервые изучаются речевые, функциональные и другие предпосылки для образования субъектного неосинкретизма в песенной поэзии.
На основании предшествующих (главным образом – эмпирических) исследований создается целостная стиховедческая концепция песенно-поэтического текста, основу которой составляют приемы гармонизации и энтропии имплицитной метрической структуры (поэтического текста) за счет артикуляционных и музыкальных операций. Впервые в широком методологическом контексте предлагается решение вопросов синтетического рифмообразования, а также строфо- и строкоделения.
В диссертации впервые исследуется «стереоскопическая» модель песенно-поэтического текста, заключающаяся во множественности вербальных (печатных) экспликаций единой фоногруппы. Такое явление наблюдается при омофонии и некоторых смежных явлениях, используемых поющими поэтами в качестве особых художественных приемов.
Впервые рассматривается система неклассических изобразительно-выразительных приемов, свойственных песенной поэзии.
^ Общая гипотеза исследования заключается в следующем: песенная поэзия, хоть и обладает рядом культурно-исторических, функциональных, манифестационных, текстообразующих и других особенностей, тем не менее вписана в общелитературную парадигму и вполне может быть исследована в единстве составляющих ее рядов (вербального, артикуляционного, музыкального и т.д.) с использованием традиционного литературоведческого инструментария.
^ Основные положения, выносимые на защиту:
1. Песенная поэзия ввиду особенностей феномена пения обладает особой функциональностью и текстообразованием, которые инспирируют ряд неосинкретических процессов в смысловой структуре песенного текста.
2. Синтетический текст песенной поэзии состоит из субтекстов двух типов: аудиальных и визуальных, классифицирующихся на основании материального происхождения и выполняемой функции. Субтекстуальная структура произведения песенной поэзии является открытой к включению новых составляющих и формируется в зависимости от установок того или иного песенного направления.
3. Композиционная структура текста песенной поэзии обуславливается составляющими его субтекстами. В основе членения синтетического текста на составляющие (смысловые блоки) лежит литературоведческий анализ.
4. Тексты рок-поэзии 80-х – 90-х годов ХХ века ввиду усиления роли контекстуальности (как в сравнении как с песенной поэзией 60-х – 70-х годов ХХ века, так и особенно – с печатной литературой) инкарнируются во множественности подчас равноправных вариантов. Неклассическое вариантообразование и инвариантообразование возникают не за счет свойств материала (множественности манифестаций), а в связи с интенциональными причинами (изменениями на уровне идиопоэтики, циклического контекста, «поглощением» претекста заимствующей поэтикой и т.д.). Такое отношение к материалу в особенности свойственно рок-поэзии последних трех десятилетий.
5. Художественность полисубтекстуальных произведений песенной поэзии должна «легитимироваться» на основании традиционных литературоведческих критериев, лишь уточненных синтетическим характером материала. Степень этого уточнения меняется в зависимости от времени возникновения произведения, его принадлежности к тому или иному песенному направлению и особенностей его субтекстуальной структуры.
6. Авторская песня (1960-х – 70-х гг.) и рок-поэзия (1980-х – 1990-х гг.) предлагают различные модели порождения авторства и субъектности: произведения авторской песни создаются единолично; рок-искусство, основной «художественной единицей» которого является группа, на первый план выдвигает коллективное творчество. Для обоих направлений предлагается единый принцип атрибуции, аутентичный литературоведению: автором синтетического текста признается создатель поэтического текста.
7. Песенная поэзия выработала систему артикуляционных приемов гармонизации и энтропии имплицитно-стихового метроритма. Так, эксперименты в области ритмики позволяют представителям рок-поэзии «конвертировать» образцы русской классической прозы в метризированные образования только за счет артикуляционных приемов.
8. Эксперименты в области «синтетической выразительности», проводимые поющими поэтами в последние два десятилетия, сформировали новый принцип организации текста, основанный на омофонии и смежных явлениях (парадигматической вариативности вербального субтекста). Этот принцип организации заключается во множественности одномерных (печатных) экспликаций некоторой фоногруппы, что делает песенный текст «стереоскопичным», распространяющимся не только «по горизонтали», но и по «вертикали».
9. Поющие поэты (1980-2000-х гг.) модифицируют традиционные литературные изобразительно-выразительные средства за счет артикуляционных, музыкальных и т.д. ресурсов. Помимо этого, песенная поэзия с развитием технологий звукозаписи выработала и ряд присущих только ей изобразительно-выразительных средств, не имеющих печатно-литературных аналогов.
^ Теоретическая значимость диссертации заключается в создании особой отрасли внутри литературоведения (синтетического литературоведения), способной эффективно работать с поэтико-синтетическими образованиями в единстве составляющих их рядов.
^ Практическая значимость заключается в возможности использования результатов исследования в основных и специальных курсах по истории русской литературы второй половины XX – начала XXI веков, исторической и теоретической поэтиках, лингвистике, стиховедении, фольклористике, текстологии.
^ Методика и методология. У литературоведа, не имеющего собственного инструментария для анализа образований смешанного семиозиса, может появиться искушение заимствовать методику из нефилологических наук: «Рок как художественный феномен принадлежит как минимум двум видам искусства – музыке и литературе. Верно, что для его описания необходим некий комплексный метод; но верно и то, что этот метод вряд ли появится раньше, чем частное описание составляющих его подсистем средствами филологии и музыковедения»2. Однако, как выясняется, в настоящий момент невозможно обратиться и к опыту музыковедения, ибо оно, как и филология, пока «находится в затруднении» по поводу инструментария для анализа образований песенной поэзии (здесь – рок-искусства): «Любой анализ рок-музыки будет требовать как минимум обязательного “слухового освоения музыки” (В. Сыров) и как максимум полного отказа от традиционного музыковедческого подхода к материалу»3; «Попытки партитурных записей рок-композиций оказываются чаще всего малорезультативными», при этом «традиционный музыковедческий анализ ориентирован, как правило, на нотный текст»4.
Неоднократно предпринимались попытки подвести музыковедческий инструментарий под некий общий с другими науками методический знаменатель. В этой связи неудивительно, что взоры музыковедов были обращены к такой универсальной науке, как семиотика. За основу брались методы лингвистической семиотики как наиболее изученной знаковой области (да и семиотика слова, очевидно, «более репрезентативна», чем семиотика музыки). В данном ключе могут быть интересны работы К. Леви-Стросса, Н. Рюве, Ж.-Ж. Наттьеза и др. Однако, как выясняется, лингвосемиотические методы далеко не всегда продуктивны для анализа музыки: «Необходимо максимально четкое системное соотнесение вербальной и музыкальной коммуникаций, ибо, как показывает практика, простое заимствование терминов либо даже всего терминологического аппарата семиотики не дает ничего, кроме чисто внешнего видоизменения способа описания музыкальных произведений; более того – такое заимствование в определенном смысле наносит несомненный ущерб»5.
Есть и еще один путь – воспользоваться инструментарием какой-либо уже созданной науки, работающей с синтетическим текстом, одной из подсистем которого является литературный текст. Этим критериям соответствует, например либреттология. По мнению авторитетного либреттолога Г.И. Ганзбурга, либретто – «любой литературный (словесный) текст, который, вступая во взаимодействие с музыкой, образует синтетическое произведение»6. Однако в контексте песенности далеко не всякий литературный (и тем более – не всякий словесный) текст будет интересен литературоведу, исследующему песенную поэзию. То есть у двух наук – либреттологии и синтетического литературоведения – разные объекты. К тому же данная отрасль знания ориентирована на работу со смыслом, возникающим в «пространстве» между поэтическим текстом и музыкой, то есть здесь нет исследовательской установки на примат поэтического текста (смысла). Словом, у литературоведа нет оснований всецело опираться на методику и методологию различных отраслей знания, входящих в музыковедение и изучающих синтетический текст (либреттология, опероведение и т.д.) или пытающихся перенести лингвистические методы на свой предмет, оставаясь в рамках музыковедческого инструментария. Можно также обратиться к методам и других наук, изучающих синтетическое искусство (театроведения, киноведения и т.д.). Но и здесь методическое заимствование необходимо производить дозированно, ведь пока не создано специальных отраслей, занимающихся объектом «песенного литературоведения», в названных нефилологических науках.
Приступая к решению рассматриваемой проблемы, диссертант проводил анализ материала с позиции выявления максимальной амплитуды смыслопорождения. Не работая ни в одной из частнонаучных систем координат, он не задавался вопросом о приоритетности того или иного смыслообразующего фактора синтетического текста – все они, даже весьма и весьма далекие от филологии, были одинаково важны. По окончании первого этапа, во-первых, была очерчена граница распространения «формы материала» вширь и, во-вторых, намечены некоторые ключевые закономерности смыслообразования в поэтико-синтетическом тексте.
На втором этапе упор делался на устоявшуюся филологическую методику, охватывающую более широкие объекты, чем песенная поэзия. То есть «дискуссионный материал» осваивался по возможности «недискуссионными методами». Поэтому методологической основой работы стали труды видных представителей отечественной и зарубежной филологии XIX – XXI веков: специалистов в области теоретической и исторической поэтики (М.М. Бахтина, С.Н. Бройтмана, А.А. Потебни, А.Н. Веселовского, Б.В. Томашевского, В.И. Тюпы и др.), лирики и стиховедения (М.Л. Гаспарова, Л.Я. Гинзбург, Н.М. Дарвина, В.М. Жирмунского и др.), фольклора и мифа (А.Н. Афанасьева, О.М. Фрейденберг, К.В. Чистова, М. Элиаде и др.), междисциплинарных исследований (Л.С. Выготского, Ю.М. Лотмана, Ю.Н. Тынянова и др.), семиотики (Р. Барта, Ю.М. Лотмана, Р.О. Якобсона и др.), лингвистов (В.В. Виноградова, Б.М. Гаспарова, Л.В. Щербы и др.).
И лишь на третьем этапе исследования (когда границы материала очерчены, обозначена применимость к нему традиционных методов) были задействованы наработки «синтетической филологии» и данные нефилологических наук, касающихся собственно песенной поэзии. Делалось это именно на третьем этапе, чтобы не попасть в зависимость от сомнительных подходов, то есть чтобы изначально не пойти по ложному следу. Таким образом, имея перед собой сравнительно независимые от данных концепций результаты, диссертант мог проверять их истинность, дополнять работу, видоизменять, согласуясь с имеющимися исследованиями.
Анализ «синтетической филологии» показал, что избранный предмет на данный момент исследован крайне слабо. В настоящее время можно назвать лишь три продуманных концепции исследования песенного синтетического текста: Ю.В. Доманского7, С.В. Свиридова8 и Л.Я. Томенчук9. Остальные же являются либо изводами этих концепций (если речь идет о синтетическом литературоведении10), либо трудами классической направленности (где в качестве материала берется «бумажный» вариант песенной поэзии11). Есть и ограниченное число ученых (например: С.С. Бойко, Д.О. Ступников, О.Р. Темиршина…), которые, не претендуя на создание целостной литературоведческой «синтетической методологии», периодически касаются синтетизма песенной поэзии. Таким образом, определяющего влияния на реферируемую диссертацию филолого-синтетические исследования последних десятилетий не оказали.
Заявленная выше диахрония в диссертации дана уже в синхронии, то есть после проведенного синтеза результатов трех исследований. В итоге выкристаллизовались два рабочих принципа литературоведческого исследования синтетического текста. Во-первых – принцип словоцентризма (рассмотрение экстралингвистических способов смыслообразования ограничивается нуждами словесной когнитивности, или проще – словесное является контекстом для несловесного, смысл синтетического образования изучается с позиции слова). Во-вторых – принцип формоцентризма: не имея инструментария, исследователь вынужден работать от закономерностей, открывающихся через форму. Эти принципы стали механизмами, конструирующими предлагаемую в диссертации методологию анализа и интерпретации взаимодействия литературной составляющей с экстралингвистическими.
Словоцентризм и формоцентризм соответствуют двум составным частям поэтико-синтетического текста: поэтической и синтетической. Слово в контексте словоцентризма есть абстрактное, языковое и в конечном счете – бумагизированное поэтическое образование, аналогичное слову в традиционной печатной поэзии («известное большое»). «Форма», о которой идет речь, есть синтетическая форма («неизвестное малое»), представляющая собой совокупность всех артикуляционных, музыкальных, визуальных и прочих выразительных рядов, организующих и уточняющих имплицитный, «спрятанный в артикуляцию» поэтический текст. То есть в диссертации под формой подразумевается всё экстралингвистическое в поэтико-синтетическом тексте. Часто формой называют организацию материала, в реферируемой же диссертации «форма», если говорить о словесной составляющей песенной поэзии, – это нечто материальное (акустическое) в противовес вербально-языковому, являющемуся ментальным (или лучше – лингвоментальным) образованием. На стыке двух смыслов – порожденного словом и уточненного синтетической формой – будет располагаться смысл поэтико-синтетического текста. При таком понимании формы материал песенной поэзии есть совокупность эксплицированного (формы) и имплицитного (в первую очередь – поэтического текста).
Диссертация соответствует содержанию специальностей 10.01.01 «Русская литература» и 10.01.08 «Теория литературы. Текстология». Диссертационное исследование выполнено в соответствии со следующими пунктами паспорта специальностей ВАК (по степени значимости): 10.01.01 «Русская литература» – пункт 19. Взаимодействие литературы с другими видами искусства, пункт 4. История русской литературы XX – XXI веков, пункт 17. Взаимодействие русской и мировой литературы, древней и новой, пункт 10. Роль анонимных произведений, а также созданных в соавторстве или коллективно в общем литературном процессе, пункт 8. Творческая лаборатория писателя, индивидуально-психологические особенности личности и ее преломлений в художественном творчестве, пункт 11. Взаимодействие творческих индивидуальностей, деятельность литературных объединений, кружков, салонов и т.п.; 10.01.08 «Теория литературы. Текстология» – пункт 2. Разработка научных основ и методов изучения связи между различными видами духовной деятельности – художественной, религиозной, философской, имея в приоритетах деятельность литературно-художественную, т. е. искусство слова и религия, искусство слова и философия в их подразделениях, пункт 9. Изучение стиховой культуры, пункт 12, подпункты: типы изданий литературных и фольклорных текстов; проблемы атрибуции (установление авторства). Раздел Dubia (приписываемое) и способы его формирования.
Апробация. Результаты исследования были представлены в докладах на научных конференциях в Москве, Санкт-Петербурге, Ростове-на-Дону, Волгограде, Пятигорске, Курске, Барнауле, Воронеже, Рубцовске, Тамбове, Ульяновске. Основные положения и материалы диссертации отражены в 45 научных публикациях, из которых 2 монографии и 10 статей в изданиях, рекомендованных ВАК.
^ Структура работы. Работа состоит из введения, восьми глав и заключения. Расположение по главам обусловлено задачами диссертации. В первой главе рассматривается феномен пения, во второй – составляющие текста песенной поэзии (субтексты), в третьей – композиция, в четвертой – текстопорождение и художественность, в пятой – авторство и субъектность, в шестой – метроритм и рифмы, в седьмой – парадигматическая вариативность вербального субтекста, в восьмой – изобразительно-выразительные особенности. В заключении подводятся итоги работы.
^ ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении ставятся цель и задачи исследования, обосновывается выбор объекта и предмета.
В ГЛАВЕ 1. ФЕНОМЕН ПЕНИЯ: СВЯЗЬ СОВРЕМЕННОЙ ПЕСЕННОСТИ С ПРАХУДОЖЕСТВЕННЫМИ ФОРМАМИ (НА МАТЕРИАЛЕ ТВОРЧЕСТВА А. БАШЛАЧЕВА) рассматривается связь феномена пения с функциональными и текстообразующими особенностями песенной поэзии, указывается на связь современной песенности с праискусством по линии физиологии пения.
На примере поэтики А. Башлачева показывается, как функциональные изменения приводят к изменениям на уровне текстообразования.