Мотив творчества как ведущий мотив книги поздних стихов

Вид материала

Содержание

Ромащенко С.А., к.ф.н., доцент НГПУ
Список литературы
Когда разгуляется
Единственные дни

Подобный материал:

Федеральная научно-образовательная программа

творческого и научно-технического развития детей и молодежи

«ЮНОСТЬ, НАУКА, КУЛЬТУРА»

Всероссийский заочный конкурс научно-исследовательских,

изобретательских и творческих работ обучающихся

Направление:

Литературное наследие и литературное творчество

Название работы

Мотив творчества как ведущий мотив книги поздних стихов

Б. Пастернака «Когда разгуляется»

Автор работы

Брус Наталья

Место выполнения работы

МОУ МЭЛ, 11 класс, Новосибирск

Научный руководитель

^ Ромащенко С.А., к.ф.н., доцент НГПУ

Педагог-наставник

Сизова Т.В., учитель литературы высшей категории

2007 г.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение стр. 3

Основная часть стр. 5-16

1. Название и эпиграф как значимые элементы структуры

книги стихов Б. Пастернака «Когда разгуляется» стр. 5-8

2. Единство мотивов в стихотворениях книги Б. Пастернака

«Когда разгуляется» стр. 9-16

Заключение стр. 17

Примечания стр. 18

Список литературы стр. 18

Приложение стр. 19

ВВЕДЕНИЕ

Поэзия Б.Л. Пастернака всегда привлекала к себе внимание критиков и исследователей. Впервые о ней серьезно заговорили в 1922 году после выхода в свет книги «Сестра моя – жизнь». Критические материалы о поэзии Пастернака появились на страницах различных литературно-художественных изданий, таких как журналы «Россия» и «Русский современник», известных своей антибольшевистской направленностью, проправительственные журналы «Красная новь» и «Печать и революция», ультралевый журнал «На литературном посту». На страницах этих изданий разворачивается дискуссия о поэзии Б. Пастернака и начинается осмысление особенностей его творчества. В роли критиков выступают известные поэты и литературоведы: В.Я. Брюсов, О. Мандельштам, Н. Степанов, Н.Асеев, А.Лежнев, С.Клычков, И.Поступальский, И.Розанов, Ю.Тынянов, И.Эренбург и др.

Из критических работ этого периода особенно значима статья Ю.Н. Тынянова. Это был не просто эмоциональный отклик, попытка «угадать» и почувствовать скрытые механизмы поэзии Пастернака, а литературоведческий анализ пастернаковского творчества, раскрывающий его художественное своеобразие, соотношение в нем традиции и новаторства [Тынянов, 1924].

Это направление в исследовании творчества поэта продолжали многие литературоведы, в том числе В.Альфонсов, книга которого «Поэзия Бориса Пастернака» вышла первым изданием в 1990 году. Автор рассматривает поэтическую систему Пастернака в ее неповторимом своеобразии и тесных связях с русской и мировой культурой. В своей работе Альфонсов уделяет большое внимание пространственно-временной организации стихотворений Пастернака, определяя его поэзию как «поэзию дорог и разворачивающихся пространств». По Альфонсову, у Пастернака пространство подвижно и многомерно, оно легко «обгоняет» время, или, наоборот, «обратно» по отношению ко времени. Специфическая черта пастернаковского пространства, по мнению ученого, его неупорядоченность: «Лирическое пространство в стихах Пастернака всегда структурно. Реальное пространство срывается с места, рвется на клочки, мелькает. Или дается совмещение разных пространственных планов, они проникают друг в друга, «обмениваются» деталями и качествами» [Альфонсов, 1990].

Особую многопредметность, отсутствие границ в художественном мире поэта выявляет и Л.Я. Гинзбург в своей книге «О лирике», подчеркивая характерную для Пастернака выраженность в метафоре всеобщей «сцепленности» самых разнообразных вещей и явлений [Гинзбург, 1974].

Неожиданность временных и пространственных образов в художественном мире Пастернака отмечает Б.Я. Бухштаб. Он объясняет это тем, что в стихотворениях поэта всегда появляется особая точка наблюдения за окружающим и сгущение в одном мгновении самых разнообразных впечатлений: «Предметы схвачены наспех, зрительные образы необычны, сняты в случайных ракурсах. Они часто остаются непонятными, пока неясен пункт, с которого был увиден предмет, и положение видевшего» [Бухштаб, 1987].

Как видим, в большинстве литературоведческих работ по творчеству Пастернака отмечается своеобразие в нем пространственно-временной организации, взаимопроникновение самых разных образов, сливающихся в одной метафоре. В то же время разные исследователи различно трактуют эти особенности. Так, например, В.Н. Альфонсов пишет, что «Пастернаку удобнее мыслить мир больше в пространстве, чем во времени: в пространстве мир существует сразу, весь, во взаимопроникновении деталей и целого» [Альфонсов, 1990], Ю.М. Лотман, сравнивая поэтику Мандельштама и Пастернака, делает совершенно иной вывод: если для первого характерно пространственное, статическое видение мира, то у второго первенствующую роль играет время [Лотман, 1972]. Такая неоднозначность трактовок позволяет говорить о том, что вопрос о сущности пространственно-временного своеобразия поэзии Пастернака до конца не решен. Этим определяется актуальность предлагаемой работы.

Различные по направлению исследования творчества Б.Л. Пастернака в наше время представлены в отечественном и зарубежном литературоведении работами В.Н. Альфонсова, А.Н. Архангельского, В.Ф. Асмуса, В.С. Баевского, Б.М. Гаспарова, Л.Я. Гинзбург, А.К. Жолковского, Вяч.Вс. Иванова, Н. Ивановой, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, Т.И. Меркуловой, Л.А. Озерова, 3.С. Паперного, Е.Б. Пастернака, Е.В. Пастернак, А.Д. Синявского, И.П. Смирнова, Т.Н. Фроловской, И.В. Фоменко и др. Работы этих исследователей определили характер и направление современного пастернаковедения.

Задача предлагаемой работы – рассмотреть книгу поздних стихотворений Пастернака «Когда разгуляется» как некое художественное целое, в котором пейзажная и философская тематика гармонично соединяется с темой творчества.

ГЛАВА 1

Название и эпиграф как значимые элементы структуры книги стихов

Б. Пастернака «Когда разгуляется»

Говоря о Пастернаке, Анна Ахматова отмечала: «Природа всю жизнь была его единственной полноправной Музой, его тайной собеседницей, его невестой и Возлюбленной, его Женой и Вдовой – она была ему тем же, чем была Россия Блоку»¹(См. Примечания). С этими словами нельзя не согласиться. Все творчество поэта объединено его собственным мироощущением природы: природа в его лирике одухотворена, одушевлена и может выступать как равноправный с поэтом субъект. Пастернак говорил, что «искусство складывается из органов восприятия». Это утверждение связано и с особой значимостью природы в общей картине мира поэта. Природа может быть воспринята, прочувствована, выражена словами человека, природа – и объект, и субъект творчества.

Не случайно тема природы занимает особое место и в книге поздних стихов Пастернака «Когда разгуляется», которая, на наш взгляд, воспринимается как нечто целое, объединенное рядом мотивов, возникающих уже в названии и эпиграфе, требующих к себе особого внимания.

В название последней книги стихотворений Пастернак вынес слова, которые представляют собой грамматически не законченную конструкцию – «Когда разгуляется», имеющую значимые особенности и с точки зрения лексики, и с точки зрения синтаксиса.

Толковый словарь² предлагает следующие лексические значения глагола «разгуляться»:

дать себе волю, начать действовать без стеснений;
о явлениях природы: достичь большой силы;
развлекшись, перестать хотеть спать;
о погоде: стать яснее, лучше после ненастья.

Тема природы в своеобразном восприятии ее Пастернаком, по нашему мнению, оказывается в сборнике «Когда разгуляется» одной из ведущих, поэтому из всех приведенных значений особенно актуальны в контексте творчества Пастернака второе и четвертое.

Оба они предполагают наличие изменений, переход из одного состояния в другое. «Достичь большой силы» - значит довести то или иное состояние до стихийного, неконтролируемого. «Стать яснее» представляет собой обратный процесс – от «разгула» к спокойствию.

Как известно, представление о природе как о системе динамичной является характерным для Пастернака. Предметы, явления, пространства в его картине мира находятся в постоянном движении, взаимодействуют, становятся взаимопроникаемыми и растворимыми друг в друге. «Разгуляется» в значении нарастающей силы и одновременно как переход к стабильности – это состояние, которое способно сосуществовать в едином пространстве природы и в едином художественном пространстве поэзии Пастернака.

Помимо природного аспекта, следует обратить внимание на проявление «разгула» как стремление к своему пику эмоционального состояния человека (значение 1). По Пастернаку, человек и природа в равной степени одушевлены и одухотворены, поэтому душевный порыв способен быть настолько сильным и непредсказуемым, что сравним с достигшей своего пика непогодой. Так происходит своеобразное объединение первого и второго значения, что дает нам представление о «разгуле» как о необъяснимом и стихийном движении, проявляющемся во всем – от природы до человеческой души.

Часто понятие стихийности соотносится с понятием гибельности. Но в нашем случае «разгульная» стихия может нести с собой не только разрушение, но и «прояснение» (значение 4), причем не только природное (погодное), но и духовное, возможное для человека. Сверхэмоциональное состояние, ощущаемое лирическим героем Пастернака, может выражаться в кульминации переживания лирической ситуации: «Достигнутого торжества/ Игра и мука – Натянутая тетива/ Тугого лука»; «Объятый дрожью сокровенной,/ В слезах от счастья отстою»³.

Как видим, название «Когда разгуляется» уже на лексическом уровне оказывается весьма многоплановым. Если рассматривать его с точки зрения синтаксиса, то выражение «когда разгуляется» представляет собой придаточное времени в сложноподчиненном предложении. Отсутствие главного предложения позволяет нам делать предположения о характере действия в нем. Сама конструкция «когда разгуляется» непосредственно может быть обращена к настоящему или будущему. Сравним ее возможное использование:

Вопросы для сравнения	Когда разгуляется
Какое время используется в главном предложении?	Настоящее время	Будущее время
Пример	Когда разгуляется, вокруг становится солнечно и радостно.	Когда разгуляется, я выйду на улицу.
Характер развития действия	Склонность к цикличности.	Незамкнутое, прямолинейное.
Если рассматривать как лирическую ситуацию, то текст обращается…	к отображению определенной картины окружающего мира	к проектированию чего-то, что последует в будущем
Условная позиция, занимаемая лирическим героем	Лирический герой - созерцатель	Лирический герой - творец

Приведя примеры различного использования конструкции «Когда разгуляется», мы предположили, что она может служить обозначением начала некой лирической ситуации. А именно, в зависимости от обращенности в настоящее или будущее время, это ситуация созерцания и отображения увиденного, или ситуация, направленная на проектирование будущего, а значит на некий творческий процесс. Таким образом, само название книги как бы вводит два типа лирического героя, условно определяемых нами как созерцатель и творец.

Рассматривая заголовок с точки зрения лексики и синтаксиса, мы убедились в том, что его интерпретация не может носить однозначный характер по ряду причин. Во-первых, многозначное слово «разгуляться» в контексте заголовка одновременно даёт представление как о важной составляющей цикла – пейзажной лирике, так и о лирическом герое, а в частности – о его способности к стихийности переживания. Во-вторых, своеобразная временная организация конструкции «Когда разгуляется» позволяет определить двойственный характер движения и, как следствие, лирической ситуации в стихотворениях, вошедших в книгу.

Не менее чем название, в книге значим эпиграф: «Книга – это большое кладбище, где на многих плитах уж не прочесть стершиеся имена» (Марсель Пруст).

Рассмотрим устойчивые ассоциативные связи с лексемами «книга» и «кладбище»:

книга -

сочинение, произведение → творчество;

кладбище -

место погребения умерших → смерть, вечный покой;

в то же время кладбище → безысходность, обреченность

+ «стершиеся имена» → потерянные, забытые.

Метафорическое сравнение, заложенное в эпиграфе (книга – кладбище), несет в себе ощущение дисгармонии, связанное с потерей связи между прошлым и настоящим. Духовная деятельность, и в частности - творчество, на первый взгляд, становится безрезультатной и обреченной на исчезновение. Но это не так.

В связи с эпиграфом возникает аллюзия на известную строку Ф.И. Тютчева – «Мысль изреченная есть ложь» (стихотворение «Silentium»). По Тютчеву, внутренняя (духовная) жизнь самоценна и не нуждается в обличении в слова. Однако, с точки зрения Пастернака, «лишние» слова (имена) уже стерты, «отданы в жертву» времени, а значит самоценной становится книга, или, иными словами, творчество, поэзия. Творчество в его представлении как будто принадлежит вечности, оказывается созвучно мирозданию.

Таким образом, обращаясь к эпиграфу, мы определили, что прямые ассоциативные связи со словами «кладбище» и «стёршиеся имена» не обязательно приводят к ощущению дисгармонии, безнадежности. Это происходит из-за того, что творчество в контексте эпиграфа воспринимается как нечто находящееся за гранью земного бытия и максимально приближающееся к категории вечности.

Итак, исходя из отмеченных особенностей заголовка и эпиграфа книги стихотворений Пастернака «Когда разгуляется», нами были выявлены следующие мотивы:

мотив стихийности чувств лирического героя, связанный с их «природностью», естественностью;
мотив чувственного восприятия мира, приводящего к возможности некоего духовного прорыва;
мотив созерцания как одного из путей постижения мира;
мотив творчества как духовной категории, созвучной вечности.

Заголовок и эпиграф являются важными структурно-смысловыми элементами книги, а следовательно, можно предположить, что связанные с ними мотивы проявятся и в стихотворениях, входящих в сборник стихов «Когда разгуляется».

ГЛАВА 2

Единство мотивов в стихотворениях книги Б. Пастернака «Когда разгуляется»

Исследуя мотивы, организующие книгу Пастернака «Когда разгуляется» как единое художественное целое, нельзя не обратиться к стихотворениям «Во всем мне хочется дойти…» и «Когда разгуляется», поскольку их можно определить как некие смысловые центры книги: первое открывает ее, второе имеет одинаковое с ней название.

«Во всем мне хочется дойти…»

Во всем мне хочется дойти

До самой сути.

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте…

«Когда разгуляется»

Большое озеро как блюдо.

За ним скопленье облаков,

Нагроможденных белой грудой

Суровых горных ледников…

На первый взгляд, при чтении стихотворений не только не возникает ощущения их общности, но даже наблюдается ряд существенных различий:

разный ритм;
преобладание неполных и односоставных предложений в стихотворении «Во всем мне хочется дойти…» и полных, двусоставных и распространенных в стихотворении «Когда разгуляется»;
широкое использование описательных средств выразительности в стихотворении «Когда разгуляется» (сравнительные обороты – «Большое озеро как блюдо», «Просвечивает зелень листьев,/Как живопись в цветном стекле»; метафоры – «И лес меняет колорит./То весь горит, то черной тенью/Насевшей копоти покрыт»; эпитеты и др.) в отличие от стихотворения «Во всем мне хочется дойти…»;
тематическое различие: ведущая пейзажная тематика в стихотворении «Когда разгуляется» и тема творчества в стихотворении «Во всем мне хочется дойти…».

Несмотря на это, сравнивая стихотворения в контексте мотивов, возникающих благодаря заголовку и эпиграфу, которые были выявлены ранее, невозможно не увидеть смысловой общности произведений.

Стихотворение «Во всем мне хочется дойти…» открывается утверждением-тезисом, выражающим позицию лирического героя, которого интересует «суть» множества проявлений жизни - от работы (будничный уровень) до «сердечной смуты» (эмоциональный уровень).

Обращает на себя внимание вторая строфа, являющаяся своеобразным усиливающим дополнением в отношении первой: «До самой сути», а именно «До сущности протекших дней,/ До их причины/ До оснований, до корней,/ До сердцевины». Таким образом, понятие «суть» приводится к более эмоциональному, очень яркому, но при этом, казалось бы, совсем не поэтичному понятию – «сердцевина». Очевидно, что стремление лирического героя к познанию окружающего мира направлено очень глубоко, в самое «сердце» истины.

Строки «Жить, думать, чувствовать, любить,/ Свершать открытья» в третьей строфе выступают своеобразным ответом на незаданный самому себе лирическим героем вопрос «Чего мне хочется?». В этом же смысловом ряду оказываются строки, в которых и возникает мотив творчества: «О, если бы я только мог/ Хотя отчасти,/ Я написал бы восемь строк/ О свойствах страсти».

Сама конструкция «О, если бы я только мог» созвучна используемой ранее «дойти до сердцевины» по своей эмоциональной насыщенности. Именно так, на эмоциональном взлете, выражается сокровенное отношение лирического героя как к жизни, так и к творчеству, которые объединяются в его мировосприятии, становятся неразрывно взаимосвязанными.

Это единство (жизнь – творчество) проявляется и в поэтических устремлениях лирического героя-творца, в восприятии которого стихи приобретает реальные природные характеристики («Я б развивал стихи как сад/…/Цвели бы липы в них подряд»; «В стихи б я внес дыханье роз»).

Именно подобное целостное восприятие мира «природа = жизнь = творчество» лирическим героем Пастернака и ощущение себя неким полноправным элементом этого мира делает возможным достижение эмоциональной кульминации, душевного «разгула»: «Достигнутого торжества/ Игра и мука/ Натянутая тетива/ Тугого лука».

Стихотворение «Во всем мне хочется дойти…» интересно для нас тем, что в монологе лирического героя открыто выражается мировосприятие автора, его поэтическое «я». Непреходящий интерес к жизни, стремление к ее глубинному познанию («Во всем мне хочется дойти/ До самой сути/…/До сердцевины») – это то, что всегда отличало поэта на протяжении его долгой и непростой жизни. Причем более значимо для Пастернака познание эмоциональное, чувственное. Важно не просто существовать, а «Жить, думать, чувствовать, любить…»/ Чувственное познание, с точки зрения Пастернака, – это необходимый шаг к творчеству, попытка творческого пересоздания мира.

Стихотворение «Когда разгуляется» во многом отлично от стихотворения «Во все мне хочется дойти…»: центром его является лирическая пейзажная зарисовка. Первые четыре строфы – это мир природы в разных измерениях: пространственном - от неба до земли («Большое озеро как блюдо/ За ним скопленье облаков»); в продолжение дня («По мере смены освещенья/ И лес меняет колорит»); от «разгула» до спокойствия («Когда в исходе дней дождливых/ Меж туч проглянет синева,/ Как небо празднично в прорывах,/ Как торжества полна трава!»). Взгляд лирического героя способен уловить любые изменения, все многообразие и вместе с тем единство мира природы.

Пейзажное изображение предполагает наличие наблюдателя или, иными словами, созерцателя. Таковым оказывается лирический герой стихотворения, смотрящий из окна («… и чрез окно/ Далекий отголосок хора/ Мне слышать иногда дано», «Как живопись в цветном стекле»). Однако в восприятии лирического героя окно как преграда не существует, природа и пространство собора сливаются воедино: «Как будто внутренность собора - / Простор земли».

Это ощущение вечного единства мира природы приводит к эмоциональной кульминации стихотворения: «Природа, мир, тайник вселенной,/Я службу долгую твою,/ Объятый дрожью сокровенной,/ В слезах от счастья отстою». Созерцание лирическим героем мира выступает как один из способов его постижения, творческого переживания и переосмысления.

Принципиальные для нас вопросы для сравнения стихотворений «Во всем мне хочется дойти…» и «Когда разгуляется» мы отразили в таблице:

Вопросы для сравнения	«Во всем мне хочется дойти…»	«Когда разгуляется»
1.Какова позиция, предположительно занимаемая лирическим героем? Почему?	Позиция творца, т.к. лирический герой – поэт, активно воздействующий на мир	Позиция созерцателя, что предполагается лирической ситуацией (взгляд через окно)
2.В чем выражается эмоциональная кульминация?	«Достигнутого торжества/Игра и мука -/ Натянутая тетива/ Тугого лука»	«Объятый дрожью сокровенной,/ В слезах от счастья отстою»
3.Как она достигается?	Восприятие жизни как единства ее проявлений: устремления, выраженные через многократное «до» (до сути, до сущности, до причины и т.д.) и творческие цели («Я б разбивал стихи, как сад», «В стихи б я внес»).	Сложная система взаимопроникаемых пространств. Природный простор = =церковная роспись = =собор
4.Почему лирический герой может достичь эмоциональной кульминации?	Он воспринимает окружающее пространство и весь мир в их цельности на интуитивном, чувственном уровне.

Как было сказано выше, стихотворения «Во всем мне хочется дойти…» и «Когда разгуляется» имеют целый ряд стилистических различий, кроме того, лирический герой занимает различные позиции в рамках художественного пространства в каждом поэтическом тексте (вопрос таблицы 1). Несмотря на это, названные стихотворения явно имеют некоторые общие черты. Во-первых, в них ощущается характерное для Пастернака восприятие мира как единства множества деталей, пространств и жизненных проявлений (вопрос таблицы 3). Во-вторых, все множество жизненных проявлений важно лишь как импульс к переживанию лирическим героем состояния эмоциональной кульминации (вопрос таблицы 2). И наконец, лирическому герою свойственно восприятие мира на чувственном уровне (вопрос таблицы 4), что и делает возможными сверхэмоциональные подъемы, которые оказываются необходимым условием для духовного прорыва, творческого прозрения. («Достигнутого торжества/ Игра и мука - / Натянутая тетива/ Тугого лука»).

Вопрос о взаимоотношениях человека и мира, о восприятии лирическим героем Пастернака окружающего пространства решается очень интересно в стихотворении «Снег идет», которое также рассматривается нами в контексте мотивов, заявленных в эпиграфе и названии книги.

Стихотворение «Снег идет» на первый взгляд представляет собой пейзажную зарисовку, хотя и отличную от той, которую мы видели в стихотворении «Когда разгуляется». Основой лирического сюжета здесь становится снегопад. Но если в стихотворении «Когда разгуляется» лирический герой является созерцателем у окна, то в рамках стихотворения «Снег идет» определить его позицию сложнее по ряду причин. Во-первых, в стихотворении ни разу не употребляется местоимение «я» или другие указания на лирического героя (как, например, в стихотворении «Когда разгуляется» - «Мне слышать иногда дано»). Во-вторых, лирический герой кажется неуловимым, непроясненным, так как его взгляд пребывает в постоянном движении: от окна («К белым звездочкам в буране/ Тянутся цветы герани/ За оконный переплет»), к лестнице дома («Все пускается в полет -/ Черной лестницы ступени»), на улицу («Все пускается в полет - /…/Перекрестка поворот»).

Все увиденное в реальности (снег, небо, лестница, перекресток, чердак и т.д.) в художественном пространстве стихотворения неожиданно соединяется с метафорическим образом неба ( «Словно падают не хлопья,/ А в заплатанном салопе/ Сходит наземь небосвод»; «Словно с видом чудака,/ С верхней лестничной площадки,/ Крадучись, играя в прятки,/ Сходит небо с чердака»). Так разрозненные, реальные и нереальные, но главное - глубоко прочувствованные лирическим героем мгновения жизни складываются в своеобразную эмоциональную картину окружающего мира, который, несмотря на свою многогранность, целостен и неразделим.

Подобная картина мира определяется тем, что сознанию лирического героя подвластно ощущение единства небесного и земного. Это проявляется в характерных сравнениях («Словно падают не хлопья,/ А в заплатанном салопе/ Сходит наземь небосвод»; «Словно с видом чудака/…/Сходит небо с чердака») и в организации взаимодействия «верх - низ», в полном смешении этих понятий («К белым звездочкам в буране/ Тянутся цветы герани»; «Все в смятенье»; «Сходит небо»). Более того, сама ситуация снегопада (в тексте она усиливается многократным повторением «Снег идет») предполагает единство неба и земли.

Как видим, лирический герой Пастернака способен тонко ощущать неразрывное единство будничного и вечного. Из деталей, связанных с вечностью, в художественном мире стихотворения складывается цельный образ вечности, ощущение ее присутствия. Отсюда вытекает такой, казалось бы, нелогичный по своей сути вопрос – «Может быть, проходит время?». Лирический герой как будто ставит под сомнение этот неоспоримый факт.

Благодаря вопросу «Может быть, проходит время?» или утверждению «Потому что жизнь не ждет» время и движение как будто останавливаются (в тексте это проявляется в смене ритма), остается только миг соприкосновения с вечностью. В этих же строках: «Может быть, проходит время?/ Может быть, за годом год/ Следуют, как снег идет/ Или как слова в поэме?» - появляется и мотив творчества.

Таким образом, мотив творчества в стихотворении «Снег идет» возникает в соотнесении с вечностью в момент утраты ощущения будничного времени. Как и в метафорическом сравнении, использованном в эпиграфе, творчество в таком случае оказывается не просто видом человеческой деятельности, а первозданным способом соприкосновения с необъяснимым, неземным – с вечностью.

Как видим, в стихотворении «Снег идет», как и в стихотворениях «Во всем мне хочется дойти…» и «Когда разгуляется», наблюдается связь с мотивами, возникающими благодаря названию и эпиграфу книги. Лирического героя здесь также отличает чуткий, чувственный характер восприятия мира. Духовный прорыв лирического героя - это момент, когда он способен благодаря своему особому мировосприятию ощутить неразрывное единство будничного и вечного. Причем близость вечности не мешает и даже помогает поэту погрузиться в творчество.

Как было сказано выше, в стихотворении «Снег идет» трудно определить «точку видения» лирическим героем окружающего мира. В отличие от него в стихотворении «Ночь» сама лирическая ситуация предполагает наличие позиции созерцателя («Идет без проволочек/ И тает ночь, пока/ Над спящим миром летчик/ Уходит в облака»).

Летчик в момент полета находится в своеобразной оппозиции «я – весь мир» и принадлежит скорее пространству небесному, чем будничному, земному. Являясь созерцателем, он получает возможность увидеть мир как совокупность множества деталей, причем самых разнообразных, от мельчайших до обширных - земных и космических пространств («Под ним ночные бары,/ Чужие города,/ Казармы, кочегары,/ Вокзалы, поезда»; «Неведомым вселенным/ Повернут млечный путь»; «В пространствах беспредельных/ Горят материки./ В подвалах и котельных/ Не спят истопники»).

Однако оказывается, что лирический герой не ограничивается пассивной позицией созерцателя. Летчик постоянно находится во взаимодействии с окружающим небесным пространством, которое, несомненно, таит в себе опасность и порой даже противостоит ему ( «Он потонул в тумане,/ Исчез в его струе,/ Став крестиком на ткани/ И меткой на белье»; «Уходит в облака»; «Всем корпусом на тучу/ Ложится тень крыла»).

При всех различиях небесный и земной миры в пространственной организации стихотворения оказываются взаимопроникаемы. Нечто глобальное и принадлежащее Вселенной воссоединяется с будничным, земным («В Париже из-под крыши/ Венера или Марс/ Глядят, какой в афише/ Объявлен новый фарс»). Это четверостишие выступает своеобразным переходом от пространства небесного, к которому условно в течение полета принадлежит летчик, к пространству земному, в котором, в свою очередь, появляется еще один значимый образ: «Кому-нибудь не спится/ В прекрасном далеке/ На крытом черепицей/ Старинном чердаке».

Интересно то, что таинственный «он» - несомненно поэт, творец, но в художественном пространстве стихотворения он также занимает позицию созерцателя («Он смотрит на планету,/ Как будто небосвод/ Относится к предмету/ Его ночных забот»). Мы наблюдаем некую эволюцию созерцатель → творец, проявляющуюся в необходимости пройти ряд этапов на пути к творчеству: этап наблюдения за миром и этап некой борьбы. («Не спи, не спи, работай,/ Не прерывай труда,/ Не спи, борись с дремотой,/ Как летчик, как звезда», «Не спи, не спи, художник,/ Не предавайся сну»).

Таким образом, творец, поэт – это тот, кто является и созерцателем, и борцом в одном лице. Но при этом он «…вечности заложник/ У времени в плену». Рассматривая эти строки в контексте эпиграфа, мы понимаем, что для Пастернака принадлежность к вечности – это участь всех творцов, так же, как и их одновременная зависимость от времени. Кому, как ни Борису Пастернаку, понимать это в 1956 году?

Обращаясь к стихотворению «Ночь», мы видим, что созерцание – это необходимый шаг к возможности творческого пересоздания мира. Но даже человек, постигший это, сталкивается со своеобразным препятствием, противостоящим его единению с вечностью, - временем. Стихотворение «Ночь» - это размышление Пастернака о том, кто такой творец и как соотносятся творчество и время, творчество и вечность.

Как видим, стихотворения «Снег идет» и «Ночь», несомненно, связаны друг с другом в решении проблемы «время – вечность – творчество». В представлении Пастернака, эмоциональная кульминация переживания единства с миром не может соотноситься с будничной жизнью, а значит, и со временем в обычном его понимании. Процесс творчества и духовный прорыв выступают как порождение вечности, разлитой повсюду вокруг.

Соотнесение понятий «временного» и «вечного» организует и стихотворение «Единственные дни», название которого привлекает особое внимание, так как представляет собой словосочетание с грамматической ошибкой - прилагательное «единственный» не предполагает употребления во множественном числе.

В первом четверостишии возникает еще один подобный алогизм: «Я помню дни солнцеворота,/ И каждый был неповторим/ И повторялся вновь без счета». «Повторялся без счета» значит «повторялся вечно», но тогда лирический герой, земной человек, не способен помнить каждый.

Что же представляет собой лирический герой стихотворения в соотношении с выявленными ранее характерными для него «точками видения» мира – позицией творца или созерцателя.

Очевидно, что перед нами вновь разворачивается лирический сюжет, предполагающий ситуацию наблюдения («Зима подходит к середине,/ Дороги мокнут, с крыш течет,/ И солнце греется на льдине»). Но главным становится не это, а то, что лирический герой способен сохранить увиденное в своем сознании («Я помню дни солнцеворота», «Я помню их наперечет») и воплотить переживания в лирическом монологе. Мы вновь видим, что позиция наблюдателя – это необходимая ступень к творческой деятельности: Увидеть – Прочувствовать - Сохранить – Передать – это все единый творческий процесс.

Итак, лирический герой стихотворения «помнит вечность», которая для него есть череда неповторяемого. В то же время он не ощущает свою парадоксальную близость к вечности и вечным категориям. Во многом это связано с тем, что вечность сближается с будничной жизнью лирического героя («Я помню их наперечет:/ Зима подходит к середине,/ Дороги мокнут, с крыш течет,/ И солнце греется на льдине./ И любящие, как во сне,/ Друг к другу тянутся поспешней»). Ощущая присутствие вечности вокруг себя, в природе и любви, лирический герой приходит к ее интуитивному постижению.

Следовательно, можно предположить, что вечность для Пастернака - это череда единственных дней, сверхэмоциональных состояний, позволяющих на интуитивном уровне ощутить присутствие вечности рядом с собой и почувствовать себя творцом. Именно в «единственные дни» время уходит на второй план и становится неважным («И дольше века длится день,/И не кончается объятье»). Остается только человек, воспринимающий мир вокруг, каким бы он ни был, и ощущающий потребность в творчестве, даруемую этим миром. Именно благодаря творчеству возможно столь необходимое для Пастернака единение человека и мира, человека и вечности.

Обратившись к стихотворениям Пастернака «Во всем мне хочется дойти…», «Когда разгуляется», «Снег идет», «Ночь», «Единственные дни», мы установили ряд общих мотивов, позволяющих осознать особенности художественного мировосприятия поэта и своеобразие решения им темы творчества:

«Во всем мне хочется дойти...» и «Когда разгуляется»

слияние лирического героя и мира (наиболее гармоничное для поэта расположение лирического героя в пространстве) → духовный прорыв = творчество;

«Снег идет», «Ночь»

лирический герой принадлежит будничному миру, но присутствует ощущение вечности (наиболее гармоничное для поэта расположение лирического героя во времени) → вечность = творчество;

«Единственные дни»

творчество = духовный прорыв, вызванный ощущением единения человека, мира и вечности («И дольше века длится день,\ И не кончается объятье») →

слиянность человека, мира и вечности ↔ творчество.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Такие особенности лирики Б.Пастернака, как «сцепленность» самых разнообразных вещей и явлений, взаимопроникновение образов и пространств отмечались в исследованиях многих пастернаковедов (В. Альфонсов, Л.Я. Гинзбург, Б.Я. Бухштаб и др.).

В предлагаемой работе единство картины мира в поэзии Пастернака рассматривается в соотнесении с темой творчества, которая представляется нам ведущей в книге поздних стихов поэта «Когда разгуляется».

На наш взгляд, книга стихотворений «Когда разгуляется» сама представляет собой некое поэтическое единство, что подчеркивается общностью мотивов, заявленных в названии и эпиграфе и проявляющихся в стихотворениях, составляющих ее, таких как:

мотив стихийности чувств лирического героя, связанный с их «природностью», естественностью;
мотив чувственного восприятия мира, приводящего к возможности некоего духовного прорыва;
мотив созерцания как одного из путей постижения мира;
мотив творчества как духовной категории, созвучной вечности.

Данные мотивы позволяют условно рассматривать лирического героя Пастернака как творца или созерцателя. «Природность», «стихийность» восприятия лирического героя дает ему возможность ощущать взаимосвязь с природой и миром, единство которого он воспринимает на интуитивном чувственном уровне.

Подобное мироощущение позволяет ему достичь эмоциональной кульминации переживания, которая схожа с духовным прорывом, ведущим к творчеству.

Процесс творчества и неразрывно связанная с ним эмоциональная кульминация (духовный прорыв) - это порождение вечности и возможность соприкоснуться с ней.

Таким образом, в поэзии Пастернака действительно все едино, слитно, взаимопроникаемо, творчество как будто разлито в природе, в вечно движущемся, поражающем многообразием жизненных проявлений мире, являющемся объектом и субъектом творчества.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹Из воспоминаний А. Ахматовой, опубликованных журнале «Встречи с прошлым» №3, 1978.

²Лопатин В.В. Русский толковый словарь. – М., 1997.

³Все цитаты из стихотворений Б. Пастернака даются по «Пастернак Б.Л. Собрание сочинений. В 5-ти т. Т. 2. – М., 1989.

^ СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Альфонсов В.Н. Поэзия Бориса Пастернака. – М., 1990.
Архангельский А.Н. Пастернак Б.Л. Стихотворения. Поэмы. Проза. М., 1996.
Бухштаб Б.Я. Лирика Пастернака // Литературное обозрение №9. М., 1987.
Гинзбург Л.Я. О лирике. Л., 1974.
Лопатин В.В. Русский толковый словарь. М., 1997.
Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. – Л., 1972.
Пастернак Б.Л. Собрание сочинений. В 5-ти т. М., 1989.
Пастернак Е.Б. Борис Пастернак. Материалы для биографии. М., 1989.
Тынянов Ю.Н. Промежуток // Русский современник №4. М., 1924.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Во всем мне хочется дойти До самой сути. В работе, в поисках пути, В сердечной смуте. До сущности протекших дней, До их причины, До оснований, до корней, До сердцевины. Всё время схватывая нить Судеб, событий, Жить, думать, чувствовать, любить, Свершать открытья. О, если бы я только мог Хотя отчасти, Я написал бы восемь строк О свойствах страсти. О беззаконьях, о грехах, Бегах, погонях, Нечаянностях впопыхах, Локтях, ладонях. Я вывел бы ее закон, Ее начало, И повторял ее имен Инициалы. Я б разбивал стихи, как сад. Всей дрожью жилок Цвели бы липы в них подряд, Гуськом, в затылок. В стихи б я внес дыханье роз, Дыханье мяты, Луга, осоку, сенокос, Грозы раскаты. Так некогда Шопен вложил Живое чудо Фольварков, парков, рощ, могил В свои этюды.	Достигнутого торжества Игра и мука - Натянутая тетива Тугого лука. 1956 ^ КОГДА РАЗГУЛЯЕТСЯ Большое озеро как блюдо. За ним — скопленье облаков, Нагроможденных белой грудой Суровых горных ледников. По мере смены освещенья И лес меняет колорит. То весь горит, то черной тенью Насевшей копоти покрыт. Когда в исходе дней дождливых Меж туч проглянет синева, Как небо празднично в прорывах, Как торжества полна трава! Стихает ветер, даль расчистив, Разлито солнце по земле. Просвечивает зелень листьев, Как живопись в цветном стекле. B церковной росписи оконниц Так в вечность смотрят изнутри В мерцающих венцах бессонниц Святые, схимники, цари. Как будто внутренность собора — Простор земли, и чрез окно Далекий отголосок хора Мне слышать иногда дано. Природа, мир, тайник вселенной, Я службу долгую твою, Объятый дрожью сокровенной, B слезах от счастья отстою. 1956
СНЕГ ИДЕТ Снег идет, снег идет. К белым звездочкам в буране Тянутся цветы герани За оконный переплет. Снег идет, и всё в смятеньи, Всё пускается в полет,- Черной лестницы ступени, Перекрестка поворот. Снег идет, снег идет, Словно падают не хлопья, А в заплатанном салопе Сходит наземь небосвод. Словно с видом чудака, С верхней лестничной площадки, Крадучись, играя в прятки, Сходит небо с чердака. Потому что жизнь не ждет. Не оглянешься - и святки. Только промежуток краткий, Смотришь, там и новый год. Снег идет, густой-густой. В ногу с ним, стопами теми, В том же темпе, с ленью той Или с той же быстротой, Может быть, проходит время? Может быть, за годом год Следуют, как снег идет, Или как слова в поэме? Снег идет, снег идет, Снег идет, и всё в смятеньи: Убеленный пешеход, Удивленные растенья, Перекрестка поворот. 1957 НОЧЬ Идет без проволочек И тает ночь, пока Над спящим миром летчик Уходит в облака.	Он потонул в тумане, Исчез в его струе, Став крестиком на ткани И меткой на белье. Под ним ночные бары, Чужие города, Казармы, кочегары, Вокзалы, поезда. Всем корпусом на тучу Ложится тень крыла. Блуждают, сбившись в кучу, Небесные тела. И страшным, страшным креном К другим каким-нибудь Неведомым вселенным Повернут Млечный путь. В пространствах беспредельных Горят материки. В подвалах и котельных Не спят истопники. В Париже из-под крыши Венера или Марс Глядят, какой в афише Объявлен новый фарс. Кому-нибудь не спится В прекрасном далеке На крытом черепицей Старинном чердаке. Он смотрит на планету, Как будто небосвод Относится к предмету Его ночных забот. Не спи, не спи, работай, Не прерывай труда, Не спи, борись с дремотой, Как летчик, как звезда. Не спи, не спи, художник, Не предавайся сну. Ты - вечности заложник У времени в плену. 1956
^ ЕДИНСТВЕННЫЕ ДНИ На протяженьи многих зим Я помню дни солнцеворота, И каждый был неповторим И повторялся вновь без счета. И целая их череда Составилась мало-помалу - Тех дней единственных, когда - Нам кажется, что время стало. Я помню их наперечет: Зима подходит к середине, Дороги мокнут, с крыш течет, И солнце греется на льдине. И любящие, как во сне, Друг к другу тянутся поспешней, И на деревьях в вышине Потеют от тепла скворешни. И полусонным стрелкам лень Ворочаться на циферблате, И дольше века длится день, И не кончается объятье. 1959

Blog

Мотив творчества как ведущий мотив книги поздних стихов

Содержание