Geum.ru

М. Ю. Лермонтов и Дж. Байрон. Тема Байрона в лирике Лермонтова. Лермонтов переводчик Байрона

Вид материалаДокументы
Подобный материал:

М.Ю. Лермонтов и Дж. Байрон. Тема Байрона в лирике Лермонтова. Лермонтов – переводчик Байрона.

Поэзия Байрона проникла в сердце юного поэта Лермонтова в самом начале его творческого пути. Тогда, в 1828 – 1829 гг, Лермонтов, еще не зная английского языка, воспринимал Байрона через переводы 20-х гг. XIX в. – «Шильонский узник» Жуковского, «Абидосская невеста» Козлова, «Паризина» Верберевского, через байронические поэмы Козлова ( «Чернец»), Бестужева-Марлинского («Андрей Переяславский»), а также через французские переводы и подражания (Гюго и де Ламартин). Ранние романтические поэмы Лермонтова («Черкесы», «Кавказский пленник», «Корсар», «Два брата») носят ученический характер и в значительной мере являются переделками байронических поэм Пушкина, Козлова и др. Мало самостоятельны и первые лирические стихи Лермонтова.

Осенью 1829 г. Лермонтов начал изучать английский язык. Летом 1830 года он, по свидетельству Сушковой, был «… неразлучен с огромным Байроном» - скорее всего, это были не сочинения Байрона, а только что вышедший первый том писем и дневников английского поэта, изданный Томасом Муром.

Юный Лермонтов так увлекся Байроном, что постоянно приравнивает судьбу его к своей. Свою раннюю любовь он поясняет сходством с ним. Сходство он видит и в первых приемах проявления своего таланта: «Когда я начал марать стихи в 1828 г., я как бы по инстинкту переписывал и прибирал их. Они теперь еще у меня. Ныне я прочел в жизни Байрона, что он делал то же самое: это сходство меня поразило». Затем далее он пишет: «Еще сходство в жизни моей с лордом Байроном: его матери в Шотландии предсказала старуха, что он будет великий человек и будет два раза женат; про меня на Кавказе старуха предсказала то же самое моей бабушке. Дай Бог, чтоб и надо мной сбылось, хотя б я был так же несчастлив, как Байрон». Однако и это влияние Лермонтов скоро пережил и понял, что он – не Байрон, а «другой, еще неведомый избранник», и избранник с русскою душой.

Постепенно воздействие Байрона на поэмы Лермонтова («Литвинка», «Исповедь») становится прямым и более явным. Его восприятие композиционных, метрических особенностей байроновской поэзии совпадает с глубоким интересом к общественно-философскому содержанию творчества английского поэта. Как и в поэмах Байрона, герой Лермонтова как бы заслоняет остальных персонажей: таковы Азраил («Азраил») и Ангел («Ангел смерти»), напоминающие в этом смысле героев «Каина» и «Неба и земли» - байроновских поэм. Также байронические мотивы легко прослеживаются в поэмах Лермонтова о мстителе Аджи («Каллы»), о любви и смерти («Аул Бастунжи», об участии героя в освободительной войне («Измаил-бей»). Но хотя образ Измаила во многом навеян Байроном, все же поэма Лермонтова представляет самостоятельный интерес, т.к. основана на оригинальном сюжете и отличается большой исторической точностью. Близость к Байрону проявляется и в поэмах «Хаджи Абрек» и «Боярин Орша». В этих поэмах Лермонтов заимствует не только отдельных ситуации из поэм Байрона «Гяур», «Паризина», «Осада Коринфа», например, отступничество героя, его конфликт с обществом из-за преступной страсти, но и экзотическую обстановку, напряженность чувств. Как и у Байрона и его подражателей, стиль Лермонтова отличается предельной экспрессивностью, эмоциональностью, ясно выражая авторское отношение к описываемому. Но в то же время уже в данных поэмах намечается преодоление Байронизма, которое завершилось в «Мцыри», хотя и здесь повторяются характерные для поэм Байрона исповедь героя-пленника, его стремление к свободе. Уже в «Боярине Орше» намечена историческая обстановка, с которой связаны судьбы персонажей: в этом Лермонтов опирается на историзм позднего Байрона. Вслед за Байроном, он соединяет образ разбойника-мстителя с темой национально-освободительной борьбы.

Присущие Байрону ненависть к политическому и национальному гнету, прославление революционной борьбы, противопоставление природы и естественных чувств обществу, разочарование в людях и сосредоточенность в себе отвечали потребностям внутреннего развития Лермонтова, стимулировали его. В лирике Лермонтова байронические мотивы приобрели самостоятельное звучание.

Изображая страсть, раскрывающую личность лирического героя, Лермонтов следует ораторскому декламационному стилю Байрона с его приверженностью к гиперболизации, антитезам, к афористичности и заострению мысли. Метрика стиха Лермонтова близка метрике Байрона, более свободного, чем русский. В соответствии с практикой английского стихосложения, Лермонтов использует, например, пятистопные ямбы с одними мужскими рифмами и варианты трехдольных размеров, не свойственные русской поэзии.

После ученических прозаических переводов 1930 г – отрывка из стихотворения «Тьма» (“Darkness”, 1816), начала «Гяура», первой строфы «Беппо» (1818) и «Прощанья Наполеона» (“Napoleon’s farewell”, 1815) Лермонтов переводит стихотворение «Прости» (1808), сохраняя его английское название - - “Farewell”, а также начало баллады о черном монахе из «Дон Жуана» - «Баллада», сокращая текст, но сохраняя его размер и стиль, и «Стихи, записанные в альбом на Мальте» (1809). Вольный их перевод стал второй строфой стихотворения «В альбом» («Нет! – я не требую вниманья»). Более точный и совершенный перевод сделан в 1836 году («Как одинокая гробница»).

В 1831 г. Лермонтов уже не переводит, а пишет самостоятельные стихи на темы Байрона. Стихотворения «К Л.» и «Подражание Байрону» сокращены по сравнению с оригиналом. У Лермонтова уже нет ни одной строфы, которая точно бы воспроизводила английский текст. «Видение» Лермонтова вдохновлено «Сном» Байрона. Лермонтов включил его в драму «Странный человек» (сцена IV). В основном, стихи Лермонтова этого периода дают новые, своеобразные вариации на темы Байрона. Так, первая строфа стихотворения «Время сердцу быть в покое» производит начало байроновского стихотворения с тем же названием, но далее поэт перелагает стихи другого английского поэта – Кольриджа. Влияние Байрона ощущается также в стихотворении «Стансы («Взгляни, как мой спокоен взор»), «К Л.», «Когда в тебе молвы рассказ».

К Байрону восходят стихи Лермонтова, посвященные Наполеону, но Лермонтов дает свою трактовку личности Наполеона с точки зрения так называемого русского национального самосознания. Строки в стихотворении «Не думай, чтоб я был достоин сожаленья» (« молод, но кипят на сердце звуки и Байрона достигнуть я б хотел», а также стихотворение «Нет, я не Байрон, я другой» говорят не только о том, как сам Лермонтов осознавал значение английского поэта для своего духовного развития, но и о его высоком сознании своей миссии как миссии национальной, обязывающей его искать свой собственный путь в литературе, отличный от пути Байрона.

В период зрелости Лермонтов, сохраняя живые связи с Байроном, творчески совершенно самостоятелен. Новаторство Лермонтова по сравнению с Байроном особенно ясно в лирике 1836 – 1841 гг., хотя в этот период он снова и более точно переводит стихотворение из «Еврейских мелодий» Байрона «Душа моя мрачна», пишет стихотворение «Умирающий гладиатор», развивая мотивы 140 – 141 строф IV песни поэмы Байрона «Чайльд Гарольд», хотя и в его оригинальных стихах можно уловить отзвуки стихов английского поэта. Эти переклички, по-видимому, бессознательные, говорят лишь об общем значении байронизма как явления русской культуры и о силе воздействия Байрона на Лермонтова даже в годы его зрелости. Но его поэзия 1836 – 1841 гг. больше соотнесена с конкретными психологическими ситуациями: большую роль в ней играют жанр сюжетного или символического пейзажа, образы природы. Если у Байрона чувства лирического героя всегда окружены поэтическими и трагическими ассоциациями, которым соответствует возвышенность фразеологии, синтаксическая сложность, то у Лермонтова чувства и речь проще, будничнее, даже в трагических ситуациях. Таким образом, народность, психологическая и социальная конкретность зрелой лирики Лермонтова говорят о преодолении байронизма.